Странный поселок (Странный поселок Сан Хуан Чамула,где живут потомки майя.Ч 80) вызывает и странные чувства и ощущения, но особенно напрягала невозможность фотографирования. Это волшебное действо уже вошло в кровь и плоть любого туриста, и руки непроизводьно тянулись к фотоаппарату.


Тем временем мы подошли к Церкви Темпло-де-Сан-Хуан (Iglesia de San Juan Chamula). Побеленное известкой здание с большими деревянными дверями и небольшим окном-балконом на втором этаже. Ниши дверей и балкона покрашены в ярко синий и зеленый цвет, поверх которого нанесены геометрические узоры из цветов.

Под звонницей указаны даты 1522 – 1524, обозначающие что-то важное для жителей. Венчает церковь крест с надписью «Иоанн Креститель».

На площади царит оживление, такое впечатление, что сегодня праздник и идут активные к нему приготовления. Единственное, что смущает – это обилие плосколицых толстых и некрасивых теток. Где же утонченные мексиканки из сериалов, а также и сексапильные мачо?

Наш добровольный гид выглядит опрятно, а в его одежде уже видны признаки гниющего запада. Он поведывает нам, что собирает деньги на учебу, так как понимает, что без образования ему не будет места в современном мире. Что ж дело благое, можно и дать чаевые.

Эмилио еще раз заостряет наше внимание на запрет съемок, особенно внутри храма, при этом разрешает снять на фото и видео сам фасад. Гуськом заходим в недра, откуда распространяется божья благодать и где рождается истинная вера. Не забыть снять головной убор, за этим зорко следят охранники. Ноги наступают на что-то мягкое, смотрим вниз и видим, что пол в церкви покрыт хвоей, ее едкий в замкнутом пространстве запах наполняет легкие. Но если бы только это.

В воздухе разлита адская смесь из ладана и свечей, установленных прямо на полу. Идем и боимся смахнуть какую-нибудь из них. Внутри церкви нет обычных для католических соборов скамеек, нет алтаря, как собственно нет и священников.

В связи с последним в храме общих обрядов не производится, осуществляются только молитвы в узком кругу родственников. Каждая такая группа размещается, сидя или стоя на коленях, вокруг своих зажженных свечей.

На опорах вдоль стен размещены застекленные витрины с образами… нет-нет не традиционными, а местными, родными майянскими. Единственное отступление делается для Девы Марии Гваделупской (но она же больше своя, чем чужая) и для Иоанна Крестителя. На груди у святых на ленточке подвешено зеркальце, для майя это атрибут входа в другой мир. А может быть, это средство противодействия тайному фотографированию в храме, кто знает? Перед алтарями на столах тоже дымят сотни свечей. Глаза начинает щипать, и дышать становится труднее. С трудом пробираемся в центр церкви, осматриваемся. Церковь ориентирована таким образом, что из окон справа льется свет на левую сторону, оставляя справа затемнение. Это объясняется мужским (светлым) и женским (темным) началом и соответствующим разделением пространства. Так сказал Эмилио, но что это значит в практической жизни не поведал. Обернувшись назад, видим в полудымке, полумраке сидящих на полу индейцев, проводящих и готовящихся к проведению ритуалов и церемоний. Несмотря на внешние атрибуты молитвенного состояния, представители семей чамулас стреляют глазками в сторону туристов. Замечаем, что свечи имеют разную окраску, среди них есть как традиционно белые, так и желтые, золотые и красные. Позже Эмилио объяснит, что цвет означает суть проблемы и молитвы.

Интересна для туристов и еще одна здешняя традиция. Местное население приходит совершать свои обряды, принося с собой бутылки… кока и пепси-колы, а также поша – «крепкого алкогольного напитка из кукурузы, немного напоминающего на вкус смесь среднего по качеству самогона с очень плохим ромом». Буквальное подтверждая истину, что религия опиум для народа, местные шаманы, а именно они проводят здесь церемонии, «заряжают эти напитки божественной энергией». Откуда взялась эта традиция заменять святую воду газированными и алкогольными напитками, не знаю, но нынче она активно поддерживается местными властями, владеющими производством поша и его торговлей. А заодно и усыпляет сознание односельчан, что также позволяет им царствовать над ними. Это смешение шаманства, древних традиций и обрядов, внешних атрибутов католицизма, культивируемое здесь, создает в умах и душах чамульцев такой фантастический хаос, выбраться из которого не под силу никому из них.

Древний обычай жертвоприношений здесь также нашел отражение: некоторые семьи пришли с курицами. Бедное животное с завязанными ногами, трепещется в лежащих рядом мешках. Боимся представить, как здесь в этом все-таки святом месте, будут резать эту жертву.

Медицина в поселке тоже достаточно специфическая, врачами являются местные знахари-курандеро. В качестве лекарств они используют все тот же пош, газированные напитки, яйца и свечи. Болезнь, т.е. злого духа, надо изгонять в церкви, попивая алкоголь. Достигнув необходимого градуса, процесс заканчивается благородной отрыжкой, являя собой признак начала процесса выздоровления.

Мерцающие свечи, тихий гул голосов, толкотня в узком пространстве, густые запахи, окутавшие все помещение, едкий дым – на этом ли ты свете? И долго ли просуществует еще здесь этот странный культ, непонятный для нашего сознания. Взаимный интерес туристов и местных жителей ведь может привести к нарушению спокойного баланса жизни, и (страшно подумать!) к потере таких традиций. От страха и необычности происходящего начинает болеть голова. Поправить ее с помощью курандеро нет времени, и мы покидаем это полуязыческое скопище людей, находящихся в доме таинств.

В нарушение строгих законов перед церковью один из местных жителей явно позирует фотографам. То ли у тех было на это официальное разрешение, то ли Авраам Линкольн смог договориться лично, но этот процесс происходил по обоюдному согласию и любви. У церкви сидят старейшины в шляпах и с палкой в руке, они осуществляют прием местных жителей, помогая им решить их проблемы.

За неимением лучшего осматриваем дары, которыми "полным-полна коробочка" у местных торговцев на площади — Сан Хуан Чамула. Чем богаты – тому и рады. Ч.82

Продолжение следует...