От Навои до Нураты (ударение, кстати, на последний слог, как Алма-Ата или Чолпон-Ата) ехать больше часа — ведь по дороге надо преодолеть Нуратинские горы, узкий и длинный отрог Гиссара, начинающийся у Тамерлановых ворот под Джизаком, то есть по сути мы возвращаемся из бухарской ойкумены Большого Ирана в тюркскую Великую Степь.

По дороге — перевал Кара-Карга, что в переводе значит Чёрный Ворон:
С перевала очень красивый спуск — монотонное пустое пространство да одинокий кишлак посреди него, и прямая дорога на десяток километров. Пейзаж куда больше напоминает Казахстан, и это не случайно — здесь были казахские кочевья, ныне сменившиеся казахскими аулами, а в предгорьях стоят как стояли узбекские и таджикские кишлаки. Это классическая Голодная степь, которую здесь, в отличие от окрестностей Гулистана, не успели мелиорировать и возделать: главное её свойство в том, что по весне она выглядит не очень-то голодной — это именно степь, а не пустыня, с вполне плодородными почвами, по весне напоёнными талым снегом. То есть, тут есть всё, кроме постоянной воды, и при мелиорации Голодная степь превращается в оазис.

В 40 километрах от Нураты, на южном склоне гор Каратау можно увидеть наскальные рисунки, которые ученые относят к временам бронзового века. Некоторые из них датируются периодами неолита и энеолита. Рисунки украшают обрывы ущелья Сармыш. Более четырех тысяч изображений, различных по тематике, сюжету и стилю, предстанут взору туристов, решивших посетить это удивительное место, в древности считавшееся сакральным. Здесь совершались различные обряды и ритуалы, нашедшие свое воплощение в наскальной живописи.

По дороге мы остановились перекусить. Традиционная самса была великолепна.