Там у третьего порога,
Под истертою ступенью,
Верно шелковые камни,
Бьется надвое дорога.
Правый путь ведет на пристань,
Путь окружный — в горы, к югу,
Но на свете нет дороги,
Чтобы нас вела друг к другу!

«Мельница»

Утомившись от людей, в период когда «Мирмейд» чистил каюты и палубы, перед прибытием новой группы, я отправилась на вершину вулкана в национальный парк Келимуту (Kelimutu National Park), раскинувшийся вокруг горы Келибара, целью моей было увидеть три знаменитых озера, которые, находясь в одном месте, очень близко друг другу, разграниченные лишь несколькими метрами узкой полозки породы, естественным образом наполнены водой трех совершенно разных оттенков, при этом их оттенки часто меняются. В классическом варианте цветов должно быть три: одно лазурное, второе темно-синее, а третье — зеленое.

Согласно официальной информации разноцветная вода образуется за счет горячих минеральных источников, выносящих из глубины различные химические соединения, а местные жители верят, что сюда поднимаются души умерших, и что озера являют все три цвета только человеку с чистыми намерениями и душой. В моем случае цвета тоже было три, лазурное и изумрудно-зеленое, по уверению гида, были в своем лучшем цвете, а вот третье было просто синим — видать насолили все-таки мне в душу плохо воспитанные мужчины.

Но не хочу больше о них, хочу рассказать о дороге на вершину вулкана с озерами, ведь дорога вела из порта через горные перевалы и в ее распадках гнездились деревья и рисовые террасы, где приютилась и пригрелась вокруг крутых склонов у дороги жизнь, скоромные дома индонезийцев. А сама дорога делала крутой поворот каждые пятьдесят метров, не зря такие проезжие части называют серпантинами. Так вот, серпантин начинался у порта и петлял мелкими кругами три с лишним часа, всю дорогу на вершину. Водовороты дороги кружили голову, открывая все новые виды и долины, и везде жизнь.

Водитель нанятой для поездки машины подвывал в такт уж очень тягомотной индонезийской музыке. Заехали посмотреть, как выглядит традиционный дом с плетеным полом и очагом внутри и ставится он на сваи, от воды и животных, люди здесь гостеприимные, улыбаются, приглашают посмотреть внутрь.


Проехали мимо рынка, где бойка шла торговля местными растениями, лапшой быстрого приготовления, какими-то сладостями, пахло жутко.


Вдоль всей дороги стоят небольшие лавки, около которых сидят продавцы и охраняют свой нехитрый товар: бензин в полуторалитровых бутылках, чтобы проезжающие мимо на мопеде могли залить топливо, в бак как раз помещается два литра, сигареты, воду, какую-то еду.

Въезд к озерам оказался платным и был оформлен как национальный парк, у самой вершины был возведен из камня небольшой монумент и вокруг толклись индонезийские тинейджеры, ели лапшу быстрого приготовления, но обертки не раскидывали, так как вокруг имелись просьбы на двух языках мусора не составлять.

Чуть ниже подростков сидело двое мужчин с дорогими фотокамерами, как выяснилось француз и американец, мой водитель, он же гид, как он себя сам называл, куда-то сбежал. По-английски он говорил совсем немного, словарный запас сводился к нескольким фразам: «Здравствуйте!», «Вы откуда?», «Я ваш гид», «Меня зовут», на этом словарный запас гида заканчивался и он просто показывал рукой направление куда идти. Поэтому с англоговорящим французом и американцем я разговорилась довольно быстро. Получилось как в том анекдоте, где встретились француз, немец, в моем случае американец и русская на самой вершине мира…