Было время, когда все артели, приходящие на Сочинское взморье рыбачить, сосчитать было нельзя по пальцам даже четырех рук. А рыбаки Нижнеимеретинского рыбколхоза стабильно уходили в путину к берегам Анапы и Керчи. За год через цеха адлерского рыбоконсервного комбината проходили тысячи тонн султанки, азовского бычка, ставриды, кефали и сельди. Но в постперестроечный период отлаженная годами система в одночасье рухнула: от рыбколхоза остались только причал и название, консервный комбинат долгие годы находился на грани банкротства, да и сейчас окончательно не «выздоровел».
Но лишить потомственных рыбаков романтики моря невозможно. Им удалось не только сохранить, но и приумножить флот, доставшийся в наследство от советской эпохи. Только вот, отвечая на спрос предложением, вместо одного большого предприятия по добыче рыбы на побережье встали его «осколки» - более-менее крупные частные акционерные общества, крошечные артели на две фелюги. Сегодня прибрежным ловом на территории Сочи на сегодня занимаются 12 рыбодобывающих организаций. Самое крупное предприятие, оно же единственное сколько-нибудь серьезное на этом рынке, - ООО «Хризолит-бухта».
- У меня три баркаса и шесть фелюг, - показывает владения его директор Юрий Колосюк. - Кроме того, бригада имеет свои цеха для копчения и завяливания рыбы, морозильные камеры и небольшое кафе.
Еще бы, ведь летом, когда улов масштабным назвать ну никак нельзя, два баркаса из трех становятся экскурсионными, приспосабливаются под коммерческую рыбалку. Интересуюсь у Юрия Петровича, когда ближайший выход в море. «Жду вас в шесть в бухте», - слышу в ответ вопреки распространенному предрассудку о том, что женщина на корабле приносит несчастье.
***
В пять утра сонный таксист уже дежурит у подъезда. Улицы города непривычно тихи и безлюдны. Сорок четыре километра пути, и я уже на причале. Без лишних вопросов капитан Михаил Русак ведет меня дальше. Маршрут прост: лесенка из арматуры - старые покрышки на пирсе – борт корабля. Промысловый мотобот, в миру «Бухтянин», полностью готов отчалить. Бывший буксир ледокольного типа модернизирован до неузнаваемости и теперь обеспечивает город свежей рыбой.
- Располагайся, вот табурет, - заводит меня в капитанскую рубку помощник Дмитрий. – А я пойду чаю сварганю, голодная небось.
Ровно шесть утра, из-за гор показались первые, несмелые еще лучи солнца. Михаил сверяет часы.
- Надолго задержала? – спрашиваю.
- Да нет, часа на два всего. Самое хорошее время все равно проспали, теперь если пару сотен килограммов поднимем… Да не дрейфь, уж сорок-то точно гарантирую.
Оказывается, летом бригада выходит затемно, пока нет жары. Если день особо удачный, успевают сделать две ходки, чтобы к одиннадцати разгрузиться. Чуть задержались – и можно выкидывать.
- У нас же не плавбаза, - объясняет Михаил, – трюма нет. Улов хранится тут же, на палубе. От сильного солнца металл раскаляется - и приплыли…
Кильку ловить будем, самый сезон. При слове «трал» невольно вздрагиваю: на тебе, лучшая бригада в городе, образцово-показательная, и на тебе, браконьерничают. Оказывается, вполне законная вещь. На данную снасть даже целый том инструкций по эксплуатации выпущен еще в конце восьмидесятых. До дна конус трала не достает и как нельзя лучше годится для вылова придонной рыбы.
Натужно ревет лебедка, и десятки метров влажной ячеистой сети неслышно уходят в воду. На эхолоте три высоких столба – плотными косяками стоит ставрида.
- Даже пытаться не стоит, - ловит взгляд матрос Юрий Петров, – она сейчас шустрая, все равно не догоним.
Скорость «Бухтянина» с тралом за бортом четыре узла, если поднять, при необходимости можно увеличить и до двенадцати, но ставриду летом даже на полном ходу не догнать. Зимой совсем другое дело, или по весне, когда керченские трехлетки, суть перестарки приходят к нашим берегам.
Ждать теперь часа полтора, как раз успеем дойти до мыса Видного.
Спускаюсь в кубрик осматриваться. Шесть спальных мест, телевизор, крошечный столик, на импровизированной кухне вода и газовая плита. В путину команда здесь и живет, не сходя на берег. Поэтому приходится работать посменно, по три-четыре человека. Правда, в прошлом году было время, когда в море пришлось провести две недели: труд рыбака легким не назовешь, и часто, не выдержав нагрузки, люди уходят из бригады в самый напряженный момент.
***
Наверху уже заварен ароматный чай, шкворчат румяные гренки. А за кормой, там, где начинается трал, то и дело показываются из воды блестящие дельфиньи спины. Ленивые дельфины-афалины, кажется, совсем разучились охотиться самостоятельно и кормятся около промысловых судов.
- Да мы их сами подкармливаем, - рассказывает Михаил. – Было дело, с полгода один красавец возле нас ходил, от остальных особняком держался. Слабый был, на охоту силенок не хватало. Мы ему всегда рыбы оставляли – не жалко. Или вот чайку выходили больную. В каждую ходку насыпали ей на носу рыбы, она так и путешествовала – сидя. Потом оклемалась, ушла к своим. Или дельфин-альбинос, совершенно белая афалина…
Минут двадцать эхолот не дает надежды. Рыба в одночасье закончилась. Наверное, права старая примета о женщинах и кораблях. Делать нечего, пора поднимать трал. Медленно наворачивается на лебедку смоленая снасть, и как по команде за кормой появляется стая чаек. Вдоль бортов выстроились деревянные бочки. Кажется, что и половины не наполним, у нас их двадцать пять.
Из воды показался запутавшаяся в ячее морская лиса. Освобожденная, летит за борт, где уже высунул наружу глянцевую морду дельфин. Два жевка – и нет лисы, как никогда и не было. Мешок, полный рыбы, внушительно бугрится на корме. Юрий и Дима фасуют серебристую добычу по бочкам, но первая рыба – за борт. Чайки моментально расхватывают подачку, устраивая над головой настоящий восточный базар.
Вот и кончилась тара, а количество жирной кильки пополам с мерлангом (он же голяк) не уменьшается, а только растет. Дмитрий уже по колено в этой плотной массе, остро пахнущей морем, солью и водорослями, но продолжает наполнять огромный оцинкованный бак у правого борта.
Весовую тайну улова ребята не раскрывают до самого пирса, где уже стоят наизготовку грузчики и рефрижератор. Тары, разложенной на причале, аккурат хватит, чтобы опорожнить бочки. Требуется еще сто двадцать ящиков. Оказывается, за раз со дна морского мы подняли на борт «Бухтянина» две с лишним тонны рыбы.
- Фартовая ты девчонка, Анна, - прощается капитан. – Может, тебя в команду взять?
Не знаю как насчет команды, но в путину мы обязательно увидимся снова. Ведь море, вопреки расхожему мнению, по колено не пьяным, а рыбакам. Они с ним вообще на ты.
