Существует старая народная поговорка: «Пришла беда – отворяй ворота». Спрашивается, а почему надобно открывать ворота, когда приходит беда, не логичней было бы поступить иначе, наглухо закрыться, да переждать, а там глядишь и беда исчезла бы? Вроде разумно, но не всё так просто, как на первый взгляд кажется, ведь не зря народ придумывает поговорки, значит, есть в них смысл, пусть и не сразу понятный.

Отгораживаясь от беды, стараясь не замечать её, человек вредит себе больше, чем может представить. Как тот страус, что при малейшей опасности прячет голову в песок, так и человек, игнорирующий посланные на него испытания, рискует потерять многое. Беды и неприятности надо встречать с открытым забралом, не боясь. Всё, что предначертано судьбой, обязательно свершится, а потому никакие ворота в себе затворять не следует. Они лишь отодвигают срок, но не устраняют причин, беда от этого только крепнет и множится.
Вот с такими непростыми мыслями оказался я однажды у Главных ворот Зимнего дворца, что в Санкт-Петербурге.
Но позвольте, возразят многие, а при чём здесь беда? И какое отношение имеет она к воротам дворца, где ныне располагается музей Государственный Эрмитаж?
А ларчик открывается очень просто. Сто лет назад через эти ворота, их ещё называют Парадными, в мою страну проникли бесы, в результате рухнула великая империя.
Не стану вдаваться в подробности тех мрачных событий, но лишь напомню, что две революции,случившиеся в тот роковой год (1917), коренным образом изменили ход нашей истории и далеко не в лучшую сторону.
Беда подбиралась долго, но власти в лице царского правительства старались её не замечать, думали, всё как-нибудь само собой разберётся. Понадеялись на русский авось. Не получилось.

Люди моего поколения, вероятно, ещё помнят художественный фильм «Октябрь» (1927) режиссёра Сергея Эйзенштейна о революции семнадцатого года и те его кадры, где матрос ловко взбирается на решётку Главных ворот Зимнего дворца, где заседало Временное правительство, бросает пару гранат на головы защищающихся и громогласно кричит: «Вперёд!».
После чего кованые ворота, увенчанные двуглавыми орлами, распахиваются и многочисленная толпа штурмующих проникает вначале в Большой двор, а затем и во дворец.
Однако в ту октябрьскую ночь никто Главные ворота Зимнего не штурмовал. Фильм Эйзенштейна грешит на историческую справедливость, то был политический заказ, власть требовала от режиссёра именно такого освещения революционных событий. Чего стоит эпизод с бросанием гранат, матрос швыряет их на головы обороняющихся. Хорошо, враг должен быть повержен, в духе пламенной революции, но при этом возникает казус – штурмующие, что находятся по другую сторону ворот. Прижавшись вплотную к ним, как видно из фильма, они очень рисковали быть погибшими или раненными от таких действий, ведь от осколков гранат ажурная решётка не спасала. Да и сам горе-матрос должен был пострадать.
Впрочем, в патриотическом угаре этого никто, вероятно, не замечал. Главное – это поверженный символ самодержавия, распахнутые ворота с двуглавыми орлами. И здесь опять получается нестыковка, дело в том, что ранее распоряжением Временного правительства эти самые двуглавые орлы и короны с ворот были сняты и уничтожены. Такие вот метаморфозы.

На самом деле штурмующие солдаты и матросы проникли во дворец через другие ворота, Комендантские, кстати, почему-то оказавшиеся незапертыми на тот момент. Странно, на дворе революция бродит, а ворота открыты. Это тот случай, когда известную поговорку «Пришла беда – отворяй ворота» не следует применять буквально.
Однако вернёмся к Главным воротам, с мая 2003 года после основательной реставрации они стали главным входом в музей Государственный Эрмитаж. До этого посетителей запускали через другие, что со стороны Невы.

В том же 2003 году Парадным воротам вернули их главные символы – позолоченных двуглавых орлов и короны. Справедливость восторжествовала.
Увы, мне не удастся их показать, зимой этого года они «таинственным» образом исчезли с Главных ворот Зимнего. Как утверждает администрация Эрмитажа, отправились на плановую реставрацию. Видимо, лучше побеспокоится о том вовремя, иначе, как в той поговорке…

А когда же впервые появились двуглавые орлы на Главных воротах Зимнего дворца? Прежде, чем ответить на этот вопрос, надо сказать, когда дворец обзавёлся воротами.

Произошло это в 1771 году в октябре месяце в царствование Екатерины Великой. И вновь октябрь, как знамение. Императрица, пришедшая к власти с помощью дворцового переворота, хорошо понимала, какой хрупкой подчас может оказаться эта самая власть, а потому «ко всем ходам, имеющимся в Зимнем Дворце во внутрь оного» поспешила установить ворота.

Создателем первых ворот, а были они деревянные, но не лишённые изящества, стал архитектор Фельтен Юрий Матвеевич, помощник самого Бартоломео Растрелли, автора Зимнего, Большого Петергофского и многих других дворцов Санкт-Петербурга и его пригородов.

Ворота Фельтена просуществовали до конца XVIII века, пока их состояние не стало плачевным. При Павле I их заменили на новые, сохранив при этом все прежние черты, лишь изменив цвет окраски. Вместо белого они стали чёрно-белыми в ёлочку, как и все ворота, шлагбаумы и будки сторожей Российской империи.

В 1837 году в Зимнем случился пожар. Помимо дворца пострадали ворота, они полностью выгорели.

Император Николай I не стал выдумывать ничего нового и повторил замысел своих предшественников, сын Павла I даже сохранил характерную полосатую раскраску ворот.

Первые предложения по замене деревянных ворот на металлические прозвучали в начале 1860 года из уст архитектора Штакеншнейдера, автора Мариинского, Николаевского и Белосельских-Белозерских дворцов. Однако предложенный проект одобрения у правительства не нашёл. Империя готовилась к реформам и в частности к отмене крепостного права, а потому менять глухие ворота, пусть и деревянные, на ажурные металлические не решились. Бережёного Бог бережёт, благоразумно решили чиновники и упрятали проект новых ворот под сукно.

И лишь к середине 1880-ых годов план замены ворот стал реально воплощаться. Но и здесь не обошлось без казуса.
Архитектор Горностаев Николай Александрович предложил проект ажурных металлических ворот с двуглавыми орлами и коронами в стиле Растрелли. Однако его проект к исполнению принят не был. Вмешался конкурент — Мельцер Роберт-Фридрих. Будучи поставщиком мебели для Их Императорских Величеств, он сумел создать свой проект, мало того представил его самому императору Александру III в виде деревянного макета в натуральную величину. Вот уж, действительно, лучше один раз увидеть. Впрочем, ходили некие слухи, что проект Мельцера, как две капли воды похож на Горностаев, но так бывает и не только в архитектуре.
А далее на одном из петербургских заводах промышленника Франца Карловича Сан-Галли, изобретателя радиаторов парового отопления, за 4368 казённых рублей были изготовлены настоящие металлические ворота с двуглавыми орлами, коронами и вензелями императора Александра III.
В таком виде они и просуществовали вплоть до 1917 года, а что было потом вы прекрасно знаете.

Санкт-Петербург, 2017 год

(Все фото, кроме №23 и 24, из личного архива)