Как и во многих странах Европы, которые в своё время успели побывать в крепких объятиях Советского Союза, в настоящее время все воспоминания о том периоде стараются если не очернить, то преподнести как исключительно унизительное и ужасное время. В Венгрии с осени 1944 года по апрель 1945 года погибли около 180 тысяч бойцов Советской армии, и половина потерь пришлась на Будапешт. В начале 1990-х годов памятники советским воинам были демонтированы с площадей и улиц Будапешта. Большинство из них сослали за город в парк Мементо, некий аналог нашего «Музеона». Единственным памятником советским воинам в Будапеште, пережившим 1990-е годы, стал установленный в 1945 году обелиск с позолоченным барельефом и надписью: «Слава советским воинам-освободителям!» в центре города на площади Свободы между телецентром и американским посольством, который время от времени становится объектом нападений венгерских националистов.


И вот эта маленькая мемориальная стена в Будайской крепости.


Как в Чехии есть музей коммунизма, рекламируемый матрёшками со звериным оскалом, в Риге музей оккупации, так и в Будапеште многим туристам рекомендуют в качестве must see развлечения посетить музей «Дом террора». Пожалуй, наиболее важным элементом музея является само здание. С начала 1937 венгерская нацистская партия «Скрещенные стрелы» организовала здесь свой штаб. Лидер партии, Ференц Салаши, назвал здание «Дом Лояльности». Осенью 1944, когда венгерские нацисты пришли к власти, здание использовалось как тюрьма. После войны здесь стало располагаться управление секретной полиции коммунистического режима AVH (Управление государственной безопасности).


Давайте не будем лицемерить и просто немного вспомним историю. После распада Австро-Венгерской империи Венгрия оказалась не в самом выигрышном положении. И вся эта песня про пацифистов из малых стран, которую поют во всех подобных музеях, здесь звучит как заезженная пластинка. Бедные несчастные венгры накануне второй мировой с радостью ручкались с Гитлером, за что тот сначала помог им оттяпать часть территорий Словакии и Закарпатской Украины, а позже и румынской Трансильвании. Естественно, когда плохие мальчики тебя постоянно ни с того ни с сего во дворе угощают сигаретами, то вскоре они тебя попросят постоять на шухере, пока будут обносить хату твоего соседа. Так Венгрия оказалась втянута в военные действия, и 27 июня 1941 года объявила войну СССР. Но воевали венгры неактивно и не очень успешно. Когда войска фашистов стали отхватывать от Советского Союза и бежать в сторону дома, в 44-м году немцы оккупировали Венгрию, и хитрым образом усадили в кресло главы государства верного последователя идей национал-социализма — перекрытыша Ференца Салаши, чья партия «Скрещенные стрелы» и занялась венгерским Холокостом — этому периоду посвящена первая часть экспозиции.


Посреди одного из залов стоит стена наглядно демонстрирующая разницу режимов нацистов и коммунистов. На экранах на красной стороне демонстрируются бесконечные парады солдат советской армии, машущий с трибуны Сталин и работа в колхозах. На чёрной стороне зигующий Гитлер, марши фашистов и бульдозеры, которые сгребают в огромные котлованы тысячи истощённых трупов узников концлагерей. За пару лет правления Салаши в Венгрии было уничтожено по разным источникам от 500 до 600 тысяч евреев. А за последующее после войны десятилетие на миллион жителей Венгрии (более чем на 10% всего населения) AVH завела досье, и из них 650 тысяч подверглись преследованиям, в том числе около 400 тысяч — тюремному заключению. Но про фашистов быстро забыли, а за свои попки во время репрессий венгры переживали так, что ненависть ко всему советскому осталась до сих пор.


Вторая фамилия, которая должна прозвучать в рассказе об этом музее — Матьяш Ракоши (урождённый Розенфельд, из тех, кого не расстрелял Салаши) — прозванный «лучшим учеником Сталина». Этот человек установил личную диктатуру, занимаясь копированием сталинской модели управления в СССР: подавлял любое инакомыслие, боролся с католической церковью. В стране свирепствовали органы госбезопасности: из ни в чём не повинных людей пытками выбивали признания в не совершенных ими преступлениях. Госбезопасность насчитывала в штате 28 тысяч человек. Им помогали 40 тысяч информаторов.


Фотографировать, кстати, в музее нельзя. Ужасы советского режима частично демонстрируются в форме милой социалистической рекламы.


Или вот коридор из килограммовых кусков мыла на которых написано по-венгерски «Сало 1 кг» и крутятся видюхи про свинюшек. Вроде как олицетворяет голод, поскольку работники трудовых лагерей в день получали несколько кусков хлеба и немного сала в качестве пайка. Видеосюжетам в экспозиции отводится очень большая роль. В разных комнатах демонстрируются интервью заключённых лагерей, выступления национальных лидеров, судебные процессы над ними же.


Самое интригующее и жуткое дом хранит в своих подвалах, как и подобает любому страшному зданию. Тут находятся комнаты, в которых проводились допросы, камеры заключенных, помещения охраны. Подробно описаны садистские условия, в которых протекала жизнь заключенных, режим дня, питание, сравнимые со средневековыми методы наказания, распорядки процедур избавления от мертвых тел… Резюмируя, скажу лишь, что погибших и пострадавших от репрессий людей, безусловно, жалко. И весь террор венгерского народа, по-моему, в большей части заслуга двух фанатиков, о которых я рассказал выше. Но все подобные музеи сознательно опускают одну существенную деталь: они совершенно не акцентируются на том, что СССР ценой жизней почти 27 миллионов своих граждан освободила не только себя, но и всю Европу от фашистских захватчиков. И вместо благодарности этим безвременно ушедшим героям (простите за пафос, но так оно и есть), их призывают ненавидеть. Остаётся только догадываться, сколько бульдозеров понадобилось бы немцам для спихивания в траншеи всех венгров, если бы результат войны оказался иным. На выходе из музеев я люблю читать книги отзывов, здешняя пестрила детским лепетом на тему «ох, я даже не знала, что Венгры так намучились от этих коммунистов». «Милый уголок пропаганды», резюмировал я. У меня в Венгрии отец служил, в конце концов.