Ордынка - одна из обычных улиц старой Москвы. Мне хочется рассказать о ней как об отражении истории страны и скрещении людских судеб, драм и добрых дел. Купцы, архитекторы, строители, император, великая княгиня, священники, революционеры, художники, поэты, шпана, работяги - их дела и истории создали нынешний облик Большой Ордынки.
Итак, название улицы Большая Ордынка несомненно связано с Ордой и с дорогой из Москвы в Орду, которая проходила по ней. Конкретных версий названий несколько, но мы не будем в них углубляться. Одним концом улица упирается в Садовое кольцо, другим - в большой и малый Москворецкий мост, за которыми - Васильевский спуск и Красная площадь.
На Ордынке пять церквей и утверждается, что это единственная улица старой Москвы, сохранившая все свои церкви.
Ордынка - центральная улица московского Замосковоречья - купеческого района, воспетого Островским. «Замоскворечье – совершенно особенная часть Москвы. Кажется, здесь навсегда остался ритм, в котором жили его обитатели – купечество, среднее духовенство и ремесленники – спокойный, неторопливый, размеренный. Район не принадлежит ни к центру, ни к окраине, а находится в каком-то особом измерении, своеобразной провинцией в центре. Его начали заселять купцы, ремесленники и среднее духовенство. Все эти социальные группы не могли позволить себе купить участок земли в центре Москвы, но вот за Москвой-рекой – пожалуйста».
От того времени на Ордынке сохранилось немало симпатичных особнячков. «Купцы со средним достатком строили простые особняки, иногда выделяя их глуповатой фривольной башенкой, красивыми наличниками или подобием колонн. Они разводили рядом просторные сады с фруктовыми деревьями, настаивали из своей рябины ведерные бутыли водки, и чувствовали себя намного лучше, чем утонченные дворяне в их домах с портиками и мезонинами на той стороне Москвы-реки. А в интерьере купцы давали волю своему безудержному вкусу: огромные люстры (совсем как на картинах Федотова), мещанские обои и скатерти с цветочками были неизменным атрибутом каждой парадной комнаты.»
Позднее появились большие доходные дома предреволюционных лет.
В советские годы Ордынка стала средоточием шпаны Замоскворечья - помните у Высоцкого: "Ну, и дела же с этой Нинкою,
Она жила со всей Ордынкою...
- Она ж хрипит, она же грязная,
И глаз подбит, и ноги разные"
На взгляд дилетанта-прохожего, за годы советской власти улица изменялась довольно мало, сохранив во многом, невзирая на катаклизмы века, дух старой Москвы. Однако сегодня Ордынка меняется: по счастью, не столько застраивается и перестраивается, сколько реставрируется. Чуть ли не половина улицы разрыта, чуть ли не половина домов на реставрации.

Итак, со стороны Садового кольца Ордынка открывается Серпуховской (бывшей Добрынинской) площадью. На одном из домов, выходящих на площадь, много лет висело изображение, которое очень любили фотографировать в раннепостсоветское время: на красном фоне три белые фигуры и надпись "Мы строим коммунизм". сейчас это изображение прикрыто рекламой, но под рекламой похоже сохранилось.
Первый дом на Ордынке - здание, построенное в первой четверти 19 века - выходит центральным фасадом на Серпуховскую площадь, а боковыми - на улицы Большая Полянка и Большая Ордынка. В 1880 году эту удобную усадьбу с точки зрения местоположения приобрел провизор Карл Августович Феррейн, открывший здесь свою аптеку. В 1882 году он был создан оригинальный фасад, выходивший на Серпуховскую площадь. Над вывеской Феррейн поместил свой герб. К сожалению, этот фасад до нас не дошел. Аптека на этом месте сохранилась, но сегодня она самая обычная.

В этой части улицы – немалое число посольств Первое из них- посольство Кении (д.70); история особнячка как мне кажется одновременно и любопытна и в каком-то смысле типична для этих мест.
С 1883 года землей владеет потомственный почетный гражданин К.В. Осипов, который проживал до этого на Кузнецком мосту, в доходном доме. Наверное, недороговизна земли в этом бойком, находившемся недалеко от развилки двух улиц, но все же удаленном от центра месте, позволяла построить собственный особняк. Автором проекта становится архитектор Н.А. Мемнонов, сын губернского секретаря, прошедший обучение в Академии художеств и удостоенный звания классного художника 3-й степени. За свои архитектурные достижения Мемнонов получил и дворянское звание. Хозяин же владения, Осипов, был купцом 1-й гильдии, учредителем торгового дома «К.Осипов и Ко» , состоял членом-соревнователем Совета Комиссаровского Технического училища в Москве с 1886 года, а с 1888 года - старостою Московского Сиротского суда.
Как это часто тогда случалось, торговый дом Осипова разорился и в 1908 году был продан за долги. По решению конкурсного управления его приобрел Н.Д.Ижболдин, который владел торговым домом вместе с отцом и братьями.

Первый храм на нашем пути - церковь Великомученицы Екатерины на Всполье. Выстроен в 1766-1767 годах, на казенные средства, в ознаменование воцарения императрицы Екатерины II, очень почитавшей свою небесную покровительницу. Храмовую икону святой Екатерины украшала пожертвованная императрицей драгоценная риза с ее вензелем. Фигурная решетка церковной ограды - редкостный образец прикладного искусства первой половины XVIII века - была перенесена сюда по распоряжению Екатерины II из Кремля.
После революции церковные ценности отошли к пролетариату: здесь было изъято 11 пудов 33 фунта 72 золотника золотых и серебряных изделий. В 1931 году Екатерининская церковь была закрыта. Позже в здании размещался Всероссийский художественный научно-реставрационный центр.

Недалеко от храма находится посольство Израиля, напомнившее мне грамотно укрепленный форт. Любопытно, что дом, где находится посольство, полностью потерявший исторический облик, тем не менее имеет непростую историю. Он существовал уже в первой половине 19 века. По документам на 1910 год владелицей усадьбы числилась почетная потомственная гражданка Е.Н.Блохина. Согласно духовному завещанию Блохиной, это здание после ее смерти должно было передаваться в собственность Московскому Купеческому Обществу с тем, чтобы в доме был устроен приют для неизлечимых больных. Для того, чтобы больные пользовались лучшим воздухом, при доме был устроен сад, который запрещалось уничтожать. Двор также нельзя было мостить. Запретила Екатерина Николаевна и делать паровое отопление, чтобы не портить воздух для больных. Для лучшего питания полагалось иметь при приюте корову. Уже в 1914 году, после смерти Блохиной, здесь было сделано все необходимое для создания приюта для неизлечимых больных, согласно всем предписаниям купчихи-мецената. По-видимому, война не дала возможность выполнить завещание.

В доме 47 в 1864 году здесь было основано Александро-Мариинское Замоскворецкое училище. Его организатор – Московское купеческое общество, все происходило с высочайшего соизволения самого Александра II. Царь нанес сюда личный визит во время основания заведения, поскольку учреждение училища для бедных детей всех сословий было одним из пунктов его либеральной программы.
Здесь находилось Московское педагогическое училище №1 имени Ушинского, ныне переименованное в колледж.

Дом 45 - красивый запоминающийся особняк начала XIX века, известный как усадьба Арсеньевых. Портик из полуколонн и высокий мезонин (надстройка в средней части) – характерный вид московского особняка в посленаполеоновской Москве. Дом построен не из камня, а из деревянного сруба, но только выкрашенного, как камень.

Дом 41 - один из самых известных домов на Ордынке – бывшее фамильное гнездо купцов Морозовых. Дом построен в 1821 году. В 1875 году его приобрел для своей жены Анны Федоровны Тимофей Савич Морозов, купец 1-й гильдии, владелец текстильного «Товарищества Саввы Морозова сын и Ко». Сын владельцев дома, Сергей Тимофеевич Морозов, был известным меценатом и покровителем художников, он познакомил своих отца и мать с Исааком Левитаном и Валентином Серовым, который написал портреты Тимофея Савича и Анны Федоровны, висевшие в гостиной дома на Ордынке.
В конце XIX века особняком владел уже внук первых хозяев первых Морозовых. Его жена заказала перестройку дома модным тогда архитекторам – неоклассицисту Ивану Кузнецову и лучшему русскому архитектору эпохи модерн Федору Шехтелю. В столовой находился камин, для которого скульптор Сергей Коненков исполнил деревянное панно «Пиршество». Панно сейчас находится в Третьяковской галерее. Меньше повезло остальным деталям интерьера – их уничтожили, это большая потеря, учитывая, что Шехтель делал рисунки и эскизы абсолютно для всего, включая дверные ручки и шпингалеты.
После революции адресу Ордынка, 41 размещался народный суд, затем – разные другие организации, пока, наконец, в 1993 году здание не приватизировал крупный предприниматель Вячеслав Кантор. Главное управление охраны памятников Москвы поставило условием получения в собственность исторического дома его научную реставрацию с восстановлением интерьеров. Были привлечены лучшие исследователи и искусствоведы, на реставрацию потрачено огромное количество денег. В частности, была сделана гипсовая копия панно с камина работы Коненкова, а также новые владельцы выкупили у частных коллекционеров Серовский портрет Морозова. Портрет повешен в точности на то место, где он находился при последних Морозовых.

Во дворе особняка Морозовых находится скульптура "Возрождение" работы Эрнста Неизвестного. Монумент поставлен в 2000 году по инициативе компании Акрон - владельца особняка. Он изображает Михаила Архангела, возносящегося в небо. Изображение Михаила не случайно – он считается не только предводителем воинства небесного, но и покровителем земледелия, а компания, заказавшая монумент, занимается агрохимической промышленностью. Само название «Возрождение» имеет несколько значений – это и возрождение русской культуры в лице особняка Морозовых, и надежды на возрождение сельского хозяйства в России. Камень для монумента взят со святой земли, из Иерусалима.

Памятник проецируется на рядом стоящую церковь - храм иконы Иверской Божьей матери на Всполье. Эта особо чтимая в России икона хранится в Иверском монастыре на Афоне. Ее точная копия была привезена в Москву в 1648 году, и на протяжении последующих десятилетий делались списки с иконы и основывались в ее честь храмы. Храм на Ордынке был перестроен на месте ранее стоявшей в 1791—1802 церкви на средства купца И.И.Савина в стиле классицизма. В советское время здесь находился клуб автомобильного завода ВАРЗ. Храмы в ампирном стиле разрушали в Москве не столь часто, как другие: Сталину поздний французский классицизм, то есть наполеоновский ампир, даже импонировал, известна его фраза: «я думаю, рабочему классу будет ближе всего искусство революционного классицизма».

Дальше находится огромное монстроообразное здание, пожалуй единственное такое на Ордынке. Оно построено на месте, где в 1941 году немецкой бомбой было разбито «Убежище для детей и престарелых имени И.А.Лямина». Отстроенное к 1958 году, оберегаемое строгой охраной во всех подъездах, оно было безымянным, как многие «закрытые» объекты столицы. И лишь в середине 90-х получило свою нынешнюю вывеску: «Министерство Российской Федерации по атомной энергии». В просторечье - Минатом. Именно здесь руководили созданием атомных, водородных и плутониевых зарядов.

Дом 34а - Марфо-Мариининская обитель сестер милосердия. О ней - отдельная заметка.

Самая старая и самая известная церковь на Ордынке - церковь Николая Чудотворца в Пыжах, дата постройки - между 1670 и 1672. Храм Николая Чудотворца в честь своего заступника возвели на свои кровные деньги стрельцы приказа Пыжова в 1672 году. Звон колоколов храма считался одними из благозвучнейших в Москве. Колокол этой церкви потом играл в оркестре Большого театра, сейчас передан Елоховскому собору. Окраска храма до революции была темно-коричневой. Храм закрыт в начале 30х. Богослужения возобновлены в 1991 году.

Дом 21 очень красивый и запоминающийся, однако известно про него немного. Это городская усадьба Долгова—Жемочкина. Архитектурный комплекс сформировался к концу XVIII в на фундаменте палат старше на столетие.

Последний на пути храм - Церковь Богоматери Всех скорбящих радости, известная также под названием церкви Спаса Преображения или как церковь Варлаама Хутынского. Здание церкви является уникальным ансамблем двух значительных произведений крупнейших московских архитекторов. Трапезная и колокольня были выстроены в 1783-1791 годах по проекту архитектора В.И.Баженова, приходившегося родственником заказчикам обеих частей здания - отцу и сыну купцам Долговым, чья усадьба находится напротив. Сама церковь в стиле ампир была построена по проекту архитектора О.И.Бове в 1828-1833 годах. В левом приделе храма сейчас находится прославленная святыня - чудотворная икона Богоматери «Всех скорбящих радость» Красота пропорций трапезной и колокольни сделали этот памятник одной из вершин русского классицизма.
Во время Великой Отечественной войны внутри храма помещался запасник Третьяковской галереи. После войны храм был открыт в 1948 году. В 1966 году в храме отпевали Анну Ахматову.

Дом 17 – возможно самый известный на Ордынке. В доме друзей, писателя и драматурга В. Е. Ардова и его жены, актрисы и режиссера Н. А. Ольшевской, чаще всего останавливалась Анна Ахматова, приезжая в Москву. По словам главы семьи, в их доме с 1938 года и до самой кончины Ахматова прожила не меньше, чем у себя в Ленинграде. В этом доме, "у Ардовых на Ордынке", бывали Осип Мандельштам, Михаил Булгаков, Иосиф Бродский, Михаил Зощенко, Борис Пастернак, Фаина Раневская, Александр Солженицын, Арс. Тарковский, Дмитрий Шостакович, Корней Чуковский, его дочь Лидия Чуковская... Здесь в июне 1941 года Анна Ахматова познакомилась с Мариной Цветаевой.
Приезжая к Ардовым, Ахматова жила в маленькой комнатке Алеши Баталова. Вот как описывает эту комнату Лидия Чуковская в "Записках об Анне Ахматовой", а также сам дом Ардовых: "Арка второго дома с решеткой на Большой Ордынке. Лужа под аркой от стены до стены. Развороченная черная лестница: ребра торчат. Ступаю осторожно. Второй этаж. Здесь...
Крохотная комнатушка, пожалуй даже меньше, чем моя. Окно во двор. Некое подобие тахты, и постель на этом подобии занимает все пространство. Впрочем есть еще школьный столик для уроков и стул, которому тесно. Тумбочка".
Сейчас это обыкновенный жилой дом, вход во двор охраняет домофон и дядя в камуфляже. Во дворе стоит памятник, сделанный на основе портрета Ахматовой работы Модильяни, но его не разглядеть из-за бдительности охраны.

Ну вот и конец улицы. Дальше малый Москворецкий мост, за ним большой - и брусчатка Красной площади.

Что сказать напоследок? Я неслучайно занялась историей именно Ордынки: это улица моего детства. История улицы полна добрых дел тех, кто годами создавал эту красоту на свои кровные, заботился о больных, сирых и убогих - и одновременно это история жестокости, вандализма и убожества. А Ордынка стоит, и невзирая ни на что, радует нас своими домами и храмами, напоминая о тех, кто творил добро. Уходя с Ордынки, я вспоминаю строки старой песенки:

Я как раз посерединке
жизни собственной стояла.
На Полянке, на Ордынке
тихо музыка играла...

Я снаружи и с изнанки
ткань судьбы перебирала,
на Ордынке, на Полянке
тихо музыка играла.

Фотоальбом с фото большого формама Ордынка