Одной из первоочередных задач папы Юлия II было расширение территории Папского государства, и достигал он этого не только военным, но и дипломатическим путем. Объединившись с Венецией, Испанией и Англией, понтифик изгнал французов из Италии, присоединив к своим владениям всю область Романья. В Риме он был встречен как «Цезарь и никто другой». Поэтому для росписи комнаты, предназначенной для папских аудиенций в Апостольском дворце Ватикана, Юлий II предложил Рафаэлю тему защиты Церкви, которую Бог дарует ей в определенные моменты истории, а конкретные сюжеты посвятить чудесным вмешательствам божественной силы в земные события.

Четыре композиции Станца д’Элиодоро (Stanza di Eliodoro, комната названа по теме одной из фресок), написанные Рафаэлем в 1511-14 годах, представляют следующие сюжеты: «Изгнание Илиодора из храма», «Месса в Больсене», «Освобождение Святого Петра из темницы», «Встреча Льва Великого с Аттилой». На своде над этими фресками Рафаэль изобразил четыре библейские события: явление Бога Аврааму, жертвоприношение Исаака, лестницу Иакова, Неопалимую Купину Моисея, в которых «его искусство, воображение, рисунок и изящество проявились не меньше, чем в других его вещах».

Станцы Рафаэля. Потолок Станца д’Элиодоро с библейскими сюжетами

В Ветхом Завете рассказано о том, как царь государства Селевкидов послал своего министра Илиодора в Иудею, чтобы конфисковать сокровища Иерусалимского храма. В Библии сказано: «Илиодор, имея царский приказ, решительно говорил, что это должно быть взято в царское казнохранилище и исполнял предположенное. Когда же он с вооруженными людьми вошел уже в сокровищницу, Господь отцов и Владыка всякой власти явил великое знамение: все, дерзнувшие войти с ним, были поражены страхом силы Божией, пришли в изнеможение и ужас, ибо явился им конь со страшным всадником, покрытый прекрасным покровом: быстро несясь, он поразил Илиодора передними копытами. Явились ему и еще другие два юноши, цветущие силою, прекрасные видом, благолепно одетые, которые, став с той и другой стороны, непрерывно бичевали его, налагая ему многие раны. Илиодор внезапно упал на землю и объят был великою тьмою».

Джорджо Вазари в книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» так описывает фреску «Изгнание Илиодора из храма» в Станца д’Элиодоро, созданную Рафаэлем на тему приведенного библейского сюжета: «На одной из стен без окон Рафаэль написал богослужение евреев, ковчег, светильник и папу Юлия, изгоняющего из церкви корыстолюбие. Несколько челядинцев, списанных с натуры, несут на кресле папу Юлия, поистине живого, перед которым, давая ему дорогу, расступается толпа мужчин и женщин, а вооруженный всадник в сопровождении двух пеших яростно и неистово гонит и преследует гордеца Илиодора, собиравшегося похитить из храма казну вдов и сирот».

Фреска «Изгнание Илиодора из храма»

Согласно церковному преданию, в 1263 году произошло чудо в церкви небольшого итальянского городка Больсена. Пражский священник Петр во время паломничества по Италии усомнился в причащении хлебом и вином, при котором верующие «приобщаются Тела и Крови Иисуса Христа». Во время мессы освященный хлеб стал кровоточить, и кровь упала на скатерть в форме креста. Уже на следующий год был учрежден католический праздник Тела Христова в ознаменование этого чудесного события, изображенного Рафаэлем на фреске «Месса в Больсене» в Станца д’Элиодоро.

Читаем у Вазари: «Продолжая роспись дворцовых зал, написал он чудо с причастием, происшедшее в Больсене, где изображен служащий мессу священник, сгорающий от стыда при виде того, как из-за его неверия гостия кровью заливает алтарь, в глазах его виден ужас, он вне себя, смущенно и растерянно оглядывая прихожан, и по положению видно, что они трясутся от страха, как это обычно бывает в таких случаях. Вокруг него Рафаэль изобразил многочисленные и разнообразные фигуры: одни прислуживают при исполнении мессы, другие, преклонив колено, стоят на ступеньках лестницы и, пораженные необычайностью происходящего, своими прекрасными позами и разнообразными жестами выражают готовность признать себя виновными, одна женщина сидит на земле с ребенком на груди и, услышав от другой о случившемся со священником, изумленно оглядывается живым и исполненным женственной грации движением. По другую сторону папа Юлий слушает мессу — удивительнейшая выдумка Рафаэля представить своего заказчика свидетелем чуда».

Фреска «Месса в Больсене»

Далее Вазари продолжает: «Между тем как счастье благоприятствовало чудесному этому мастеру, завистливая фортуна пресекла жизнь Юлия II — покровителя стольких талантов и любителя всего прекрасного. Тогда был избран папой Лев X, пожелавший, чтобы Рафаэль продолжал свою работу, в которой он достиг небесного совершенства и бесконечной милости папы, потому что у великого этого государя любовь к искусству была наследственной».

Британский историк Джон Норвич в книге «История папства» так характеризует нового заказчика Рафаэля: «Папа Лев Х, взошедший на апостольский престол после короткого, прошедшего без споров конклава, получил при рождении имя Джованни. Он происходил из семьи Медичи и был вторым сыном Лоренцо Великолепного. «Господь даровал нам папство, — писал тридцатисемилетний папа вскоре после инаугурации, — так будем же им наслаждаться». Эти слова достаточно точно передают отношение нового папы к своему сану, да и к жизни в целом. Не в обычае Льва было «наслаждаться» понтификатом так, как это делал Александр VI Борджиа: он не устраивал оргий и не бесчинствовал. Продажа индульгенций и церковных должностей продолжалась, как и прежде, — ведь надо же было откуда-то брать деньги! — но при всем том Лев отличался истинным благочестием: он серьезно относился к своим религиозным обязанностям и постился дважды в неделю».

Рафаэль. «Папа Лев X с кардиналами». Галерея Уффици

Лев Х благодаря практически неограниченным финансовым возможностям рода Медичи уже в возрасте 13 лет был назначен кардиналом-мирянином, т.е. кардиналом католической церкви, не имеющим сана священника или епископа. Во время сражения с французскими войсками под Равенной кардинал Джованни Медичи попал в плен, из которого чудом смог сбежать. Этот эпизод из жизни своего нового заказчика Рафаэль аллегорически представил на фреске «Освобождение Святого Петра из темницы» в Станца д’Элиодоро.

Читаем в книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари: «Рафаэль может гордиться тем, что ни один художник не был удачливее, смелее и совершеннее его в композиции, как это доказывает находящаяся на противоположной стене фреска, изображающая Святого Петра, заключенного Иродом в темницу и охраняемого вооруженной стражей. Здесь так прекрасно написана архитектура тюрьмы, что поистине у других, по сравнению с ним, больше путаницы, чем у него красоты, потому что он, стремясь передавать события так, как они описаны в истории, умел создать такую изящную и превосходную вещь, как эта ужасная тюрьма, закованный в железные цепи старик меж двух солдат, глубоким сном объятая стража, лучезарное сияние ангела, позволяющее отчетливо увидать в ночном мраке все подробности темницы и ослепительно отражающееся в оружии, блеск которого как будто существует действительно, а не только написан кистью. Не менее искусно и талантливо изображен Святой Петр, когда, освобожденный от цепей, в сопровождении ангела выходит из тюрьмы, и по лицу его видно, что все происходящее с ним считает он сном; виден также ужас перепуганных часовых возле тюрьмы, услыхавших лязг железной двери; один из них с факелом в руке будит остальных, и пламя его отражается в оружии, и там, куда оно проникает, заметен свет луны. Написал все это Рафаэль над окном на более темной стене, отчего дневной свет, падая в глаза зрителю, так сочетается со светом, написанным со всеми оттенками ночи, что дым факела, сияние ангела, ночной мрак кажутся естественными и правдоподобными, и никогда не скажешь, что они только написаны — до такой степени точно передают они его трудный замысел. На оружии видны тени, отблески, отражения, дым факела, переданные так, что со всей справедливостью можно сказать: Рафаэль был учителем всех других художников; и в силу того, что ночь тут изображена вернее, нежели это когда бы то ни было, делала эту картину самой божественной и наиболее редкостной».

Фреска «Освобождение Святого Петра из темницы»

Вернемся к книге «История папства» Джона Норвича: «Папа Лев Х являлся весьма сведущим покровителем искусств, показывая себя утонченным ценителем и проявляя такую щедрость, о которой даже не мог мечтать его отец Лоренцо Великолепный. Он заказал гобелены из шелка и золотых нитей в Брюсселе по рисункам Рафаэля (теперь они находятся в музеях Ватикана) ценой в 75 000 дукатов». Оценив такую щедрость, Рафаэль еще раз изображает Льва Х в образе его далекого предшественника папы Льва III на фреске «Встреча Льва Великого с Аттилой» в Станца д’Элиодоро.

Вазари пишет: «Поэтому Рафаэль с особым рвением продолжал свой труд и на другой стороне написал нашествие Аттилы на Рим и его встречу у подножия Монте Марио с папой Львом III, обратившим его в бегство одними только благословениями. При этом по своему измышлению Рафаэль изобразил тут же святых Петра и Павла в воздухе, державших мечи и явившихся для защиты церкви, хотя и нет этого в повествовании о Льве III. В апостолах этих видны гневность и неземная смелость, ниспосылаемые небесным правосудием своим слугам для защиты святейшей религии; это чувствует и Аттила, сидящий на прекраснейшем вороном коне с белыми ногами и звездой во лбу; он поднимает испуганным движением голову и устремляется в бегство. Есть там и другие прекрасные кони, в частности испанский пегий жеребец, на котором сидит воин, прикрывший свою наготу чешуей вроде рыбьей; это срисовано с колонны Траяна, где изображены народы в таком вооружении, причем предполагают, что сделано оно из крокодиловой кожи. Тут же пылает Монте Марио, напоминая о том, что после ухода солдат стоянка их делается всегда добычей огня. Написал он еще с натуры несколько жезлоносцев, сопровождающих папу, кажущихся такими же живыми, как и лошади под ними; написал кардинальскую свиту и нескольких конюхов, ведущих иноходца, на котором восседает в первосвященническом облачении не менее живо написанный Лев X, и множество придворных, все приятнейшие на вид и уместные здесь вещи, полезные для нашего искусства, в особенности для тех, кому не часто приходится видеть подобное».

Фреска «Встреча Льва Великого с Аттилой»

В завершении описания фресок Рафаэля в Станца д’Элиодоро приведем слова Джорджо Вазари: «Природа пожелала быть побежденной соединением искусства с чудесным характером и подарила миру Рафаэля, которому дала блеск редчайших достоинств души, изящество и усердие».