Москва – Ташкент – Пекин – Ченгду – Хуанлунсы – Ченгду – Кангдинг – Даньба (Суопо, Цонглу) – Тонгу – ущелье Маоньюгу (ущелье яка) – ущелье Тангдинг – ущелье Кеданиндзе (горячие источники) – перевал и вид на Яла (Жаре Лхотзе – 5000) – Бамей – перевал – Даофу – Лухуо – перевал – Гянтце – перевал – Маниганго – перевал – монастырь Дзогчен – озеро ЯоЧи (Юлонглачуо) – перевал и вид на массив Чола – Дерге – Байю – 2 перевала – Батанг – перевал – Литанг – перевал – Ядзянь — перевал — Синдуцяо – Тагонг – тибетская деревушка – перевал (4298) – Кангдинг – Ченгду – Лхаса – Шигатзе – Гянтзе – два перевала (4300 и 5050) – оз. Ямдрок – перевал – Лхаса – (поезд: Голмуд, Синин, Ланджоу, Сиань) – Пекин – Ташкент – Москва.

Тибет. Бескрайние степи и плоскогорья. Я еду и заворожено таращусь на эти сумасшедшие пространства, которым нет конца. Здесь кажется, обитают только дикие зайцы, антилопы и кьянги. Они подбегают к самому поезду и щиплют мёрзлые кочки с пучками пожелтевшей травы. Ну, ещё медведи и волки, но те осторожнее. Полузаснеженные холмы и уходящие вдаль плато, где иногда вдалеке покажется горная цепь. Ещё час назад, проезжая вдоль заснеженных хребтов Ньячен Тангла, можно было видеть селения и стада овец и яков, пасущихся на высокогорных пастбищах. Тибетский ландшафт, уже знакомый многим по фотографиям и фильмам. А здесь почти безжизненная пустыня… даже яков почти нет. Иногда — раз в час — попадаются селения. Вдоль оживлённой трассы...!!

Путешествие закончено. Я еду в Пекин. Еду на поезде. Один. Из Лхасы…

В вагоне – одни китайцы. Пока завитые тётки из соседнего купе режутся в карты, добросердечная соседка пытается помочь мне забросить мой неподъёмный рюкзак на верхнюю полку. Соседи приветливы, разговорчивы, любопытны, ненавязчивы. Интеллигентный парень, а с ним ещё с десяток попутчиков прилипли к окнам с камерами и фотообъективами. Несколько соседей доедают "Доширак", приправляя его соусом, имбирём и специями. Сосед сверху угощает меня подсоленными арбузными семечками, вываренными в сладком молочном соусе… Конечно – эта дорога чудо техники в абсолютно чудовищных условиях высокогорья и вечной мерзлоты. Всю дорогу до Голмуда вам «втирают» в мозги, как это здорово и сколько сил и средств эта дорога потребовала, и как она предусмотрена с точки зрения экологии…
Периодически я напряжённо всматриваюсь в трассу, которая проходит вдоль железной дороги – не появятся ли там, на горизонте шесть фигур на велосипедах. Жаль, что я не встретился с ребятами в Лхасе. Денис и его команда сейчас уже где-то здесь, в чантангах, по дороге из Голмуда в Лхасу. Они уже третий месяц путешествуют по Центральной Азии и штурмуют эти безжизненные пространства. Как они?

У меня впереди двое суток и есть время переварить то, что произошло с нами за эти три недели. Путешествие начиналось довольно спокойно, но последние недели были наполнены приключениями, нет, я не скажу, что они были через чур экстремальны, ...нет, нормальные приключения путешественников в Тибете… но …оставили по себе память и переживания. Какие? Отчего? Зачем? С этим ещё предстоит разобраться…

В Ченгду, куда летим самолётом из Пекина, мы два дня утрясаем маршрут, ездим по окрестным достопримечательностям, но уже через три дня мы в Кангдинге, на границе тибетской и китайской культур. Здесь мы посещаем тибетский храм 16 века и на утро выдвигаемся в Даньба.
Даньба – это не одна деревня, это префектура, которая знаменита колоритными тибетскими поселениями и сторожевыми башнями. Таких деревень тут с десяток, если не больше (Суопо, Цонглу, Сяодзин, Джиаджу…), а башен несколько сотен, если не тысяч. Скорее всего, они предназначались для защиты населения и были неизбежны на перекрёстке торговых, караванных и паломнических путей из Китая в Тибет, в местах кишащих разбойниками и всегда являвшихся предметом территориальных споров. Думается, как и в Дагестане, жители использовали эти башни, чтобы прятаться в них во время нападения разбойников или во время частых военных кампаний. Сам Даньба – современный полу-тибетский полу-китайский город, с пятиэтажными зданиями, ресторанами, гостиницами, школами и сотовой связью…

В десяти километрах от Даньба, в живописнейшем ущелье в горах, вдоль дороги в Уолонг раскинулась ещё одна тибетская деревня – Цонглу. Пешком до неё добираться довольно высоко и долго, но нас втроём с Юлей и Пашей за 10 юаней подбрасывает местный таксомотор…. Успели до заката. Сушёная кукуруза на плоских крышах домов, убранные поля и сторожевые башни на фоне угасающих гор, темнеющих ущелий и закатного неба, создают умиротворяющую, ласкающую глаз картину. Отставшие товарищи – Лена, Андрей, Саша и Миша – в это время поднимаются пешком. Андрей со своей природной склонностью к случайным знакомствам уже готов заночевать у пригласившей его тибетской женщины. Но, слава Богу, всё обошлось и они наткнулись на нас… В Цонглу есть очень колоритная гостиница в тибетском стиле для иностранцев. Когда они её нашли, мы уже сидели в ресторане и заказывали себе ужин…)).. Это был наш первый тибетский ужин в тибетском ресторане… и первый масляный чай. Впрочем название «ресторан» и «гостиница», вероятно слишком громко звучат в этих местах… где большой тибетский дом с комнатами для постояльцев и большая комната, переоборудованная под столовую уже роскошь… Обратно мы возвращаемся по длинному «серпантину», под звёздным винегретом, распевая русские и украинские песни. Андрей не устаёт подмечать, что и слов-то украинских в тибетском лексиконе больше, чем русских и одеваются здесь, как на Полтавщине… «Це ж як на Украйини»… Но к тибетской женщине почему-то ночевать не пошёл…

Утром, с поворота реки на слиянии двух потоков, открывается красивый вид на город и ущелье… В местной забегаловке вкусные плюшки, похожие на оладьи. Остатки брезгливости постепенно выветриваются свежим горным воздухом. Через час – деревня Тонгу. Такие же башни, деревенские дома с сушёной кукурузой на крыше, пенящаяся на валунах река и горы, покрытые желтеющими лесами… Дорога поднимается по ущелью всё дальше и всё выше. Всё более диким становится окружающий пейзаж, всё более скалистым узкое ущелье и всё гуще желтеющие на склонах заросли… Маоньюгу (ущелье яка), ущелье Тангдинг, ущелье Кеданиндзе… То здесь, то там попадаются горячие источники и нам уже трудно сдерживаться, чтобы не останавливать водителя каждые пять минут – столь красивы проносящиеся мимо ландшафты. В Кеданиндзе источники действительно горячие, больше 40°С. Лена долго ежится, прежде чем лезть «в этот кипяток». Окружающие камни, окрашены в красный цвет – источники здесь в основном радоновые. Ещё несколько поворотов ущелья и мы выскакиваем в широкую красивую долину, над которой нависает снежная шапка Жаре Лхотзе. Ещё через несколько минут перевал. За ним уже тибетский ландшафт: пастбища и бескрайние плоскогорья. На перевале кормим конфетами детишек.

Бамей, местечко, где дорога соединяется с Северной Сычуаньско-Тибетской трассой. Здесь когда-то родился Далай Лама XI…

Восточный Кхам славен своим колоритом. Женщины носят платки, повязанные поверх искусственно удлинёнными косами, богато украшают себя кораллами, бирюзой и янтарём. И мужчины, и женщины носят чубы (овечьи тулупы с длинными рукавами), как правило, кокетливо сняв один или оба рукава и повязывая их вокруг талии. Мужчины ходят в широкополых шляпах, сдвинув их набок и этим весьма напоминая индейцев Южной Америки. Их длинные волосы также обильно украшены бирюзой и кораллами. Часто они удлиняют их, вплетая в косу нити, сплетенные из шерсти или хвоста яка. Серьги и кольца – вещь повсеместная. Здесь в Тагонге и Литанге каждый год проводятся скачки и состязания в стрельбе из лука. А в остальное время они ездят на мотоциклах, покрытых коврами и разнообразными безделушками.

Издревле Кхампа (люди Кхама) занимались тремя видами деятельности: дрокпа (скотоводы), нгагпа (магия) и джагпа (разбой)… Те, Кхампа, что с утра и до поздней ночи играют в бильярд на улицах Бамея, явно не монахи и не маги, но заниматься скотом, по всей видимости, их тоже не заставишь. Не понятно чем они заняты в свободное от игры время, но их образы очень напоминают мне Гараба, героя романа Александры-Давид Неэль «Магия любви и чёрная магия» … Почитайте… А строительными работами, как то – перетаскивание тяжестей, перемешивание цемента, копание ям – по большей части занимаются женщины...

Раскинувшийся за Бамеем ландшафт уже не будет меняться в течении многих дней – бескрайние плоскогорья, аккуратные чистые деревни, подбитые глиной и украшенные молитвенными флагами деревянные дома, вершины гор покрытые выбитыми на скалах мантрами и молитвенными площадками знамён, палатки дрокпа (скотоводов), на зелёных лугах пасущиеся стада яков и цзо, и одинокие гомпа (тибетские монастыри или храмы) в отдалении… Каждый день мы спорим. Спорим до одури, до хрипоты… Спорим обо всём на свете: о буддизме, о религии вообще, о духовной свободе, о правах наций на самоопределение, о политике, о моде… О чём ещё можно спорить? Или сам воздух и дух Тибета толкает нас копаться в самых недрах нашего «я»?... Но главный провокатор – Лена (сдаю её с потрохами)… Она затевает тему, обостряет её до предела, а потом возмущается и тихо хихикает у себя на заднем (или переднем – по ситуации) сидении…

В Даофу есть монастырь Ньицо принадлежащий секте Гелугпа, которому более 450 лет. Он в тибетском квартале на севере города. Монастырь и квартал действительно старые и хранят истинную атмосферу тибетского поселения. Вся братия по нашему прибытию уже отчитала вечернюю службу и ужинает во дворе. Пригласили и нас. Ели из общего котла тукпу (тибетский суп) и суо-ча, масляный чай. Один из монахов побывал в Индии и немного говорит по-английски. Долго смеялись, что я как вегетарианец ел мясной суп – не знал, что у них есть вегетарианский. Монахи готовят два супа для вегетарианцев и для невегетарианцев (в Тибете из-за холодного климата в монастырях нет обязательного требования есть вегетарианскую пищу)…

Утром Андрей заявил, что едет назад в Ченгду… Расставаться в путешествии или в походе всегда сложно, но… вольному воля. Проводили, пожелали, отпустили… Закупили продуктов и поехали дальше…

По дороге тибетская детвора в красных галстуках бежит за автобусом – отдают салют. А на повороте – три девушки-монашенки с простираниями движутся в сторону Лхасы. Вот таки несовместимые сочетания.

На девушках фартуки и нарукавники, а лбы перепачканы дорожной пылью. Впереди ещё трое с тачкой, над которой развиваются молитвенные флаги и в которой сложена поклажа на месяцы пути до Лхасы. Улыбки, приветливые лица. Девушки из Аба уже месяц в пути, они простят их сфотографировать их простирания и отправить фотографии семьям по адресу, который пишут иероглифами на клочке бумаги. Сколько им ещё идти через пустынные пространства и перевалы. Отсюда до Лхасы около двух с половиной тысяч километров. А на носу зима...

В Лухуо большой и важный монастырь секты Гелугпа – Дранго (в своё время здесь проживало более 1000 монахов). Дранго на тибетском означает – вершина скалы. Вместе с прилегающей к нему тибетской деревней комплекс представляет собой весьма живописное зрелище. Впрочем, монастырь абсолютно заново выстроен и, кажется, совсем недавно. Обедали тцампой в тибетском ресторане. У местных дрокпа такое зрелище вызывает реакцию близкую к оргазму – они стоят вытаращив глаза, потом тычут в нас пальцами и хихикают... Тцампа – это поджаренная ячменная мука. Её едят руками, перемешивая с масляным чаем. До сих пор основная пища тибетцев.

В нескольких десятках километров за Лухуо, там, где в ущелье раскинулось красивое озеро Касуо, начинается крутой подъём на перевал. Места потрясающие. Мы постоянно останавливаемся и выходим фотографировать. Обширное плоскогорье, лежащее чуть пониже перевала место кочевья нескольких семей дрокпа. Потрясающий ландшафт и просторы не могут оставить равнодушными. Остановились. Пошли знакомиться к дрокпа. Угостили свежим ячьим молоком… Понравилось. Купили две бутылки по два литра, одну тут же в автобусе выпили, а вторая на утро скисла…((.. Ещё полчаса до перевала и оттуда можно видеть массив Трола... Миша неугомонен. Он мало участвует в наших вылазках, но зато продолжает штудировать китайский разговорник и не устаёт «доставать» водителя с вопросами фонетики и нюансов произношения. Тем временем, дорога от перевала до Гянтце тянется через широкое ущелье, окружённое отрогами скалистых гор. Солнце, уходящее за западные вершины, играет на прощание удивительными красками на темнеющих склонах, на засыпающих полях и на змеящейся ленте реки.

Гянтце – старая столица графства и довольно оживлённый город. Здесь много китайцев, мастерских и антикварных лавок. Город шумный и довольно бестолковый. Но здесь, в Гянтце, расположен самый большой в Кхаме монастырь секты Гелугпа. До сих пор в нём проживает и учится более 500 монахов. Утром, в 7 утра идём на службу… но, …монахи уже возвращаются. Стало быть, начинали часов в 5. Каждый монастырь имеет свой устав и свои правила. Здесь в Гянтце хранится очень старая коллекция древних тханка (тибетских икон). Говорят, есть экземпляры, которым более 500 лет. Не так давно один американец предлагал настоятелю какие-то нереальные деньги за несколько тханка (более ста тысяч долларов за каждую), но настоятель отказался. Тханка действительно древние. Они выставлены в отдельном лхаканге (молитвенной комнате) и тщательно занавешены. На одной из них, на месте, где должно быть изображение наклеены три перевёрнутые фотографии в перевёрнутом треугольнике и нарисованы несколько демонов в языках пламени. Позднее мы узнали, что какие-то «деятели» украли тханка, вырезав изображение прямо из оклада. Очевидно, что ламы монастыря совершили над ними дубдхаб (обряд смертельного проклятия), либо своими силами, либо пригласив для этого соответствующих нгагпа (магов). Не хотел бы я оказаться в шкуре этих мошенников. Как известно ничего нет ужаснее для тибетца, чем проклятие святых лам или магов. Но самые ценные тханка висят всё же в келье настоятеля. Там они защищены ватагой гневных божеств. В прихожей у настоятеля, висит целый арсенал: кинжалы, тибетские ритуальные ножи, мечи, сабли, луки со стрелами, и даже немецкие автоматы «шмайсер» времён Второй Мировой войны. Всё это оружие Дхармапал – защитников буддизма. Используется для сражений, которые они ведут с демонами и противниками дхармы.

Видимо настоятель и ламы не усмотрели в нас противников и долго не отпускали, фотографируясь, пожимая руки и подолгу смеясь над полученным снимками. Тибетцы очень приветливый народ, особенно монахи. Нигде и никогда, ни в одной стране мира я не видел, чтобы служители культа были настолько открыты к иноверцам и чужестранцам, как это происходит повсеместно в Тибете. С площадки монастыря открывается бесподобное зрелище на город и горы. Восход над Гянтце – зрелище, ради которого стоит сюда прийти. Солнце играет на скалистых отрогах, выхватывая из дымки раскинувшуюся внизу долину, пробуждающийся город и фигуры монахов, медитирующих на крышах своих лхакангов. У нас было время, и мы совершили прогулку в соседнюю деревню, через реку, вдоль ячменных полей. В три часа пополудни в монастырском саду – дебаты. Монастырь в Гянце не только монастырь, но и шедра (буддийский университет). А дебаты – это такая своеобразная форма обучения трапа (студентов). Студенты разбиваются на пары, из которых один садится с тем, чтобы отвечать на вопросы. Тот, кто остаётся стоять вопросы задаёт. При этом он с размаху хлопает в ладоши. Именно эти хлопки и получили известность, как характерная черта дебатов. Сидящий должен давать на них немедленный и точный ответ. Всего в Гянце три гомпа: два монастыря и один храм, посвящённый Махакале. Он, пожалуй, наиболее колоритен из всех гомпа в окрестностях. Не смотря на то, что гомпа явно недавно обновлялся и достраивался, его стенам, по меньшей мере, лет 400. У него, как у Джоканга – три коры: внешняя, внутренняя и сакральная. Все изображения в храме посвящены тантрическим божествам: Калачакре, Гухьясамадже, Самваре, Чакрасамваре. В главном святилище находится божество-защитник (йидам) гомпа – шестирукий Махакала, один из главных защитников секты Гелугпа…

Звонил Андрей. Собирается ехать на пароходе по Янцзы. Кажется, он скучает…

Примерно через полтора часа езды от Гянтце вас ждёт ещё один перевал. А за ним – ласкающие глаз пейзажи: мягкие холмы, покрытые пихтой и елями, высокогорные луга и плавный изгиб реки. Ещё через два часа вы въезжаете в Маниганго. Это грязное поселение на перекрёстке трёх дорог: Сычуаньской, Тибетской и Цинхайской. Временное пристанище для дальнобойщиков и редких туристов. В ресторане, несмотря на довольно неплохую кухню, на вас решительно не обращают никакого внимания, даже когда надо платить… так никто и не пришёл за деньгами… ушли не заплатив!!.. Здесь есть две гостиницы, но их качество потрясает воображение даже бывалых… Открывают номер: огромный зал без света с ободранными стенами, где стоят семь грязных кроватей. Нас валит с ног затхлым могильным запахом, а в углу на кровати сверкая глазами шевелится тело… Зато есть телевизор!!.. «А где цы-суо (в смысле — туалет)?» … «это… напротив, …через дорогу…»…Ночевали в «другой» гостинице. На этаже был туалет, хотя в нём не было ни воды, ни света, некоторые номера не закрывались, у девчонок всю ночь хлопала форточка, а по коридору бесконечно сновали и галдели китайские туристы.

Восход в разрывах облаков и бодрящий утренний холод. Погода портится, наползают мрачные тучи, срывающие за собой клочья тумана с окрестных вершин и ледников. Игра света на границах синего и тёмного, неба и облаков резкими контрастами рисует окружающий ландшафт и делает его драматичным. Выезжаем на цинхайскую трассу. Ещё один перевал. Тяжёлые тучи, рвущиеся через юго-западные хребты усугубляют суровость и величие картины… рука нащупывает кисть и краски… Отсюда до монастыря Дзогчен около 30 километров.

Дзогчен – это высшая школа и практика секты ньигма. Секты, ведущей свою историю от гуру Падмасамбхавы. Самой старой школы буддизма в Тибете. Многие тибетские авторы вообще относят школу Дзогчен к высшим (если не к высшей) практикам тибетского буддизма. Видно, что Культурная Революция здесь поработала основательно, прошлась полным ходом. Долина, в которой расположен монастырь, до сих пор находится в запустении. Большая часть гомпа только что выстроена заново и внутри пахнет краской и строительными материалами. Неуютно. Территория довольно сильно замусорена. Но ландшафт и атмосфера вполне отражают суровый дух аскетизма, присущий школе Дзогчен. В любом случае, монастырь жив, а в окрестных покрытых ледниками горах до сих пор во множестве можно найти скиты (ритоды), многие из которых не утратили своих обитателей. Здесь мы впервые попали на полновесную службу, которую проводили трапа (студенты) университета. Трапа – мальчишки лет пятнадцати, не старше, многих из которых ждут на выходе их родители, завернувшись в тёплые зены и одеяла, распевают гимны Ганчжура. Тут же их ждёт нехитрый завтрак: тцампа и масло дри (самка яка). Те, кто уже бывал в Тибете, знают эту завораживающую картину, когда огромный зал, сидящих рядами монахов, заполняется монотонным речитативом. Внезапно равномерный гул голосов разрывают звуки дункхаров (храмовые раковины), гэлингов (трубы) и силньенов (тарелки), мощные удары ачена (вертикальный барабан) и рёв родонгов (длинные трубы) сотрясают своды и вдруг всё опять смолкает и вновь остаётся лишь завораживающее бормотание тысяч лам…

Обед в Маниганго... Кому обед, а кому и нет… На выходе из автобуса нас уже ждёт группа сельских жителей. Проворная старушка начинает «впаривать» мне кошелёк. Торгуюсь …покупаю… И тут начинается.. Через пять минут мы с Сашей, который включается в эстафету, собираем почти всю деревню. Нам суют кошельки, тибетские ножи, серьги, браслеты, кольца, ожерелья, бусы. Янтарь, бирюза, кораллы, зи… Бусы снимают прямо с себя, тут же, на глазах. Тибетцы толкаются, шумят, просовывают руки. Скоро нас порвут на части. Ещё немного и автобус будет перевернут. С трудом удаётся вытолкать последних претендентов на наши юани и мы быстро ретируемся в сторону тибетской границы.

Озеро Йилхун Ла (по-китайски Синлухай) находится примерно в 15 км к западу от Маниганго. Священное озеро, расположенное в бесподобной, поросшей пихтами и кустарником долине, среди ледников и подпирающих небо пиков кажется слезой, обронённой небесными девами-апсарами, изумрудом, брошенным грозными духами гор среди величественного пейзажа. Берега его покрыты десятками мани (священными текстами вырезанными на валунах и скалах). Священный обход озера (кора) занимает всего несколько часов, но времени у нас в обрез. Водитель говорит, что перевал закрывают в 5 вечера. Думаю – врёт. Мы уже это проходили. Су (так зовут водителя) не хотел везти нас в Дзогчен, ссылаясь на то, что там плохая дорога…дорога, как дорога. Думается он не хочет ехать перевал в темноте. Что ж,.. справедливо. Но жаль. Озеро зовёт остаться здесь хотя бы на день. Лучше на два. Бежим с Пашкой вдоль озера сколько можем. Через полчаса уже ясно, что выйти к леднику не удастся. Купаемся. Вода – ледяная. По берегу гонят стадо яков, гружёных досками. Погонщики, похоже, не очень довольны, что мы потревожили покой горных божеств и купались в священном озере. Яков – около дюжины. Я уже сталкивался с этими животными в Северном Кхаме. Надо сказать, что они дружелюбны лишь до определённой степени. Но,… нам надо торопиться. Обгоняем стадо на повороте тропы. И тут два яка срываются, скинув с себя упряжь и поклажу, и устремляются нам вослед. Мы ли их напугали, или они запутались в ветвях, но тот, кто чувствовал бегущего за собой яка знает о чём я говорю... Те, кто видел этих неторопливых тварей, вряд ли когда заподозрит их в эдакой удали. Пришлось резко прыгать в сторону, а погонщикам бежать и ловить их далеко впереди… А может это горные духи, недовольные нашим вмешательством, обратились в яков? Думаю, у погонщиков в этом не было и тени сомнения… У автобуса нас уже ждут знакомые из Маниганго. Они приехали отлавливать нас сюда втроём на мотоцикле. Снова бусы, кошельки, ножи. Но времени уже нет – нас ждёт самый высокий перевал в этом путешествии.

Ущелье вновь становиться драматичным. Дикий, скалистый пейзаж. Устремлённые ввысь пики с нависшими на них ледниками, хребты, острые, зазубренные края которых подобны крепостным стенам и фантастическим башням невероятного размера. Их сказочные вершины с осколками гранитных глыб и массивные разломы, создают неправдоподобную картину. Они навевают воспоминания о Кольце Всевластья и логове Саурона... Не зря Кхампа, проезжая этот перевал на автобусе, обильно забрасывают местных духов бумажками с написанными на них охранными мантрами. Под самым перевалом ещё один караван паломников: уже знакомая тележка и три монаха в передниках. Подхватываем до ближайшего селения, бредущего с ними крестьянина, но монахи остаются. Остаются в одних зенах на холодном ветру. Судя по всему, ночевать им придётся прямо на перевале… С перевала бросаем прощальный взгляд на потрясающий массив Трола. За перевалом столь же захватывающая дух картина: почти вертикально оборванные стены, ледники, дорога, стремительно падающая в ущелье по краю пропасти и уходящий вниз ландшафт с мягкими холмами на горизонте… на фоне закатного солнца и рвущихся на север рваных облаков.

Через час въезжаем в узкий каньон. Поросшие лесом, почти отвесные края. Каньон бесподобен. Снимать уже темно, да и в таком пространстве картинка не передаст всей массы ощущений, которые испытываешь, проезжая в узком коридоре, под сводами гранитных скал высотой в несколько сотен метров, где нависающие глыбы сжали русло реки и почти готовы раздавить автобус и куда с бешеной высоты срываются ледяные потоки.

Дерге – столица графства. Город, над которым громоздятся скалы и склоны гор, поросшие невысокими желтеющими берёзами. Эти места – родина героя тибетского эпоса, легендарного короля Гэсэра. Очень колоритное население: чумазые Кхампа в чубах, с молитвенными мельницами в руках, украшенные бирюзой и кораллами… То ради чего они здесь и то, чем знаменит Дерге на весь Тибет и не только – это печатный двор. Здесь хранится более 70% всего литературного наследия, написанного на тибетском языке. Около 220,000 двухсторонних печатных досок хранятся на высоких полках в тёмных коридорах на трёх этажах здания внешне более похожего на молитвенный дом, чем на производственное сооружение. Здесь хранятся книги буддийских классиков, сутры, работы по астрономии, математике, астрономии, астрологии, географии и медицине. Здесь на 555 деревянных досках хранится единственная сохранившаяся в мире копия истории Индийского Буддизма, написанная на трёх языках: хинди, санскрите и тибетском. Вокруг здания циркулируют паломники, совершающие бесконечную кору. Те же паломники, заходя внутрь здания, ходят от стеллажа к стеллажу, прикасаясь к священным оттискам лбом и прислоняя к ним фотографии близких и родственников, а также кхатаки (дарственный ритуальный шарф, который преподносят в знак уважения) и защитные амулеты. Собственно печатня находится на третьем этаже, где десятка полтора рабочих вручную делают около 2500 оттисков в день. Листки летают у них в руках подобно молниям. Работают в паре. Один берёт доску и покрывает её губкой намоченной чёрной или красной краской. Напарник уже прикладывает к ней одну, две три …пять заготовленных страниц. Первый мгновенно проводит по ним валиком. Секунда и все пять экземпляров уже лежат на колене второго. Доска переворачивается и процедура повторяется снова… По соседству – монастырь Гончен секты Сакьяпа. Он восстановлен в 80-е годы, однако несёт дух и атмосферу старого тибетского монастыря.

Утром выезжаем к верховьям Янцзы. Истоки великой реки лежат где-то в чантангах северного Тибета, где-то в предгорьях и на перевалах хребта Кунь-Лун. А здесь Янцзы уже вполне полноводная и мутная река, разделяющая Тибетский Автономный Округ и провинцию Сычуань. Вот она – граница Тибета. Из-за этой границы мы чуть не подрались в Ченду. Тибет по-прежнему остаётся закрытой территорией и путь туда сопряжён не столько с риском, сколько с сёрьёзными финансовыми последствиями… особенно, если вы едете из Сычуани. Пересечение границы в этом месте грозит увеличением бюджета, как минимум втрое. Мне как руководителю пришлось потратить много сил, чтобы поездка не развалилась на глазах и мы смогли бы увидеть всю западную часть Сычуани.

Байю – столица ещё одной префектуры. В окрестностях его расположен знаменитый на весь Тибет монастырь Катог. В стенах монастыря зародилось искусство тибетского ритуального танца «Чам». К сожалению, при всём желании мы не туда успевали: 60 км в одну сторону + восхождение к монастырю, который расположен высоко на склоне, заняло бы целый день. Нам этого дня не хватало. Сам Байю – очень странный город. Расположенный на самом краю провинции Сычуань, вдали от всех основных трасс и путей, затерянный среди гор и лесов, этот маленькое тибетское поселение пытается предстать центром китайской цивилизации на Крайнем Западе. Широкая центральная улица под большими платанами, невольно заставляет вспомнить проспекты в Шанхае, Пекине или Ченгду. Широкие магазины, напоминающие бутики парикмахерские и что-то, молодые люди в опрятных костюмах и галстуках. Не совсем понятно, что является основой для таких амбиций и потуг на благополучие. В последствии мы краем уха узнали, что в здешних горах вроде как добывают золото и серебро. И вроде как серебряные рудники в этих местах чуть ли не самые богатые в Китае. Но как-то раньше никто из нас не слышал о Сычуани, как золотоносном районе… Как бы там не было, единственное, что «нарушает» картину благополучия и респектабельности – это тибетский квартал традиционно расположенный на склоне холма и увенчанный золочёными крышами, гьялтценами и знамёнами доминирующего над ним монастыря. Единственная в городе приличная гостиница забита китайскими туристами и командировочными. Остальные гостиницы представляют собой перестроенные под сдачу квартиры на верхних этажах жилых домов, причём под одной из таких квартир расположена ночная дискотека… Наш водитель весьма разборчив и к таким местам относится по меньшей мере снисходительно. И не жалеет времени на поиски приличного жилья. Вскоре мы заходим в заново отстроенную гостиницу. Здесь вполне приличные номера, куда уже заселились несколько иностранцев. Заселяемся… и идём гулять…

Для тех, кого смущает количество монастырей, кто ни разу не был в Тибете, да и вообще в Азии, сразу оговорюсь… здесь нет ни музеев, ни картинных галерей, ни парков, ни пляжей, ни клубов, ни выставок, здесь нет ничего, что обычно привлекает людей привыкших ездить за границу. Всё что здесь есть – это потрясающая природа и довольно странная (для некоторых), хотя и вполне самобытная культура народа. Культура, которая к тому же тщательно вытаптывается доминирующим над ним сюзереном. Культура в основном духовно-религиозная, центром которой является буддийский монастырь или гомпа… Надо сказать, что монастырь в Байю хоть и заново отстроен, но весьма внушителен и знаменит. Он не испытывает недостатка в паломниках и прихожанах. Несколько алтарей посвящённых Буддам прошлого, настоящего и будущего. В главном и самом старом гомпа – несколько бирманских статуй Будд самого высокого художественного уровня. Бродим здесь до вечера, любуясь закатным солнцем, золотящем покрытые бронзой крыши…

Миша неугомонен. Он забрался в самую верхнюю гомпу, где его забыл и запер монах… Мы его ищем по всему городу и в переулках тибетского квартала… Но только месяц назад я узнал всю правду о его исчезновении.

От Байю до Батанга, куда мы повернули, чтобы выйти на Южную Сычуань-Тибетскую трассу, около 200 км… ну, может чуть больше.. Мы потратили на этот участок 12 часов!! 12 часов по жуткой, дикой и невероятно красивой дороге через два перевала, среди гор и девственных, абсолютно дремучих лесов. За всё время нам попалось по дороге три селения, а также олени, маралы (или их местная разновидность), зайцы и другая живность. Водитель несколько раз сбивался с пути, нервничал. В одном месте, после первого перевала, водитель впервые сбился с пути… Наверное поэтому мы и столкнули в пропасть мотоциклиста… Ну-у… не совсем столкнули, он сам упал, пытаясь разъехаться с нами на узкой дороге. Но водитель торопился, дёргался и мы даже не остановились. Но… карма есть карма и хорошо, когда она короткая… Мы заехали в тупик. В деревню, за которой дороги уже не было. Пришлось возвращаться. В то время мотоциклист тщетно пытался вытащить мотоцикл из кювета. Остановились, начали помогать… Вчетвером одолели склон… Но чувак рассердился не на шутку, грозился полицией и вообще хотел в качестве компенсации 2000 юаней… Водитель препирался с ним часа полтора, но мы решили, что это и наша вина и скинулись по 50 юаней. Сговорились на 1000.

Дорога, размытая дождями и горными ручьями, в некоторых местах была почти непроходима. Последний участок размыло настолько, что нам приходилось вытаскивать автобус из грязи и выталкивать его на дорогу. В нескольких местах таскали брёвна и подкладывали под колёса. Оторвали задний бампер. Были участки, на которых разъезженная дорога почти срывалась в ручей или в обрыв и тогда мы дружно перебегали на одну сторону, чтобы автобус не перевернулся или не съехал в пропасть. И вот на самом диком участке, среди дремучей тайги, нам голосует человек с рюкзаком…. “Where are you from?”… “I’m from Ukraine”… Украина… Харьков. Да, точно… это карма. К этому времени мы уже скучали за нашим харьковчанином Андреем. А природа, как известно, не терпит пустоты… Ко времени нашей встречи Женя, прошёл пешком около 2000 км по дорогам Цинхая и Сычуани. А вообще обошёл все ущелья Непала, Бутана, Сиккима, Ладакха и Индии. После этого он побывал в Лаосе и Шри-Ланке, а в этом году одолел на велосипеде Каракорум, горный Бадакшан и Северо-Восточные штаты Индии.... Да и вообще личность достаточно эксцентричная. Харьковский еврей, эрудит и меломан, математик-теоретик из НИИ, он после перестройки ушёл в бухгалтеры. А лет шесть назад продал маленький банк в Москве… Теперь он путешествует девять месяцев в году. А ещё два месяца проводит на сборах на Кавказе – занимается альпинизмом. Оставшийся месяц он тратит на то, чтобы отсидеть курс випассаны, где-нибудь в Гималаях, в Индии или в Юго-Восточной Азии.

Нет, Су (наш водитель) всё-таки молодец!! Профессионал... Когда наш автобус вырвался на Южную трассу у Батанга мы издали дружный победный вопль!!..

Дорога за Батангом превосходна. После вчерашней тряски – мы не едем, а летим… торжество тоннелей, мостов... Перевал Шангту (4675) предваряют два небольших озера Ньиба и красивый горный массив Хайзи с массивными ледниками на склонах. Сразу за перевалом открываются обширные плоскогорья и высокогорные пастбища, что тянутся уже до самого Литанга. Проезжаем большое поселение дрокпа. Здесь явно что-то происходит. В палаточном посёлке царит оживление, на обочине дорогие машины и полицейские… В самом центре возведён молитвенный шатёр (панак-гомпа) в котором сидят множество монахов. Что-то происходит. Какое-то важное событие или праздник. Останавливаемся. Су нервничает. Несколько чиновников на дорогих машинах уже подъезжали к нему и недвусмысленно дали понять, что наше присутствие здесь нежелательно. Отъезжаем в сторону, сделать несколько фотографий. Но мы здесь явно не к месту. Нам ещё раз напоминают, что лучше бы нам убраться по добру по здорову. Су заводит мотор, и мы спешно ретируемся… То, что мы узнаем через три дня в Лхасе прольёт некоторый свет и на этот, казалось бы незначительный, эпизод…

Над Литангом парят грифы. Утром, были похороны, и тело, судя по всему, ещё не склевали. Тибетцы хоронят людей на небесных кладбищах. Одно из таких кладбищ есть в Литанге, совсем недалеко от города. К тому же далеко не везде в Тибете к праздным посетителям таких мест жители относятся лояльно. Молитвенные знамёна. Грифы и вороньё. Тела обычно расчленяют специально приставленные для этого люди – рогьяпа. И, обычно от тела за несколько часов ничего не остаётся…

Монастырь Литанг Чоде в Литанге знаменит тем, что был построен для III-го Далай Ламы. В 1959 году во время антикитайского восстания Кхампа, монастырь был взорван правительственными войсками. То, что осталось от старого монастыря находится на самой вершине холма, а также ещё пару зданий внизу. В самой верхней гомпе хранится известная статуя Будды Шакьямуни, которую по легенде принесли из Лхасы. В настоящее время монастырь отстраивают заново. Заново возведены три огромных лхаканга, в одном из которых водружена огромная статуя Будды Ратнасамбхавы. Литанг, помимо монастыря и кладбища, знаменит ещё и тем, что здесь по дороге в Китай, умер (или был умерщвлён) шестой Далай Лама, тем, что здесь родились VII-й и X-й Далай Ламы, а также своим ежегодными августовскими скачками, которые собирают толпы зрителей со всего Кхама. Местность вокруг Литанга полна сказаниями о национальном герое Тибета – Гэссэре из Линя, который посещал эти места и совершал здесь свои подвиги.

Сразу за Литангом дорога поднимается на перевал. За перевалом нас ждут мрачные тучи, а затем начинается дождь, который плавно переходит в обильный снегопад. Ночуем в Ядзяне. К утру немного проясняется. Пока мы достигаем нового перевала, солнце выглядывает из-за низких облаков и озаряет ландшафт. Выясняется, что окружающие горы одеты в сказочный наряд, а пушистые ели и пихты покрыты серебряной пылью. На перевале – пробка. Автобус съехал с дороги и полностью перекрыл движение. Останавливаться на обледеневшей горной дороге – последнее дело. Без цепей и шипов машина буксует и соскальзывает с колеи. Улететь в пропасть здесь – минутное дело. Пока водители одевают цепи, мы дружно выталкиваем наш автобус и яростно щёлкаем фотоаппаратами.

В Синдуцяо уже светит солнце. Синдуцяо – вполне туристическое место. Красивый ландшафт, характерные выстроенные из камня тибетские домики, склоны, пологие вершины, покрытые вчерашним снегом, желтеющие тополя вдоль прямых дорог, пасущиеся кругом стада яков… всё это наверняка заставило бы нас остановиться и фотографировать, будь мы в самом начале нашего пути. Но… мы уже на излёте. И нам нужно торопиться.

Обедаем и едем в Тагонг. Сюда мы должны были попасть в самом начале пути, но тогда мы потеряли много времени на горячих источниках, и пришлось ехать дальше. Но сегодня у нас ещё один перевал и ночёвка в Кангдинге. А завтра вечером мы должны быть уже в Ченгду. Но в Тагонг хочет Юля. Там у местных Кхампа можно нанять лошадей и покататься по близлежащим пастбищам. Тагонг, несёт на себе такой же яркий национальный колорит, как и Литанг или Бамей. Кроме того, считается, что монастырь в Тагонге (архитектура которого имеет китайские черты) – самый старый монастырь в Кхаме. По преданию его основала принцесса Веньчень, будущая жена тибетского короля Сронгценгамбо, с именем которого связана первая попытка зарождения буддизма в Тибете. Главная святыня храма – статуя Будды Шакьямуни (Джово), считается точной копией статуи, что принцесса везла ко двору своего будущего супруга и которая по сей день является главной святыней Тибета…

Часам к двум погода опять портится и начинает накрапывать мелкий дождь. Наши разбрелись, кто куда и собрать их удаётся только к половине пятого. К пяти выдвигаемся к перевалу. Пока проезжаем Синдуцяо уже темнеет. До перевала остаётся километров 30. Но погода окончательно портится. Водитель нервничает. Попадается всё больше встречных машин. Все они возвращаются назад…. Через полчаса становится понятно, что перевал закрыт и обстановка там аховая… Надо сказать, что мы мягко говоря торопимся – послезавтра у нас самолёт в Лхасу. Су дёргается: то решительно едет вперёд, то разворачивается и порывается вернуться. После нескольких попыток ехать, он окончательно поворачивает назад в Синдуцяо… Вдоль трассы множество деревень. Лена вспоминает, что всю дорогу мечтала про ночёвку в тибетском доме. Когда, как не сейчас? Может быть это последний шанс. Я останавливаю автобус, и мы с Леной идём к ближайшему дому. Небо потемнело, снег валит немилосердно. Всё вокруг покрыто снежным ковром и на нём чёрными точками выделяются чёрные спины цзо и фигуры Кхампа на лошадях. Один из них загоняет своих яков. Договариваемся. Берём вещи и вшестером идём в дом. Миша и Су едут в гостиницу... Тибетский дом. На первом этаже хлев для яков, где среди другого хлама стоит мотоцикл. На втором: три комнаты, первая из которых прихожая, она же столовая. Там же расположена печь, на которой готовят пищу, подбрасывая в неё сушёный ячий помёт. На стене фотографии семьи: дочерей в Лхасе, жены, родственников. Туалет тут же. Типичный в тибетском стиле: дыра посреди пола, которая отправляет всё, что в неё попадает на первый этаж... Средняя комната вполне респектабельна: музыкальный центр, телевизор, две кровати, диван. Из-за непогоды отключили свет и нам приносят свечи. Располагаемся. На ужин – ячье мясо, сыр и масло. Кажется, все довольны. Если не считать мышей, от которых девчонки шарахались всю ночь, ночёвка вполне адекватна.

Утром, позавтракав тцампой, выдвигаемся. Через час перед нами щемящая душу картина: вереница грузовиков и автобусов, конец которой теряется в мутной вышине. Совершенно очевидно, что единственный выход – бросать автобус и идти пешком. Ещё какое-то время Су делает отчаянные попытки пробраться, ещё какое-то время мы надеемся, но скоро и он, и мы сдаёмся. Машины стоят плотным потоком, часть из них перевёрнута, часть из них лежит в кювете, водители одевают цепи, туман, лёд и мокрая жижа под ногами. Прощаемся с Су. Юля и Миша тоже остаются. Юля идёт нас провожать. Часа через полтора достигаем перевала. Поток машин плотно стоит. Мы почти уверены, что ночевать ребята будут в автобусе. Через полтора часа нас подхватывает попутка. …А я остаюсь… Сажусь в другую машину в надежде догнать товарищей на повороте. Впрочем, водитель спешить не собирается, он притормаживает у обочины и кого-то ждёт. Ещё полчаса пешком. На этот раз меня подхватывает Кхампа-мотоциклист из тех, что ездят на коврах. Выбрасывает у Кангдинга. До города ещё полчаса. В конце концов, сажусь в такси и натыкаюсь на наших почти у самых дверей гостиницы, где мы останавливались и где половина из нас чего-нибудь да забыла…

В гостинице – свадьба. Нам суют конфеты и Лена говорит, что это хороший знак. Ужинаем и через час звоним нашим. Слава Богу…! Су всё-таки молодец! Каким-то чудом они таки проехали этот кошмар и приближаются к городу. Через час или полтора они в Кангдинге. Су еле держится на ногах, но за 1200 юаней он готов везти нас в Ченгду. Конечно, он обижен, что мы его бросили, что звонили Сэму, но через час мы, воссоединившись, уже сидим в автобусе и едем в Ченгду…
Встреча с Лхасой… Ждал очень настороженно... Смешанное чувство… Какой-то гадливенький такой червячок здесь поселился за десять лет… Город неузнаваем. Десять лет назад, когда я впервые попал сюда, когда это был уже город. Тихий, небольшой, провинциальный. С пятиэтажками и большим китайским кварталом, с фактическим запретом на религиозную свободу, но это была ещё Лхаса. Сейчас Лхасы нет. Есть большой и ещё более разрастающийся китайский город. Небоскрёбы, дороги, развязки, офисы, бутики, монахи с мобилами, траффик (и такой, и такой...какой хочешь), …тур-р-р-ристы...мать их…и всё таки... где-то внутри – х-о-р-о-ш-о. Подташнивает слегка…и всё же… Наверное, это как первая любовь или Тадж Махал… Лхасу убивают. Убивают беспощадно, но где-то, на каком-то уровне она ещё жива. Несмотря на китайцев, несмотря на туристов, несмотря на то, что население портится прямо на глазах. Может быть, сюда проникает очистительная мощь Гималаев?? А может быть в том месте, что веками было святым в сознании миллионов, ещё не скоро удастся смыть следы их стёртых подошв, их засаленных фартуков, испачканных пылью лбов??… Следы, что отпечатаны на дальних перевалах и продуваемых всеми ветрами дорогах… Я вспоминаю девушек, что мы встретили по дороге в Гянтце, монахов на перевале Трола, крестьян тянущих свои жалкие пожитки по суровой и холодной голмудской трассе... Как знать?.. И религиозной свободы стало как будто больше. И паломников в Джоканге и вокруг – не протолкнёшься. Но всё зарегулировано, «закручено»… и… всё продаётся… Во все монастыри, храмы и подхрамки – Б-И-Л-Е-Т-И-К-И. Четкая квота на монахов в монастырях. Вдоль коры вокруг Джоканга магазины, сувенирные и антикварные лавки. И монахи здесь какие-то другие… раздражённые что ли…??... Получаю СМС из Москвы, что вздумали монахи самого большого монастыря – Дрепунга (он теперь почти в черте города) – отпраздновать получение Далай-Ламой золотой медали конгресса США. И случилось это не когда-то, а именно в день нашего приезда… Так вот… праздновать само собою запретили, у монахов с полицией случилась драка и заперли их всех в монастыре. 1.5 тысячи монахов + любопытных туристов. А в городе никто ничего не знает... хотя может и в правду не знают? …У стен самого монастыря – всё шито-крыто: шлагбаум, полицейские и несколько эдаких «субчиков» в штатском, на хорошем английском: "…ой, извините, извините... у нас ремонт...пожалуйста, не выходите из машины,… проезжайте, проезжайте...Когда?... В конце месяца, не раньше…проезжайте". Вот такие дела... Кстати вспомнилось большое религиозное событие в поселении дрокпа по дороге в Литанг пару дней назад….

Весь день и весь вечер я лечился от простуды, которую привез из Ченгду, Лена отсыпалась от приключений на перевале, а Паша с Сашей носились по лавкам за непальскими вещами.
Утром решительно идём окультуриваться в Джоканг. Толпы паломников стоят стеной в очереди, чтобы прикоснуться к главной святыне храма – статуе Джово Шакьямуни, привезённой в 7 веке из Китая, будущей женой короля Сронгценгамбо. Американские туристы, прилетевшие на два дня из Катманду или Пекина, умилённо щёлкают во дворе фотоаппаратами на паломников из Амдо и Кхама, которые оторопело, а возможно и впервые в жизни, смотрят в экраны цифровых камер на свои покрытые сажей лица. Но Джоканг – это, наверное, пока ещё самое живое место в Лхасе.
А вот Потала, этот самый раскрученный мега-сайт Тибета – главное разочарование Лены за всю поездку. В общем, это того стоит… Пузатые американские дядюшки в кепках, толкаются за место поближе к гиду, гид вещает прописные буддийские истины, а итальянская переводчица пытается втолковать своим соотечественникам какой конкретно из Далай Лам «похоронен в этом чортене». При этом гид – китаец, который сам с буддизмом познакомился год назад по книге, одобренной партийным издательством. Толкотня и гам… Немецкая группа, китайская группа, английская группа... Ну, примерно, как в Эрмитаже в выходной день…. Кода выходим, становится понятно, что под путешествием уже подведена финишная черта. Ребята идут кто куда. Я еду на вокзал, покупать билет на поезд. На обратном пути захожу в Рамоче. Этот редко посещаемый гомпа был построен в 7 веке, первоначально именно для той статуи Джово, что хранится в Джоканге. Теперь он хранит другую святыню Тибета – статую Будды Акшобхьи, привезённую сюда второй (непальской) женой Сронценгамбо Бхрикути. С 15 века здесь находился Высший Тантрический Университет Лхасы.
На следующий день мы в Шигатзе. То, что когда-то было маленьким тибетским поселением, теперь стало большим китайским городом. Там где раньше находился колоритный тибетский посёлок – вырос китайский квартал пятиэтажек и пошлых магазинов. Там, где маячили развалины Дзонга (крепости-дворца Панчен Ламы), там стоит заново отстроенный муляж. Что ж, всё течёт, всё меняется… Ташилумпо, впрочем, не меняется. Там так же, как и раньше. Статуя Майтрейи, главный зал собраний, где живёт и сохраняется дух монастыря, древние тханка и главный трон Панчен Лам.

Вечером, уже втроём – Лену отправили на самолёт в Лхасу – едем в Гянтзе. Гянтзе – важный тибетский город на пересечении торговых путей из Шигатзе, Лхасы, Сиккима и Бутана. Когда-то он славился лучшими в Тибете коврами. В 1904 году крепость Гянтзе целый месяц удерживала оборону против английского отряда полковника Янгхазбенда. Совсем недавно её, как и многие другие исторические останки на территории КНР отреставрировали и берут за вход – 30 юаней. Внутри, кроме стен, ничего особенного нет, но с вершины холма открывается прекрасный вид на город и на монастырь Пелкор Чходе, с его знаменитой Гянтзе Кумбум. Кумбум буквально – «100,000 изображений». Это чортен (или ступа), которая содержит изображения и статуи божеств. Гянтзе Кумбум – самый большой и известный в Тибете. Он был заложен в 1427 году и по сути представляет мандалу и полный мистический путь тантрической трансформации. Между Дзонгом и монастырём расположен колоритный тибетский квартал, где до сих пор ткут лучшие в Тибете ковры. Если будете в Гянтзе – посетите его, пока не срыли и не построили здесь какую-нибудь пошлость.
До Нагарце, что на священном озере Ямдрок, отсюда без заранее нанятой машины добраться непросто. Между Лхасой и Гянтзе по южному участку Дороги Дружбы – три перевала, сама дорога находится в стадии ремонта, и водители туда едут явно неохотно. А те, что готовы ехать, заламывают такую цену, от которой всякое желание попасть на Ямдрок почему-то улетучивается. Остаётся автостопить попутки. Предвидя ситуацию, вечером прошлого дня уточняем маршрут и дорогу. После обеда выходим на промысел… Но… проходящие машины проносятся мимо. Официально путешествие в этом районе требует специального разрешения, и водителей штрафуют за нарушение… Но, часа через полтора останавливается маршрутка, и водитель говорит, что …нам в другую сторону. Сверяем карты… Да-аа, видимо духи местности и духи-хранители Ямдрока явно не хотели, чтобы мы попали туда засветло. Мы взяли неверное направление и если бы продолжали двигаться дальше, то через некоторое время попали бы в Сикким. Полтора часа мы двигались по дороге, по которой в своё время двигался отряд полковника Янгхазбенда, чтобы осадить Гянтзе и взять Лхасу, и по которой в своё время от преследований злобного князя бежали герои романа Александры Давид Неэль «Лама пяти мудростей»... Пришлось поворачивать назад… На обочине дороги, что ведёт в на перевал в Нагартце ещё одна группа местных автостопщиков – наши «конкуренты». Улыбаются. Время уже четыре и мы почти потеряли надежду попасть на Ямдрок. Ещё полчаса и мы возвращаемся в Шигатзе. Через полчаса появляется такси… Договариваемся за 300 юаней. Из будки возле шлагбаума высовывается чиновник, и начинает что-то втирать таксисту. Мы разворачиваемся и едем в город. Поначалу мне кажется, что нас везут сдавать в полицию. Но таксист покупает запасное колесо, и мы возвращаемся. Шлагбаум закрыт, а чиновник не желает даже разговаривать. Совершенно очевидно, что запрет касается именно нас. Ещё минут двадцать они торгуются, но ситуация похожа на патовую. В конце концов, мы разворачиваемся и едем в объезд. В некоторых местах дорога почти непроходима для низко сидящей машины. Мы часто выходим и даём возможность переплыть очередной ручей или яму. Но, долго ли коротко ли, мы на главной дороге. Водитель озирается и нервничает, просит закрывать окна, особенно когда мы проезжаем мимо постов и населённых пунктов. Дорогу ремонтируют и за перевалом Симу (4330) она невыносима…. Вообще то, что творят китайцы в Тибете неописуемо по своим размахам, темпам и последствиям: железные дороги, автобаны, электростанции... Сразу за перевалом подобное сооружение. Реку Тумбаянг перегородили и теперь там рукотворное озеро. То, что получилось неплохо вписывается в ландшафт, но как это отразится на экологии??... Ямдрок, куда собственно мы и едем, недавно соединили с Ярлунг Цампо (Брахмапутрой). Перепад в 1000 м создаёт бесподобные условия для того, чтобы приделать туда моторчик и качать бешенные электроны, но через двадцать лет от озера ничего не останется… Пока водитель ищет объездные пути, через близлежащие холмы и деревни, лучи закатного солнца уже золотят белоснежные шапки массива Нодзин Канцанг (7191) и мягко стелются в подёрнутых туманом темнеющих долинах. На перевале Каро (5045) ледники уже подступают вплотную к дороге, и для восхождения на сияющие вершины не хватает всего лишь немного свободного времени. В Нагартце подъезжаем уже в сумерки. Простёртая гладь озера кажется уже совсем близкой, но от посёлка туда ведёт очень заболоченная дорога и мы, не дойдя и устав за целый день, возвращаемся искать ночлег. В это время восходит полная луна и озаряет всё вокруг поистине мистическим светом. Возникает искушение идти снимать озеро в лунную ночь. Тем временем повстречавшийся парень ведёт нас к себе домой… У него ремонт, бетонируют лестницу и нам предлагают лезть через окно… Лезем. Ужинаем тцампой и масляным чаем... Саша устал, я ещё простужен, а Паша идёт фотографировать озеро в лунном сиянии.

В семь утра выходим на трассу в сторону Лхасы. Машин ещё нет. Луна только заходит за западные отроги, но в утреннем воздухе уже брезжит рассвет … Через час «Дождь Света» (солнце – буквальный перевод с тибетского) выкатывается из восточных тенёт и разливается по глади озера и окрестным холмам. Мы жадно ловим его в наши фотокамеры. Становится тепло. Появляются машины. Их мало и они не солнце – не ловятся. Ещё через полчаса появляется маленький белый грузовичок обратно в Нагартце. Обещает вернуть нас в Лхасу. Что ж, едем. Может хоть плюшками разживёмся… Через час мы уже на обратной дороге, на заднем сиденье грузовичка, сытые, почти довольные жизнью щёлкаем фотоаппаратами на захватывающие душу виды. Ямдрок – одно из четырёх священных озёр в Тибете. Маносаровар, Нам Цо, Лхамо Ла, Ямдрок. Подобно скорпиону оно раскинулось среди окружающего пустынного ландшафта … Обычно туристы видят его с перевала Камба (4794), но наш водитель пролетает поворот и едет дальше. Очевидно, на перевале ремонтируют дорогу, и мы едем через всю северную часть озера на другой перевал Гьяро. Пашка с правой стороны, со стороны озера и форточка у него не закрывается… Звонит Лена и мы дразним её тем, какие ландшафты проносятся перед нашими глазами…)) На перевале охающая, ахающая толпа туристов фотографирует из специально отведённого для этих целей питомника… Но мы просим водителя остановиться за поворотом и лезем чуть выше по склону… Всё. Времени больше нет. Сегодня Паша и Саша улетают в Пекин. Успеваем только в гостиницу забрать вещи, и я провожаю их в аэропорт. Хочу ехать в Самье, но водитель артачится…. ну, не судьба, да и собраться ещё нужно. Завтра утром у меня поезд…