Нохчийн или просто Чечня. Ч.19. Открыть Итум-Кале
Движемся далее по маршруту, наша цель – город мёртвых Цой-Педе. Едем вдоль Аргуна вверх по ущелью и вскоре упираемся в шлагбаум погранзаставы. Ещё в Москве мы отправляли в Грозный анкеты на разрешение проезда в погранзону. Я на «Одноклассниках» не зарегистрирован, а к моей жене на этом сайте стали пачками виртуально заходить в гости одноклассники из Грозного. «Вот тебе и секретность, вот тебе и граница на замке?» — подумал я в тот момент. Однако, она действительно на замке, и в дальнейшем мы в этом имели возможность убедиться.

Прапорщик минут 30 перебирает наши документы, что-то записывает. Рядом неспешно прогуливается часовой. Присмотревшись и осмелев, парень спрашивает, есть ли среди нас кто с Воронежа? Получив отрицательный ответ, одёргивает лямку автомата и тащит службу дальше. Курорт, а не служба. Вернётся парень домой, будет девкам хвастать – в Чечне служил.
Наконец шлагбаум поднимается, и мы проезжаем. Аргунское ущелье буквально усеяно погранзаставами и вертолётными площадками, впрочем, секреты России я выдавать не буду.
Чем выше по течению, тем чище река. Её украшает множество подвесных мостиков. Вырастающие справа и слева горы покрыты девственным лесом, напоминая в профиль кардиограмму больного в предынфарктном состоянии. Иногда на них можно видеть остатки наблюдательных и боевых башен. Попадаются и святилища, в которых хоронили здешних жителей до принятия ислама.

Часто проезжаем пасеки, где среди ульев деловито ходит пчеловод, окуривая дымком своих питомцев. Возбуждённые пчёлы, пытаясь выместить злобу, клубками роятся на дороге. Хорошо, что Зелимхан разглядел эти летающие тучи, успев вовремя закрыть окно.
Д.Дудаев в своё время много раз говорил о необходимости протянуть в Грузию через Аргунское ущелье дорогу. От слов к делу в период независимости перешёл А.Масхадов, но до конца дорогу пробить он не успел. Возле самой границы остался кусочек, где люди прижавшись к скалам, передвигаются на ишаках. В СМИ тогда часто говорили о пленных русских рабах, строящих дорогу в горах. Времена, когда люди вручную перемещали огромные блоки, давно прошли. Чеченцы такую информацию опровергли.
Зелимхан останавливает наш микроавтобус. Впереди виновато течёт маленькая речка Гешичу, видимо ей стыдно, что два месяца назад она смыла мост. Выходим из машины, изучаем обстановку.

Гешичу идёт по ущелью Кей и впадает в Аргун. Из ущелья Кей происходит один из чеченских тейпов, под названием Кей, но нам от этого не легче. Туда-сюда разрезают колёсами речушку Камазы и пограничные УАЗы, но подвезти нас до Цой-Педе никто не хочет. Часов нет, однако по надвигающимся теням понятно, что через несколько часов солнце спрячется совсем.
Рядом одна из погранзастав. К нам подходит интеллигентный капитан и говорит, что мост смыт ещё два месяца назад.
Профессор геологии находит какой-то камень, пытается рассказать о строении окрестных гор, но настроения это не прибавляет. Скоро нужно будет двигаться назад, а самую главную достопримечательность в Чечне мы не увидели.

Все как-то уже смирились с идеей, что Цой-Педе увидеть не удалось, и только Зелимхан непонятно зачем подсучив брюки, ходит покалено в воде.
Вдруг изящный белый микроавтобус ныряет в горный поток, напряжёно рычит мотором и выскакивает на другой стороне реки. Наверно Байсангур Беноевский на своём белом коне также запросто совершал то, чего от него не ожидали, появляясь в самых неожиданных местах и также резко исчезая. Зелимхан улыбается и машет рукой, предлагая перейти речку вброд и ехать дальше.
Нохчийн или просто Чечня. Ч. 21. Город мёртвых Цой-Педе