СПИЧЕНЦЫ, НАПАДОВКА, ВОРОНОВИЦА, НЕМИРОВ, ТУЛЬЧИН
Едем дальше по Винницкой области. Теперь нам надо найти Спичинцы. Если верить сведениям из Интернета, то там находится премиленький дворец в стиле французского неоренессанса. Принадлежал он панам Собаньским.
По дороге в Спичинцы нас на этот раз удивил указатель. На въезде в село висит, как положено, табличка, с названием села. Проезжаем метров двадцать, минуя покосившиеся руины чего-то колхозного, и упираемся в название села, перечеркнутого красной полосой. Все, Спичинцы кончились! Долго не можем найти ни одного человека, чтобы спросить дорогу, потом оказывается, что само село лежит очень и очень в стороне. Находим. Это немалое селение. Нас отправляют вдоль огромного ветхого забора, сложенного из старого кирпича. Это и есть граница усадьбы. Местами в заборе сияют крупные прорехи, местами он просто рассыпался полностью. За забором виднеются крупные современные постройки, это больница. Сама усадьба находится в глубине парка, об этом нам говорят мужички у ворот.
Оставляем машину у старых ворот. Парк пуст. В самой усадьбе сейчас находится школа, и буквально вчера был последний звонок, занятия окончены. Похоже, именно здесь нам пригодятся наши пасторальные корзинки с провизией – можно будет устроить пикник у дворца. Выходим к зданию усадьбы. Оно, действительно, очень симпатичное, именно в том стиле, что и было обещано. Немного, правда отличается от картинки в Сети – там дворец желтенький, сложенный из кирпичиков, а ныне он сверкает свежей побелкой. После явно недавнего ремонта здание немного смахивает на огромную двухэтажную «мазанку». По местной подольской моде оконные рамы выкрашены в отчаянно-синий цвет. Обходим дом вокруг. Садовый фасад еще красивее парадного. Среди высокой травы на лужайке пытаются выращивать цветы, но попытка явно не удачна – скоро задний двор полностью поглотят сельские джунгли. Сад сильно запущен, его очевидно не прорежали со времен Собаньских.
О самих Собаньских мне известно немного. На Украине жило несколько семей Собаньских, к какой из ветвей рода относились местные, не знаю. Известной персоной была Каролина Собаньская, урожденная Ржевутская, родная сестра Эвелины Ганьской. Эта привлекательная дама, жена престарелого Иеронима Собаньского, была известнейшей авантюристкой своего времени. В нее были влюблены Пушкин и Адам Мицкевич, долгие годы она была любовницей и шпионкой де Витта. «Девушка» прожила 91г и четырежды побывала замужем. Ее первый супруг, с которым Каролина в 1825г оформила развод, был из одесских Собаньских. Семье принадлежали обширные земли на Украине, перед революции Собаньские были известны как крупные земельные магнаты, увеличившие состояние на продаже зерна.
Известно, что поначалу Спичинцы принадлежали Роману Ружинскому, гетману Лжедмитрия Второго, в конце 17 века. Затем владельцами Спичинцев был Собаньский Феликс Людвигович и его супруга София Доминика. Их сын, Петр Собаньский был женат на Гортензии Боженец-Еловицкой. В 1877 они выдали дочь, Терезу, за Генрика Тышкевича, который во второй половине 19 века и построил здесь дворец в модном тогда стиле французского неоренессанса на месте более старого, выполненного в стиле классицизма. Именно эту, более старую постройку с портиком и колоннами можно видеть на известной литографии Наполеона Орды. Генрик Тышкевич (1847-1917г) принадлежал к старинному польскому роду. Мать его в девичестве была Любомирская, т.е. принадлежала к одному из самых знатных родов магнатов. Отец, Станислав Тышкевич, был родом из соседней Андрушевки, о которой я писала в первой части Винницких приключений. Сразу после свадьбы Генрих начал активную перестройку имения. От старого дома осталась только правая хозяйственная пристройка, ранее соединенная полукруглой террасой с жилым домом. Генрик прожил в Спичинцах 40 лет, до самой смерти. Умер он в разгар революционных событий в 1917г. У него и Терезы в 1880г родился единственный сын, Йозеф Станислав Тадеуш Тышкевич, который умер в 1947г в Польше. Интересно, что в архивных документах с 1904 по 1912г хозяйкой Спичинцев значится некая Ядвига Бнинская. Где же тогда жили Тышкевичи до 1917г?
Прямо у входа в дворец решили устроить пикничок. Расстелили подстилочку, достали нехитрую снедь из корзинок, сняли, пардон, обувь. Жевать на свежем воздухе намного вкуснее, чем в помещении. Может быть, дело во дворце, а может быть, мы просто проголодались. Ну, а уж вкуснее, чем кофе из термоса и придумать ничего невозможно.
В разгар трапезы к нам вдруг приближается усатый местный житель средних лет. Неловко – сидим босиком под школой и уминаем бутерброды. Дядька интересуется: а чего это мол, вам, девчата, тут понадобилось? Историки что-ли? Ему, видишь ли, «ребята сказали, что пошли там к школе какие-то, пришел проверить на всякий случай, а то всякое бывает». Объясняем, что, дескать, туристки, мы, местными достопримечательностями шибко интересуемся, и глобусы школьные воровать не намеренны, они нам без надобности. Дядька понимающе кивает и расплывается в улыбке: «Значит, просто интересуетесь. Украину нашу, значит, любите!». Такая мысль, если честно, нам в голову ранее не приходила, однако мы, немного смутившись, соглашаемся: ну, да, а чего ж ее не любить? Дядька рассказывает, что вчера только был выпускной, его дочь как раз закончила школу. Сам он – почти киевлянин: работает охранником в Обухове. Наш собеседник сокрушается, что усадьба понемногу ветшает, и никому ничего не надо. Ремонт делали за средства родителей школьников. Веселенькая побелочка – их работа. Рядом с основным зданием – одноэтажная пристройка, бывшие хозяйственные помещения. Сейчас она совсем заброшена по причине аварийности, домик практически в руинах, а ведь еще лет 15-20 назад, когда наш собеседник сам учился в школе, здесь тоже были классы, тут проходили репетиции школьного оркестра. Мужчина жалуется, что село «занепадае» (находится в упадке), все разбегаются, кто куда может. На прощание он долго и прочувствованно желает нам много чего хорошего и полезного, мы минут десять пощаемся.
Заканчиваем свой обед, обязательно складываем мусор в кулечек и забираем с собой. Я даже делаю попытку распрямить ногой примятую нами травку, вызывая насмешки Марины.
Уже уходя, замечаем на стадионе бетонированную площадку в земле неправильной формы – похоже, когда-то это был фонтан. Надо спешить – над Спичинцами туча, в любой момент может начаться дождь.
Следующий номер нашей эксурсионной программы – село Нападовка, в которой находится дворец Ланге. Портрет Тора Неве Ланге (1851-1915) я нашла с трудом на каком-то датском сайте. Его имя тесно связано с Украиной и ее культурой, хотя консульская его деятельность больше касается России. Глядя на этого лысоватого дядечку с козлиной бородкой и сонными глазами трудно представить, что в свое время ничто человеческое было не чуждо датскому поэту, филологу и эссеисту. В частности, не чужды были ему глубокие чувства и любовная привязанность. Ради нашей соотечественницы Натальи Протопоповой, местной уроженки, Ланге оставил родину. 26-летним Ланге приехал в Россию работать преподавателем языков. Быстро выучив русский, он перевел на датский язык практически всю русскую и украинскую классику, кроме того, он написал книгу о Толстом, путевые заметки, массу стихов.
В 31 год он женился на своей Наталье (в 1882) и остаток дней провел в ее имении в Нападовка. Наталья Протопопова получила усадьбу от родителей в качестве приданого. На тот момент имение представляло собой земли, сад и двухэтажный простенький дом, так называемый «желтый дворец». При Ланге здесь построили новое здание в стиле зрелого классицизма. Эту постройку действительно можно было назвать небольшим дворцом. В 1887г Тору предлагают место консула Дании в России. Семья жила в имении, в основном, летом, а остальное время – в Москве. В 1907г Ланге ушел в отставку и переехал в Нападовку на постоянное жительство, где прожил последние 8 лет жизни. Здесь он занимался литературной деятельностью и переводил на датский язык украинские песни. Всего он перевел 46 песен, 25 из которых положили на музыку. Умер Ланге 22 февраля 1915г и был погребен в фамильном склепе Протопоповых, однако в 1920г Наталья перевезла его прах и перезахоронила в Копенгагене. Сама она умерла в 1937г, похоронена рядом с мужем. В советское время во дворце находилась школа, однако со временем здание обветшало, а делать капитальный ремонт никто, естественно не собирался. Школьников перевели в новую панельную «коробку», а дворец уже лет 5-7 рассыпается в зарослях бывшего парка.
Мы нашли его не сразу. Остановив селян на телеге, мы долго пытались объяснить, что нам нужно. Бойкая старушка все расспрашивала, зачем нам нужны старые дома и все норовила отправить нас к односельчанам, пытающимся избавиться от аварийных халабуд. Естественно, во избежание ее падения с телеги, мы не стали пугать аборигенку словом «дворец». Когда мы объяснили, что нам нужна заброшенная школа, старушка хитро прищурилась: «А шо вам, дивчата, там надо?», явно предполагая, что мы хотим чем-то поживиться среди руин. После невнятного объяснения, ставшего уже дежурным: туристки, мол, любопытствуем, бабуля понимающе закудахтала: «Туды, прамо и налево, вон туды. Йидить, дивчата, там богато чего можна посмотреть, багато!».
Оказалось, не очень «багато». Усадьба, сохранившая остатки осыпающейся лепнины и другого декора, стоит в руинах. Деревянные перекрытия прогнили, потолок частично обвалился, крыша просела.
Очертания прежнего дома еще можно угадать, разрушения пока, возможно, обратимые, не так как в Андрушевке; однако, надежды никакой, дом обречен. Не смотря на ржавую охранительную бляху на входе, никто не станет вкладывать средства в реставрацию здания. Никому нет дела до Ланге, до его вклада в мировую литературу, до его любви к Украине и народному творчеству, его дома. Пока можно было эксплуатировать ветшающий дворец, его использовали, а теперь бросили за ненадобностью, хотя по-хорошему, здесь надо было бы открыть музей. Книги Ланге переведены на многие языки, в том числе на русский, а в стране, чьи песни он так любил, никто даже не помнит, кто это такой.
Мы залезли через окно в здание и с грустью побродили по анфиладе комнат. Впечатлил парадный зал необычной овальной формы. Не смотря на то, что камины давно разобраны, стены школы, когда-то выкрашенные сиротской краской, облупились и покрыты детской «живописью», несмотря на разруху и запустение, можно представить, какое это когда-то было расскошное помещение. Потолок украшала богатая лепнина, сохранились колонны, два из шести барельефов с античными сценами на стенах чудом уцелели. В сводчатом эллипсовидном потолке зияет дыра, через которую виден загаженный чердак. Эх, Тор, зря ты переводил на свой язык наши песни! Мы этого не заслужили.
Удрученные, покидаем «дворец». В густых зарослях виднеются еще одни руины, еще более разрушенные – это «желтый дворец». Сейчас трудно представить, каким он был при Ланге – остались одни стены. Подойти ближе невозможно – мешает крапива в человеческий рост. Обходя здание вокруг, мы чуть не свалились в бетонированную яму в земле – бывший бассейн. Сохранились и остатки ворот усадьбы. Парк густо зарос, на заднем дворе пасутся козы и играют сельские дети. Увидев, что мы гуляли по дворцу, они спешат нам на смену. Мы покидаем сад и дом, из глубины которого слышатся детские голоса. Похоже, постреленыши чувствуют себя в руинах хозяевами.
Скорее, скорее! Солнце садится, а нам еще нужно многое успеть!
Следующий населенный пункт – Вороновица, что под Винницей.
Здесь, если верить путеводителям, находится дворец Грохольских-Можайских, в котором сейчас расположен музей авиации.
О наличии цивилизованного музея говорит довольно крупный указатель на Винницкой трассе. Правда, не совсем понятно, куда сворачивать, но понятно, что такой музей в городке есть. Приходится все-таки останавливаться и спрашивать дорогу. Может, дело все-таки в том, что мы блондинки? Дворец находится недалеко от поворота. Это довольно большое трехэтажное здание, полукруглое в плане. Читала, что сейчас
здесь школа, музей занимает только несколько из 43 комнат. На первый взгляд – очень впечатляюще, при близком рассмотрении – то же, что и всегда – трещины, неаккуратно положенная штукатурка, потеки и облупившаяся побелка. Центральный фасад хотя бы кое-как подкрашен, боковые флигели и галереи совсем обветшали. Арки, колонны; лепнина чудесная, очень нарядная – венки, гирлянды и... коровьи черепа. Дворец, да и только!
С 18 века Вороновица принадлежала магнатам Грохальским. Ее купил Михаил Грохальский, затем она перешла Франциску Грохальскому, камергеру и королевскому советнику двора Стананислава-Августа. Одно время он был Винницким старостой. Именно при нем в 1770-1777г на месте старого деревянного дворца выстроили новый, в стиле раннего классицизма. Строил его, вероятно, архитектор Доминик Мерлини, позаимствовавший строительные приемы итальянской эпохи Палладио – дворцы с выгнутыми крыльями. Тогда же был разбит французский парк. В 1850х годах при Людгаре Грохальском были построены боковые флигели. Последний из Грохальских, Адольф, продал имение на торгах в Одессе, а сам выехал в Австрию. Говорят, он вынужден был распродавать имущество, крупно проигравшись в карты. Дворец приобрел Николай Федорович Можайский, брат известного авиаконструктора. Сам он вскоре трагически погиб, и имение перешло к его брату, Александру. При Можайском здание немного перестроили и перепланировали.
Пионер авиации Александр Федорович Можайский вообще-то был потомственным моряком. 28-летним лейтенантом он участвовал в кругосветном плавании на фрегате «Диана». Позже командовал Амурской военной флотилией. Еще в молодости он заинтересовался летательными аппаратами, наблюдал за птицами, делал зарисовки. Уйдя в отставку в 1870х годах, он поселился здесь и начал проводить опыты по постройке первых летательных машин. И опыты успешные! Первое его детище – гигантский воздушный змей с подвесной корзиной, влекомый лошадиной повозкой. Испытания он проводил на своей даче на Южном Буге. В свободное от любимого хобби время, Александр Можайский исполнял обязанности Винницкого мирового судьи. Обходим дворец вокруг. Музей закрыт. Позже я узнала что в бальном зале дворца сохранилась волшебной красоты лепнина.
Излишне, думаю, рассказывать в деталях, в каком состоянии садовый фасад – все как обычно, разруха и убожество. Парк сильно запущен, слева пряма у дворца приткнулись вагончики приезжих аттракционов, из которых раздается звериный рык и музыка. Сквозь деревья виднеются качели-карусели, где веселится народ. Конечно, в луна-парке деньги оставляют охотнее, чем в музее.
Выйдя из дворца, фотографирю костел св. Михаила. Его тоже рисовал Орда. Рядом православная церковь, пределанная из костела. Выглядит она как трансформер. Едем дальше, догоняя заходящее солнце. Теперь нам нужно в Немиров. Это царство минеральной воды и знаменитой водки. Водочный завод, пожалуй, самое крупное здание в округе.
Немиров - городок древний, известен под именем Миров еще со времен Великого княжества Литовского. Правда, первое городище, уничтоженное татарами, от которого до сих пор остались земляные насыпи, находилось чуть поодаль. В 1331г Литовский Князь Ольгерд изгнал татар из этой местности и построил более надежные
укрепления. В середине 17 века город принадлежал Яреме Вишневецкому, потом – Юзефу Потоцкому. В 1787г в Немирове гостил у Винсентия Потоцкого польский король Станислав Август Понятовский (помните? «Ошибка молодости» Екатерины Второй). В 1863г после подавления «польских волнений» гофмейстер императорского двора переехал в Петербург, а немировское имение оставил дочери Марии. Молоденькая девушка в 1856г вышла замуж за старика, Григория Александровича Строганова,
старшего нее на 67 (!) лет и в тот же год родила дочь и овдовела. Надо сказать, что старичок был весьма предприимчив и наладил у себя в имении промышленное производство водки. Его дочурка, как только подросла, с жаром кинулась продолжать семейное дело и сильно в этом преуспела. Немировская водка еще тогда отличалась высоким качеством и чистотой, княгиня Строганова (в замужестве Щербатова) значительно расширила производство и стала продавать водку за границу. Она же построила в городе главную его нынешнюю достопримечательность – Дворец княгини Щербатовой. Для строительства был приглашен модный тогда чешский архитектор Иржи Стрибол. Дворец строили бесконечно долго – с 1894 по 1917г. По датам видно, насколько невезучей была княгиня. На такой досадной неурядице, как Великая октябрьская революция, ее злоключения не закончились. В 1920г ее расстреляли вместе с дочерью Александрой. Сын Владимир погиб немного раньше.
Об этих трагических событиях мне хотелось бы рассказать подробней, эту историю путеводители обычно деликатно умалчивают. Не многим известно, что княгиня Щербатова была, как сейчас говорят в Украине, свахой Петра Столыпина: ее сын Владимир Щербатов был женат на одной из дочерей Петра Аркадьевича, Елене. Дочерей у Столыпина было пять, и один единственный младший сын Аркадий.
Одна из них, вторая дочь Наталья, сильно пострадала во время взрыва на Аптекарском острове в день покушения на Столыпина. Сам Петр Аркадьевич тогда уцелел, а вот Наталье сильно изувечило ноги, она навсегда осталась инвалидом. Пострадал, хоть и не так серьезно, и Аркадий. Сын Аркадия, Дмитрий, живущий сейчас в Париже, в 2002г дал интервью в одной из газет, где рассказал о трагических событиях 1920г.
В 1918-1920г в части Украины, куда входило и Подолье, установилась власть Симона Петлюры, поддерживаемого немцами. Винница даже считалась негласной столицей Украинской Народной Республики. Здесь сформировался последний «оазис капитализма», сюда бежали многие представители буржуазии из более восточных областей, захваченных большевиками. Бежала сюда и вдова Столыпина с детьми. После убийства Петра Аркадьевича в 1911г Ольга Борисовна перебралась в Киев поближе к его могиле. Здесь у ее дочери был свой особняк. Когда начались волнения, она укрылась у Щербатовых в Немирове. Председатель Совнаркома Раковский выдал все необходимые охранительные документы семье Щербатовых, т.к. они пользовались большой популярностью у местных жителей и активно занимались благотворительностью. Однако эти бумаги не смогли уберечь несчастных от беды. В январе 1920г город заняли части Красной Армии (а власть тогда менялась чуть ли не еженедельно). Один из красноармейцев, некий Андрей Лисовый с тремя своими «бойцами», напившись ночью до беспамятства, ворвался во дворец и устроил самосуд. Говорят, забулдыги требовали у хозяйки водки. Марию Григорьевну, 63 старуху, ее дочь 40-летнюю Александру и их подругу Марию Гудим-Левкович расстреляли на месте, Ольгу Столыпину нашли в комнатах и смертельно ранили. Бедная 24-летняя девушка в страшных муках умерла через 5 дней. Остальные Столыпины сбежали. Вывели их местные ребятишки, с которыми подружился маленький Аркадий. Чтобы избежать казни, вдове Столыпина с детьми пришлось несколько часов лежать в канаве. Потом местные жители еще пять месяцев укрывали беженцев. Семье удалось сбежать во время очередной смены власти, когда город на время заняли поляки. Столыпиных на поезде красного креста отправили в Варшаву. К слову, марадеры-убийцы были казнены в скором времени. Внучки княгини Щербатовой в это время были уже за границей. До сих пор жива дочь одной из них. Елена Столыпина-Щербатова во второй раз вышла замуж и дожила до девяноста трех лет. Ее младшая сестра, Александра, тоже прожила долгую жизнь – 89 лет и умерла в 1987г. Аркадий умер в 1990г в 87 лет. Рекордсменкой стала старшая дочь Мария – она умерла в Калифорнии в возрасте ста лет. Недолго прожила только раненая Наталья, умершая в 57 лет. Завод и имение в 1921г были национализированы. Во дворце с тех пор разместился знаменитый санаторий «Авангард». Наверное, во всех дворцах нужно было сделать санатории, раз уж оттуда выгнали хозяев, которые добросовестно присматривали за постройками – только таким образом, наверное, можно было бы уберечь их от разрушения. На дворец Щербатовой приятно посмотреть, если не вспоминать о ее собственной печальной судьбе. Дворец находится в замечательном состоянии, словно вчера выстроен. У Н.Орды есть изображение другого дворца в Немирове, видимо, старого.
Описать дворец нелегко – план этого строения в стиле неоклассицизма очень сложный: портики, коллонады, крылечки, эркеры – красота, да и только! Парк ухожен, масса клумб с цветами. Среди деревьев виднеются трогательные «совковые» гипсовые мишки и олени. В санатории много отдыхающих, на многочисленных площадках дети играют в бадминтон. По чистеньким аллеям неспешно прогуливаются оздоравливающиеся, по кошачьи щурясь в золотистых закатных лучах. Я словно попала в забытый заповедник для «застойных» функционеров. Нам же прогуливаться некогда – надо быстро все оббежать и сфотографировать. Я очень жалею, что мы не зашли внутрь – в холле санатория висит портрет Марии Щербатовой. Я видела его очень плохую фотографию в Сети. Мария на портрете молодая, стройная, с взбитыми буклями, в закрытом лиловом платье. Других изображений Марии Григорьевны в Интернете не оказалось. Что ж, в следующий раз… На выезде из Немирова нам встретилось игрушечное здание бывшей электростанции, ставшей в свое время первой в городе, благодаря все тому же тандему: Щербатова-Стрибол. Сфотографировала я на ходу из окна машины и церковь, бывший католический костел Иосифа Обручника.
Что-то забыла… Ах, да! А еще в Немирове родился Некрасов.
Теперь мы едем в Тульчин – столицу царства Потоцких. Уже знакомый нам Станислав-Феликс Щенсный-Потоцкий не сразу был владельцем Тульчина. Изначально городок принадлежал Мнишекам и назывался Нестервар , а именно, второй жене Потоцкого Йозефине Потоцкой-Мнишек. Потоцкому эти земли достались в качестве приданного за женой вместе с другими 110 селами. Была у любвеобильного графа и первая жена, Гертруда Комаровская. Эту бедную шляхтянку он полюбил восемнадцатилетней и в тайне от родителей, противящихся их браку, женился на ней. С этой женитьбой связана жуткая история. Отец графа, Францишек Потоцкий, узнав об этой свадьбе, пришел в ярость, приказал тайно выкрасть юную жену сына и заключить ее в монастырь. Во время похищения девушка нелепо погибла: повозка похитителей по дороге столкнулась с обозом чумаков, и Гертруда, привлекая внимание, подняла крик. Чтобы заглушить его, похитители забросали ее подушками, невзначай задушив несчастную. Гертруда в это время была беременна. Ее труп бросили в прорубь, и его обнаружили только по весне. Родители девушки потребовали суда, но всесильный Францишек "замял" дело. Станислав, узнав о случившемся,пытался покончить с собой, однако через три года "оклемался" и опять собрался жениться. Вторая жена не была настолько прелестной и утонченной, как первая, но зато она была очень знатна и невероятно богата. Правда, несчастную Гертруду граф вспоминал всю жизнь. Создавая "Софиевку", он приказал в память о ней установить два символичных камня, один из которых похож на мертвое тело, а второй - на другое тело, скорбно распростертое над первым; композицию назвали "Могила Гертруды".
"Страстные" порывы иногда толкали графа на нелицеприятные поступки (да и, к слову, по многим признакам он вообще не отличался выдающейся игрой ума). Нельзя сказать, что через много лет после второй свадьбы вел себя красиво по отношению к стареющей супруге, родившей ему 11 детей: он демонстративно появлялся всюду со своей любовницей Софией-Глявоне де Витт, осыпал ее дорогущими подарками и много раз пытался официально развестись с женой. Жена, говорят, тоже "погуливала". Йозефина имела полное право обижаться на непристойное поведение супруга, и даже очень обижалась, о чем свидетельствуют ее многочисленные жалобные письма императрице Екатерине Второй. Правда, сии слезные послания остались без ответа, так как Екатерна по политическим соображениям благоволила Потоцкому и терпимо отосилась к Софии, которую связывали давние приятельские отношения с Потемкиным. Как ни билась бедная старушка-Йозефина, но после ее смерти в 1798г имение досталось ее вдовцу, и он зажил припеваючи со своей третей женой, которой наконец сделалась некогда нищая гречанка, дочь константинопольской потаскухи, София. Ее прежнему мужу де Витту Станиславу пришлось заплатить за развод солидную сумму "откупных".
Об одном из самых красивых парков Европы, уманской "Софиевке", созданной в подарок и названных в честь Софии, я уже писала в своих прежних заметках. Однако любовная идиллия вскоре закончилась, на чужом несчастье, как говориться, счастья не построишь. Рок нагнал Станислава Потоцкого - всем звесно, как он закончил жизнь: узнав, что София изменяет ему с его собственным сыном Юрием, он сошел с ума, несколько дней пролежал в агонии и умер, не пожелав видеть жену перед смертью. А не нужно было делить Польшу и мучать старую жену!!!
София, ни мало не печалясь, выскочила замуж за пасынка (который, к слову, унаследовал от отца Немиров и Ковалевку) и прожила с ним четыре года, пока молодой мерзавец чуть не разорил ее, проиграв в карты (и не в первый раз) огромную сумму денег. Графиня заплатила его долг, но вытолкала "паренька" взашей. Беспутный молодчик умер в Берне в возрасте 33 лет, долго промучавшись перед смертью от ревматизма, туберкулеза и сифилиса. А начиналось все так красиво!
Станислав Потоцкий сразу после свадьбы с Йозефиной (в 1774г) в 1775г перенес в Тульчин свою резиденцию из Кристиновполя и построил дворец, костел, театр и манеж. Вот дворец-то как-раз мы и хотим посмотреть. По дороге мы очень хотели заехать в городок Печеру, где находится мавзолей Потоцких, выстроенный архитектором Городецким, да не туда свернули.
В свое время здешний дворец называли «Тульчинским Версалем». Это самый большой дворцовый комплекс в Украине. Здесь бывал Потемкин, проводил учения Суворов и вынашивал планы восстания Пестель. Побывал в Тульчине польский король Станислав-Август Понятовский, в честь чего были освобождены из-под "крепости" крестьяне в радиусе 8 км от имения, а перед входом установили памятную колонну. Не была в Версале, но думаю, здешний дворец с ним сравнивали заслуженно.
Во дворце была библиотека в 17 тысяч томов, богатая картинная галерея - все богатства были вывезены еще до революции потомками Потоцкого в Париж. Некоторые постройки не сохранились: манеж, театр, домики для челяди и полковой лазарет. Над дворцевым парком (после революции вырубленным) работал Пьер Лепро, а его гидротехнические сооружения проектировал все тот же Метцель, создатель "Софиевки". Здесь был чудесный фонтан и масса деревьев. Потоцкий обожал пирамидальные тополя и приказал привезти из Италии около миллиона (!) их саженцев, которые рассадил по всем своим имениям. Целыми днями здесь давали былы, в небо взлетали фейерверки, гремел оркестр. Польский мемуарист, современник Потоцкого, так писал после посещения Тульчина: "Не имел представления о той пышности, которая окружала этого магната; это был двор короля, а не частного лица!".
Дворец действительно грандиозный! Особенно издалека. Прошу вас, если хотите сохранить в сердце мечту о вместилище Галантной эпохи, не подходите очень близко к Тульчинскому дворцу. Мы подошли, и даже вошли… Не стоило.
Дворец построен по проекту архитектора Лакруа в уже знакомом нам стиле палладио – главное двухэтажное здание дворца соединено с боковыми флигелями полукруглыми галереями. Когда-то в них были роскошные оранжереи. Фасад украшен 10 массивными колоннами и балконом. Главное здание хоть как-то подкрашено, хоть и без усердия, а вот флигели… Когда-то они тоже были красивыми - с колоннами, с портиками, а вот сейчас... Обнадеживает, что они в лесах. Половина правого даже уже отреставрирована. Левый мало отличается по состоянию от Нападовского имения. Внутри – сплошное убожество. Ничего от прежнего великолепия не осталось, одна оболочка. Дворец уже в советское время горел, а как его восстановили, вы догадываетесь. Сейчас здесь вроде бы училище, а по выходным празднуют свадьбы. Мы как раз попали на такую. Пачечно-кисейные малолетние девочки, снующие по лестницам, крахмальные и не очень мужики в красных перевязях, нарядные тетки в блестках и кружевах, молоденькие барышни с немыслимыми коками и буклями – блеск, кружева, начесы, турецкое великолепие, но – не Версаль явно. Под всеобщее ржание неловкую невесту заворачивают в туалетную бумагу. С микрофоном веселит публику массовик-затейник. Его жизнерадостное гудение слышно на улице.
Цветник вокруг дворца огромный и пустоватый. Вид такой, словно розовый воздушный дворец решили приткнуть на дачном огороде. Мы поднялись на балкон. Отсюда хорошо видно церковь. Вот на ее купол упал последний луч солнца. Судя по путеводителям, в Тульчине можно было бы еще посмотреть много интересного, но не в темноте же! Наша экскурсия закончена, а вот путешествие нет.
О том, как мы более трех часов добирались через Винницу и Житомир домой в Киев, как я, сидя за рулем, боролась со сном, летя по темной дороге, в подробностях живописать не буду. Разве важны такие мелочи после стольких приключений и впечатлений?!
