Венеция — в этот город можно возвращаться бесконечно, и каждый раз будешь открывать для себя что-то новое, неизведанное ранее, но это для меня, а для других? Ведь столько уже написано о Светлейшей! Даже Гёте признал: "О Венеции столько уже написано и напечатано, что я не стану вдаваться в подробные описания", что после этого могу добавить я?!
Но всё равно пишу, скорее всего, для того, чтобы снова пережить чудесные моменты своего пребывания в ней.

Итак — сойдя с вапоретто, выходим на набережную Скьявони (Riva degli Schiavoni), обычно здесь шумно и многолюдно, так как прибывают катера и речные трамвайчики с материковой части Венеции, привозя туристов, а столетия назад сюда привозили на продажу славян — рабов, которых захватывали на землях Далмации или покупали в Восточной Европе.
С рынка Венеции их продавали в мусульманские страны и Византию, причём славянские девушки ценились больше мужчин (женщина стоила 1/3 динара, мужчина значительно меньше). Ещё больше ценились евнухи.
По одной из версий отсюда и происходит название набережной — Schiavoni с итальянского, переводится как рабский.
По другой версии Славянской набережная называется, потому что когда-то далматинские (славянские) мореходы швартовали здесь свои суда. В документах 10-11 веков земли Хорватии называли Славинией, землей славинов, Склавонией.

Набережная тянется на полтора километра от моста дела Палья до Арсенала.

Понте-делла-Палья (Соломенный мост), построенный через Дворцовый канал 660 лет назад, является ещё одной достопримечательностью набережной.

Рядом с мостом находится конный памятник первому королю объединённой Италии Виктору Эммануилу II.
Интересна символика монумента. Позади короля поникший лев и печальная Венеция со сломанным мечом и дата 1848-1849, годы, когда Венеция потерпела поражение во время восстания против австрийского господства. Впереди короля сильный лев и торжествующая Венеция, празднующая присоединение к Италии в 1886 году.
Под лапой у льва, результаты референдума о присоединении Венеции к объединённой Италии.

Сегодня набережная Скьявони — это череда фешенебельных гостиниц. Одна из самых знаменитых — Отель Даниели, принимающий постояльцев с 1822 года. Его название происходит от имени первого владельца Джозефа да Ниели. Отель знаменит не только богатыми интерьерами, но и знаменитыми постояльцами: Жорж Санд и Альфред Мюссе провели здесь последние дни своего бурного романа, в свое время здесь останавливались автор "Камней Венеции" Джон Рескин, Диккенс, Пруст.

Фото из интернета
Кроме отелей есть и более значимые достопримечательности — церковь Ла-Пьета. Она была построена при приюте милосердия, созданном в 14 веке для воспитания больных сирот.
Большую известность ей обеспечил известный по всей Италии хор воспитанниц сиротского дома, где хормейстером был Антонио Вивальди. Некоторые знатные венецианцы выдавали своих детей за сирот, чтобы дать им возможность учиться музыке у маэстро.
Церковь обладает прекрасной акустикой. В наши дни музыка Вивальди продолжает раздаваться в концертном зале, который расположен в стенах церкви. Внутри я, к сожалению, не была, пишут, что есть на что посмотреть, но ведь в Венеции в каждой церкви есть что увидеть!

В моё посещение фасад был закрыт огромным баннером, шла реставрация.

За церковью расположился ещё один памятник старой Венеции – ниша подкидышей. Вплоть до 19-го века здесь при Доме милосердия существовал приют для брошенных детей.
Родители, желающие избавиться от новорожденных младенцев, могли, сохраняя анонимность, оставить их в специальной нише в стене. Чтобы детей не клали на землю, угол сделан покатым. Часто вместе с младенцем клали какие-нибудь предметы, которые давали надежду найти ребенка в будущем. Также обязательно уведомляли, был ли ребенок крещен.

Впоследствии нишу заменило устройство, напоминающее вращающийся барабан с полками внутри — "колесо подкидышей", только теперь оно оказалось установлено в боковой стене отеля "Метрополь", расположенного через улицу от церкви, так как весь комплекс зданий не сохранился.
Фото из интернета, как я уже упоминала, шла реставрация зданий.

Туристы чаще всего идут по Рива дельи Скьявони к пьяцце Сан-Марко, мы же пойдём в противоположную сторону и пройдя от пристани несколько сотен метров свернём вглубь города на улочку сalle del Dose, по которой дойдём до тихой, небольшой площади, носящей двойное название.
Старое Кампо ин Брагора (Campo di Bragora) и новое Campo Bandiera e Moro в честь погибших в 19 веке героев борьбы за независимость Италии.
Кампо — исторически принятое название площадей в Венеции, а пьяцца здесь всего одна (Сан-Марко), хотя есть ещё две, подобные ей, но всё-таки не дотянувшие до "высокого" звания: Пьяццале (Рома) и Пьяцетта (на неё выходит один из фасадов Дворца дожей).
Из таких кампи и составляется единое целое, которое объединяют мосты и имя которому — Венеция.

В далёкие-далёкие времена островки лагуны заселяли беженцы, скрывавшиеся от захватчиков.
Они образовывали общину, которая строила церковь, перед которой оставлялось открытое пространство — поле, "кампо" и переводится так с итальянского. В центре находился всегда общественный колодец, а уже вокруг строились жилые дома и другие строения. И только в дальнейшем общины стали объединяться, строить мосты, пристани, и появились общие правители — дожи.
На такую именно площадь мы и пришли — тихая, уютная, её окружают несколько исторических палаццо, среди них и готический Palazzo Gritti Badoer, построенный в конце 14 века. Сейчас в нем, как и в соседних дворцах размещаются отели.
Еще есть несколько кафе и скамейки, где можно отдохнуть и понаблюдать за жизнью местных жителей. В центре же древний колодец, вытесанный из истрийского камня несколько веков назад.

Но главной достопримечательностью является церковь Сан-Джованни ин Брагора Церковь Сан Джованни ин Брагора - под музыку Вивальди

Посетив её, отправляемся дальше, встретив улочку с необычным названием — улица Смерти или улица Мёртвых. Рядом с храмом находится кладбище, на котором похоронены создавший Пиноккио писатель Карло Коллоди и другие деятели науки и искусства. Видимо отсюда и название.

Но мне сразу вспомнился памятник посвящённый женщинам партизанам, боровшимися с фашизмом и погибшим во время войны. Я его видела ранее. Он также находится в районе Кастелло, только в самом конце, на набережной, рядом с садами Биеннале.
Прямо у воды, как бы выброшенное морем тело женщины со связанными руками, которое омывается волнами. Увидеть его можно только во время отлива.
Памятник был создан скульптором Аугусто Мурером в 1961 году, он произвёл на меня сильное впечатление.

Недалеко от церкви Брагора находится другая древняя церковь Сан-Дзаккария (San Zaccaria). Она была построена в 9 веке для хранения мощей святого Захария (отца Иоанна Крестителя) при бенедиктинском женском монастыре, который пользовался большими привилегиями, после того, как пожертвовал часть своих угодий для строительства собора Святого Марка.
Кстати, именно монахини монастыря шили церемониальные шапки "como ducale" для дожей.
Современное здание относится к 15 веку и в нём хранятся ценнейшие произведения искусства, но я не была.

Вот так церковь смотрится с высоты Кампанилы.

Узенькими улочками, переходя по мостикам через каналы, направляемся к Кампо Санти Джованни и Паоло (Campo Santi Giovanni e Paolo).

По пути обратив внимание на "падающую" колокольню церкви Сан-Джорджо-деи-Гречи (Chiesa di San Giorgio dei Greci), в настоящее время её наклон составляет около 180 см. Причиной этого называют смещение и разрыв элементов фундамента. Храм православный, говорят, что бывают службы и на русском языке, а появился он после основания греческой колонии в Венеции.

"Был я в церкви благочестивой греческой святаго великомученика Георгия. Та церковь хорошаго строения каменнаго..." так писал Петр Алексеевич Толстой, который с дипломатической миссией по поручению Петра Первого в 17 веке путешествовал по Италии.
На старинной гравюре изображён православный священнослужитель, прибывающий в эту церковь.

Встретился мост с интересным названием "Мост дьявола", выглядит очень даже симпатичным, нашла только одну легенду, связанную с ним, вполне безобидную — дьявол построил его всего за одну ночь и сделал он это в 15 веке.

Идём дальше. На набережной Сан-Лоренцо находится одноимённая церковь, одна из старых в городе, датируется 9 веком, но позднее перестраивалась после пожара. Слева от храма находится бывший бенедиктинский монастырь, к которому он был и присоединён. Считается, что здесь был похоронен Марко Поло, по его просьбе на смертном одре, однако никакие раскопки, проведенные здесь, не помогли найти останки великого путешественника.
Известна эта церковь ещё и тем, что она длительное время, в течение десятилетий, была закрыта на реставрацию, открыта ли она сейчас не знаю.

.
.
И снова мосты, каналы, здания, и пусть они не выглядят величественно и ярко, как их другие собратья, ими не перестаёшь восхищаться за их долгую жизнь, за то, что они служили, служат и будут служить жителям Венеции.

.
Так незаметно мы и дошли до большой и светлой кампо Санти-Джованни э Паоло. Увидев её, остаётся только удивляться и восторгаться, столько на ней достопримечательностей.

Одна из самых больших и известных церквей Венеции, расположенная на ней, носит имя святых Иоанна (Джованни) и Павла — но не апостолов, а христианских мучеников четвёртого века, которых казнили после их отказа отречься от Христа.

Она и дала название всей площади, но венецианцам оно показалось слишком длинным, и они объединили оба имени в одно и стали называть и церковь, и кампо просто Дзаниполо, или Сан-Дзаниполо (San Zanipolo).

Церковь Сан-Дзаниполо является своего рода венецианским Пантеоном: в ней захоронено 18 дожей — больше, чем где бы то ни было ещё.

Принадлежит церковь доминиканскому ордену. По размеру эта базилика вторая после Фрари. По количеству произведений искусства тоже ее прямой конкурент. В ней можно увидеть полотна Тьеполо, Беллини, Веронезе.
В 1572 году Веронезе написал для церкви "Тайную вечерю". С этой картиной произошла забавная история, когда он её закончил, то ею заинтересовался трибунал Святой инквизиции, который заключил, что художник слишком вольно трактовал библейский сюжет.
Дело в том, что на свободном месте от основных персонажей картины, он изобразил гостей, которые по его мнению, вполне могли присутствовать на "Тайной вечере", слуг с подносами, блюдами и кувшинами, мавров, воинов с алебардами, детей и даже собак, ожидающих остатков пиршества.

Суд постановил, что Веронезе должен переделать работу в течение трех месяцев за свой счёт. Веронезе согласился и довольно изобретательно подошёл к этой проблеме. Он только изменил название — вместо "Тайной вечери" сделал надпись на балке балюстрады: "Левий дал пир для Господа" и сделал ссылку на Евангелие от Луки "И сделал для Него Левий в доме своем большое угощение; и там было множество мытарей и других, которые возлежали с ними…"
Так "Тайная вечеря" превратилась в "Пир в доме Левия".

Такой видел площадь Каналетто в 18 веке.
А в 16 веке на ней, согласно легенде, разыгралась трагическая история. Неподалеку от Скуолы, (о ней напишу ниже), жила женщина, у которой был ребёнок от левантийского купца. Левант принадлежал Турции, и левантиец, пользуясь привилегиями купцов, с комфортом обосновался на Джудекке. С ним же жил и его сын. Тем не менее, он периодически навещал мать и обычно избивал её, мучаясь собственной природой полувенецианца-полулевантийца, отвергаемого обоими обществами. Женщина покорно терпела его вспышки насилия: она принимала сына таким, какой он есть.
Но однажды вечером всё изменилось. В припадке гнева, какого с ним не случалось прежде, юноша заколол свою мать и буквально вырвал сердце из её груди. Ослеплённый яростью и ужасом перед содеянным, он бросился бежать, словно одержимый, сжимая в руке сердце матери. Добежав до моста перед Скуолой, он споткнулся и выронил сердце. Сердце упало на землю и вдруг обратилось к нему голосом матери: "Сын мой, что-то не так?"
В отчаянии юноша, внезапно осознавший, что же он натворил, подбежал к заливу напротив кладбища и бросился вместе с сердцем матери в ледяные воды. Работники госпиталя поговаривают, что холодными зимними ночами до сих пор можно услышать его плач, когда душа юноши ищет сердце матери, тоскуя по теплу любви.
На той же площади у Сан-Заниполо, стоит еще более прекрасное здание. Это скуола Сан-Марко, которая существует с 1260 года. Как видите, её светлый мраморный фасад выполнен в стиле самого собора Сан-Марко. В её здании размещались больница, приют и учебные помещения.

В наше время скуола является частью Приюта и больницы Святых Иоанна и Павла.
В главном её зале размещена постоянная экспозиция медицинских инструментов прошедших эпох. Рядом зал медицинской библиотеки. Когда-то стены были украшены полотнами Беллини, Тинторетто, Карпаччо, сейчас они находятся в академии, вместо них копии.
Скуолы — это явление характерное только для Венеции, зародилось оно в 11 веке. Название произошло от греческого "Schole", что означает "досуг", так вот венецианские Скуолы образовались как светские общественные организации, которые объединяли жителей по месту проживания, общей профессии, социальному статусу, но главным всё же, было родство душ.

Словом, венецианская Скуола – нечто среднее между средневековым цехом, закрытым
английским клубом и современной общественной организацией.
Они делились на Большие (Grandi) и Малые (Minori), притом, что Малые могли
быть больше Больших, разницу определяли те, кто заправлял в Скуолах: в Больших
— это были представители нобилитета и патрицианства, в Малых — средний класс. Каждая
имела своё здание. Существовали они исключительно на взносы и финансовые вложения своих членов.
Раньше число их доходило до четырёхсот (где-то встречается число до 900), а сейчас осталось только пять, четыре больших и одна малая.
Скуола Гранде ди Сан Джованни Еванджелиста существует с 1261 года. Создана она была каменщиками и строителями дорог.

Портик был сделан позже, во второй половине 15 века Пьетро Ломбардо. Украшают портик символы Иоанна Богослова — Иоанна Евангелиста — крест, орёл и Евангелие. За портиком слева — церковь, а справа — вход в здания скуолы. Сейчас здесь музей с произведениями великих художников, да и само здание, и его интерьеры достойны внимания.
Находится она в районе Сан-Поло, недалеко от площади Рима. Внутри я не была, к большому сожалению, проходила только мимо и то, в предыдущее посещение Венеции.

Это было отступление, а мы вернёмся на площадь, на которой установлен памятник. На высоком постаменте взирает на площадь, восседая на лошади, Бартоломео Коллеони — кондотьер, долго и славно прослуживший Венеции на полях битв. Венецианцы для ведения сухопутных войн, прибегали к услугам кондотьеров — наёмных военачальников. Самыми знаменитыми из них стали Гаттамелата и Коллеоне, заслужившие памятники: Гаттамелата — в Падуе перед Базиликой св. Антония, а Коллеоне — здесь, в Венеции, на Кампо Санти Джованни и Паоло. Власть и влияние его были огромны. Наследников у него не было, и всё своё громадное состояние он оставил Венеции, но с одним условием, что за все его заслуги, ему будет установлен памятник на площади Сан-Марко.
Правители согласились, но задумались...Памятник установить — это ещё ничего, но на главной площади!!! Думали, думали и придумали, установили его действительно у Сан-Марко, но только не у собора, а у скуолы в Кастелло. Такая вот история о хитрых венецианских правителях!

Окидываем взором ещё раз площадь, чуть не забыли о прекрасном колодце, расположенном на ней. Раньше он спасал от жажды, а теперь туристов от усталости.
Кстати о колодцах. Они действительно спасали, были источниками жизни, среди солёных вод лагуны. По сути своей они и не колодцы вовсе, а водосборники дождевой воды. Вокруг колодца, прямо на площади или на улице, сооружалось несколько люков диаметром около 15 сантиметров (уличное покрытие часто опускалось к ним лёгким конусом под небольшим углом), через которые дождевая вода попадала внутрь и, пройдя через очистительную систему на основе глиняных и песчаных фильтров, поступала в главный резервуар-шахту, то есть в сам колодец . Вот как примерно это работало:

Там, где колодезная скважина выходила наружу, строилась декоративная каменная "насадка" в виде цилиндра, как правило, из белого истринского камня, называвшаяся vera. Сверху их накрывали металлическими крышками, которые запирались на ночь и открывались утром. Открывались они два раза в день: утром и вечером, под звуки колокола. За качеством воды строго следили как приходские священники, так и специально организованные службы.
Эти колодцы были созданы братством "Поццери", принадлежащими к гильдии каменщиков.
Бывало так, что они пересыхали или в них попадала морская вода, тогда живительную влагу доставляли по специально вырытому каналу из реки Брента.

Колодец во дворе дворца Дожей.
Сейчас в Венеции сохранилось около 600 колодцев, они уже давно не функционируют по назначению, сверху закрыты люком, что позволяет и горожанам, и туристам использовать их для отдыха, но они очень украшают город и придают ему особый колорит.

На площади, на одном из домов, видим также типичную для Венеции постройку. Альтана — оборудованная на крыше открытая, как правило, деревянная терраса. Их использовали для сушки белья или... для осветления волос. На фото их даже две.

Венецианские женщины надевали соломенные шляпы с отверстием посередине (их называли solana) так, что волосы оказывались снаружи, затем смачивали их специальным раствором и поднимались на альтану, где под действием солнечных лучей и смесей волосы светлели, приобретая знаменитый оттенок "венецианская блондинка", который П.Муратов в "Образах Италии" назвал золотым. Рецептов смеси для окрашивания было множество. Один из их гласит: "возьми смесь лимонного сока, белого винного уксуса, шафрана и мочи в равных пропорциях". Еще, если хотели придать волосам задорной рыжины, брали смесь из квасцов, серы, соды и ревеня.
Но сочетание белоснежной кожи и золотых волос ценилось так высоко, что ради этого можно было терпеть жару, неудобства и довольно неприятных запах "краски".
На гравюре "Куртизанка, осветляющая волосы" изображены ещё и своеобразные туфли — средневековые лабутены )). Самые роскошные из куртизанок передвигались по площадям и улицам города, опираясь на своих слуг, так как на ногах имели обувь на высоченной платформе в 60-70 см. Высота каблука отчасти объяснялась желанием доминировать над остальными, отчасти помогала не вляпаться в отбросы, которые свободно выбрасывались на улицы из окон.

.
Вдали виднеется ponte dei Mendicanti, за ним остров-кладбище Сан Микеле.

А мы покидаем площадь Санти Джованни и Паоло и продолжаем прогулку.

Неожиданно под ногами что-то блеснуло. Остановившись, увидела перед собой две блестящие пластинки. Случилось это на Calle larga Giacinto Gallina 5401 / a (Каннареджо).
На одной написано: "Здесь жила Эльза Романелли родилась 1889 арестована 12.05.43 депортрирована Аушвиц . Умерла —
Это я сумела прочитать, а остальное уже домыслила. Грустно стало — они как маленькие надгробия.
Вернувшись домой, я стала искать, что же это за памятные знаки? И нашла. Это Камни Преткновения — своеобразный памятник жертвам национал-социализма.
Придумал этот проект в 1992 году немецкий скульптор Гунтер Демниг, финансируется он только частными лицами и общественными организациями. Проект считается самым крупным не централизованным мемориалом в мире. К нему присоединились многие страны Европы, сейчас камней около 70 тысяч.
Демнинга критиковали за то, что камни расположены под ногами, но он ответил, что многие дома не сохранились, некуда повесить табличку, а "те, кто нагибается, чтобы прочесть надписи на камнях, кланяются жертвам".
Главная идея проекта — вернуть имена погибших людей в сегодняшний день, в места, где они когда-то жили, они должны жить рядом с новыми поколениями — не должны быть забыты.
В Венеции существует даже список всех камней по районам, с фото и небольшим рассказом о человеке.
"Эльза Романелли родилась в Венеции 12 октября 1889 года. Она была дочерью Елены Куцци и Алессандро Романелли. 5 декабря 1943 года Эльза и ее сестра были арестованы итальянцами в Венеции и впоследствии содержались в городской тюрьме. Затем ее перевели в пересыльный лагерь Фоссоли и 22 февраля 1944 года депортировали в Освенцим на транспорте № 8. Никакой конкретной информации о том, что произошло после того, как она прибыла в лагерь 26 февраля, неизвестно, кроме того, что она не пережила Холокост. Дата и место смерти Эльзы Романелли неизвестны. (*) — " На втором камне тоже самое, только имя другое. Вот такой необычный памятник, который в повседневной жизни напомнит тебе о погибших.
На минорной ноте нужно бы и закончить, но жизнь продолжается, а вокруг Венеция!

Идём дальше по району Каннареджо, большая часть его состоит из тихих, мирных жилых улиц и площадей с небольшими кафе, местными магазинами и шумными утренними рынками.
На этом фото, рядом с кампо ещё и канал, вот только я его, к сожалению, не захватила, не совсем венецианский вид получился.

Сочетание выцветших старых домов и красивых церквей или развешенное бельё на верёвке и классических площадей завораживает и очаровывает — всё это можно увидеть практически рядом, стоит только немного отклониться от проложенного маршрута.

А если углубиться в лабиринт запутанных переулков, то вы увидите, а может быть и пройдёте по самой узкой улице Calle Varisco, она имеет ширину всего 53 см. Кстати, она имеет серьезную репутацию сверхъестественного правосудия. Местная легенда гласит, что Калле Вариско служит на благо всего человечества, наказывая нечистые души, а стены медленно сближаются, чтобы сокрушить любых убийц, пытающихся пройти по ее священной длине. Я прошла!

Таких улочек в Венеции достаточно много, Карел Чапек остроумно заметил, что "в лучших из них свободно помещается кошка, и даже с хвостом". Главный фасад многих дворцов, особняков и просто домов традиционно выходил на канал, где находился "парадный" вход и где разгружали привезённые на лодках же товары и продукты. А вот обычные двери (которыми, например, пользовалась прислуга) выходили на задворки — в закоулки в глубине кварталов, на маленькие улочки. К тому же они облегчали проход на другие, более широкие улицы и площади.

Так блуждая вышли к церкви Санта-Мария-дей-Мираколи (La chiesa di Santa Maria dei Miracoli, дословно?- "Церковь Святой Марии Чудес".

Её называют "резной шкатулкой из мрамора" из-за того, что она полностью внутри и снаружи покрыта им. Действительно, она не поражает величественными размерами, но к этому храму вполне можно отнести поговорку "мал золотник, да дорог".
Внутри нет привычного для Венеции разнообразия картин, там лишь одна икона, обладающая, как считают, чудотворной силой, изображающая как раз Деву Марию, для обрамления которой и была выстроена в конце 15-го века эта церковь.
Среди совсем непримечательных домов Каннареджо, вдруг увидеть прекрасную мраморную церковь, которую создал великий мастер Николо ди Пьетро с сыновьями — это чудо — miracolo!
А создано оно было из остатков мраморных плит от сооружения собора Святого Марка.

Базилика окружена плотной застройкой домов, которые строились вокруг неё, как будто стараясь находиться под её защитой. К сожалению, не получилось у меня сделать обзорное фото, поэтому взяла из интернета.

Всегда обращала внимание на необычные печные трубы на крышах домов в Венеции, с конусообразным расширением на конце, но только сейчас удосужилась узнать, почему они так выглядят.

Оказалось, что трубы с раструбами называются очень красиво fumaioli — каминные трубы.
Характерные раструбы — защита от искр, долетающих до крыши из печей и каминов. Благодаря конусу область разлёта искр увеличивается, что, во-первых, приводит к их более быстрому охлаждению и угасанию, а во-вторых, снижает вероятность попадания нескольких ещё горячих искр в одно и то же место на крыше Город, полный воды, парадоксальным образом всегда жестоко страдал от пожаров (из-за тесноты застройки).

.
Необычно встречать у палаццо в Венеции зелёные дворики, таковых мало, но имеются и радуют глаз.

Идя вдоль каналов, встречаются интересные здания, одно из них палаццо ван Акселя
(точнее, Соранцо-Венье-Санудо-ван Аксель-Бароцци), является одним из наиболее хорошо сохранившихся образцов позднеготического палаццо на две семьи.
Дворец построен в 70-х годах 15 века для Николо Соранцо. В дальнейшем неоднократно менял владельцев, пока не перешел во владение Ван Акселей, богатых торговцев из Акселя. Они были приняты в венецианский патрициат в 1665 году.
Палаццо Соранцо-ван Аксель — самое венецианское из всех венецианских палаццо, его резная деревянная дверь 15 века — на рисунках многих акварелистов, наезжавших в разные времена в Венецию.
И правда, чудо-дверь. И даже ручка-осётр подлинная.

Напротив Ван Акселя, через канал, находится палаццо Капелло в Санта-Мария-Нова 15 века.

Среди дворцов встречаются магазинчики с сувенирами и неизменными венецианскими масками. Сколько раз уже видела их и примеряла, и покупала, но не остаюсь к ним равнодушной, так и кажется, что с ними связана какая-то тайна...Как у Высоцкого в стихотворении "Маски". Оно длинное, но всё равно решила вставить, очень уж нравится!
Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал,
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал —
Как на венецианском карнавале! Вокруг меня смыкается кольцо,
Меня хватают, вовлекают в пляску.
Так-так, моё нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску. Петарды, конфетти… Но всё не так!
И маски на меня глядят с укором,
Они кричат, что я опять не в такт,
Что наступаю на ноги партнёрам. Что делать мне — бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я под масками зверей
Бывают человеческие лица. Все в масках, в париках — все как один,
Кто — сказочен, а кто — литературен…
Сосед мой слева — грустный арлекин,
Другой — палач, а каждый третий — дурень. Один — себя старался обелить,
Другой — лицо скрывает от огласки,
А кто — уже не в силах отличить
Своё лицо от непременной маски. Я в хоровод вступаю, хохоча,
И всё-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравится — и он её не снимет? Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным;
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?! За масками гоняюсь по пятам,
Но ни одну не попрошу открыться:
Что, если маски сброшены, а там —
Всё те же полумаски-полулица? Как доброго лица не прозевать,
Как честных отличить наверняка мне?
Все научились маски надевать,
Чтоб не разбить своё лицо о камни. Я в тайну масок всё-таки проник,
Уверен я, что мой анализ точен,
Что маски равнодушья у иных —
Защита от плевков и от пощёчин.

В античные времена маски существовали в Греции и Риме, но они передавали состояние души, характер человека, венецианские же — служили для того, чтобы скрыть личность. Людей возбуждало преимущество, которое предоставляла анонимность, она позволяла предаваться невинным забавам или порокам с одинаковой беспечностью, а наутро вновь выглядеть благочестивыми гражданами. Венеция была небольшим городом, слухи распространялись очень быстро.
Кстати, эта мода пришлась на руку преступникам, наёмным убийцам.

Маски были разных видов. Истинной маской Венеции, её символом была " баута". Маска белого, реже чёрного цвета, прикрывает всё лицо, и имеет специально оттопыренную верхнюю "губу", которая приглушает и изменяет до неузнаваемости голос. Подбородок остаётся открытым, что позволяло человеку есть и пить, не открывая лица.
В придачу к ней шла треуголка (tricorno), плащ (tabarro) и короткая кружевная накидка (zanetta), прикрывающая нижнюю часть лица. В таком виде "баута" гарантировала стопроцентную анонимность.

Следом за "баутой" шла короткая темная масочка немой служаночки или "моретта". Представляет собой черную бархатную маску овальной формы. Ее носили только женщины, причем удерживали, зажимая зубами специальный крепеж с внутренней стороны маски. Конечно, они уже не могли разговаривать, поэтому моретте дали еще одно название: немая служанка. Дамы были не против — считалось, что черный бархат подчеркивал красоту женских черт, они дополняли образ вуалью и широкополыми шляпами. Мужья были в восторге от бессловесных жен, а кавалеры, певшие им дифирамбы под защитой карнавального разгула, находили молчание таинственным и соблазнительным.

"Ньяга" — маска-травести, на половину лица. Образ — кошачий, двуличный. Ее, в сочетании с нарядами простолюдинок или кормилиц, использовали гомосексуальные мужчины, которые своим нарочито вульгарным поведением, непристойными песнями, а также измененным, похожим на мяуканье голосом смущали даже повидавших многое венецианцев. Зачастую они носили с собой корзину с котятами и натягивали на руки перчатки с длинными когтями, а сопровождали их дети и подростки.

Маска "Маттачино" с длинным носом. Ее иногда ошибочно принимают за маску Доктора. Отличить их на самом деле очень просто. Маска Доктора исторически белого цвета, а главное, нос у неё закрыт снизу, в то время как маска Маттачино обычно бывает яркого цвета и нос у нее открыт снизу.
На ногах обязательно яркие башмаки, а на голове — колпак с разноцветными перьями. В этом костюме Маттачино позволялось кривляться, жеманиться и красоваться в разных вычурных позах. Основным атрибутом этого костюма был длинный ремень в руках. Сложенный напополам, он напоминал своего рода пращу, при помощи которой маттачино забрасывал по утрам женщин, спешащих по делам, яйцами, которые предварительно наполнялись "розовой душистой водой". Вот отсюда и "маттачино" — на местном диалекте — "утро".
Чумной доктор – в разгар эпидемий доктора надевали подобные маски для того, чтобы не заразиться от пациентов. Они предусмотрительно закладывали в клювообразный нос пряные травы и ароматические масла, которые, как тогда думали, могли защитить их от страшной болезни и трупных запахов. Прибавьте к этому длинный темный плащ и палку, чтобы не прикасаться к больному руками – картинка получалась довольно зловещей.

Dama di Venezia — самая элегантная и изысканная маска, олицетворяющая венецианскую красавицу из высшего сословия эпохи Тициана. С замысловато уложенными огненно-рыжими волосами, либо яркими перьями, богато украшенная, она до сих пор самый излюбленный образ леди и юных красавиц.
Крепится она лентами. Некоторые вместо завязок имеют на подбородке ручку.

Вольта — бесполая маска, также известная под названием "Гражданин". Носили её преимущественно простые рядовые граждане, которым средства не позволяли покупать дорогие изысканные маски.
Вольта копировала классическую форму человеческого лица. Изредка была украшена росписью. Крепилась к голове лентами; у некоторых была ручка на подбородке.

Коломбина — названа в честь одноименного женского персонажа уличного театра комедии дель арте, – это яркая, привлекающая внимание маска, скрывающая лишь часть лица вокруг глаз. Говорят, ее сделали для актрисы, которая не хотела прятать природную красоту даже во время карнавала. Маска закреплялась на голове с помощью шнурков и богато украшалась золотой и серебряной фольгой, кристаллами, мехом, перьями, бантами и кружевами.

Достаточно много написала про маски, просто мне давно хотелось с ними разобраться, понимала, что каждая из них что-то обозначает, но что именно не знала.

Идём дальше улочками, это уже снова район Кастелло и оказываемся у церкви Санта-Мария-Формоза, у которой необычно как её появление, так и название.
История церкви началась еще в 7 веке, когда епископу Одерцо святому Маньо во сне явилась Дева Мария и велела основать церковь в том месте, где он увидит белое облако. Дева была, согласно легенде, статная и пышная, с выдающимися формами, одним словом "формозо", и как было за ней не пойти! На большом поле острова и была заложена церковь, которую назвали
"Святая Мария с формами". Показалось, что звучит как-то не по церковному, поэтому стали называть "Богородицы статной", "Богородицы роскошной", но сути-то не меняет, всё равно она с формами, поэтому Санта-Мария-Формоза и точка.

Фото из интернета
Церковь широкая и не очень высокая, "formosa" в переводе с итальянского означает "хорошо сложенная, с пышными формами". Здание полностью соответствует названию, стоит только посмотреть сзади на её внушительные апсиды.
Хотя и широка, но изящна, белый цвет фасадов, а их у неё два, с кремовой окраской апсид, придаёт зданию мягкость и покой, поэтому выглядит очень уютной и очень обаятельной.

Фото из интернета
Второй, барочный фасад с памятником адмиралу Винченцо Каппелло, отличившегося в войне с турками, семья которого много жертвовала храму, фасады как раз оформлены на его деньги.

Сбоку к церкви пристроена колокольня, по сути, она выглядит, как и многие другие, но есть у неё особенность. Над входом в неё можно увидеть страшную, уродливую голову, такие гротескные образы назывались scacciadiavalo (дословно — тот, кто отгоняет дьявола) или просто mascherini (маски) и служили защитой от злых духов и демонов, которых, как считалось, особо сильно притягивали церковные колокола.

Питер Акройд, в книге "Венеция. "Прекрасный город", так описывает её: "У подножья барочной колокольни церкви Санта-Мария Формоза над входом изваяна отвратительная маска со следами разложения и страдания. Как полагал Рескин, "хорошо, что в этом месте мы можем увидеть и почувствовать полный ужас происходящего, и знаем, какая погибель пришла и дохнула на ее красоту, пока она не исчезла". Для него деформированное лицо символизировало упадок Венеции, начиная с эпохи Возрождения. На самом деле каменная маска гораздо интереснее. Она является точным воспроизведением лица человека, страдающего неврофиброматозом, или болезнью Реклингаузена.

С церковью Санта-Мария-Формоза связана одна венецианская легенда, ставшая основой городского праздника Festa delle Marie. В ней располагался алтарь скуолы цеха футлярщиков, которые пользовались привилегией, когда раз в год дож с великолепной свитой посещал их церковь и их алтарь. Футлярщики заслужили такую привилегию в середине10 века после того, как храбро отстояли нападение пиратов.
В те времена, по приказу дожа была традиция праздновать свадьбы в один единственный день в году. Кортеж невест отправлялся от Арсенала по каналу "девственниц" к будущим мужьям и гостям церемонии, которые ожидали кортеж в Церкви Сан Николо. В тот год пираты из Триеста неожиданно напали на кортеж и выкрали всех невест вместе с сундуками с приданым. Так вот спасли их как раз мастера, сделавшие свадебные сундуки.
Когда дож спросил, что они хотели бы получить в награду, те ответили, что они почли бы за честь каждый год принимать в своем любимом храме правителя города. Этот ритуал соблюдался многие столетия. Каждый год на Сретенье (в праздник основания Санта-Мария-Формоза) дож приходил к церкви. На случай дождя ему давали специальную соломенную шляпу, а на случай голода или жажды — дарили мускатное вино и апельсин. И сегодня одну из таких шляп можно увидеть в Музее Коррера.

Лука Карлеварис "Праздник на площади Санта-Мария-Фармоза"
А венецианцы были настолько благодарны Мадонне, что пообещали отныне в день Сретенья Господня обеспечивать двенадцать самых красивых, но бедных девушек, которых крестили как Мария, для которых из-за отсутствия приданого свадьба была невозможна, всем необходимым, то есть в первую очередь шкатулкой, наполненной деньгами. Девушки получали благословление у епископа и после него следовали на Сан Марко для встречи с Дожем Венеции, и далее к церкви Санта Мария Формоза. Несмотря на то, что современные историки считают эту историю всего лишь легендой, значение ее было настолько велико, что венецианцы в течение нескольких столетий отмечали 2 февраля как один самых пышных праздников.
Изначально роль "Марий" играли настоящие женщины, по две из каждого района Венеции, но позже их заменили красивые деревянные куклы, это обходилось дешевле — приданого не нужно было.

Festa delle Marie возродили в 1999 году. В наши дни он проходит вечером в первую субботу Карнавала. Процессия Марий из двенадцати молодых девушек в сопровождении статистов, одетых в исторические костюмы, подружек невест, музыкантов, бросателей флагов (сбандиераторе) начинает шествие от церкви Сан-Пьетро ди Кастелло до площади Сан-Марко. Там же на следующий день выбирают самую красивую Марию, которая получает признание и приз.

Площадь Санта-Мария Формоза такая же обаятельная и уютная, как и церковь. Она большая, по венецианским меркам, одна из крупнейших в городе, на ней много кафе и ресторанчиков, есть несколько отелей.
От неё берут начало девять улиц и одиннадцать мостов ведут к ней, есть много исторических зданий.

Одно из менее известных сокровищ Венеции — Кверини Стампалья — галерея искусств, это частный музей фонда старейшего семейства Венеции Кверини, основанный в 1869 году последним потомком этой венецианской семьи, расположен в красивейшем старинном фамильном палаццо. В коллекцию входит собрание произведений искусства — картины, мебель, посуда и много другого. Внутри прекрасные изысканные интерьеры. На одном из этажей находится отличная библиотека, в которой собрание древних и современных книг различного характера, говорят, что её можно посетить при наличии паспорта.

Старинный дворец с помощью итальянского архитектора Карло Скарпы превратился в современный арт-объект, который не нарушает традиционной гармонии Венеции. И мостик получился чудный, а ещё есть удивительный внутренний дворик, оформленный в стиле высокого модернизма.

Кроме этого дворца вокруг площади есть и другие: палаццо Приули Руццини Лоредан 16 века, сейчас в нём отель.

Палаццо Малипьеро-Тревизан — это дворец в стиле Ренессанса.

Palazzi Donа Санта — Мария Формоза, также называют просто Palazzi Donа. Дворцы представляют собой три разных дома знатных семей. Семья Дона построила его между 15 и 16 веками. Сегодня здания находятся в хорошем состоянии, здесь есть общественные офисы и частные квартиры

Левый и средний дворцы

Правый дворец, он самый маленький, но самый старший, у него великолепный портал.

Площадь знаменита ещё и тем, что здесь когда-то жила Вероника Франко, известнейшая венецианская куртизанка, которая вдобавок сочиняла прелестные сонеты, чьи портреты писали Тинторетто и Веронезе. О её жизни был даже снят фильм "Честная куртизанка", пользовавшийся большим успехом.

К сожалению, неизвестно, в каком именно доме она жила, но что именно на этой площади это точно, так как он упоминается в "Каталоге лучших куртизанок" 1565 года, были и такие путеводители. Можно только предполагать. Выбрала из тех палаццо, сведения о которых не нашла.

Фото из интернета. Портрет Вероники Франко. Тинторетто.
Вероника родилась в 1546 году в Венеции, в достаточно состоятельной семье. Её мать принадлежала к “cortigiana onesta”, как называли благочестивых куртизанок, что являлись спутницами знатных мужчин и вели публичную жизнь.
У неё было ещё три брата и, как это часто бывало, воспитываясь с ними, она получала качественное образование, которое было привилегией мужчин. Именно поэтому уже в юные годы Вероника Франко была известна как венецианская интеллектуалка.
Еще до 18 лет она недолго побывала замужем за доктором Паоло Паницца, после чего рассталась с ним, вернув себе приданое. Судя по завещанию, датированному 10 августа 1564 года, она уехала от него уже будучи беременной.
В 20 лет она уже была внесена в перечень основных и наиболее уважаемых куртизанок Венеции (IlCatalogo di tutte le principali et piu honorate cortigiane di Venezia) и относилась к статусу "cortigiane oneste" , что означало "благочестивые" или "достойные куртизанки", но никак не "честные", которые находилась на содержании определенных покровителей и имели право появляться в высшем обществе.
Вероника была страстной натурой, а её чувственная душа требовала выхода накопившимся чувствам и эмоциям. Поэзия прекрасно подходила для этого. Вероника писала яркие стихотворения, проявляя необыкновенный талант.
Благодаря своим знаниям литературы Древнего Рима, Греции и поэтическому таланту она обрела литературного покровителя — им стал Доменико Веньер, бывший венецианский сенатор Он обеспечил талантливой куртизанке щедрое содержание, а также на зависть всем интеллектуалам Венеции подарил ей богатое собрание книг. С тех пор Вероника входила в самые престижные литературные собрания города, общалась с мыслителями, поэтами, художниками, политиками.
Ее чувственная романтическая поэзия, раскрывающая чувства женщины, стала новшеством в литературе. Обычно в поэзии дама не признавалась в любви своему поклоннику, а терпеливо ждала от него знаков внимания. Из "Сочинения, написанные в юности". В ее стихах отражены признания в любви неизвестному мужчине.
"Любовь и разум полностью не сходны,
И тот, кто хочет путь Любви предугадать,
Рассудок потерял, и от ума свободен....

...Так пусть для Вас найдется сердце не растленно!
А в нем внутри одна лишь подлинная страсть,
Совсем, как и в моём. Надеюсь я смиренно,
Её с почтеньем Вам однажды показать".
Помимо любовной лирики в сборник вошли сочинения политической и социальной тематики, об образовании, добродетели, семьи, положении дамы в обществе. По рассуждениям Вероники Франко на путь куртизанки женщин толкает социальная несправедливость.

Благодаря её стихам можно узнать о некоторых её возлюбленных. Так одним из её любовников был Марко Веньер, которому в одном из стихотворных сборников посвящены целых пять лирических поэм. Горячим поклонником Франко был художник Тинторетто, что изображал красавицу на своих полотнах.

Среди поклонников Вероники Франко был гостивший в Венеции французской король Генрих III, он заехал в Венецию по пути в родную Францию, занимать престол и надолго задержался в Венеции из-за неё. Познакомил её с ним, находившийся в венецианском королевском эскорте аристократ Андреа Трон, отец сына Вероники. При расставании она подарила королю свой портрет и посвятила романтические восторженные стихи.
"...От доблести твоей, бессмертной и небесной,
И в брани, и в миру доказанной не раз,
Горит моя душа, а в сердце стало тесно.
И алчу я теперь, пока пыл не угас,
Тебя ввысь вознести, чтоб стало повсеместно
Известно всем: гостил ты среди нас".
Некоторые венецианцы считали, что именно благодаря Веронике Венеция получила поддержку Франции.

Портрет Вероники. Тинторетто.
У Франко было шесть детей от разных мужчин, она была хорошей матерью.
Вторая половина жизни Вероники оказалась гораздо менее счастливой и яркой, чем молодые годы. Веронике Франко пришлось покинуть Венецию во время эпидемии чумы, за время отсутствия ее имущество было разграблено, вернувшись домой, она подала жалобу властям, требуя наказать воров и вернуть украденное. Обвинения были выдвинуты инквизицией по навету наставника сына куртизанки Ридольфо Ваннителли, которого и подозревали в воровстве.
В документе от 1580 года значится, что Вероника была под подозрением за
“использования дьявольских инвокаций, запретных игр в её доме, наведения любовных чар на немецких купцов, поедания мяса по пятницам, пренебрежения посещением церкви и лжи относительно своего брачного статуса”.
От костра инквизиции Веронику Франко спасли влиятельные покровители. По свидетельству современников, в суде куртизанка произнесла красноречивую речь, поразившую слушателей. Говорили, что сам инквизитор был давним поклонником Вероники Франко и встал на ее защиту.
Хорошо, что Венеция не особо ориентировалась на Папу и на Римскую инквизицию. По сути дела в ней вообще не было той инквизиции, о которой мы все наслышаны — это не Испания. Венецианский "заменитель инквизиции" предпочитал штрафы, куда более полезные казне.
К концу жизни Вероника стала иначе воспринимать и жизнь, и религию. В возрасте 40 лет она оставляет "профессию", и остаток жизни проводит в “Casa del Soccorso”, — "Доме помощи", своего рода санатории для куртизанок, ею же основанном на деньги нескольких богатых патрициев. Ее письменное наследие — около 50 писем, в одном из них она убеждает некую куртизанку, не посвящать свою дочь в эту профессию. Ей самой принадлежат довольно грустные строки о судьбе куртизанки, ибо такая женщина всю жизнь должна есть из чужих рук, засыпать под посторонним взглядом, перемещаться не по своей воле, а исключительно по прихоти другого лица.

С одной из самых древних профессий связаны и другие места в Венеции.
Это часть района Сан Поло от Rio tera delle Carampane до моста с характерным названием Мост женской груди (Ponte delle Tette) известна под названием Карампане, начиная с 14 века, её облюбовали проститутки и здесь находились бордели.
Карампана – вульгарно одетая и вызывающе накрашенная женщина. Во времена Венецианской
Республики этот район стал кварталом "красных фонарей".

В отличие от "благочестивых" куртизанок это были дешёвые проститутки для бедных людей.
Проститутки в Венеции были гигантским сословием — каждая третья женщина в городе продавала любовь, что очевидно из названия места. "Мост с..ек", к примеру, перекинутый через канал позади палаццо Альбрицции назван так за то, что девицы дефилировали по нему топлесс, в лоб атакуя чувства клиента, кроме этого они появлялись обнажёнными на балконах и в окнах соседних зданий.
Поначалу, куртизанки одевались в матросские костюмчики, что было привычнее для их основной клиентуры – моряков. Городские власти ради здоровья нации и ее пополнения специальным законом запретили проституткам носить мужское платье и, наоборот, разрешили оголять свои прелести, чтобы не только соблазнять этим сеньоров, но и перевоспитывать убеждённых гомосексуалистов, ведь волна "содомского греха" в то время была очень серьёзной социальной проблемой.

Напротив Ponte delle Tette одна из "секретных" венецианских достопримечательностей — подвесной мост у палаццо Альбрицци. Он вел из дворца в театр, чья стена находилась через канал. Хозяин бегал к актрисам, не замочив ног и не отвязывая лодку.

В этом районе также находились приюты для старых проституток. Сейчас это совершенно невинное место.
Тема проституции с историей, бытом и нравами Венеции переплетается очень тесно. В городе, где предприимчивость и коммерческая рациональность всегда были главными приоритетами, уж точно превалирующими над вопросами морали, проституция поощрялась на государственном уровне. За счёт налогов на проституцию в 1519 году удалось закончить работы в городском арсенале.

О Венеции нужно писать сразу после её посещения, когда ещё свежи впечатления, а самое главное помнишь маршрут, по которому шёл, и по каким причинам ты сворачивал в ту или иную сторону.
С площади Санта-Мария Формоза, не помню, по какой уже причине, я отправилась на площадь Сан-Марка, а район Карампана посетила позже, но связала его с Формозой по тематике.

Снова вдоль каналов, с индивидуальными мостиками к каждой квартире,

а здесь уже показался всем известный мост Вздохов, только не со стороны набережной.
"Как мрачен в кровавом закате
Тяжёлый тюремный карниз!
Мост вздохов, молитв и проклятий
Над чёрным каналом повис.
Налево – дворец лучезарный,
Ряды раззолоченных зал,
В них где-то таился коварный
Всесильный паук – Трибунал.
Под крышей свинцовой направо –
Ряд каменных узких мешков…
От блеска, почёта и славы
До гибели – двадцать шагов".
Это строки Василия Сумбатова, русского поэта, переводчика и художника "первой волны" эмиграции, жившего в Италии.

Фото из интернета. Картина Луиса Астона Найта "Мост Ангела".
Рядом с мостом Вздохов находится другой, небольшой мост Ангела, названный в честь находившегося рядом дворца известного, как "палаццо Соранцо Ангела" или "Ca dell Angelo"
то есть, дома ангела.

На моём фото дворец сбоку, поэтому добавила фото из интернета.
У дворца с таким названием обязательно должна быть легенда — и она есть.
В 1552 году в нём проживал один адвокат, служивший в судебном ведомстве палат дожей. Несмотря на то, что адвокат всегда благоговейно выражал свою преданность Господу и Мадонне, он, будучи жадным до денег, сколотил значительное состояние, обобрав при этом многих бедняков, и была у него удивительно смышленая ручная обезьянка.
Однажды по случаю праздника он пригласил к себе на обед главу капуцинского братства отца Маффео ди Бешо. Обезьянка, увидев, святого отца, испуганно забилась под кровать, а отец Маффео, искушенный в делах греха, тут же распознал под ее шкурой дьявола. Тогда он именем господа потребовал от обезьянки ответа, что он делает в доме? Тот ответил, что послан забрать во сне душу адвоката, но только тот каждый раз перед сном усердно молится, что не позволят исполнить дьявольский замысел. Святой отец потребовал от дьявола покинуть дом, но тот ответил, что не может сделать этого, не причинив какого-нибудь ущерба. Тогда священник повелел ему пробить отверстие в стене и убираться, что тот и сделал. Отверстие же, чтобы дьявол не проник внутрь снова, защитили изображением ангела.

В самом центре туристических маршрутов, практически рядом с мостом Вздохов, есть местечко, которое остается оазисом спокойствия и степенности, как раз здесь, в бывшем бенедиктинском монастыре, находится Епархиальный музей сакрального искусства "Сант-Аполлония". В нём размещено богатое художественное наследие семинарии и приходов Венецианской епархии, есть и коллекция русских икон.

Музей интересен ещё и клуатром монастыря — это единственный сохранившийся в Венеции в таком виде образец романской архитектуры. Ради одного этого стоит посетить это место, а я не посетила (( Во время биенале здесь проходили временные выставки.
Правда сейчас прочитала, что его вроде бы закрыли, может быть перевод гугла не так поняла.

О площади и о соборе Сан-Марко писать не буду, что про них ещё можно добавить — одно из неизменных составляющих площади – это туристы и голуби ))

Только обратите внимание, если вы входите на площадь со стороны Torre dell'Orologio (башни с часами), то перед поворотом в арку обязательно поднимите голову и посмотрите направо — тут имеется небольшой барельеф пожилой женщины со ступкой в руках. Так чем же она прославилась, что удостоилась такой чести?

Чтобы ответить на этот вопрос нужно перенестись в раннее утро 15-го июня 1310 года. Именно тогда группа вооруженных заговорщиков, под предводительством Bajamonte Tiepolo, наследника знатного, но обиженного властью рода, собрал войско и направился на Сан Марко свергать дожа. В это же время Джустина выглянула в окно, увидела подозрительных людей под своими окнами да так разволновалась, что выронила из рук мраморную ступку, которую держала в руках. Ступка угодила прямо в голову вражеского знаменосца, который упал с проломленной головой, и тут же грянула гроза. Ряды мятежников смешались, охрана дожа проснулась и арестовала заговорщиков, они не очень-то и сопротивлялись, т.к. понятно было, что ступка и гроза — это все знак гнева Господа, и явно дело их неправое.
С тех самых пор, в благодарность за спасение Республики Венеция, синьоре Lucia Giustina была отменена рентная плата за жилье, а в 1861 году появился и памятный барельеф в её честь. Вот так женское любопытство и тяжелая кухонная утварь спасли целое государство от военного переворота )).

.
А дальше направляемся к мосту Риальтао. Вдоль канала вытянута площадь Кампо-Сан-Бартоломео, носящая имя одного из двенадцати апостолов — Святого Бартоломея, расположена на туристической тропе и, соответственно, постоянно заполнена туристами. Здесь много магазинчиков, всевозможных кафе.

Примечательна она памятником Карло Гальдони — в камзоле, треуголке и с тростью в руке.
Он жил в 18 веке и написал более сотни пьес, из которых до нашего времени дошло очень мало. Мне сразу же вспомнился Трюффальдино из Бергамо из одноимённого фильма, в блестящем исполнении Константина Райкина. Это экранизация пьесы Карло Гольдони "Слуга двух господ".
Если бы не памятник, то площадь можно проскочить и не заметить.

От площади, по улице Пия Х, выходим к мосту Риальто, одному из самых известных мостов в Европе, о нём я писала Парадная Венеция. С ветерком по Гранд Каналу. Продолжение

С него открываются прекрасные виды на Гранд-Канал.

Что хотелось бы добавить, то это фото к легенде, связанные со строительством канала, при написании совета я их просто не нашла среди множества других, а при написании заметки — обнаружила. Такое бывает редко, чаще всего фото теряются бесследно. Напомню легенду :

"Даже обычные горожане, ничего не смыслившие в архитектуре, считали своим долгом обсудить с соседом предстоящее строительство моста. Сомнения венецианцев были настолько сильны, что нашли отражение в забавной легенде. Один торговец на рынке воскликнул, что у него скорее вырастет между ног третья нога, чем этот мост удастся построить. Дама, покупавшая в этот момент овощи, засмеялась и добавила: "А у меня между ног вспыхнет огонь!"
Однако время расставило все по своим местам. Вскоре в Венеции появился новый каменный мост Риальто, а фасад здания, выходящего к мосту, украсили два барельефа, которые можно увидеть и сегодня. Трехногий сатир и женщина-гарпия, у которой между ног бушует пламя.
Очевидцы утверждали, что высечь их приказали власть имущие для демонстрации того, что они всё видят и слышат".

Рядои с мостом увидим небольшую церковь Св. Джиакомо ди Риальто), она небольшая и очень симпатичная, недаром она заслужила уменьшительно-ласковое прозвище Сан-Джакомето. Церковь считается самой старой в городе: на столбе стоит дата основания — 421 год. Легенда утверждает даже точную дату: 21 марта 421 года. Эта дата теперь считается днем основания Венеции. В современном виде церковь была поставлена в 1177 году и претерпела с тех пор не слишком значительные изменения.

Особую прелесть Сан-Джакомето придают огромные часы с циферблатом на 24 деления, сменившие в 15 веке изначальное "окно-розу". Они были установлены для удобства торговцев: на площади перед Сан-Джакомо-ди-Риальто с древних времён проходил главный городской рынок. Особенность их в том, что они имеют циферблат на 24 часа, и у них нет минутной стрелки, в те годы минут не наблюдали все, а не только счастливые.

Площадь у церкви.

Фото из интернета
Каналетто. Рыночная площадь Венеции в 1724 году. Практически ничего не изменилось!
История Сан-Джакомо тесно связана с рынком Риальто, который раскинулся рядом, даже надпись под портиком церкви, датированная 12 веком, призывает торговцев не обжуливать покупателей и использовать только честные гири при взвешивании товара.

На противоположной от церкви стороне площади находится скульптура, изображающего небольшого, но сильного мужчину, это одна из городских знаменитостей — Горбун Риальто, на самом деле совсем он не горбун.
Но сгорбленная фигура каменного человека, подпирающего плечами ступеньки для выхода на короткую колонну глашатая, вошла в венецианские достопримечательности как Горбун — тут уж ничего не поделаешь. Появилась она в 1541 году, во времена расцвета Венецианской республики, в то время скульптура была знаковой в городе.
Так как здесь был рынок, и было многолюдно, то глашатай именно здесь зачитывал свежие постановления правительства республики.
Кстати, колонну вывезли из израильского города Акко в качестве трофея войны с генуэзцами.

У Горбуна была ещё одна роль — отпущения грехов. Правосудие, что творилось на площади Сан Марко, приговаривало совершившего мелкое преступление к ударам розгами, которые ему могли наносить все, кто попадался на его пути от площади Сан Марко до рынка Риальто. Все, кто стоял или работал в этом квартале, в том числе, на мосту Риальто, могли ударить осужденного.
Наказание кончалось в тот момент, когда провинившийся целовал колено Горбуна.
С совершившими сексуальные преступления, в том числе гомосексуалистов, поступали также, только раздевали догола и прогоняли по этому же маршруту через толпу венецианцев, которые не упускали возможности от души поиздеваться над уличённым в недозволенным поведением, чем ещё сильнее увеличивали его страдания. После подобного наказания данного человека уже никто не воспринимал всерьёз.
А третью свою обязанность — доносить до правительства "глас народа", Горбун выполнял по ночам. В этом смысле, он выступал в роли паскуинов ("говорящих статуй" в Риме): к нему тоже в сумерках пришпиливали записки с критическими стихами, куплетами, вопросами, и, таким образом, мнение простого люда доходила до сенаторов на площади Сан Марко.

.
.
Ещё одна достопримечательность находится рядом с мостом Риальто — это старейший рынок Венеции Rialto Mercato di Pesce. Когда-то он занимал несколько кварталов около одноименного моста, а сейчас сжался фактически до одного павильона с рыбными рядами и прилавков с овощами и фруктами. Правда есть ещё магазин "Дом пармезана", существующий с 1936 года со знаменитыми итальянскими сырами.

Фото из интернета
Рыбный рынок рано заканчивает свою работу, к нашему появлению он был пуст, а обычно выглядит так.

Фото из интернета
Несмотря на то, что рынок стал меньше, он по-прежнему является "сердцем Венеции", так считают венецианцы. Не площадь Сан-Марко, являющаяся сгустком официоза, а мост и рынок Рильто, где кипит настоящая жизнь. Власти Италии выделяли 10 млн. евро (с подачи ЕС вероятно) на создание исламского центра в непосредственной близости с ним, на что местные жители вывесили большой банер на рынке с надписью "El cuor no se vende — Сердце не продается!".

Этот видимо говорит об этом же, слов мало, но гугл выдаёт, что-то непонятное, а лев явно рассержен.

На стене рынка висит мраморная табличка, отражающая культуру рыболовства в Венеции, на которой указан минимальный размер рыбы и моллюсков, разрешённый к продаже.
А на ценнике продавцы обязаны указать зону вылова рыбы и её качество — свежая или размороженная.

Сейчас на рынок венецианцы ходят за свежими морепродуктами, а вот во времена Казановы, если верить его мемуарам, появление здесь ранним утром знатного сеньора или сеньоры было верной приметой того, что прошедшую ночь они провели явно не в своей постели, причём, чем более потрёпанным и усталым был внешний вид — тем лучше, таким образом демонстрировалось, что с интимной жизнью и весёлым время провождением у объекта полный порядок.
Такой вот был обычай, если верить Джакомо, что вполне вероятно, если вспомнить, что рядом находился квартал Красных фонарей.

Напротив рынка скульптура "Поддержка" Руки Лоренцо Куинна. Она призвана напомнить людям о проблеме глобального потепления. Как заявляет сам автор, скульптура "демонстрирует хрупкость нашей построенной и естественной среды и ее восприимчивость к силам природы и человека".

И дворцы Гранд-Канала, о многих из них я писала. Парадная Венеция. С ветерком по Гранд Каналу
А мы продвигаемся к Фрари.

Неприметное здание, мемориальная доска сообщает, что в этом доме работал известный итальянский кинорежиссёр и сценарист Франческо Пазинетти, известен в основном своими документальными фильмами. Уроженец Венеции, он пытался в последние дни Второй мировой войны убедить союзников поддержать превращение Венеции в столицу послевоенной итальянской киноиндустрии (она была центром кинопроизводства в фашистской Италии). Однако эта попытка не удалась, и производство вернулось в Рим, а Венецианский кинофестиваль остался, он был основан в 1932 году по инициативе итальянского диктатора Бенито Муссолини.

Следуя дальше, увидела табличку извещающую, что это улица Комедии и сразу же вспомнилось, что я хотела увидеть дом, где жил в детстве Джакомо Казанова, собственно даже не он, а его брат Франческо, изображения которого я не смогла найти нигде. В конечном итоге на тот момент, я так и не разобралась, что же это за улица, хотя похожий дом нашла, уже потом узнала, что калле Комедии поменяла не только своё название (на калле Мальпьеро), но и маршрут, поэтому не сложилось ((

С Джакомо я была "знакома" давно, но то, что у него было ещё три брата и две сестры, узнала гораздо позже. Так вот Франческо был младше его, родился он в Лондоне, где его родители были на гастролях. Ходили слухи, что его отцом был принц Уэльский, который расточал внимание его матери Дзанетте и ставший затем королём Георгом II. Детство и юность Франческо провёл в Венеции, где и начал заниматься живописью, причём успешно, затем обучался в Париже и впоследствии стал довольно успешным художником- баталистом, хотя рисовал и жанровые сцены. В 34 года его избрали членом Французской королевской академии, стал популярным в Европе, и слава его достигла России.

Фото из интернета
По заказу Екатерины II он написал картины со сценами побед русской армии над турками, среди которых взятия Очаково и Измаила из собрания Государственного Эрмитажа. Также несколько его пейзажей представлены в собрании ГМИИ им. А.С. Пушкина в Москве.
Другими его высокопоставленными заказчиками были король Неаполя и принц Венгрии. Рисовал он и пейзажи с животными, и жанровые сцены. Сегодня работы Франческо Казановы можно увидеть в галереях Парижа, Вены, Лондона и других городов. О разносторонности художника говорит и тот факт, что, живя во Франции, он создавал эскизы гобеленов для королевских фабрик.
И если сейчас мы говорим, что Франческо был братом Джакомо, современники адекватно сопоставляли братьев и называли Джакомо лишь "братом Франческо Казановы".
Он имел хорошие связи и многочисленных богатых клиентов, но жил на широкую ногу, растратил все деньги, сделал много долгов. Похоже, он не уступал своему старшему брату в оригинальности и жизнелюбии. Умер Франческо Казанова в бедности в своём доме недалеко от Мёдлинга, близ Вены.
Творческую стезю выбрал и его другой брат Джованни, он стал художником академического плана и работал в Дрездене, где стал директором Дрезденской академии, сестра Мария стала балериной Дрезденского театра, третий брат стал аббатом, видимо отмаливал грехи старших братьев.

Идём дальше, вдалеке уже показалась кампанила Фрари, а на пути находится одна из самых больших городских площадей — Кампо Сан-Поло. Когда-то она служила пастбищем, а на очищенных от бурьяна местах высевали зерновые или овощные культуры.

В июле 1450 года, простой монах Фра Санто решил объявить войну богатству и роскоши на площади святого Павла. Делал он это очень оригинально. Монах соорудил костер и стал бросать в разгоревшееся пламя дорогие шелковые ткани, предметы роскоши. В 1493 г. площадь замостили и в центре вырыли большой колодец. Здесь расположились рынки, а в дни различных праздников проводились официальные или народные мероприятия.

В 1497 году в Венецию приехали флорентийские купцы и организовали первый в истории города костюмированный карнавал на кампо Сан-Поло.

Йозеф Хайнц Младший. Охота на быков на площади Кампо Сан-Поло в Венеции и
пирамида акробатов Форце д’Эрколе (Сила Геракла).
Во время него была разрешена "охота на быков", на которых спускали собак, в то время как тирадор (волочильщик), демонстрируя свою силу и мастерство, тянул быка за веревки, которые привязывали к рогам животного. Охота заканчивалась обезглавливанием быка и, как ни странным может показаться, но даже женщины участвовали в "охоте". Быку отрубали голову, а мясо преподносили сенаторам.
Это зрелище пользовалось большой популярностью. Запретили его только в начале 19 века и то, только потому, что обрушилась трибуна со зрителями, многие из которых погибли, а не из-за жестокости.

Кампо Сан Поло и сейчас остается одним из самых популярных мест и центров городской жизни, но уже не с такими жестокими развлечениями. Здесь проводятся концерты, карнавалы, а во время Венецианского кинофестиваля демонстрируются фильмы под открытым небом.
На площади находятся несколько архитектурных достопримечательностей Венеции:

Палаццо Соранцо — возведен в 14 веке для благородной венецианской семьи, подарившей городу его 51-го дожа — Джованни Соранцо и сегодня дворец принадлежит потомкам рода.

Палаццо Корнер Мочениго — построен в ренессансном стиле в 16 веке для знатного венецианского рода. Сегодня здесь расположено управление финансовой полиции.

На Кампо Сан-Поло до сих пор работает одна из старейших венецианских аптек со странным названием "Полторы колонны". Таким образом, её владельцы подчёркивают своё отличие от другой аптеки с именем "Две колонны". Старинный "логотип" аптеки до сих пор можно увидеть у входа в неё.

Основной же достопримечательностью площади является церковь Сан-Поло (Святого Павла), она же и дала название площади, построена в начале 9 века. К площади она обращена не фасадом, а апсидой. Парадный портал находится сбоку, украшен красивым обрамлением с витиеватым рисунком.

На одной из стен барельеф с надписью от 10 августа 1611 года, я думала, что она связана с религией, а сказали, что это запрет на игру в мяч на площади.

Высокая колокольня 14 века стоит отдельно от церкви.

У её основания находится лев, держащий в руках человеческую голову. А напротив — еще один лев, но уже со змеей в лапах.
Насчет этих львов существует несколько легенд. Согласно одной, голова в зубах льва, это намёк на то. что так будет со всеми предателями Венеции. В 1355 году в Венеции был казнен дож Марин Фальера, он пытался захватить власть в Венеции. Переворот не удался, так как члены Совета десяти были о нём прекрасно осведомлены; к тому же переворот не имел достаточной поддержки ни у народа, ни у знати. По приговору суда ему отрубили голову, а с фриза в зале Большого совета, где выбиты имена всех дожей, стёрто его имя и заменено надписью: "На этом месте было имя Марино Фальера, обезглавленного за совершённые преступления".
По другой легенде — это голова кондотьера графа Карманьолы, который также оказался предателем.
Лев со змеёй подразумевает победу над графом Карманьолой, который замыслил предательство своей родины вместе с миланцами Висконти, на гербе которых была змея.

Джузеппе Беззуоли, Убийство Лоренцино Медичи. 1840 г.
Рядом с церковью был убит Лоренцо Медичи, который одиннадцать лет скрывался от мести за то, что убил флорентийского герцога Алессандро Медичи — первого мулата на европейском престоле, который был известен своим распутством и вызывал недовольство народа. Убийцы Лоренцо было посланы Козимо Медичи, чтобы отомстить за его гибель. Подробности этой истории можно прочитать здесь

В самой церкви можно увидеть несколько ценнейших средневековых полотен известных венецианских художников — Паоло Веронезе, Якопо Гуарано, Паоло Пьяцца и др. Здесь хранится работа Якопо Тинторетто "Тайная вечеря", а также цикл картин "Крестный путь" Джованни Доменико Тьеполо.

Внутри я не была, церковь была закрыта, да и спешили мы к Фрари, о которой я уже писала ранее Фрари-церковь в Венеции, которую обязательно нужно увидеть

Выйдя из неё, направились к церкви и скуоле Святого Рокка, которые находятся рядом с ней.
По сути Сан-Рокко представляет собой комплекс старинных зданий, состоящих из скуолы Сан-Рокко и церкви Сан-Рокко, ныне являющимися музеями.

Церковь возведена и названа в честь Святого Роха, являющегося наряду со Святым Марком, покровителем Венеции, в ней хранятся его мощи, которые были похищены из французского Монпелье, его родного города, куда он вернулся из Италии.
На фасаде, в четырех нишах находится статуи венецианских святых и блаженных, вверху между ними находится внушительный барельеф с изображением Сан-Рокко, исцеляющего жертв чумы.
Венчает фасад статуя Сан-Рокко в окружении других статуй венецианских святых.
Здания похожи по своей отделке.

Скуола имеет два этажа и выделяется прекрасной архитектурой. Этажи характерны двойными венецианскими окнами, фронтонами и архитектурными колоннами с пилястрами.

В 1564 году школа провела конкурс на получение заказа на украшение новое здания. Этот конкурс выиграл Тинторетто, показав свою работу "Святой Рох во славе", которая и сейчас украшает потолок в актовом зале скуолы.
С этим конкурсом связан забавный эпизод из жизни Тинторетто. Братство, объявив конкурс, попросило художников принести свои эскизы. В назначенный день все они поступили к представителям. Единственный кто не принес эскиз, был Тинторетто.
В ответ на недоуменные расспросы он показал на потолок, где уже была закреплена законченная картина.
В 1565 году Тинторетто попросили написать новую картину "Распятие", потом "Страсти Христовы", а затем и потолочные фрески для трапезной.
Тинторетто создал для Большого зала 23 картины: на потолке были изображены сцены из
Ветхого Завета, а на стенах – события Нового Завета. После Большого зала началась работа над
Нижним залом, где Тинторетто работал в течение 6 лет.
Никто из художников не оставил такого количества картин, собранных в одном месте. Все стены и потолок Скуола ди СанРокко украшены великолепными полотнами, созданными рукой гения.

Фото из интернета
Они представляют для Венеции то же, что Сикстинская капелла для Рима. Помимо этого собрание шедевров скуолы включает работы Тициана, Джорджоне, Антонио Дзанки, Тьеполо, Пьетро Негри и Джованни Антонио Фумиани.
К сожалению, мы не посетили этот комплекс, слишком много впечатлений было бы для одного дня, чего стоит только увиденное во Фрари! Уже вернувшись, я посмотрела на интерьеры и картины церкви и скуолы...Всё-таки нужно было зайти!

Очень понравилось его "Благовещение", знакомый всем сюжет, но художник изобразил его по-своему, необычно. Очень бы хотелось увидеть картину наяву!

После этого я снова вернулась на набережную Скьявони, откуда совершила водную прогулку по Гранд-Каналу. Вот такой насыщенный день был у меня в Венеции.

Как хорошо сказал Алесандр Галич: "Вереницей похожие мимо нас города, Но Венеция дожей — это всё-таки да..."
youtu.be/9m8MNH2_rVw
Прекрасная музыка М. Таривердиева и картины художника Mark Pettit

Длинная получилась заметка, но делить не хотелось.