Начало: Ясная Поляна. Хитросплетения истории. Карцовы и Волконские

В отличие от семейства Волконских Ясная Поляна не стала родным домом для Николая Ильича Толстого. Хотя по инерции им был достроен в 1824 году главный дом усадьбы, чье строительство начал его тесть. Правда если первый этаж, оставшийся от Волконского, был каменным, то последующие два этажа были деревянными и даже не оштукатуренными снаружи.

Лев Николаевич Толстой рассказывает об истории постройки этого дома в романе "Война и мир": "Усадьба "Лысых гор" была вновь отстроена, но уже не на ту ногу, на которой была при покойном князе. Постройки, начатые во времена нужды, были более чем просты. Огромный дом стоял на каменном фундаменте, но большей частью был деревянный, оштукатуренный только изнутри".

Средств не хватало, да и мысли Николая Ильича были заняты о восстановлении родовой усадьбы Никольское-Вяземское, от которой он был в своё время вынужден отказаться в числе прочего наследства отца. В 1829 году Николай Ильич продаёт московский дом жены, чтобы выкупить Никольское-Вяземское.

Когда 15 ноября 1833 года умерла его двоюродная сестра Екатерина Васильевна Уварова (урождённая княжна Горчакова), и оставила Николаю Ильичу наследство. то он в 1836 году построил каменную церковь, но не в Ясной Поляне, а в Никольском-Вяземском.

Безразличное отношение к Ясной Поляне передалось и его детям.

Было у супругов Толстых четыре сына: Николай (1823 — 1860), Сергей (1826 -1904), Дмитрий ( 1827- 1856) и Лев (1828 -1910), а также дочь Мария (1830 — 1912).

В 1830 году умирает мать Льва Толстого — княжна Мария Николаевна Волконская, в браке графиня Толстая (1790 — 1830).

10 января 1837 года Николай Ильич Толстой, его мать Пелагея Николаевна Толстая (1762–1838), дети и порядка 30 дворовых на санном поезде из 7 возов отправились из Ясной Поляны в Москву, куда и прибыли на следующий день.

21 июня 1837 года Николай Ильич умирает. Детей стали воспитывать три женщины: бабушка Пелагея Николаевна Толстая и две тётушки — сестра отца Александра Ильинична Остен-Сакен (1795−1841), ставшая опекуншей, и троюродная тетка Татьяна Александровна Ергольская (1792–1874).

Денег от имений хватало на жизнь в Москве в обрез, поэтому после смерти Пелагеи Николаевны 5 мая 1838 года старшие братья Льва Толстого перебрались на квартиру подешевле, а остальные 6 июля 1838 года на четырех тройках тронулись из Москвы в Ясную Поляну.

Поммо тётушек среди опекунов были в разное время Семен Иванович Языков(1787–1865) – помещик Белевского уезда Тульской губернии и Александр Сергеевич Воейков (1801 г.р.) — крапивенский помещик.

В августе 1841 года умирает опекунша Александра Ильинична Остен-Сакен, новой опекуншей стала еще одна сестра Николая Ильича Пелагея Ильинична Юшкова (1797—1876). Она была замужем за казанским полковником Владимиром Ивановичем Юшковым (1789-1869) и потребовала переезда детей в Казань. Снова караван повозок со скарбом отправился из Ясной Поляны в 1841 году в Казань.

Хотя Лев Толстой время от времени наезжал в Ясную Поляну, но она перестала быть единственно родным местом для него. И хотя при разделе имущества братья выделили ему в 1847 году Ясную Поляну, но постоянно Лев Толстой там не жил, постоянно выезжая то в Москву, то в Санкт-Петербург. В 1851 году Лев Толстой с подачи своего старшего брата Николая поступил на военную службу. Сначала служил на Кавказе, а затем перебрался в Крым, где с ноября 1854 года по конец августа 1855 года был в Севастополе.

Ясную Поляну Лев Толстой использовал как дойную корову для того, чтобы рассчитываться по своим многочисленным долгам. Доходов от усадьбы как всегда не доставало и Лев Толстой стал по частям распродавать её.

Андрей Ильич Соболев был управляющим еще при Николае Ильиче и перешел по наследству его сыну. В черновом наброске, относящемся в "Роману русского помещика", Толстой дает характеристику Соболеву: "Он мастер ходить по судам ... Зато уж когда запьет — беда! Он раздевается до гола и отправляется — зимой или летом всё равно — в одну известную клумбу в саду, ложится там на живот и плачет... В делах по хозяйству помещика, семейных и общественных Андрей Ильич в сущности мот, деспот, жесток и вообще большой подлец, но он добр и умен". В июле -августе 1852 года Соболев был уволен за пьянство.

В письмах Соболеву Лев Толстой требует всегда лишь одного — денег. При этом безразличен источник поступления: продажа леса, ржи или лошадей.

То же самое он пишет своему брату Сергею в письме от 13 февраля 1849 года: "Сделай милость, пошли за Андреем и объясни ему, что мне деньги как можно больше нужно, во-первых, чтобы жить здесь, во-вторых, чтобы расплатиться с долгами в Москве. Ежели хлеба недостаточно, так ради бога продай Савин лес..."

Дальше-больше. 4 июля 1852 года Лев Толстой пишет Ергольской: " Я прошу Валерьяна заняться моими делами и продажей Мостовой и Грецовки... Не возражайте на это, мое решение бесповоротно. Не только Мостовая и Грецовка, но ежели бы пришлось продать половину Ясного, чтобы освободить меня от долгов и от того, как они меня мучают, я был бы совершенно счастлив".

Валериан — это троюродный брат Льва Толстого Валериан Петрович Толстой (1813—1865) и муж его единственной сестры Марии Николаевны (1830 -1912).

Это было семейным проклятием: мотовство и карточные проигрыши, начиная с деда по отцовской линии Ильи Андреевича Толстого, умершего банкротом. Отец Льва Толстого Николай Ильич также был заядлым картёжником и женился на матери Льва Толстого по расчёту из-за опасения попасть в долговую яму.

К этому времени относится продажа главного дома усадьбы, в котором Лев Толстой родился и провёл своё детство.

В дневнике от 3 июля 1852 года Лев Толстой пишет: ":Написал письмо Валериану о продаже Грецовки и Мостовой. Велел написать доверенность".

Сергей Николаевич Толстой писал своему брату Льву из Ясной Поляны 18 июля 1852 года: "Естьли у тебя не более 5000 р. серебр. долга и ты не давал еще векселей на Кавказе,... то продажею одних твоих 4-х маленьких лесов можно, естьли не все, то большую часть оных заплатить. Леса же эти суть: Чепыж, овраг Грумонтский, роща за почтовым двором и круглый березник, у тебя же еще останется осинник молодой, который с нуждой, но тоже можно продать, и большой дом, к которому по твоему желанию должно приступить к последнему, но мне кажется, что естьли он простоит без всякого ремонта еще несколько лет (а ремонт оного довольно значительный), то он действительно будет только годен как сувенир, ты же, естьли будешь с деньгами когда либо, всегда можешь построить новый, а жить еще, слава богу, есть где.

Деревень же твоих, есть ли у тебя нет более 5000 р. сер. долга, продавать решительно не надо. Я же думал, что у тебя его более. Лошади твои, чорт знает, почему с рук нейдут, никто даже 100 р. сер. за голову не дает. Я попробую их спустить с своим заводом, в числе они сойдут скорее"

Осенью 1854 года большой трехэтажный отчий дом, где родился Лев Толстой, был продан на своз за 5000 рублей ассигнациями (≈1500 серебром). Деньги, вырученные за дом, для сохранности были положены в Приказ общественного призрения. Дом был продан на слом, т.е. по дешевке. Покупателем был Павел Митрофанович Горохов (1817—1877) — помещик Каширского и Крапивенского (село Долгое) уездов. Интересный факт, Горохов не знал французского языка, но выписывал газеты и журналы на французском языке, причём читал их в присутствии гостей молча, но иногда газеты и журналы держал вверх ногами.

Но видимо деньги жгли карман Льву Толстому. В сентябре 1854 года Лев Толстой и еще 6 офицеров задумали создать "Общество для содействия просвещению и образованию среди войск". Идея реализована не была, возникла другая — издать военный журнал под названием "Солдатский вестник" или "Военный листок". Проект оказался очередным проектом — "мыльным пузырём".

В письме Ергольской от 6 января 1855 года Лев Толстой жалуется: "Я задумал основать военный журнал. Проект этот я выработал в сотрудничестве многих выдающихся людей, он был одобрен князем и послан на усмотрение его величества; но так как у нас всюду интрига, нашлись люди, которые опасались конкуренции этого журнала, да кроме того, может быть, и направление его было не во взглядах правительства. Государь отказал.

Эта неудача, сознаюсь, меня огорчила ужасно и изменила мои планы".

В письме Некрасову от 11 января 1855 года Лев Толстой рассказывал, каким он видел военный журнал: "Основная мысль этого журнала заключалась в том, что ежели не большая часть, то верно большая половина читающей публики состоит из военных, а у нас нет военной литературы, исключая официальной военной литературы, почему-то не пользующейся доверием публики и потому не могущей ни давать, ни выражать направления нашего военного общества. Мы хотели основать "Листок", по цене и по содержанию доступный всем сословиям военного общества, который бы, избегая всякого столкновения с существующими у нас военно-официальными журналами, служил бы только выражением духа войска.

Журнал бы разделялся на официальную и неофициальную часть. В 1-й помещались бы 1) Известия о военных событиях со всех театров войны. 2) Приказы о наградах за заслуги, выходящие из общего разряда отличий. 3) Сентенции военного суда за постыдные поступки. В неофициальной — помещались бы: 1) Современные и исторические рассказы из военного быта. 2) Биография и некрологи военных лиц всех сословий. 3) Солдатские песни. 4) Популярные статьи о ученых предметах военного искусства (тактики, артиллерии, инженерного искусства). Из военного министерства — где вы можете найти и подробный проект, и пробный листок наш — ответили нам, что мы можем печатать статьи свои в "Инвалиде".

В результате деньги, полученные за проданный дом, Лев Толстой использует для погашения карточного долга. Удивительно, что при таком подходе Лев Толстой не разбазарил всю Ясную Поляну.

Лев Толстой только через 43 года посетил свой бывший дом в Долгом. В дневнике от 6 декабря 1897 года он сделал запись: "Четвертого ездил в Долгое. Очень умиленное впечатление от развалившегося дома. Рой воспоминаний!"

Если фотографий и рисунков бывшего главного дома в усадьбе "Ясная Поляна" не сохранилось, то для дома в селе Долгое они имелись. В 1913 году имение в Долгом было куплено местной крестьянской общиной. Пришедший в полную негодность дом по решению сельского схода был разобран... А в Ясной Поляне на месте, где стоял отчий дом, Лев Толстой посадил деревья. Лишь сиротливый камень напоминает о былом.

Сын Льва Толстого Илья Львович в своей книге "Мои воспоминания" рассказывал:

"Дома, в котором отец родился и провел свое детство, я, к сожалению, никогда вблизи не видал. Он стоял между двумя флигелями и был продан на снос за пять тысяч рублей ассигнациями родственником отца, Валерианом Петровичем Толстым, в то время как отец был на военной службе на Кавказе. Истории продажи старого дома я точно не знаю.

Отец говорил об этом неохотно, и поэтому я никогда не решался подробно расспросить его, как это случилось. Говорили, что это было сделано для покрытия его карточных проигрышей. Отец сам рассказывал мне, что одно время он сильно играл в карты, помногу проигрывал и что его имущественные дела были очень запутаны.

На месте, где стоял этот дом, отец насажал деревьев, кленов и лиственниц. Когда кто-то спросил отца, где была спальня его матери, в которой он родился, он, подняв голову, указал на макушку сорокалетней лиственницы.

— Вот там, около самой макушки этого дерева, я и родился, — сказал он.

Дом этот был перенесен целиком верст за двадцать от Ясной, и я видел его только раз, и то мельком, проезжая мимо него на охоте. В нем было тридцать шесть комнат. Теперешний ясненский дом вырос из одного из двух каменных двухэтажных флигелей, который постепенно, по мере роста семьи, пристраивался".

Когда посетители входят в усадьбу "Ясная Поляна", то они проходят между двумя башенками, между которыми расположен хилый железный заборчик. Во времена Волконских здесь были массивные железные ворота, которые куда-то потом делись.

Мне вспомнилось стихотворение Некрасова "Забытая деревня":

Главный управитель. "Погодим, Игнаша,
Вот приедет барин!" — говорит Наташа.
Малые, большие — дело чуть за спором —
"Вот приедет барин!" — повторяют хором...

Правда Лев Толстой в отличие от стихотворения вернулся в усадьбу живым-здоровым, но только после женитьбы в 1862 году он окончательно перебрался в Ясную Поляну.

Заведующая отделом меморации и музеефикации музея-заповедника "Ясная Поляна! Никитина Нина Алексеевна опубликовала в 2007 году книгу "Повседневная жизнь Льва Толстого в Ясной Поляне". В частности в книге рассказывается: " До женитьбы Толстой и его братья спали исключительно на соломе, без простынь. Эта традиция сохранилась отчасти и в семейной жизни писателя. Аромат сена постоянно присутствовал в его доме. Всюду, например в детской, находились тюфяки, набитые сеном так, что трещали. Их каждый месяц набивали свежим сеном.

Толстовская "дикость" проявилась еще и в поразившей Софью Андреевну манере мужа есть за обедом старыми серебряными ложками и железными вилками и ножами, оставшимися еще с прадедовских времен....

Соня нашла яснополянский быт более чем спартанским. Велико было ее удивление, когда во время сервировки обеденного стола в доме не обнаружилось серебряной посуды. Оказалось, что после смерти отца писателя Воейков, назначенный опекуном малолетних детей, "прибрал" несколько пудов серебряной утвари".

Территория усадьбы заросла бурьяном, дорожки не чистились. Но постепенно жизнь вошла в нормальную колею.

В 1890-1892 годах Лев Николаевич Толстой решил отказаться от своих литературных прав и разделить своё имущество. Первоначальной мыслью было передать все имущество в общее пользование, но затем решил ограничиться семейным разделом. Акт о разделе был подписан Львом Николаевичем в апреле 1891 года. Но все процедуры окончились, и он вошел в законную силу только 28 сентября 1892 года. Случай был уникальный. Толстой переписывал всю свою собственность на жену и детей, "как если бы я умер".

Имение "Ясная Поляна" по уже сложившейся традиции досталось самому младшему сыну -Ванечке (1888—1895). Софье Андреевне достались дом и приусадебный участок.

Раздел прошел мирно, но он расколол семью. Илья остался недовольным своей долей и высказывал это. Потом эти обиды аукнутся в будущем.

Мария Львовна Толстая отказалась от своей доли наследства, но братья и сестры взяли все же на себя обязательство выплатить ей ее часть, когда встретится в этом необходимость, и осуществили это решение в 1897 году при выходе Марии Львовне Толстой замуж за Николая Леонидовича Оболенского (1872—1934).

23 февраля 1895 года умирает от скарлатины Ванечка. Его доля, т.е. "Ясная Поляна" была поделена между пять старшими братьями. Сыновья Софьи Андреевны и Льва Николаевича, Сергей, Илья, Лев, Андрей и Михаил, жили отдельно в своих имениях, в Москве, Петербурге и за границей, бывая в Ясной только наездами с женами и детьми.

После смерти Лев Толстой был похоронен на территории усадьбы "Ясная Поляна".

У его сыновей возникла идея продать "Ясную Поляну" американским промышленникам за полтора миллиона долларов. В качестве эмиссара братьев в США отправился их двоюродный брат Михаил Александрович Кузминский (1875—1938). В Нью-Йорк он прибыл 1 января 1911 года. Разразился скандал в прессе.

Обратимся к Никитиной: "Максим Горький ... делился ... своими мрачными предположениями на этот счет: "А тут еще письмо из Америки о том, что организовался синдикат для покупки и эксплуатации Ясной Поляны. Знаете ли вы, что по нашим законам тело неотпетого человека владелец земли, в коей оно закопано, может вырыть и увезти… Нехорошо все". Так же думала и Софья Андреевна, говорила об этом сыновьям, снова акцентируя внимание на том, что хотела бы видеть Ясную Поляну "в руках русских и всенародных".

Наконец, не без влияния Софьи Андреевны, в последних числах апреля газета "Утро Харькова" поместила интервью с ее сыновьями, в котором они пояснили свою позицию: "Мы действительно вели переговоры с американскими миллиардерами, но речь шла только о продаже земли, но не усадьбы. Наше общее желание продать все в национальную собственность". Так или иначе, дело с продажей сыновьями имения американцам было остановлено, а возникшие обстоятельства заставили Софью Андреевну предпринять самые энергичные действия."

В мае 1911 года Софья Андреевна встретилась с премьер-министром Петром Аркадьевичем Столыпиным. При его протекции появилось решение правительства о выкупе усадьбы в государственную собственность. Софье Андреевне было гарантировано пожизненное право проживания во флигеле, а после смерти ее и сыновей — погребение рядом с могилой мужа. В сентябре 1911 года был убит Столыпин, а в октябре правительство передумало покупать усадьбу.

В ноябре Софья Андреевна предпринимает новую попытку и пишет письмо императору Николаю Второму и получает 20 декабря 1911 года резолюцию: "Нахожу покупку имения гр. Толстого правительством недопустимой".

Помощь пришла с неожиданной стороны. Дочь Льва Толстого Александра Львовна Толстая (1884 — 1979) на деньги, полученные за посмертное издание трудов Льва Толстого, выкупила усадьбу у братьев. Как хорошо, что Лев Толстой не настоял на отмене своих авторских прав.

При этом Софья Андреевна оставила себе дом, а всю землю западной части имения, согласно воле отца, дочь отдала яснополянским крестьянам на определенных условиях: они не вправе были полученную землю продавать, закладывать или отдавать в аренду.

Этот шаг оказался дальновидным. Когда в 1917 году заполыхали помещичьи усадьбы по всей округе, то яснополянские крестьяне с вилами, топорами и прочим оружием отстояли усадьбу.

С 1917 по 1922 годы управлял первоначально имением по просьбе Софьи Андреевны Толстой, а затем совхозом "Ясная Поляна" муж Марии Николаевны Толстой (1871 — 1906) — князь Николай Леонидович Оболенский (1872—1934), Хозяин он был никудышный. Ясная Поляна приходила в упадок. Парк зарастал, плодовые деревья гибли, постройки разрушались.

Что произошло бы с усадьбой , если бы не вмешались новые власти, неизвестно.

В 1918 году Совет народных комиссаров принял специальное постановление, согласно которому местные власти обязаны были охранять имение "со всеми историческими воспоминаниями, которые с ним связаны". Право пожизненного пользования усадьбой было закреплено за Софьей Андреевной.

27 мая 1919 года Народный комиссариат просвещения выдал Александре Львовне Толстой охранную грамоту на Ясную Поляну, в которой удостоверялось, что усадьба и все находящиеся в доме Толстого вещи, имеющие "исключительную культурно-историческую ценность и являющиеся национальным достоянием, находятся под охраной государства". А через два года, 10 июня 1921 года правительством было принято постановление, согласно которому Ясная Поляна объявлялась государственным музеем-заповедником. Отныне все усадебные посадки и постройки, включая интерьеры Дома Толстого, должны были сохраняться в неприкосновенном виде. Отвечать за это должен был "комиссар-хранитель музея"; на этот пост была назначена младшая дочь писателя Александра Львовна.

Чуть не потеряли "Ясную Поляну" в 1941 году. 29 октября 1941 года усадьба была занята немецкими войсками, оккупация продолжалась 45 дней. За это время возле могилы Льва Толстого было похоронено около 70 немецких солдат, а дом-музей при отступлении попытались сжечь. Пожар удалось потушить усилиями нескольких служащих музея и молодежи, жившей в Ясной Поляне. Но борьба с огнем длилась несколько часов: были подожжены и сильно обгорели три комнаты дома.

Сейчас ничего не напоминает о тех ужасных днях.

И когда прогуливаешься по усадьбе, то надо помнить, что существует усадьба в нынешних границах и в современном облике благодаря многим и многим людям, а также историческим случайностям.