Нохчийн или просто Чечня.Ч.7. Шелковская и галерея Татаева
На следующий день по плану нам предстояла поездка на озеро Кезеной-Ам. В качестве гида с нами отправился профессор грозненского университета геологии по имени Сайд-Эмин.
Если старики и молодёжь в Чечне религиозны, то среднее поколение составляет некую прослойку, замешанную на старой советской закваске. Сайд-Эмин крепкий мужчина, чуть старше 50 лет, пережив войны, обстрелы, голод и блокаду остаётся советским человеком. Профессор с удовольствием вспоминает, как ходил до войны в походы по всему Кавказу, рассказывает о геологии, о строении Кавказского хребта.
Разговор заходит о чеченских тейпах. Несколько семей образуют единую фамилию, те в свою очередь создают некие группировки под названием тейп. Всего в Чечне более 135 тейпов. Каждый тейп входит в один из девяти тукхумов (союз родов). Тейпы создавались как аборигенами родного края, так и людьми пришлыми. Самый молодой тейп появился 100 лет назад, его образовали терские казаки, принявшие в начале прошлого века ислам. Некоторые тейпы так разрослись, что чеченцы, входящие в него, родственниками между собой уже давно не являются.
В 40 минутах езды от Грозного находится город Аргун. Он начинается с некой триумфальной арки, такой же аркой и заканчивается. Где-то впереди Кавказ, который всегда вдохновлял поэтов и художников.
Слушая профессора геологии, я вдруг замечаю — дорога вроде прямая, но идёт как-то вниз, словно равнина прогибается в почтительном поклоне перед горами. Сайд-Эмин похвалит меня за внимательность. Оказывается, раньше здесь было большое озеро, затем плиты разошлись, и стали подниматься горы. Равнинная плита хоть и осталась на месте, но несколько наклонилась.
Ещё 200 лет назад к Кавказу здесь подступали леса. Теперь вековые деревья вырубили, и на этих богатых почвах люди занимаются сельским хозяйством.
Проезжаем село Шали.
Далее идёт Сержень-Юрт (Большое село) – стратегически важное место, за ним вход на Кавказ.
Дорога вдоль русла каменистой речушки поднимается вверх.
Ичкерийский лес красив своей первозданной дикостью.
В лесу вполне можно питаться его дарами, запивая из горных источников. Сайд-Эмин вспоминает, как 20 лет назад спокойно приезжал в Ичкерию охотиться на волков. Перед войной, будто чувствуя добычу, волки резко увеличились в количестве.
Проезжаем селение Беной. Отсюда происходит один из самых влиятельных чеченских тейпов. Перед въездом в село пост ДПС, рядом три креста и три каски. В 2000г здесь попала под обстрел колонна федеральных войск.
Останавливаемся. На посту совместно несут службу чеченский и пермский ОМОН. Где-то вдали слышится пара-тройка автоматных выстрелов. Один из полицейских просит нас не волноваться, это у них учебная стрельба.
В селе Беной люди в добровольно-принудительном порядке ставят новые заборы. Иногда видны валяющиеся на земле старые калитки и ворота – они как сито изрешечены пулями. Мода на высокие заборы пришла в конце 80х. Раньше ограждения у всех были чисто символические.
Война выбила из нормального развития эти прекрасные места. Как в Ичкерии, так и в любом другом уголке Чечни можно видеть на кладбищах могилы с высокими шестами, где сверху приделан флюгер или просто флажок. Это обозначает, что человек погиб в газавате.
Однако, мирная жизнь налаживается. Сайд-Эмин рассказывает, что совсем недавно возле селения Ца-Ведено егерь нашёл в реке и подарил ему огромный окаменелый зуб. Профессор послал находку на исследование во Францию. Оттуда пришло официальное заключение – зуб принадлежал «мамонтовидному слону», возраст зуба 2,5 млн лет.
Табличка на дороге говорит, что мы как раз и проезжаем Ца-Ведено. В центре очень красивая старинная мечеть с двумя минаретами. Судя по каменной кладке, она позже достраивалась новыми мастерами в новом стиле. Нижняя часть здания выложена каким-то трудоёмким старинным способом с использованием особого камня.
Через несколько километров горы расступаются, образовывая возвышенную долину. Впереди знаменитое Ведено (равнинное плоское место) – бывшая столица имама Шамиля.
