Мы едем с Амаечи по вечернему Лагосу, и Амаечи рассказывает мне про свой родной язык – ибу. “В нашем языке вроде бы всё просто, – говорит он, — слова обычно короткие и их вообще не очень много, мы их переиспользуем. Но зато одно и то же слово может произноситься с разными интонациями, и от этого принимать совершенно разные значения. Первый тип интонации это когда ты как бы немного втягиваешь слог в себя, а второй, наоборот, словно выталкиваешь его наружу. Вот если взять, например, слово “ике” (ike) и произнести его типа из себя, то это будет значить “сила”, “мощь”, а если в себя, то “задница”. Такие вот приколы нашего ибу-языка.”

Я-то, кстати, пишу “ибу”, поскольку по-русски слово пишется так, но более точный вариант это английский “игбо” (igbo), хотя звук “г” тут на самом произносится не явно, а скорее как придыхание перед “б”. Но это, впрочем, тонкости, не так они важны. А вот наличие тонов в языке уже существенно. Я когда-то думал, что тональные языки встречаются только в Азии, но оказывается, что и в Западной Африке их голубчиков тональных полно. Йоруба, например, тоже тональный.

Алфавит ибу используют латинский, а для обозначения тональностей ставят над и под гласными дополнительные значки – чёрточки и точечки всякие. Но народ их очень редко употребляет, так как их неудобно набирать, например, в Скайпе и в СМС-ках. Думаю, что многие их даже и не знают толком.

“Ну что, – спрашивает между тем Амаечи, – понял различие тонов-то? Не сильно сложно же”. “Кажись, понял”, — отвечаю я. Но через минуту уже понимаю, что на самом деле ничего так и не понял. То есть, понял, конечно, но не более чем теоретически.

Хотя, как я уже потом осознал, русскому человеку тональность всё-таки знакома, но в очень-очень примитивном виде. Это, например, различие слов по ударению (“за́мок” и “замо́к”) или различие повествовательной и вопросительной интонации (“сделал” и “сделал?”).

А в по-настоящему тональных языках эта система значительно сложней, и тоны непринуждённо скачут от слога к слогу, изменяя значения слов нужным образом, словно рука музыканта, бегущая по клавишам, извлекает из них законченную мелодию из отдельных нот. Но если для наслаждения музыкой нет необходимости обладать абсолютным слухом и различать каждую отдельную ноту по высоте, то слушателю, пытающемуся понять любой тональный язык, вариантов не остаётся, иначе, например, яйцо (akwa) непринуждённо превращается в тряпку, а сила – в задницу.

И если на базаре хотите купить яиц, а вам вместо них дают кусок ткани, то никто в этом не виноват, просто язык у них такой, не в ту сторону вы слог выдохнули. Впрочем, в данном случае, вы уже сам музыкант, а не слушатель, и, стало быть, мелодию-то сфальшивили. Но не переживайте сильно, если вы иностранец, а других вариантов мы и не предполагаем, то вас, вероятно, всё-таки поймут и уж точно простят, и свою дюжину яиц вы получите.

Но дык это ещё в ибу всего два тона, а в йоруба уже три, а в некоторых языках их может быть до шести-семи (как, например, в южно-китайских диалектах или во вьетнамском). А в классическом китайском, кстати, четыре. Как те языки учить, я себе вообще не представляю. Хотя некоторым это вполне удаётся. Интересно, а у вас есть подобный опыт? И как у вас чаще получался – за силу или за задницу?

А блондинкам хочу особо сказать в заключение, если ещё не поняли, – тональный язык и тональный крем это две большие разницы. Ибо, как мы видим, народы, употребляющие тональные языки, тональные крема употребляют едва ли. Ибо они и так хорошо тонированы от природы. Ибо ибу.