Даже не знаю с чего начать своё повествование, потому что всё, с чем я сегодня познакомлюсь, заслуживает особого интереса. Но, пожалуй, пока мой путь лежит к особняку Степана Рябушинского, (Архитектор Ф.Шехтель)
я и начну рассказ о семье, которая оставила своё славное наследие потомкам не только земли русской.

Династия Рябушинских началась с крестьянина-старообрядца Михаила Яковлева, у которого была железная воля, соединенная с мировоззрением хозяйственного мужика: «ВСЕ ДЛЯ ДЕЛА – НИЧЕГО ДЛЯ СЕБЯ», – скажет он, и это станет девизом рода Рябушинских. В 16 лет приехал в Москву из Калужской губернии. Мечтал он жить, ни в чем не нуждаясь, а для этого понимал, надо упорно трудиться. Нажив небольшое состояние, в 1812 году, как и многие, теряет все. Но с упорством начинает заново.
Спустя несколько лет становится купцом третьей гильдии. Свою фамилию меняет на Ребушинского (Рябушинским он станет позже). В 1846 году он вместе с сыновьями Павлом и Василием открыл в Голутвине текстильную фабрику — на ней было 185 рабочих мест (по тем временам не так мало). На этой фабрике Михаил Яковлевич иногда и сам работал мастером. Держался со всеми очень просто, а его любимой одеждой был обыкновенный кафтан.

После себя оставляет детям капитал более 2 миллионов рублей, несколько ткацких мануфактур в Москве и Калужской губернии. И основной свой жизненный посыл — «Не крепко то, что неправдой взято. Не удержишь, да и души своей не соблюдешь».

После смерти отца Павел и Василий стали купцами второй гильдии, вскоре перешли в первую. В 1867 году они учредили торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские», потом купили хлопчатобумажную фабрику и открыли еще несколько, в том числе бумагопрядильную, ткацкую, красильную. Надо сказать, что весь товар имел как прекрасное качество, так и соответственно популярность и помечался гербом Российской империи. Знак качества, который известен нам с советских времён, был и в те времена.


Павел Михайлович, с одной стороны, был старообрядцем, как и его отец, с другой вел светский образ жизни: любил театр, модно одевался, был гласным Московской городской думы. Дожив до 54 лет, находясь в браке, (правда супружница его слыла вздорною и ссоры между ними были частыми) имел шесть дочерей, а вот мальчиков бог не давал. А наследник то нужен. Кому передавать нажитое дело? Возраст то уже почтенный...
И решил он женить своего брата. Поехал Павел Михайлович свататься к невесте брата, богатой наследнице своих родителей. И вышла к нему красавица 18-ти лет да 6-ти пудов (96 кг). Как увидал он красу таку, пал к ногам её да запричитал: пойдешь за меня? «A чего же не пойти? пойду» — отвечала барышня. Искра пробежала между ними.

Стали жить они втайне, Павел Михайлович да Александра Степановна. И рождается у них девочка, через год девочка, спустя год ещё девочка, да опять ещё одна девочка. Наследника так и нет. И говорит как-то батюшка нашему плодовитому: «обвенчаться бы тебе надобно, сын мой». Вот и долгожданный мальчик рождается после развода и венчания. А потом ещё и ещё. Шестнадцать детей родила ему Александра Степановна и восемь сыновей — невероятно талантливых, оставивших неизгладимый след в истории русского меценатства, воистину государственных людей.

В 1887-м не стало Василия Михайловича и Павел Михайлович стал единоправным владельцем всего состояния. Прожил он долгую и насыщенную жизнь, много работал и преумножал своё богатство. Умер в 1899 году, оставив наследникам 20 миллионов рублей.

После смерти Павла Михайловича каждый из сыновей получил по 200 паев Товарищества мануфактур, основателем которого он был.
Свободно распоряжаться долями они не могли, лишь только в соглашении со всеми.

Во главе семейного бизнеса стал Павел Павлович.
Отец всегда видел его большую деловую хватку. Братья Сергей, Владимир, Степан, Николай, Михаил и Дмитрий так или иначе участвовали в развитии семейного дела, только старший, Иван, остался без наследства, потому что женился вопреки воле отца.

Сергей и Степан Рябушинские занимались текстильным производством, считавшимся одним из лучших в Москве.
У них работали больше четырех тысяч человек. Братья были очень успешны и семейное дело активно развивалось: появились лесопильный и стекольный заводы, писчебумажная фабрика. Стали заниматься торговлей лесом.

Дела шли настолько хорошо, что к ним стали обращаться за ссудами. И со временем прибыль от этого дополнительного бизнеса почти сравнялась с той, которую приносило семье производство. И в 1902 году братья создают банкирский дом «Братья Рябушинские». Финансовым отделом заведовали Владимир и Михаил. Через 10 лет банкирский дом превратился в Московский банк, а к Октябрьской революции 1917-го он был 13-м по величине в стране. Тогда его капитал составлял уже 20 миллионов. (Здание банка)

Благодаря Рябушинским в стране был открыт первый автомобильный завод. Во время первой мировой войны братья Сергей и Степан поняли, что на фронте не хватает грузовых машин. За шесть месяцев на окраине тогдашней Москвы они создают производство таким образом, что при минимальной реорганизации автомобильный завод может производить авиатехнику. Ныне это завод им. И.А.Лихачева в честь его первого директора.

О Степане Рябушинском
еще будет сказано, ведь именно его дом сегодня откроет нам свои двери.

А Сергей Павлович имел и единоличные дела. Мало кому известно, что он был директором дома приюта и основателем Института педагогики на Рогожках. Он возглавлял Московский клуб автомобилистов и Московское общество воздухоплавания. Но на этом таланты Сергея Павловича не кончаются.
Он был еще и очень неплохим художником-анималистом. Сам Репин рекомендовал его передвижникам. Рябушинский и выставлялся с ними, и организовывал выставки, и, конечно же, меценатствовал.

Я была очень удивлена, что тема туризма была уже активной сферой развития общества и следующий из братьев Владимир, возглавлял Российское общество по туризму. В то время, когда он представлял собой талантливый и органичный сплав банкира и промышленника, в сорокалетнем возрасте, с началом Первой мировой войны, он уходит добровольцем на германский фронт. Революция застала его в действующей армии – он командир сформированного им автомобильного отряда в армии Врангеля.

А затем наступила парижская эмиграция. В 1925 году Владимир организовал общество «Икона», председателем которого и состоял до кончины. Он публикует десятки статей о русской иконе и истории религии в России.

Когда Германия напала на Советский Союз, в эмигрантских кругах распространились слухи о составлении списков имущества, оставленного в России, с расчетом на успехи немецкой армии. Затея эта не понравилась Владимиру. Сохранилось его письмо брату Степану: «Мы, Рябушинские, продолжая традиции незабвенного Паши, должны сейчас думать не о себе, а о России. Если когда-либо настанет необходимость, мы прекрасно вспомним, что нам принадлежало и, конечно же, как честные люди, что мы должны. Сейчас же вся наша энергия должна быть направлена к тому, чтобы поскорее принять участие в работе на пользу русского народа, а на каком месте придется работать – на то воля Божья».
С начала Второй мировой войны, особенно после оккупации нацистами Франции, жизнь русских эмигрантов стала еще тяжелее. Но сотрудничеством с фашистским режимом ни один из Рябушинских себя не запятнал. Владимир Павлович умер в Париже в 1955 году в возрасте 83-х лет.

Братья Рябушинские были известны не только как талантливые предприниматели, меценаты, но и большие любители искусства. Михаилу Павловичу было два года, когда родители привели его на открытие промышленно-художественной выставки. Оркестром дирижировал сам Антон Рубинштейн. С младенчества Михаил Рябушинский очень чутко воспринимал красоту. В двадцать лет он начинает собирать коллекцию живописи, которая сделала его самым знаменитым из братьев.
В его коллекции было 95 полотен русских художников — Михаила Врубеля, Валентина Серова, Ильи Репина, Тропинина и других. Были в коллекции и французские импрессионисты.

В тридцать лет он уже директор Харьковского земельного и Московского коммерческого банков. В 1909 году покупает у вдовы Саввы Морозова роскошный особняк на Спиридоньевской (архитектор Ф. Шехтель)
и перевозит туда свою коллекцию. В том же году, вдохновленный примером бескорыстного служения отечественной культуре Павла Михайловича Третьякова, публично заявляет, что со временем передаст свое собрание Москве. В архиве Третьяковской галереи сохранился документ под названием «Картины и рисунки из собрания М.П.Рябушинского, принятые на временное хранение. Составлено 13 ноября 1917 года». 35 живописных работ отдал он под опеку национального музея, спасая их от смутного времени.

В особняке им была обустроена потайная комната на экстренный случай. Случай представился — во время революции он спрятал туда оставшуюся часть своей коллекции в надежде на то, что придут другие времена. Для него они не настали...страну он покинул навсегда.

После 1917 года особняк отдали Бухарскому дому просвещения. При перестановке шкафов случайно был обнаружен тайник, а в нем сорок живописных работ русских художников, мраморный бюст Гюго работы Родена, восточный фарфор. Найденные шедевры были переданы в музейный фонд.

Находясь в эмиграции Михаил скажет: «Не нужно думать, что благословение Божье только в богатстве. Многих из нас когда-то Господь благословил богатством, а сейчас бедностью и даже нищетой. Это благословение, думается, еще выше». Михаил Павлович дожил до 80-ти лет и умер в Лондоне в больнице для бедных.

Конечно, не всех братьев одинаково интересовал бизнес. Николай (братья прозвали его Беспутным Николашей за равнодушие к семейным делам), продав братьям свои паи хлопчатобумажного товарищества, на вырученные средства создаёт популярный литературно-художественный журнал «Золотое руно», который выходит в январе 1905 года.

В журнале печатались Бунин, Бальмонт, Андрей Белый, Блок, Волошин, Валерий Брюсов. Иллюстрации делали Александр Бенуа и Лев Бакст. Журнал Николая Рябушинского в течение нескольких лет был признанным центром русского символизма. Сам Николай Павлович там тоже печатался — под псевдонимом Н.Шинский.

Отличался Николай и своим домом, который был построен для него на Нарышкинской аллее в 1909 году по проекту Владимира Адамовича — неоклассическая вилла «Черный лебедь» была настоящим произведением декадентского искусства.
Новоселье было ярким: во дворе можно было увидеть мраморный саркофаг с фигурой быка, пальмы, павлинов и посаженного на цепь леопарда. Николай Павлович хотел устроить у себя и зоопарк, но полиция запретила. Необычным было и внутреннее убранство «Черного лебедя», изображение которого было на всей посуде и мебели. А стену одной из комнат украшали отравленные стрелы, привезенные им из Новой Гвинеи.

Шумные вечеринки, о которых ходили самые разнообразные слухи, были частью его жизни. Николай действительно прожил богемную жизнь с купеческим размахом. Скончался в 1951 году в возрасте 74-х лет в Ницце.

В 1904 году один из братьев Дмитрий Павлович
основал в подмосковном Кучине (ныне город Жуковский) Аэродинамический институт — первый в Европе. Содействовал ему в этом его учитель — основоположник гидро- и аэродинамики Николай Жуковский. В 1916 году в Кучино испытали безоткатное орудие системы «ракета в пушке», положившее начало современной реактивной артиллерии.

После революции институт, как и все остальное, что создали Рябушинские, был национализирован. Но судьба ученого на этом не закончилась. В 1923 году Дмитрия Павловича приглашают читать лекции в Сорбонне. Французского гражданства у него не было. Он работал на правах приглашенного иностранного ученого. Рябушинский во Франции стал одним из основателей Русского высшего технического училища. Обучал студентов теоретической механике, был заведующим кафедрой. В 1932-м году Парижская академия наук вручила ему премию, еще через три года его выбрали членом корреспондентом академии. Умер в 80-летнем возрасте с эмигрантским паспортом, так и не пожелав сменить гражданство.

Младший брат Федор тоже не вникал в дела семьи, предпочитая науку. Он оставил о себе память как инициатор и организатор научной экспедиции на Камчатку для исследования природных богатств полуострова. В 1908 году дал Русскому географическому обществу деньги на экспедицию, которая прошла успешно. Тогда же была установлена сеть метеостанций на Камчатке. Федор Павлович, воодушевленный этим, запланировал еще несколько подобных экспедиций, выделяя на эти цели по 100 тысяч рублей в год, но повторить успех ему не удалось. Федор Павлович Рябушинский скончался от туберкулеза в 1910 году. Было ему всего 25 лет.

25 марта 1917 года Временное правительство ввело хлебную монополию, и эти действия были не по душе предпринимателям. Павел Павлович Рябушинский писал:«Но, к сожалению, нужна костлявая рука голода и народной нищеты, чтобы она схватила за горло лжедрузей народа, членов разных комитетов и советов, чтобы они опомнились». В прессе это объяснили как призыв задушить революцию, оставить людей голодными. Высказывание обернулось против всех Рябушинских, политическая деятельность Павла Павловича завершилась недолгим арестом как соучастника заговора.
(здание Типографии газеты П.Рябушинского Утро России. Архитектор Ф. Шехтель )


К этому времени уже никто не помнил, что во время голода 1891-го Павел Павлович открыл в доме отца в Голутвинском переулке народную столовую,
где еду беднякам раздавали бесплатно, создал приют для разоренных вдов и сирот купеческого и мещанского сословий.

После революции братья Рябушинские покинули страну, а все их предприятия, как я уже писала, национализировали.

Это только небольшая часть того, что мы услышали на экскурсии об этой удивительной династии.
Век с четвертью простояло древо Рябушинских. Всего три поколения, а сколько сделано для России! Но и Россия была для них всё. В эмиграции братья Рябушинские, самое молодое и самое талантливое поколение, не стали глупее или менее деловиты. Они так и не научились жить для себя. Просто лишились почвы, и все потеряло смысл. Прозорливость, с которой ими воспринимались текущие события, поражает. Михаил Рябушинский писал: «Мы переживаем трагическое время. Декабрь 16-го года в истории России оставит память противоположности интересов родины и правительства. Темно будущее. Американцы взяли наши деньги, опутали нас колоссальными долгами, несметно обогатились. Расчетный центр перейдет из Лондона в Нью-Йорк. У них нет науки, искусства, культуры в европейском смысле, они купят у побежденных стран их национальные музеи, за громадные оклады сманят к себе художников, ученых, деловых людей и создадут себе то, чего им не хватало. В России же, при анархии, нашей ближайшей целью будет сохранить по возможности все то, что уцелеет, и снова начать работу». Древо срубили под корень. Но остались фабрики,
заводы, храмы, банки, архитектурные творения, созданные по их идеям и на их средства, осталась коллекция икон, составляющая основу фонда Третьяковской галереи, живописные полотна, отданные музеям России -«Все для дела – ничего для себя».


Знакомство продолжается ...Непревзойденный образец московского модерна