предыдущая часть — 
На Занзибаре, на Занзибаре... Океан, песок и пальмы!
Пляж то, пляжем, а в деревню тоже надо выйти и пошли.
Попав в Джамбиани, местное поселение, вновь столкнулись с вопиющей нищетой и запущенностью. Даже роскошные занзибарские пальмы не скрашивали пейзаж.
Дожди сюда пока не пришли и стояла мокрая жара, но во второй половине дня длинные пальмовые тени укрывали остров, как зонтом, под которым веял прохладный ветерок, раскачивая те пальмы и блуждая в кронах.
Найти что-либо съедобное оказалось сложно, наш не вооружённый глаз просто ничего не видел. Фрукты, овощи, обеды отсутствовали напрочь. Вместо этого продавался «помидорно – огуречный мусор», от вида которого мы давно отвыкли, продолжая искать продукты, сродни нашим, что так красиво разложены в супермаркетах. Поиск успехом не увенчался и мы с подругой купили два кокоса, а аргентинцы упаковку молока.
Кокосы были выпиты на месте, услаждая душу приятной свежестью, а их пустые тела мы понесли в отель, где, надеемся, нам их расколют и подадут прилично.
Действительно, кокосы отобрали сразу при входе на территорию, обещая приготовить вечерний коктейль. Мы насторожились. Какова цена тому коктейлю? Суточная стоимость проживания? Поварёнок застонал, ломая руки и заявил, что «фри». А стонать не надо! Учёные, уж!
Расположившись своей четвёркой на нашей террасе, отобедали, чем Бог послал. А Бог послал не щедро и аргентинцы свято клялись, что в Африку больше ни ногой. Ну а мы-то, что? Мы подпевали.
А на завтра у наших друзей намечен сноркейлинг на рифах, в двух километрах от берега, где волну пучит и вздымает «белым барашком», прибивая к берегу ласково и вяло. Та волна была моей постоянной загадкой, которую никогда не разгадать, она тревожила меня, заставляя вновь и вновь смотреть на горизонт.
А уж купаться, только в тапочках, кораллы растут у самого берега, но благодаря прозрачной воде, их можно просто обходить.
Вечером действительно нам на террасу принесли бокалы с коктейлем, увешанные лимонами. Вкус вполне земной, но приятный. Поварёнок, по имени Амороссо, пристроился рядом. Мы должны были хвалить коктейль, и хвалили. А он расплывался в улыбке, пока не появилась девушка с ребёнком за спиной. Приговаривая на суахили, она развязала парэо и бросила того ребёнка на колени поварёнку.
Закрыв улыбчатый рот, Амороссо ругался на своём родном, а девушки и след простыл. Мальчик, по имени Ибрагим, был его племянником и вёл себя вполне прилично, восседая в толстом памперсе на столе с коктейлями.
Его девятнадцатилетняя мама, по имени Асма, побежала к подружкам, пока муж отсутствует несколько дней, а долг братьев – смотреть за племянником.
Ибрагим зевал и тёр глаза, а мамаша не давала о себе знать. Выход был один, уложить дитя спать в нашем бунгало, что мы и сделали, облегчённо вздохнув.
В ночИ раздавался бой барабана и ещё чего-то. Это на территории у костра импровизированный концерт, куда и подались. Кроме нас, ещё пять туристок на скамьях, хлопали в ладоши, а аниматоры били в единственный барабан, пустую канистру и стеклянную бутылку. Пели только два слова «Акуна матата», ну просто бред занзибарский!
Хватило нас на 30 мин.. Извинившись, отправились на ночной пляж, где и нашла нас Асма, требуя своего ребёнка. Отдали с удовольствием желая почивать. Но в последующие дни Асма норовила навязать нам милого Ибрагима вновь, а мы заслышав её голос на территории, исчезали в сторону моря
и поварёнок Амороссо с нами.
Асма считала нас бабушками – сиделками для своего сына, ей и невдомёк, что бабушки бывают разные, например бабушки – хулиганки.
следующая часть — На Занзибаре, на Занзибаре... Так жили мы
