Невьянск сегодня – небольшой уральский городок. А когда-то он был «столицей царства» Демидовых — богатейших российских предпринимателей, заводчиков и землевладельцев.

Невьянск возник, как железоделательный завод, в 1701 году. Город может похвастаться даже точной датой рождения: 15 декабря 1701 года – тогда был выплавлен первый металл.
А в марте 1702 года Пётр I передал завод из казны в частные руки Никиты Демидова.

О жизни родоначальника знаменитой династии известно больше домыслов и легенд, чем фактов. Доподлинно установлено то, что Никита Демидович Антюфеев (или Антуфьев) родился и провёл первую часть жизни в Туле, но документов об этом периоде жизни крайне мало. Поворотным событием в его судьбе стала встреча в Туле с Петром I – это факт. А вот обстоятельства этого события обросли крепкой сетью мифов. Но, так или иначе, судьбоносная встреча позволила Антюфееву получить и новую фамилию, и уральские казённые заводы.

В общем-то, на этом рассказ о Никите Демидове можно и окончить, так как нас в дальнейшем интересует старший его сын Акинфий Никитич Демидов — из всех представителей династии личность наиболее значительная и яркая. Именно он прибыл на только что построенный Невьянский завод для «осмотру» и руководства предприятием. И именно с его именем связана героиня моего рассказа.

Главной притягательной силой в городе, является Невьянская наклонная башня, построенная по указу Акинфия Демидова в 1725 году. Увидеть эту овеянную тайнами и легендами архитектурную достопримечательность приезжают со всего света. А загадок, легенд и тайн у башни – множество!

Башня наклонилась, потому что…
На самом деле, легенд несколько.

Одна легенда гласит, что, увидев Пизанскую башню Демидов решил сделать аналог такой же.
Вторая предполагает, что башня наклонилась из-за демидовских грехов — да, характер Акинфия был полон всевозможных противоречий, здесь были перемешаны неистощимая энергия, редкое упорство, удивительная работоспособность и в то же время самодурство, жестокость.

Однако в реальности всё прозаичней – наклон появился ещё при первой стадии строительства из-за движения грунта. И, действительно, нижняя часть башни имеет наклон больше, но чем выше, тем угол наклона меньше – при строительстве её пытались выровнять.

Забавные ощущения испытываешь, находясь внутри башни – наклон вводит в заблуждение твой вестибулярный аппарат и тебя просто тянет к стене неведомой силой.

Сможешь построить ещё такую? …
Архитектура башни традиционная – два четверика – один на другом, на которых возведены три восьмигранных яруса, увенчанные шатром, но не зря её называют уникальным памятником архитектуры XVIII века. В основе сооружения интересное инженерное решение – каменная башня держится на металлических «стяжках», которые, как бы в распорку, держат всю конструкцию, а снаружи закрепляются чугунными фигурными шайбами с клиньями, скрепляющими каркас.
На сохранившихся оригинальных металлических конструкциях можно обнаружить клеймо марки «Старый соболь», завоевавшей всемирную известность и признание.

Изображение гибкого пушистого зверька несло в себе глубокий смысл: железо «доброе и мягкое», как соболий мех. Уральскую продукцию с «соболиной маркировкой» демидовских заводов зарубежные потребители предпочитали всякой другой.

Архитектор башни неизвестен, но легенда и о нём существует.

Рассказывают, что, когда башня была построена, Акинфий спросил у архитектора
– Сможешь построить ещё такую?
Архитектор ответил утвердительно, тогда Демидов под каким-то предлогом пригласил его на самый верх башни и столкнул вниз. Итог печален…

Впрочем, похожие легенды можно услышать во многих уголках не только нашей Родины…
А фактом является то, что гениальный мастер за 20 лет до того, как официальный изобретатель устройства молниезащиты Бенджамин Франклин получит патент на изобретение, уже установил наверху башни шар с шипами – стилизованный под солнце громоотвод!

«И фальшивую монету там Демидов шлёпал где-то» …
Какая башня не имеет легенды о тайном подземелье?! Но только о Невьянской рассказывают, что в её подвалах Демидов чеканил фальшивые серебряные монеты.

Демидов был успешным предпринимателем, но в то, что Акинфий Никитич богател с заводского дела, народ поверить не мог. Отсюда возникли слухи – мол, наверняка, чеканит собственную монету, и ни где-нибудь, а в тайных казематах Невьянской башни, и работают на него каторжники, закованные в кандалы, света белого не видящие. А слухи, они словно ветер, разносятся быстро.

Предание о демидовских рублях описал в романе «Каменный пояс» Евгений Федоров: «Акинфий Демидов приехал в столицу испросить милости у недавно восшедшей на престол императрицы Анны Иоанновны. Был он приглашён в личные апартаменты царицы и усажен за стол в карты играть. Во время игры Демидов, стараясь не замечать, как царица передёргивала карты и неправильно побивала его ставки, всё время подкладывал в кучу на столе новые серебряные рубли. Наконец проиграл много. Императрица, подвигая к себе кучу серебра, лукаво спросила: «Ты, Демидыч, какими деньгами расплачиваешься – моими или твоей работы?» Находчивый Демидов встал, отвесил ей поясной поклон и смиренно промолвил: «Матушка государыня, все мы твои, и всё, что есть у нас – всё твоё, и работа наша – твоя».

Анна Иоанновна тоже была находчива, она отправила в Невьянск ревизором князя Вяземского. Узнав об этом, Демидов велел поднять шлюзы плотины и затопить подвал вместе с оборудованием и людьми.

Эта легенда воспроизведена в фильмах «Пётр Первый» и «Демидовы».

На самом деле – при исследованиях не было найдено не то, что тайных подвалов, но за почти три столетия ни одной серебряной монетки ни в башне, ни рядом. Да и сама история с игрой в карты насыщена историческими ляпами: впервые серебряные руды в России нашли в 1736 году, открыты были на Алтае и не демидовскими знатоками рудного дела. Так что, не мог Демидов расплачиваться «своими» рублями в начале царствования Анны Иоанновны.

Кроме того, затопить подвал Невьянской башни технически было невозможно! Он находится выше уровня воды в пруду.

А каземат – да, был. Располагался он на первом ярусе башни, даже решётки оригинальные сохранились.

Как я уже писала, башня представляет собой два четверика, на которых возведены три восьмигранных яруса. Внутри башня разделена на девять этажей. Назначение всех этажей не ясно до сих пор. Достоверно известно, что на втором этаже находился кабинет Демидова.

Третий этаж был отдан под «пробирный горн» — лабораторию. Интересно, что в комнату с лабораторными печами ведёт отдельная лестница, располагающаяся внутри полутораметровой стены башни. И здесь опять идёт отсыл к предыдущей легенде о золоте-серебре. Но, найденные следы драгоценных металлов в саже настолько малы, что ни о какой чеканке монет не может идти речи.

«По секрету всему свету» …
На одном из этажей башни находится, так называемая, «слуховая комната». Акустика здесь устроена так, что слово, которое сказано шепотом в одном углу, четко слышно в другом, противоположном.

Это, действительно, просто потрясающе! Я буквально прыгала и хлопала в ладоши от восторга, когда муж шёпотом говорил что-либо, находясь в одном углу комнаты, а я слышала его в противоположном углу, как будто он нашёптывает мне на ушко!
При этом ни в центре комнаты, ни в любой другой точке сказанного совершенно не слышно.

Такой эффект достигается за счёт особой формы сводчатого потолка.
По легенде в эту комнату Демидов отводил ревизоров, приезжавших инспектировать заводы. Предоставив возможность им посовещаться, он подслушивал, находясь в противоположной от них стороне. И, если ему не нравилось их решение, то таких ревизоров в ближайшей роще встречали «люди Демидова», и потом их больше уже не видели.

Но и здесь мы с вами можем поймать рассказчиков «за руку», а точнее – «за язык». Ревизоры – люди государственные, и если бы они пропадали с периодичной регулярностью, то не могли бы не возникать вопросы – где? И даже, если Демидов и подслушивал, то ему не было необходимости убирать кого-то, он мог просто купить его. Он мог себе это позволить.

«Бьют часы на старой башне» …
Седьмой и восьмой этажи башни занимают куранты, привезённые Акинфием Демидовым из Англии, и колокола с ними связанные. И это ещё одна тайна Невьянской башни.

В те времена у России и Англии были весьма натянутые отношения, даже прямо скажем – враждебные и не имели дипломатических связей. Подобные сложные механизмы тогда заказывали в Голландии, а тут Лондон! То, что эти часы английской работы сомнений нет – на колоколах курантов сохранилась надпись: «Richard Phelpsi Lonpini Fecit 1730», что в переводе с латыни означает: «Ричард Фельпс, в Лондоне сделано, 1730». Ричард Фельпс был мастером литейного цеха в Лондоне, и колокола его работы установлены на курантах собора Святого Павла.

Но вот как сумел Демидов при таких обстоятельствах купить, доставить и наладить часовой механизм?!

Вскоре невьянские мастера усовершенствовали английское изобретение и добавили ещё один большой колокол, надпись на котором гласит: «Лета 1732 июня 1 лит сей колокол невьянских дворянина Акинфия Демидова заводах. Весу 65 пуд 27 фунтов».

В часах имеется четыре разных механизма (главный – часовой и три музыкальных) и все они взаимосвязаны между собой. Главный часовой механизм последовательно включает все три музыкальных: раз в 15 минут бьют четвертные колокола, раз в час – большой колокол и раз в три часа играет вся музыка, которая записана на барабане. В настоящий момент это — «Славься» — отрывок из оперы Михаила Глинки «Иван Сусанин». Услышать музыку нам не удалось, но вот поприсутствовать при четверном бое непосредственно находясь рядом с часовым механизмом – да!

Кстати, не перевелись ещё в Невьянске большие мастера! Когда встал вопрос о ремонте часов в 1976 году (на тот момент были поломаны стрелки и часовой механизм, искорёжен музыкальный вал) и сотрудники музея отчаялись найти мастера, к ним обратился с предложением помочь Александр Саканцев – наладчик сварочной аппаратуры, а по призванию часовых дел мастер. У него и его помощников ушло полтора года кропотливой работы на то, чтобы восстановить часовой механизм, но с музыкальной частью было тяжелее.

После трёх лет изучения и экспериментов удалось расшифровать одиннадцать из двадцати мелодий – английские марши и танцы XVII века. И уже позднее был записан отрывок из оперы Глинки.

Так для чего приобрёл Демидов эту «игрушку»? Развитое промышленное производство, каким являлся Невьянский завод, требовало точного учёта времени. Необходимо было знать, когда начинать и заканчивать работу, отмерять время технологических процессов. То есть часы задавали ритм жизни всего завода.

Часы обошлись Демидову в 5000 рублей золотом, дороже, чем строительство всей башни. Да и то цифра пять тысяч возникла только тогда, когда наследники Демидова делили имущество. Необходимо было составить опись со стоимостью, вот и оценили в эту сумму, а во сколько самому Акинфию Никитичу они обошлись – неизвестно. Свет на это, как и на многое другое, мог бы пролить заводской архив, но вот незадача – сгорел он во время пожара и это очередная загадка башни.

Последний, девятый, этаж Невьянской башни является смотровой площадкой. Говорят, оттуда открываются изумительные виды на округу. Проверить это утверждение мы не смогли из-за погодных условий, но кусочек видов нам всё-таки достался…

Демидов – фигура противоречивая и загадочная, под стать своей башне. В некоторых источниках он характеризуется как «хищный приобретатель, жестокий и энергичный делец, державший в своих руках непосредственное руководство быстро разрастающимся огромным предприятием».
С другой стороны — это человек колоссального ума, превосходный знаток горного дела, до тонкости овладевший секретами тульских и саксонских мастеров, знавший все подробности производственного процесса на своих заводах.

Умер Акинфий Никитич в августе 1745 года на Каме, по пути на свои уральские заводы. В память о нём нам остались дела его, башня – чудо архитектурное, да ещё аэропорт его именем назван в Екатеринбурге.