В типичной папуаской хижине разгорается в центре костёр. На деревянной стене — портрет Иисуса. Потолок в копоти. В углу стоят лук и стрелы. Обитатель жилища ростом с карлика и спина его больше не разгибается. Одежда отсутствует. Одна котека, да шапка. Никто не знает его имени, и никто уже не помнит, сколько ему лет. Голой рукой он перебирает дрова в кострище. Крик, ругательство и вот уже папуас суёт пальцы этой руки себе в рот, смотрит на нас. Обжёгся бедный по невнимательности. Тем временем в хижине собираются важные люди. Среди них вождь Анудоро и активист движения за независимость Ромарио. Второй, в отличие от первого, носит джинсы, пользуется мобильным телефоном и интернетом, владеет английским. Ещё у него дреды до плеч. При свете костра начинаются переговоры. Главная тема — поход в отдалённые папуасские селения.

— Наши старейшины желают знать, почему вы хотите отправиться в Думадаму? — спрашивает Ромарио, который выступает в роли переводчика.

Я привожу внятные доводы, которые вызывают бурный спор, но в итоге они не работают. Меня принимают за индонезийского шпиона. Дело в том, что на территории Папуа с 70-х действует повстанческая организация ОПМ (Organisasi Papua Merdaka), которая добивается независимости. А в тех отдаленных селениях, куда мы собираемся, скрываются некоторые бойцы этой организации. Переговоры продолжаются. Я пытаюсь доказать нелепость выдвинутых против меня обвинений. Это вызывает не менее бурный спор. Папуасы кричат, перебивают друг друга, машут руками, кто-то даже встает и выходит ругаясь. Весь этот бардак продолжается три часа по истечению которых воцаряется тишина.

— Старейшины дают добро. Пойдете завтра с утра. Возьмите еду, сигареты. Сопровождать вас будут два наших человека. И помните, что если у вас есть скрытые мотивы, то лучше вам сегодня же вернуться в Энаро… — Ромарио переводит слова вождей.

Переговоры окончены. Ромарио нас покидает, другие остаются. Анудоро начинает петь. Его поддерживают соплеменники. В песне отсутствуют слова. Она больше напоминает горловое пение, но эти мотивы уносят нас в какой-то совершено нереальный мир. Когда и эта сессия подходит к концу, присутствующие укладываются спать на полу ногами к костру. Анудоро по правую руку от меня. Но я уснуть не могу и просто смотрю в огонь, который тенями играет на стенах. Так протекает не один час. Монотонность происходящего вдруг нарушает треск дров. Горящие угольки вылетают из костра и приземляются прямо на голую задницу вождя, который не удосужился даже котеку снять. Анудоро вскрикивает, я еле сдерживаю взрыв смеха. Опять тишины. Опять тени на стене. Я засыпаю. Засыпаю в мире, которому самое место быть на страницах приключенческой книжки.

День второй Горная река бежит по крутому склону: пенится, шумит, разбивается о камни. Рядом с ней проходит тропа, которую используют аборигены. Путь из Бибиды в деревню Дама занимает у них один день. Но они не просто ходят по этой тропе, они подобно горной реке бегут босиком по корням, камням и скользкой глине. Поэтому человеку из цивилизации не выросшему в этих краях на тот же путь потребуется два, а то и три дня. Это поход на выносливость – как физическую, так и моральную. Идти по 12 часов с рюкзаком и ежеминутно смотреть себе под ноги – испытание, на которое добровольно решится не каждый путешественник. В этих джунглях отсутствуют тигры и крокодилы, что отличается от представления многих. Даже комаров практически нет. Но встреча с казуаром (огромная птица похожая на страуса) или дикой свиньей может закончиться трагически. На пути папуасы выстраивают деревянные шалаши, прокладывают альтернативные тропинки, иногда даже оставляют дрова. Каждую неделю здесь проходят многочисленные группы. Существуют по пути и естественные укрытия – пещеры, а так же скалы, которые вырастают под углом. Под такой скалой мы и укрылись на второй день нашего похода.

Дженсон, старший проводник, следит за костром, в то время как восемнадцатилетний Мелки, прогуливая школу, рубит дрова на ночь при помощи мачете. С того места, где мы разбили лагерь, открывается потрясающий вид на густой лес. Он выглядит сказочным, и если мне скажут, что там живут динозавры, я в это поверю без доли сомнений. Деревья словно снегом покрыты, цвет которого, правда, не белый, а ярко-зеленый. Это мох. Стволы гигантов переплетены между собой лианами. Иногда мимо пролетают экзотические птицы. Заслышав их крики, каждый раз с места подрывается Дженсон. В руках у него воздушное ружье. Но охотник из него так себе. Стреляет часто, а вот добыча за два дня исчисляется тремя несчастными птичками размером с воробья. Одну из них он достает из кармана, обдирает перья и бросает в костер. Когда продукт готов, он достает птичку и приступает к трапезе. Первым делом Дженсон жадно отгрызает крылья и лапки. Потом он вспарывает жертве живот, избавляется от потрохов и предлагает мне. Я вежливо отказываюсь и отворачиваю голову, чтобы не смущать нашего добытчика…
День третий Абсолютно чистое небо и солнце резвится в полную силу. Мелки издает громкий клич, который разносится на многие километры. Эхом возвращаются крики соплеменников. С высоты очередного перевала, на этот раз последнего, нам открывается огромная долина, где, наверное, поместился бы целый Владивосток. Но там внизу находится одна лишь Дама. Она не является деревней в привычном для нас понимании. Папуасские селения в прежние времена не имели центра как такового. Все дома строились подальше друг от друга. Это делалось в целях безопасности. Когда враждебные племена вдруг нападут, у местных жителей останется время занять оборону. Поэтому сегодня дома разбросаны по всей долине, но являются частью одной деревни.

— Вон за тем перевалом, — показывает Дженсон, — будет Дума. За Думой — Тембагапура (прим. в Тембагапуре находится крупнейшая золотая шахта “Freeport”). А если отправится по другой тропе, то из Дамы можно дойти прямо до Тимики.

Расстояние от Энаротали до Тимики даже на карте Папуа выглядит внушительно. Мысли о пешем маршруте никак не укладываются в голову. Но местные аборигены ходят. Ходят и в Тимику, и в Мулию, и в Вамену. Могут идти неделями, могут идти месяцами. Джунгли и горы — это их стихия, их среда. И в пеших перемещениях им равных, наверное, во всем мире не найдётся…

Никогда, вы слышите, никогда больше моя нога не ступит в папуасские дебри! Трех дней такого мазохизма мне хватило по горло и на всю жизнь! Ни разу еще так не выматывался в походах! Это было… ну в общем пипец это было. Больше так не хочу. :)

Послесловие Из продуктов мы взяли 5 килограмм риса, четыре банки консервов, 30 бич-пакетов, 30 пакетиков растворимого кофе. Готовили на костре. Воду находили по пути. Сигареты не брали. Только табак. Погода была дрянь — чаще дождь, чем солнце. Всегда холодно. Шли три дня. Было нас четыре человека. Я и Дима шли с рюкзаками килограмм по 10 каждый, Дженсон и Мелки с баулами, в которых продукты. Тропа — сплошные болота. Там где нет болот — мешают корни. Сколько преодолели перевалов я затрудняюсь сказать. В пути никто не пострадал.

Ну а в следующем посте — вся правда о настоящих папуасах. Без фальши.

О проекте «По следам Миклухо-Маклая».