Ярославль тысячелетний
Под «разгонный» колокольный звон я и добрая тысяча таких же, как я, полуночников с неохотой покидали стены Спасо-Преображенского монастыря, где полвека размещается Ярославский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Один раз в году, в мае, крупнейший музей Ярославии открывает настежь двери для ночных гостей.
Я узнал, что у меня
Есть огpомная семья:
И тpопинка, и лесок,
В поле каждый колосок!
Речка, небо голубое
Это всё моё, pодное!
Это Родина моя!
Всех люблю на свете я!
Вот такой стишок шептал я, пока поднимался по каменной винтовой лестнице на самый верх звонницы Спасо-Преображенского монастыря. Поднялся. Отдышался. И залюбовался Ярославлем. До чего же хорош ночной город с высоты птичьего полета! А увидеть, как выглядит Ярославль ночью XXI века со звонницы XVI века можно лишь раз в году – в Ночь музеев.
Оттуда, с верхотуры мне было хорошо видны не только достопримечательности Ярославля, но и толпы полуночников – моих земляков и приезжих, – которые в одиночку, семьями и приятельскими компаниями явились в музей, чтобы приобщиться к прекрасному. И даже побыть не тем, кто ты есть на самом деле, а например, столбовой дворянкой, боярином и, эх, что уж тут мелочиться – царём Михаилом Фёдоровичем Романовым!
Так важно отрекомендовался государь в шапке Мономаха со скипетром и державой в руках. А на деле он оказался просто Михаилом. Из всего золота, в которое он был одет, восседая на царском троне, подлинной его вещью оказалась златая цепочка на шее.
По сходной цене в ту майскую ночь царём мог стать любой желающий. Так и было на Руси в Смутное время в начале XVII века. Времечко было такое, что из грязи в князи и даже в цари мог попасть любой прощелыга.
В 1583 году в порыве бешенства царь Иоанн IV Васильевич , прозванный ещё при жизни за крутой нрав Грозным, убил своего сына – наследника престола Ивана Ивановича. Триста лет спустя эту душераздирающую сцену воспроизвел в своей картине «Иван Грозный и сын его Иван» (в народе эта картина получила иное название –«Иван Грозный убивает своего сына») художник – передвижник Илья Репин. Лучше бы Иван Васильевич этого не делал – глядишь, история государства Российского развивалась бы иначе.
Но, что было – то было…
В 1591 году на ярославской земле в городе Угличе при загадочных обстоятельствах погиб последыш Ивана Грозного царевич Дмитрий. Вначале следственная комиссия во главе с князем Василием Шуйским постановила: царевич сам во время игры по недосмотру няньки зарезался ножом в припадке «падучей болезни» (эпилепсии). Но в 1605 году, после смерти друга и сподвижника Ивана Грозного, фактического правителя Руси при его слабоумном сыне-государе Фёдоре Ивановиче, первого всенародно избранного царя Бориса Годунова, глава следственной комиссии Василий Шуйский всё переиначил. Теперь виновником убийства был назван Борис Годунов. Но народная молва упорно твердила, что царевич спасся от убийц.
В результате смуты в России в первом десятилетии XVII века объявилась парочка самозванцев. Имя Лжедмитрия I – монаха-расстриги Григория Отрепьева, который почти год изображал из себя царя, – сквозь века дошло до наших дней. Лжедмитрий II – самозванец неизвестного происхождения – вошёл в историю под прозвищем «Тушинский вор».
Лжедмитрий I пытался лавировать между своими хозяевами – поляками и русскими боярами. Он, образно говоря, был под каблуком у своей жены – полячки Марины Мнишек. Супруга-иностранка предрешила печальную участь самозванца. В мае 1606 года на свадебном пиру в Московском Кремле новоявленная русская царица пользовалось вилкой, которую привезла из Польши, чем шокировала русское боярство и православное духовенство. Вилка стала поводом для недовольства противников Лжедмитрия. Они аргументировали это так: коли царь с царицей едят не руками, а какой-то рогатиной, значит, они не русские и не монархи. В русской бане царь и царица не парились, чем тоже вызвали подозрение поданных.
17 мая 1606 года, через неделю после этого пира, фальшивого царя убили бояре – заговорщики, Марину три месяца спустя после переворота вместе с отцом-магнатом Ежи Мнишеком и польской свитой из 375 человек отправили в ссылку в Ярославль. Поляки пробыли в Ярославле до июля 1608 года. Проживали они в городе вольготно. Времени зря не теряли: смотрели, слушали, запоминали. По их описанию, в Ярославле не было каменных строений, кроме Спасского монастыря; крепость в городе была немалая, но уже очень старая и прогнившая; предместье было отделено от крепости валом в два копья глубиной.
Согласно перемирию между Россией и Польшей было решено отправить Марину на родину с условием, что она откажется называть себя московской царицей. Но Марина до Польши не добралась, а оказалась под Москвой в Тушинском лагере. Несмотря на отвращение к Лжедмитрию II, она тайно обвенчалась с ним 5 сентября 1608 года и прожила в Тушине более года.
Амурные похождения польской авантюристки имели для России в целом и для Ярославля в частности трагические последствия. Возомнив себя законным государем, не имевший даже имени «Тушинский вор» осадил Москву и разослал свои отряды, состоявшие в основном из поляков, литовцев и казаков, на завоевание русских земель.
В октябре 1608 года польский отряд без боя заняли Ярославль. Городские ворота им открыли изменники – ярославский воевода Федор Барятинский и поддержавшие его крупные купцы. Используя Ярославль как опорный пункт, интервенты захватили всё Верхнее Поволжье и северные города вплоть до Белого озера.
Бесчинства поляков вызвали возмущение горожан. В декабре 1608 года ярославцы восстали и перебили много поляков, но засевший в Спасо-Преображенском монастыре отборный отряд пана Лисовского уцелел. Поляки жестоко расправились с восставшими горожанами.
День расплаты наступил четыре месяца спустя. 7 апреля 1609 года народное ополчение под руководством воеводы Никиты Вышеславцева в сражении близ села Егорьевское (Григорьевское) разгромило польских интервентов. Лишь немногие из них спаслись бегством. На следующий день перезвоном колоколов и хлебом-солью встретили ярославцы входивших в город освободителей.
Я поднялся на крепостные стены Спасо-Преображенского монастыря, заглянул в бойницы. Понадобилось лишь чуть-чуть напрячь воображение, чтобы представить, как четыреста лет назад здесь кипел жестокий бой.
В 1550 — 1580-х годах деревянные стены монастыря заменяются каменными. Каменные стены, высота которых достигает 10 метров, а толщина – до трех метров, в 1609 году выдержали 24-дневную осаду.
30 апреля 1609 года отряды пана Будзило и воеводы-тушинца Наумова захватили слободы, а затем, в результате измены служки Спасского монастыря, и Земляной город. Однако Спасский монастырь и Ярославский кремль выдержали осаду даже после подхода 8 мая основных сил интервентов во главе с паном Лисовским. Все штурмы русские ратники успешно отбили. Из бойниц верхнего яруса защитники стреляли из луков и ручных пищалей, из бойниц подошвенного боя вели убийственный огонь из пушек. Когда враги вплотную приближались к монастырским стенам, то на них лили крутой кипяток и кипящую смолу из наклонённых книзу бойниц второго яруса.
23 мая 1609 года поляки, понесся большие потери, сняли осаду. С тех пор иноземцы никогда больше не захватывали Ярославля.
Смуте XVII века положило конец народное ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. В апреле 1612 году, двигаясь к Москве, ополчение вошло в Ярославль. Туда же прибывало пополнение из других русских городов. В Спасо-Пребраженском монастыре был штаб ополченцев. Ярославль в течение полугода, до освобождения Москвы от польско-литовских интервентов в октябре 1612 года, был временной столицей России. Здесь заседал правительственный орган — Совет Всея Земли, чеканилась монета (с надписью «С/ЯР»).
В 1613 году в Ярославле остановился по пути в Москву избранный Земским собором царём Михаил Фёдорович Романов. Из Ярославля он послал грамоту о согласии занять русский престол. В память об этом событии герб Ярославля венчает шапка Мономаха.
Я в цари-самозванцы не лез. Мне и того довольно, что основатель города князь Ярослав Мудрый меня приметил, со мной сфотографировался и, в ночь уйдя, благословил.
В отделе древнерусской литературы во всю скрипели гусиными перьями писцы – девчонки и мальцы. На бумаге они старательно выводили аз, буки, веди или, проще говоря, а, б, в, писали родное слово «мама» и рисовали смешные рожицы. За десять рублей мне погадали на старинной книге. Всё очень просто: открыл книгу наугад, ткнул пальцем в строчку, и стоящая рядом красна девица в национальном наряде перевела написанное с древнерусского устава на современный русский язык. Мне перевели примерно так: «Не хлебом единым жив человек…»
Но о хлебе насущном я все-таки подумал. Поэтому отправился к Келейному корпусу, где отведал чаю с сушками и сухариками вприкуску с комарами. Комарья было той ночью после дождичка в субботу полно.
Все монастырские стены с бойницами я облазил. На ристалище бойцов из ярославского клуба исторической реконструкции «Оружейная башня» посмотрел. В гостях у сказки в Угличской башне побывал. На медведицу Машу – живой символ Ярославля – поглазел.
Напоследок я погрузился в «Тайны ночного леса» в отделе естественной истории.
К тайнам ночного леса можно было приобщиться бесплатно. Но для этого нужно было обладать зрением совы или филина, чтобы хоть что-то рассмотреть в рукотворной кромешной тьме, организованной музейщиками для посетителей. Чтобы посетители не мучались и не напрягали зрение, музейщики предлагали им в аренду фонарики – по 50 рублей. Жмотистые гости пытались обойтись без фонариков, подсвечивая себе мобильными телефонами. Но что увидишь при свете мобильника – толком ничего. Я арендовал фонарик. Поэтому рассмотрел всё в подробностях: и кости доисторических мамонтов и бизонов, и медведицу с медвежатами, и лосиху с лосёнком, и волчью стаю, и смотрительниц на стульях, которые оживали под лучом фонарика.
Особенно эффектно смотрелся при неверном свете фонарика поднявшийся на дыбы медведь. Было такое ощущение, что сейчас он с рёвом ринется на меня. А Ярослава Мудрого с секирой как назло не было поблизости.
Александр Сысоев, Ярославская область
