«В искусстве я всегда ставлю эксперименты и показываю свои работы по всему миру, как почтальон» — Ян Фабр.

Начало экскурсии здесь:
Ян Фабр в Эрмитаже. Человек, который измеряет облака
Ян Фабр в Эрмитаже #2 / Я позволяю себе истекать...

В детстве он мечтал стать почтальоном, ему казалось, что это самые свободные люди на свете, они ходят от дома к дому, разносят письма и ни от кого не зависят, но однажды на день рождения отец подарил ему микроскоп и набор химических реактивов, надеясь, что сын выберет достойную профессию. Мальчик так увлёкся опытами, что решил стать химиком, но не простым, а химиком-почтальоном. Повзрослев, Ян Фабр превратился в художника-экспериментатора, демонстрирующего свои произведения по всему миру. И как знать, может секрет его непростых для понимания работ кроется в прошлом, в том далёком детстве, когда он мечтал стать почтальоном, разносящим письма, если так, то мечты его сбылись.

А как же химия, неужели она забыта? Пожалуй, нет, но с годами претерпела странные изменения, она то появляется, то исчезает, а всё благодаря совершенно простому предмету – шариковой ручке фирмы Bic синего цвета. А метаморфоза заключается в следующем:

В юности из-за отсутствия достаточных средств Фабр вместо красок и кисточек очень часто использовал шариковые ручки, именно Bic, вероятно другие были малодоступны, и именно синего цвета. В процессе работы он выявил их удивительную особенность, оказалось, что синий цвет наполнителей ручек в силу особого химического состава со временем приобретает различные оттенки, мало того, если при этом основное изображение нанести на фотобумагу, а поверх него несколько слоёв ручкой Bic, то в результате появляется необычное изображение. И в зависимости от угла зрения рисунок то появляется, то исчезает.

Так возникли многочисленные серии картин под общим названием: «Появление и исчезновение…»

Кстати, а вот и одна из них – это «Появление и исчезновение Антверпена I» (2015 г.). Должен сразу предупредить, родной город Фабра на этом полотне мы не увидим, во-первых потому, что он исчез, как явствует из названия, а во-вторых, по другой совершенно причине, отсутствия должного освещения и угла зрения.
Многие, проходящие мимо этого и других аналогичных его полотен, задаются вопросом, а в чём собственно смысл представленных здесь картин? Обыкновенное синее пятно и ничего более, вроде квадрата Малевича. После чего они укоризненно вертят головой и идут дальше. Но нам повезло, мы знаем секрет, а потому, поколдовав немного над контрастностью и тенями, открываем для себя замысел автора.
«Антверпен I» на поверку оказался… женщиной, довольно интересной и загадочной, как на полотнах старых мастеров, у которых Фабр постоянно черпает вдохновение.
Видимо существуют Антверпены II, III, IV... что ж, было бы приятно познакомиться с каждой.
Совсем рядом можно наблюдать другую его работу в той же технике шариковой ручкой Bic: «Появление и исчезновение Вакха I» (2015 г.).
Правда данный конкретный образ, запечатлённый на глянцевой фотобумаге, приятных восторгов в себе не таит.
Вакх бог вина, чревоугодия, безудержного веселья и нехороших излишеств выглядит несколько непрезентабельно.

Чего нельзя сказать о «Человеке с палочкой, намазанной птичьим клеем» (1990 г.).
Это довольно внушительных размеров картина почти в человеческий рост. Здесь следует заметить, что дед Яна Фабра Жан-Анри Фабр был довольно известным энтомологом, написал множество научных трудов о жизни насекомых, за что был награждён французским орденом Почётного легиона. Его современник Виктор Гюго называл его «Гомером насекомых», так были велики заслуги этого учёного мужа перед многочисленным отрядом жесткокрылых, чешуекрылых и прочих членистоногих животных.

Внук пошёл дальше, наряду с жучками он полюбил птиц, кошек и собак. С последними из перечисленных мы ещё встретимся в его творчестве, то будет в других залах, а пока рассмотрим пернатых и начнём с «Человека с палочкой, намазанной птичьим клеем».

Сюжет данного произведения кроется в деталях. В образе птицелова выступает сам Ян Фабр. Его голову покрывает шляпа пчеловода, она призвана защищать от дурных помыслов и поступков, однако с помощью особого клея и палочки он пленяет сову, которая является одновременно символом мудрости и приближающейся смерти. Можно только догадываться, что произойдёт в дальнейшем, вернётся ли наш герой в дом, кажущийся нереальным в отражении тёмных вод, или дорога его никогда не закончится, и точно одинокому дереву ему предначертано вечно тянуться к свету, оставаясь при этом во мраке своих мыслей.

Порой случается, что безумие – это благо, а разум холодный лишь беды приносит. Мы ловим птиц, ставим капканы на зверя и не догадываемся, что сами попадаем в силки. Даже если клетка открыта, из неё нельзя убежать.

Впрочем, у данного произведения могут быть и совершенно другие толкования, всё зависит от личного восприятия, а тем временем надо двигаться дальше, к безумию, тем более, как утверждает Фабр, оно такое приятное.
Очередная его работа, выполненная шариковой ручкой Bic: «Какое приятное безумие» (1986 г.)
Увы, к сожалению, найти подходящий ракурс, чтобы представить произведение в полной мере, не удалось, в происходящее в качестве отражений вмешались посторонние предметы, как то эрмитажная картина, настенный подсвечник и … ваш покорный слуга с фотоаппаратом. Однако сова, как главный элемент картины и символ приятного безумия, думаю, хорошо получилась, во всяком случае, общей композиции она не портит.
А далее у нас «Человек с пером и птенцами орла» (1986 г.) Видимо, некоторые остатки безумия, что не поместились на предыдущей картине, нашли место здесь, особенно в глазах птенцов и, вероятно, их матери.
Проследить по руке, держащей перо и венок, кому принадлежит она, не удалось, но имеются предположения, что рука эта имеет глубокие корни. Ну, вы догадываетесь, о ком идёт речь, да простит он меня.
Продолжая птичью тему, хочу представить «Обезглавленных вестников смерти» (2006 г.). Уж простите, но пора нам как-то двигаться к серьёзным вещам, хотя шариковые ручки ещё будут.
Здесь семь совиных чучел, вернее, их головы, выполненные из натуральных перьев на гипсовой основе со стеклянными человеческими глазами.
Всё это добро выставлено на длинном столе, покрытом белой льняной материей. Рядом висят картины старых фламандских мастеров.
В средневековой Европе отношение к совам было, мягко говоря, неприветливое. Эти ночные птицы считались предвестниками скорой смерти и встреча с ними, как понимаете, к радости не приводила.
Им приписывали дружбу с самим дьяволом. Наряду с кошками, крысами и жабами, их нещадно уничтожали, вероятно, население Европы тех лет очень недолюбливало животных.
Возможно, те объедали их, а ещё разносили по местам общего проживания какие-нибудь страшные заразные заболевания, например чуму, однако делали они это не со зла, а исключительно по причине общей поголовной безграмотности, как в вопросах здравоохранения, так и личной гигиены.
Руки и лапы никто не мыл, зубы и клювы не чистили, отхожие места устраивали, где попало, отчего всевозможные микробы и вирусы лишь процветали.

Совиному поголовью и их товарищам грозило полное истребление, к тому же ведьмы, самая одиозная часть женского населения тех лет, взяли за правило готовить из них всякие отвратительные снадобья, выдавая те за врачебные микстуры, чем окончательно подорвали духовное и физическое здоровье тамошних граждан.
До наших дней дошло множество рецептов тех препаратов, например у Шекспира в Макбете:

«Три раза кот клейменный промяукал. Три раза и еще раз еж скулил. Сова кричит: "Пора! Пора!" Туда бросаем части потрохов. Вот жаба в котел полетела бурлящий, что яд свой копила в болотистой чаще. Двойная работа, двойная забота.
Огонь гори, котел кипи. Пусть варятся в котле совместно тритона глаз и жало слепозмейки. Пускай кипят в соседстве с ними крыло совы и пух летучей мыши, лягушки палец и язык собаки сок отдают, как и язык гадюки.
И ящерицы лапка и кусок змеи болотной, свернутой в кольцо. Варись, дьявольский навар!»
А вот интересно, кто-нибудь в наши дни пробовал воссоздать данный навар, если да, то, как его следует применять, до или после еды и какими ложками, и самое главное, имеются ли противопоказания?
Прошли годы и в наши дни некоторые из ведьм, которые в тёмном средневековье сгореть на кострах не успели, получили правильное образование и мучить сов, как и других животных, перестали.
Однако нам следует двигаться дальше в другой зал…
Продолжение следует:Ян Фабр в Эрмитаже #4 / В компании с Рубенсом

Санкт-Петербург, январь 2017

(Все фото из личного архива)