Порой небольшие люди творят большую историю. В 1700 году после смерти Патриарха Андриана император Петр Первый запретил выборы нового Патриарха, а в 1721 году передал функции общецерковного управления Святейшему Синоду. Главой Синода считался император Российской империи, но после отречения императора Николая Второго от престола Синод оказался обезглавленным. Было принято решение восстановить на Руси Патриаршество. Выборы были организованы в рамках Всероссийского Поместного Собора Русской Православной Церкви. Очень интересна была процедура — сначала были выбраны три кандидата в Патриархи. Ими стали архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений (Стадницкий) и митрополит Московский Тихон (Беллавин). Если бы выборы проходили в один тур, то Патриархом стал бы архиепископ Харьковский и Ахтырский Антоний (Храповицкий), который получил большее количество голосов при выборе кандидатов. Но судьба распорядилась иначе. На последнем этапе демократия была отринута, было решено тянуть жребий и в дело вступил слепой случай. Судьбу Патриарха решил старец-затворник Зосимовой пустыни иеромонах Алексий. Помолившись перед чудотворной Владимирской иконы Божией Матери, он вынул из ковчега-ларца записку на пергаменте и митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) , выступавший в роли председателя мандатной комиссии, прочитал: "Тихон, митрополит Московский". Россия после двухсотлетнего перерыва получила нового Патриарха.

Старец Алексий Зосимовский (в миру — Фёдор Алексеевич Соловьёв; 1846-1928) не всю жизнь провёл в скиту. С 1867 года по май 1895 года он прослужил диаконом в храме cвятителя Николая в Толмачах. Хотя во время службы в храме с отцом Фёдором произошло помимо знаменательных событий и много горестных, но он называл храм "лучшим местом на Земле". 7 апреля 1892 года по единодушному желанию причта и прихожан был отпразднован 25-летний юбилей служения отца Фёдора в Николо-Толмачевском храме в сане диакона. Ему преподнесли икону святителя Николая в богатой ризе и приветственный адрес от благодарных сослуживцев и прихожан, расписанный рисунками Васнецова и подписанный самыми уважаемыми прихожанами, в том числе Павлом Михайловичем Третьяковым. В настоящее время этот адрес хранится в левом приделе храма Святителя Николая в Толмачах

После храма Святителя Николая в Толмачах отец Фёдор был священником в Успенском соборе Кремля. Среди всех святынь он выделял Владимирскую икону Божией Матери, ранним утром прежде всех дел сначала подходил к ней, а вечером, уходя, прощался с ней, прося о помощи и заступничестве.

Вновь уже как старец Алексий встретился с иконой при избрании Патриарха. А после смерти любимая икона оказалась в его любимом храме в Толмачах. В 1918 году икона была изъята из Успенского собора, якобы для реставрации, но назад в собор не вернулась, очутившись в 1926 году в Государственном историческом музее, откуда перекочевала в 1930 году в Государственную Третьяковскую галерею. С сентября 1999 года икона находится в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее.

До того, как стать храмом-музеем храм Святителя Николая в Толмачах был обычным храмом с не очень большим приходом, переживший много как до революции, так и в советское время. Созданный, как это тогда водилось, в начале семнадцатого века в деревянном облике — концу века, в 1697 году, стал каменным. В 1765 году храм подчистую ограбили, обустраивать хрм пришлось заново. Дважды терял прихожан: в 1771 году из-за эпидемии чумы умерли многие прихожане, а после 1812 года была сожжена французами вся округа, практически не осталось домов. Хотя церковь сама не сгорела, но на её храмовой паперти был убит оккупантами церковный староста.

В 1929 году по требованию руководства Третьяковской галереи храм был закрыт, нужны были дополнительные площади, а тут рядом храм имеется. Купола разобрали, колокольню вместе с колоколами разбили, иконостас уничтожили иконы забрали в Третьяковскую галерею. Храм был разделён на несколько этажей, на которых разместились службы Третьяковки. В 1983 году решили одновременно с реставрацией Третьяковской галереи отремонтировать храм, к 1990 году снова появились купола и колокольня. В 1993 году возобновились богослужения в храме, который стал домовой церковью для Третьяковской галереи. Доступ в церковь получили все желающие, но только в определенные дни и через саму галерею. Так появился храм-музей. Странное такое сочетание, различны функции у музеев и храмов.

В наше время появились еще более странные храмы, например прямо в больничных корпусах. Наблюдал как-то сценку в Саратове. На первом этаже стационара больницы находится большой зал, куда приходят родственники, навещающие больных. Там они общаются. Из этого зала вход в небольшой, в одну маленькую комнату, храм. Был какой-то праздник, верующих было много, в храме они не помещались и разместились в комнате встреч с больными. При этом верующие стали предъявлять претензии к больным и посетителям, мол они своими разговорами мешают службе. Так ведь больные не могут больницу покинуть.

Так и в храме-музее — как определить черту между верующими, пришедшими в горе или радости в храм, и людьми, пришедшими туда же как в музей.