Разумеется, хулиганская идея зарегистрироваться в качестве молодоженов при бронировании номера в отеле принадлежала Андрею. Мне бы и в голову не пришло ничего подобного: а вдруг от нас при заселении потребуют показать свидетельство о браке или российский паспорт со штампом?!
— Да ладно тебе! Никто нас проверять не будет, – отмел мои страхи Андрей. — Давай зарегистрируемся и посмотрим, что из этого выйдет.
Мы с таким трудом пришли к компромиссу по поводу места поездки (причем значительная часть компромисса пришлась на долю Андрея), что я не стала отстаивать свою законопослушную позицию. Моя Венеция и его Лазурный Берег после долгих переговоров сублимировались в юг Италии, а это все-таки ближе к Венеции, чем к Ницце. А потому можешь хулиганить потихоньку, если хочешь.
Длинные выходные на загадочный День независимости оказались и в самом деле длинными: к четырем официальным выходным мы добавили день отпуска – и получилось целых пять драгоценных свободных дней. Встав утром ни свет, ни заря и привычно поболтавшись в самолете, мы уже в первой половине дня забирали машину из офиса в римском аэропорту. Процедура оказалась неприятно длительной, но зато нас преследовало странное ощущение свободы: впервые в жизни мы не двигались из аэропорта прямо в отель, а могли позволить себе сесть в машину и рвануть куда угодно. Особенной остроты это ощущение достигло тогда, когда на римском МКАДе призывно замелькали указатели: Firenze, Bologna, Siena, Genova… Нет-нет, нам на Napoli! В конце концов, у нас там забронирован отель для молодоженов.
По пути в Неаполь мы завернули в Остию, античный римский город на побережье с дивными древними руинами. Впрочем, это я теоретизирую. Никаких руин мы не увидели, потому что проскочили мимо поворота на Ostia Antica и торжественно въехали в неинтересный новый город, где тут же и заблудились. Бесцельно покатавшись по улочкам, мы, наконец, выбрались на набережную. Над Римом и пригородами висела странная сероватая дымка. Вроде бы, и не холодно, но солнца нет. Как хорошо, что мы уезжаем на юг! Впрочем, странная дымка не помешала нам, расположившись на открытой террасе ресторана, любоваться широкой песчаной полосой пляжа и забавными итальянскими детишками, которых мамы выгуливали на море в этот будний для всех, кроме нас, день.
Неправедно выпитый бокал белого вина надежно приговорил меня к креслу правого летчика. Впрочем, это было даже неплохо: мы никогда еще не путешествовали по итальянскому югу, и мне хотелось хорошенько рассмотреть пейзажи. И они того стоили. Чем дальше мы уезжали от Рима, тем пышнее становилась растительность на невысоких живописных холмах. Ничего общего с северным, тосканским направлением, но тоже очень красиво, хотя и не так аристократично. В Италии, почему-то расстояние между интересующими нас городами всегда около 250 километров. От Рима до Флоренции около 250 км, от Флоренции до Венеции – около 250. И вот теперь от Рима до Неаполя было примерно столько же. Зато понятно, что через три, а самое позднее – через четыре часа мы будем на месте. Наивные! Как же мы ошибались…
Впрочем, из центра Италии на юг Италии мы, действительно, переместились очень быстро. Дорога была превосходной, туманная дымка осталась где-то позади, вкусное мороженное, купленное в подвернувшемся по дороге оазисе для усталых путников, пришлось как нельзя кстати. После короткой остановки я переместилась за руль: приближался момент, когда нам нужно будет сворачивать с трассы на дороги помельче, а Андрей всегда был намного лучшим штурманом, чем я. Не настолько, впрочем, безупречным, чтобы мы в очередной раз не промахнулись.
— Нам на Салерно! Сворачивай!
— А там тоже на Салерно… Куда сворачивать?
Терпеть не могу, когда одно и тоже место назначения указано на двух разных указателях. Салерно налево, Салерно направо. Свернули направо и попали не на ту дорогу. Итогом стал дополнительный крюк километров в пятьдесят. Единственным плюсом этого крюка стала возможность как следует рассмотреть Везувий с разных ракурсов. Ну и бог с ним, мы все равно уже почти приехали.
Следующая неудача ожидала нас на подъезде к Неаполю, въезда в который мы изо всех сил старались избежать. Но карта была в девайсе Андрея, а на подступах к Неаполю Андрею позвонили по работе. В результате в Неаполь я лихо въехала, полностью предоставленная самой себе. В общей сложности мы провели там часа два, тщетно пытаясь выбраться из громадного путаного города. Два часа – это не так много, чтобы познакомиться с городом, но достаточно, чтобы сделать вывод: Неаполь полностью оправдывает свою специфическую репутацию. Во-первых, груды мусора действительно красовались на улицах в самых неподходящих местах, а во-вторых, за первый же час с нас четыре раза собрали деньги на каких-то дорожных станциях оплаты, при том, что мы все время были на улицах и ни на какие трассы не выезжали. Причем деньги брали не за километраж, как на нормальных платных дорогах, а совершенно непонятно за что. Я сдалась в течение первых двадцати минут пребывания на городских улицах и поспешно вернулась на пассажирское сидение. Когда перед нами мелькнул, наконец, указатель на Сорренто, мы откровенно обрадовались. Однако это был еще не конец наших странствий.
Мы почему-то считали, что от Неаполя до Сорренто совсем близко. Но это «близко» оказалась двадцатью пятью километрами по жуткому серпантину, на котором мы провели еще час. В результате дорога от аэропорта Фьюмичино до отеля в Сорренто заняла у нас около восьми часов (включая, правда, превосходный обед в Остии). Впрочем, все эксцессы были быстро забыты, когда перед нами замаячили изумительные виды соррентийского побережья. Мы явно оказались в местах, не уступающих по красоте самым лучшим уголкам, которые нам доводилось видеть. Пока Андрей разбирался с серпантином и указателями, я изо всех сил таращила глаза на южные пейзажи и изумительного цвета Тирренское море.
Свой Excelsior Vittoria мы нашли не без труда. Как оказалось впоследствии, его намного лучше было видно с моря, чем из города. Со стороны улицы он прятался за желтеньким каменным забором и утопал в цветущих южных садах. Утомленные долгим вояжем, мы, наконец, добрались до reception. И только здесь начали понимать последствия Андреевского хулиганства.
— Поскольку вы молодожены, мы сделали вам апгрейд номера, — радостно проинформировала нас элегантная синьора за стойкой. – Надеюсь, ваш номер нам понравится.
Наш номер нам понравился. Странно было бы, если бы не понравился. Это был громадных размеров сьюит с лучшим, пожалуй, видом на море за всю мою жизнь. «Эксельсиор» стоит прямо на скале, которая отвесно обрывается в море, и с высоты этой скалы перед нами предстал сапфировый Неаполитанский залив, силуэт Неаполя в отдалении и Капри прямо перед глазами. А в отдалении красовалась длинная зеленая Искья. Рай!
Помимо вида, у номера были и другие неоспоримые достоинства: антикварная мебель, живопись 17 века на стенах, роспись и лепнина на высоком потолке и невообразимых размеров ванная комната со смешной ванной, стоящей на львиных, кажется, лапах. В таком номере мне еще жить не приходилось. А кроме того, нас ждала бутылка шампанского, корзина с фруктами и вазочка с изумительно вкусными пирожными. Преимущества статуса молодоженов предстали перед нами во всей своей красе. Выбравшись на просторный балкон с шампанским и пирожными, мы на полном серьезе обсуждали соблазнительную перспективу остаться навсегда в статусе молодоженов. Для этого, правда, придется каждый раз менять отели, но в мире есть еще столько мест, где мы не были…
Мы встретили на балконе дивный неаполитанский закат и решили отправиться в город поужинать. А заодно и попить белого вина (как будто нам было недостаточно бутылки шампанского). Сорренто оказался милейшим городком, очень живописным и дружелюбным. Мы его практически и не увидели, потому что все время куда-то ездили, но даже по одному тому вечеру было понятно, что тут есть, где побродить и чем полюбоваться.
Мы прекрасно провели время в рекомендованной нам Trattoria Antica, где, помимо вкусной еды, милейший пожилой итальянец развлекал нас очень качественной, абсолютно не халтурной игрой на мандолине. Он ходил от столика к столику, интересуясь, кто откуда родом, а затем исполнял те произведения, которые ассоциировались у него с соответствующей страной. Соседи-американцы удостоились забавно прозвучавшей Yesterday, а мы – «Очами черными» и «Калинкой», которые почему-то вызвали большой энтузиазм у большинства посетителей. Смешно.
Глядя вечером со своего балкона на пристань, мы поняли, что эта часть Италии живет бурной морской жизнью. По всей видимой акватории бойко сновали катерочки и лодочки всех мастей и размеров. Вся эта активность сильно напоминала обожаемые греческие острова. А потому мы решили на следующий день съездить на Капри. Собираясь в Сорренто, мы понятия не имели, что здесь есть интересного, за исключением Помпеи и Пестума, а потому выстраивали свою программу экспромтом. Ну что же, Капри – так Капри.
На следующий день мы, встав пораньше, выбрались на завтрак в видовой ресторан и, бросив взгляд на довольную публику за завтраком, поняли, что очень даже соответствуем своему неправедно заявленному статусу. Отель был полон жизнерадостных британских, немецких и американских пенсионеров, и на их фоне мы вполне могли сойти за молодоженов. Собственно, мы там были единственными, кто мог сойти.
Быстренько разобравшись с расписанием корабликов, любезно предоставленным консьержем, мы спустились на лифте прямо из отеля на пристань и эффективно погрузились на небольшой катер, который с комфортом доставил нас на остров. По пути Андрей раздобыл где-то рекламу аренды лодок, на которых можно было самостоятельно кататься вокруг острова и разглядывать многочисленные гроты, и очень загорелся этой идеей. Однако, когда мы выбрались на пристань и увидели живописный белый городок, то решили, что для начала нам следует посмотреть, что есть интересного на самом острове. Решение оказалось очень правильным.
На стареньком фуникулере, не имеющим ничего общего с роскошным тенерифским хай-теком, доставляющим на Тейде, мы потихоньку добрались до белого городочка, карабкающегося по горе. Боже, какие виды открылись нашим глазам, когда мы вышли из своей кабинки: удивительного цвета вода, зеленый гористый остров и еще один белый городок далеко внизу. Но это было еще только начало. Знакомство с Капри мы начали с маленькой площади, по периметру которого ютились многочисленные кафешки. Украшенная цветочными клумбами лестница вела куда-то вверх, в узенький переулок. Каждая следующая маленькая улочка была красивее предыдущей. И вообще весь остров оказался невероятно красивым. Он напоминал одновременно все самые лучшие места, какие я знаю: Санторини и Тенерифе, Хорватию и Лазурный Берег. Поскольку вся эта красота свалилась на наши неподготовленные головы совершенно неожиданно, мы были потрясены и метались, метались, метались по улочкам и садикам, впитывая в себя впечатления итальянского юга.
Городишка на горе был, конечно, маленьким. Очень маленьким. Мы быстро обошли все его достопримечательности. Возможно, конечно, что там остались милые местечки, не попавшиеся нам на глаза, но основную суть этого место мы ухватили. И на какое-то время пожалели, что остановились в Сорренто, а не на Капри. Сорренто, конечно, тоже очень красив, но Капри – это южная сказка, и все там какое-то сладостно-сказочное, привлекательное до такой степени, что мы решили на следующий год сграбастать детей и везти их именно туда. Впрочем, на более осмысленный взгляд, лучше, наверное, останавливаться не на Капри, а на Искье: она все-таки побольше, а Капри – совсем малыш. Но на Искью в эту поездку у нас, увы, не хватило времени.
Насладившись изумительными видами со смотровой площадки, мы пошатались по магазинчикам и, наконец, устроились на отдых в изящном, и явно трендовом, ресторане под названием Edode. Там все было красиво и вкусно, и все отвечало складывающемуся постепенно образу этого острова. Сидя за столиком с бледно-сиреневой скатертью, мы разглядывали довольных жизнью прохожих и размышляли о том, чем руководствовался наш известный пролетарский писатель, когда выбрал это место в качестве эрзац-родины. Пожалуй, автор «Буревестника» обладал очень неплохим вкусом.
День в этом жизнерадостном и упоительно красивом местечке прошел абсолютно незаметно. Пришло время спускаться на пристань и отправляться к себе в Сорренто. И вновь катерок быстро и четко доставил нас к пристани у подножия Эксельсиора. Здесь мы обнаружили две вещи: во-первых, с пристани на наш отель открывается просто великолепный вид, а во-вторых, погода неожиданно испортилась. На небе зависли мрачного вида тучи, а по бетонному пирсу противно застучали капли дождя. Мы бегом пустились к лифту, чтобы найти укрытие от непогоды в шикарных интерьерах номера для молодоженов.
Поужинали мы тоже в отеле, наслаждаясь, вместо роскошных видов на Неаполитанский залив, шумом дождя и зрелищем мрачнейших туч. Весь вечер наши умы занимала завтрашняя программа: у нас было два обязательных пункта – Помпеи и Пестум, и много факультативных, но очень желательных – Геркуланум, Искья, прогулка на лодке вокруг Капри, городочки Амальфитанского побережья. В два оставшихся дня наши желания наотрез отказались втиснуться, и нам пришлось мучительно выбирать. Однако к концу вечера со следующим днем мы все-таки определились. Мы едем в Пестум, а по пути знакомимся с Амальфитанским побережьем.
Забегая вперед, скажу, что по поводу Пестума мы сделали несколько выводов. Если в Помпеи или Геркуланум можно попасть случайно, просто приехав отдыхать на Капри или в Сорренто, то, чтобы добраться до Пестума, туда нужно очень хотеть. Знаменитая древнегреческая колония, основанная 6 в. до н.э. и преуспевавшая также и во времена Римской империи, оказалась по-настоящему далеко от курортов амальфитанского и соррентийского побережья и принадлежала уже самому натуральному отсталому итальянскому югу. Наш путь до колонии Великой Греции оказался тернист, но Пестум того заслуживал. Немалое обаяние ему придает и вполне умеренное, по сравнению с более доступными достопримечательностями, количество туристов. Впрочем, обо всем этом мы узнали не сразу.
На следующий день, радуясь относительно неплохой, по сравнению со вчерашним вечером, погоде, мы загрузились в машину и, привычно уже поплутав по извилистым улочкам Сорренто, выехали по направлению к Амальфи. Уже через пятнадцать минут нас охватил восторг: Амальфитанское побережье оказалось еще живописнее Соррентийского. Дорога петляла по краю высоких зеленых гор, обрывающихся в сапфировом море. Перед нами проплывали невероятной красоты пейзажи, а многочисленные смотровые площадочки давали возможность поработать с фотокамерой.
Одно было плохо: более «серпантинистой» дороги нам, кажется, и встречать не приходилось. Дорога не была чрезмерно узкой или страшноватой на вид. И, разумеется, не шла ни в какое сравнение с ужасающими перевалами марокканского Высокого Атласа. Но она как-то мелко (и очень противно), маленькими кручеными петлями вилась вдоль изрезанного побережья, требуя ежеминутных поворотов на 90, 180, а то 360 градусов, и, кроме того, все время меняла высоту, хотя и незначительно. По ней невозможно было ехать не то, что быстро, но хотя бы чуть-чуть быстрее, чем пешком. После сорока минут такой дороги я стала осознавать, что меня дико укачивает. Давно забытое ощущение повергло меня в ужас. Мы еще, практически, и не отъехали толком от Сорренто, а я уже быстро утрачиваю интерес к ждущим нас достопримечательностям. Правильно оценив возникшие осложнения, Андрей начал тревожно озираться в поисках съезда на менее живописную, но более скоростную дорогу. Но не тут-то было: мы могли развернуться, продолжить путь или уехать в горы, но выехать на трассу возможности не было. Пришлось продолжать утомительное кружение по серпантину.
В результате мы, уже не испытывая особого желания, полюбовались знаменитыми курортными городишками: Позитано и Амальфи. Оба они жмутся к крутым склонам гор, оба очень живописны, но для того, чтобы прицельно останавливаться там во время отдыха, на наш взгляд, маловаты. Наш Сорренто был явно интереснее, не говоря уже о Капри. В Амальфи мы сделали попытку остановиться и погулять. Мне позарез нужно было подышать свежим воздухом, а кроме того, на первый взгляд городок был очень любопытным и заслуживал более пристального рассмотрения. Я выкарабкалась из машины на какой-то площади на набережной, а Андрей сделал попытку запарковаться. Безуспешную. Минут через десять он притормозил рядом со мной и жалобно попросил меня вернуться в машину: ездить кругами по площади ему надоело. Увы, виноград оказался зелен, и мы с достоинством покинули негостеприимный Амальфи, чтобы попытать счастья в Пестуме.
Архитектура Амальфи, кстати, чем-то напомнила нам архитектуру тенерифских городков. Видимо, чем южнее забираешься, тем больше сходства с испано-португальской колониальной культурой. На юге Италии много майолики, что, наверное, не удивительно, а также попадаются церкви в серо-песочных тонах, похожие на собор в Оротаве. Ну и много белых строений, стиль которых можно условно назвать «Парк Сантьяго».
Расставшись с Амальфи, мы с тревогой задумались о предстоящих нам долгих километрах серпантина. Теперь, когда знакомство с Амальфитанским побережьем состоялось, нам уже очень хотелось побыстрее добраться до конечной цели нашего путешествия – Пестума. Это горячее желание и спровоцировало нас на еще одну географическую ошибку. Взгляд Андрея упал на указатель, обещавший выезд на трассу до Салерно. От Салерно до Пестума, как мы знали, было совсем близко. Отлично! Это то, что нам надо! Мы счастливо свернули на трассу, не удосужившись заглянуть в карту. А поэтому пребывали в счастливом неведении относительно того, что расстояние от этой точки побережья, находящейся на выступающем в море полуострове, до трассы, пролегающей в горах на удалении от берега, самое большое из возможных в этом районе. Кроме того, оказалось, что дорога до желанной трассы проходит по откровенно высоким горам с непременными ущельями и перевалами. Вполне предсказуемо, серпантин никуда не делся, но к нему добавились еще очень ощутимые перепады высоты.
И все же мы не пожалели о своей эскападе. При всей своей красоте Амальфитанское побережье успело нам надоесть своими однообразно прекрасными видами, а сейчас перед нами разворачивались величественные, даже слегка диковатые пейзажи, от которых захватывало дух. А какой плодородной была эта южно-итальянская земля! Зеленые леса перемежались здесь роскошными персиковыми и черешневыми садами, виноградники сбегали по склонам гор, роскошные цитрусовые сияли блестящими боками. Здесь было красиво, свежо и свободно. И неважно, что конечная цель нашего путешествия никак не хотела к нам приближаться.
Однако, в конце концов горы закончились. Преодолев последний перевал, мы радостно скатились в близлежащую долину и принялись за поиски долгожданной трассы. Однако на равнине это оказалось еще сложнее, чем в горах: в горах была только одна дорога, а по равнине раскинулась целая дорожная паутина с ужасающе непонятными указателями. Случайно мы забрели в какой-то городок, и тут к нам в полной мере пришло понимание того, что мы пребываем на отсталом юге. Этот маленький провинциальный городишка был завален такими кучами мусора, которые громадному Неаполю и не снились. Все здесь дышала захолустьем и отсутствием денег. Порыскав в карте, мы обнаружили, что городишка называется Пагано. Очень подходящее название. Просто Салтыков-Щедрин.
Однако люди в Пагано оказались хорошие: они добросовестно объяснили нам, как найти неуловимую трассу, ведущую в Салерно. И после некоторых дополнительных мытарств мы, наконец, на нее вынырнули, к своей немалой радости. Вынырнули, однако, ненадолго, потому что вскоре нам вновь понадобилось сворачивать в сторону моря, теперь уже к Пестуму. Дорога пролегала по идеально плоской равнине, по всем признакам, очень плодородной. Во времена Великой Греции, года процветал Пестум, в этих областях процветало земледелие. А запустение пришло намного позже, вместе с римским завоеванием. Римляне поменяли производственную ориентацию юга с земледелия на скотоводство, и этим обрекли южную Италию на вечную отсталость. Не убеждена в том, о чем пишу, но есть у историков такая точка зрения.
Через некоторое время мы въехали в еще один захолустный городишко. Двигались мы по нему, не торопясь, и во все глаза рассматривали южно-итальянскую экзотику. Вот уж, действительно, глушь и захолустье. Полгода назад в Марокко мы, совершая гигантский переезд из северного Феса в южный Марракеш, остановились передохнуть в местечке, которое стало для нас символом отсталой глуши. Местечко называлось Бени Мелаль. Мы отважились пообедать там в единственной на весь городок гостинице, после чего я две недели добросовестно принимала антибиотики, сражаясь с жесточайшим гастроэнтеритом. Когда я упомянула марракешскому врачу Бени Мелаль, тот пришел в ужас. И вот теперь мы проезжали по такому же захолустью, только европейскому. И название этого места было созвучно с Бени Мелалем – Баттипалья. Но на этот раз мы здесь обедать не собирались, хотя есть очень хотелось. Воистину, обжегшись на молоке, потом усиленно дуешь на воду.
И где-то через полчаса мы, наконец, добрались до своего Пестума. И здесь тут же появились признаки цивилизации: указатели на четырехзвездочные гостиницы, яркие туристические автобусы, сами туристы и (ура!) кафешки и ресторанчики. Туда мы первым делом и отправились, вместе с многочисленными британскими любителями древностей. Русских туристов, кстати, мы в Пестуме не видели. Не популярное у наших место. И только после обеда, состоявшего из неплохой, в общем-то, пиццы и очень хороших салатов, мы нашли в себе силы приступить к осмотру древнегреческой колонии.
Город нам очень понравился. В нем роскошно сохранились три дорических храма и в неплохом состоянии пребывает много других построек. Пестум утопает в цветах и травах, полон жизни и очень оптимистичен по энергетике. Даже не интересуясь руинами, там очень приятно гулять. Сохранность храмов нас поразила. Но, конечно, хотя они и построены греками в том же стиле, что и Парфенон, до последнего им далеко. Парфенон – великое произведение искусства, а Храмы Посейдона, Афины и Геры – просто красивые и целые античные строения. Мы очень долго гуляли по Пестуму, пытаясь представить, как здесь жилось древним грекам. Хорошо жилось, судя по всему. Совсем недалеко отсюда теплое море с хорошим берегом, земля здесь щедра и плодородна, и никаких Везувиев в окрестностях не наблюдается. А это большое преимущество, как мы имели возможность осознать уже на следующий день.
Добросовестно осмотрев все три храма, мы пустились в долгую неторопливую прогулку по бывшему греческому городу и современному археологическому участку. Над руинами трудились загорелые, мускулистые, довольные и веселые археологи обоих полов. Мы с Андреем пытались представить себя в роли археологов, проводящих дни под сияющим средиземноморским солнцем с кисточками в руках. Я представила, Андрей – нет.
Разгуливая по обширным пространствам Пестума, мы забрели на полянку, где в изобилии росли – и уже отцветали – дикие розы с лепестками размером с блюдце. Игнорируя весьма острые колючки, я забралась в самый центр естественного розария – фотографировать. А Андрей неожиданно взялся мне позировать в розах на фоне античного храма. От неожиданности я совсем забыла про колючки.
Уезжать из этого благословенного места совершенно не хотелось, но нас ждала непредсказуемо длинная обратная дорога. Как мы уже успели выяснить, невозможно спрогнозировать количество времени, которое ты проведешь на южно-итальянской дороге, добираясь из точки А в точку Б. Оно может оказаться как намного больше, чем думаешь, так и меньше. В этот раз нам повезло, наконец, и мы по трассе Салерно-Неаполь блистательно домчались до Сорренто где-то за час, лишь один раз свернув не туда, куда нужно, но быстро исправив ситуацию очередным незаконным разворотом.
Когда мы добрались, наконец, до отеля, близился вечер. Оказалось, что сегодняшнее путешествие утомило нас больше, чем мы рассчитывали, а потому вечерняя программа выстроилась очень просто: сначала мы идем на расслабляющий массаж для пары (в конце концов, мы же молодожены), а затем ужинаем в видовом ресторане у себя в отеле.
Массаж оказался роскошным и, слава богу, не очень расслабляющим. Мы даже не заснули ни во время, ни после него. А когда, приодевшись, мы торжественно пришли в ресторан, то обнаружили, что нам зарезервировали чудесный столик: у самых перил, с изумительным видом с нашего обрыва на залив. Вот только одно меня смущало весь ужин: прямо рядом со мной между перилами и зданием, к которому они примыкали, был небольшой разрыв. И в этот разрыв была видна скала, обрывающаяся в бездну, и сама бездна. Разрыв был недостаточно большим для того, чтобы представлять угрозу для моей жизни, но достаточно большим, чтобы я весь вечер с опаской косилась вниз. И даже вино не помогало.
