В XV веке Италия была раздроблена на множество мелких государств и независимых городов-коммун, которые постоянно вели между собой борьбу за власть, влияние и спорные земли. Итальянская аристократия, ранее сражавшаяся почти во всех средневековых войнах, в значительной степени отошла от участия в военных действиях. Быстрый рост благосостояния сделал итальянских горожан не слишком склонными к несению тягот военной службы, да и 
подеста старались не рисковать, отдавая оружие в руки своих сограждан. Правители и городские власти стали активно нанимать для военных действий «отряды удачи», состоявшие из наемников. Командиры этих отрядов заключали с нанимателями договор — «кондотту», и поэтому их звали кондотьерами. Постепенно кондотьеры стали неотъемлемой частью военной и политической жизни Италии, где практически все военные действия велись наемниками под командованием капитанов-кондотьеров, предоставляющим свои мечи любой власти, имевшей желание и возможность нанять их. Задачей кондотьеров было продлевать войны как можно дольше и при этом сохранять жизни солдатам, так как командир, терявший в сражении людей, становился банкротом. Отряд солдат-наемников называли отрядом братьев: наемники составляли завещания, согласно которым один в случае гибели другого становился опекуном семейства погибшего.
Первые отряды кондотьеров в Италии полностью состояли из иностранцев и возглавлялись иностранцами, когда тысячи солдат, прошедшим жестокую школу Столетней войны между Францией и Англией, во время длительного перемирия оказались не у дел. Немецкий кондотьер Урслинген избрал себе девиз «Враг Бога, милосердия и сострадания» и со своим «Великим отрядом» участвовал в битве при Парабьяго против правителя Милана Лукино Висконти. Английский кондотьер Хоквуд и его отряд «Белая Рота» из 1000 конных рыцарей и 2000 пехотинцев-лучников сначала состоял на службе правителя Милана Бернабо Висконти, затем был перекуплен папой римским, объявившим войну Висконти. За победу над миланским войском у реки Кьезе кондотьер Хоквуд получил в награду за свою службу папскому престолу 5 городов в Романье.
В отряде Хоквуда служил итальянец благородного происхождения Альберико да Барбиано, который приобретя боевой опыт, создал отряд наемников, состоящий только из итальянцев: «возмущенный тем, что иностранные наемники, проявляя необузданную жестокость, навязывают Италии свою волю, возродил дух своих соотечественников, которые из-за слабости своей и потерянной свободы позабыли славу древних воинов». Под свое начало Альберико собрал лучших итальянских командиров, сформировал отряд «Компания Святого Георгия» из 800 итальянских наемников и поступил на службу к первому герцогу Милана Джан Галеаццо Висконти. Солдаты Альберико давали торжественное обещание ненавидеть иностранцев и клялись изгнать их из Италии, поэтому миланцы стали с гордостью говорить о предводителе кондотьеров и его доблести, рассказы о подвигах его воинов передавались из уст в уста.
Муцио Аттендоло родился в довольно состоятельной семье, которая не многим отличались от крестьян или мелких фермеров: многочисленные члены семьи сами обрабатывали поля и сами продавали урожай. Однажды вечером, когда Муцио был занят по хозяйству, вербовщики кондотьера Альберико проходили мимо в поисках новобранцев. Они стали призывать 15-тилетнего парня стать мужчиной, присоединиться к наемникам и узнать, что такое настоящая удача, награбленное добро и успех у женщин. После недолгих колебаний Муцио взял топор и метнул его в дерево, заявив, что если топор воткнется в дерево, то он станет наемником; если же топор упадет на землю, то он останется дома. Топор вонзился в дерево и той же ночью Муцио ушел из дома, прихватив с собой коня из отцовской конюшни. Он обладал огромной физической силой, мог согнуть подкову и запрыгнуть на коня в полном вооружении, поэтому получил от сослуживцев прозвище «Сфо́рца» (на итальянском sforza – сильный).
Основатель рода Сфорца Муцио в составе отряда наемников «Компания Святого Георгия» состоял на службе у многих правителей и привлек к этому ремеслу своего незаконнорожденного сына Франческо. Будущее молодого человека, ставшего членом отряда наемников, зависело только от него самого и происхождение здесь ничего не значило. Его дальнейшая карьера зависела от его храбрости и находчивости, его популярности и, помимо всего прочего, от его способности командовать. Он мог продвигаться по службе, приобретать необходимый авторитет и стать капитаном-кондотьером, командиром отдельного отряда. И все знали: станешь капитаном наемников — проложишь себе дорогу к славе и богатству. Именно такой путь прошел Франческо Сфорца, основатель миланской ветви династии Сфорца, сменившей угасающий род Висконти на троне герцогов Милана.
Капитан-кондотьер Франческо Сфорца, служил Неаполю, римскому папе, Флоренции, Венеции, пока не стал главнокомандующим войсками Миланского герцогства, связав свою судьбу с третьим герцогом Милана Филиппо Мария Висконти. Род Висконти на нем заканчивался, у него была единственная незаконнорожденная дочь Бьянка. Когда она была еще в пеленках, миланский герцог обещал ее в жены сразу нескольким придворным — так он надеялся обрести преданность подданных. Среди предполагаемых зятьев был и Франческо Сфорца, командовавший отрядом наемников из 1500 всадников и 300 пехотинцев. Когда Флоренция предложила ему более высокую плату, герцог Милана Филиппо Мария Висконти вынужден был обручить свою шестилетнюю дочь Бьянку с тридцатилетним Франческо Сфорца: помолвка была способом привязать известного и удачливого кондотьера к Миланскому герцогству.
К этому времени уже началась война в Ломбардии — серия военных конфликтов между Венецианской республикой и Миланским герцогством за господство в Центральной и Северной Италии. Франческо Сфорца неоднократно менял стороны, Филиппо Мария Висконти дважды пытался разорвать помолвку, но в итоге они помирились и в 1441 году Франческо Сфорца и Бьянка Висконти вступили в брак. Не последнюю роль в удачной женитьбе сыграла 17-тилетняя Бьянка, романтически влюбленная в привлекательного и властного кондотьера.
Смерть третьего герцога Милана Филиппо Мария, последнего представителя из дома Висконти и не имевшего наследника мужского пола, поставила вопрос о преемственности власти в Миланском герцогстве. Ситуацией воспользовалась группа влиятельных горожан, приверженных идее возрождения в Милане республиканской формы правления. Франческо Сфорца изгнали из города и провозгласили Амброзианскую республику, названную в честь покровителя города Святого Амвросия. Республика была создана в условиях войны с Венецией, которая воспользовалась вспыхнувшей междоусобицей, и начала длительную осаду Милана.
Дальнейшие события описаны в книге «История династии Сфорца» британского историка Леси Коллинсон-Морлей: «Положение голодающего Милана было отчаянным, люди выживали, питаясь крысами, и были рады маленькому кусочку хлеба. Участились случаи смерти от голода. Два человека затеяли спор о бедственном положении Милана, другие останавливались их послушать, и вскоре собралась толпа. Прошел слух, что в районе трущоб Порта Нуова люди взялись за оружие. Зазвонили колокола, и толпа стала продвигаться к старому дворцу возле Дуомо, на месте которого теперь стоит королевский дворец. Вначале повстанцев остановили войска, охранявшие дворец, но с наступлением темноты горожане проникли в него через другие двери. Венецианский посол, появившийся на вершине лестницы, попытался остановить миланцев, обещая им помощь Венеции и призывая прекратить беспорядки, но они набросились на него и убили. В рядах стражников началась паника, и вскоре весь дворец был захвачен толпой.
На городской ассамблее, состоявшейся на следующий день, никто не смел упоминать имени Сфорца, за голову которого была назначена награда; наконец, один, некогда сражавшийся вместе с ним, поднялся и заявил, что все они умрут от голода прежде, чем какой-нибудь другой правитель придет к ним на помощь. Только Сфорца сможет спасти их от Венеции. Сразу же было решено послать к нему делегацию и попросить прийти на помощь. Сфорца согласился на все условия и 26 февраля 1450 года торжественно вошел в Милан. Голодающие жители выстроились вдоль дорог на десять миль от городских ворот, проворно освобождая солдат от мешков с хлебом, которые они по приказу Сфорца несли на себе. Под крики «Герцог! Герцог! Сфорца! Сфорца!» Франческо триумфально прошел по городским улицам, а люди теснились вокруг него, пытаясь хотя бы коснуться его руки. Под приветственные возгласы собравшихся Франческо Сфорца направился в собор, чтобы поклониться Господу Вседержителю, перед которым равны все люди. Всеобщее воодушевление достигло своего апогея, когда Сфорца вышел на соборную площадь и та же толпа, которая несколькими днями ранее проклинала его имя, теперь приветствовала его как герцога. На подмостках перед собором ему, одетому в белый бархат, были вручены символы герцогской власти.
Пять дней продолжались великолепные пиршества, с танцами и рыцарскими турнирами, о которых летописцы сообщали с явным удовольствием. Таким образом, в возрасте 49 лет Франческо Сфорца добился своей заветной цели и занял самое высокое положение, которое когда-либо занимал кондотьер – стал герцогом Милана».
Франческо Сфорца, несомненно лучший полководец Италии того времени, оказался умелым правителем. Папа Пий II так писал о нем: «Человек искусный в управлении государством, неутомимый, мудрый и умеющий быстро воспользоваться удачным стечением обстоятельств, хитрый и ловкий в обмане, осторожный и предусмотрительный в обхождении ловушек и в предупреждении намерений своего врага». Франческо Сфорца восстановил Миланское герцогство, создал эффективную систему сбора налогов, которая принесла огромные доходы, а его двор стал одним из центров культуры Возрождения.
Макиавелли отмечал, что «редко бывает, если бывает вообще, чтобы человек поднялся от низкого к высокому положению, не прибегая при этом к насилию и обману. С точки зрения нравственных норм того времени, Франческо Сфорца мог быть образцом для подражания, поскольку был не мстителен и не злобен, с уважением относился к Церкви и, за редкими исключениями, справедлив в своих отношениях с другими людьми».
Захват Константинополя в 1453 году султаном Османской империи Мехмедом II был великим потрясением для всего христианского мира, и с этого момента мир в Италии полностью зависел от союза между Миланом, Флоренцией и Неаполем. Франческо Сфорца продолжил давнюю дружбу с правителем Флоренции Козимо Медичи и скрепил договор с Неаполем браками своей дочери и сына. Франческо Сфорца был одним из первых европейских правителей, чья внешняя политика основывалась на принципе баланса сил, и во многом благодаря его усилиям иностранные государства потеряли свое влияние в Италии до конца XV века.
Интересным документом, объясняющим некоторые особенности характера Франческо Сфорца, является его «Наставления для доброй жизни», адресованный сыну-наследнику: «Ты должен чтить Бога и церковь; уважать и слушаться своих родителей и всех других добрых и мудрых людей; должен быть приятен в общении со всеми, не забывая о своих собственных слугах; сдерживать свои руки и не выходить из себя из-за каждого пустяка; воспитать в себе справедливость и милосердие, что приличествует правителю; не должен ни прибегать к обману и лжи, ни обращать внимание на клевету и злословие».
Наставления четвертого герцога Милана Франческо Сфорца прошли мимо равнодушных ушей его сына Галеаццо Мария Сфорца. Этого наследника нельзя назвать ни слабым, ни глупым, но его великий отец не смог передать ему свои хорошие качества, корни которых тянулись из мудрого крестьянского рода. Кровь матери из рода Висконти оказалась сильнее, и вместо достоинств кондотьера сын унаследовал хитрость и вероломство предшествовавшей династии Висконти.
Галеаццо Мария Сфорца, ставший после смерти отца пятым герцогом Милана, тратил богатства, накопленные рачительным родителем: казна Милана была полна, и двадцатидвухлетнему правителю Миланского герцогства казалось, что самый воздух дышал вычурной роскошью и жаждой развлечений. Галеаццо Мария первым из семейства Сфорца поселился в заново отстроенном огромном замке Сфорца, в залы которого гости «могли подняться по лестнице сидя верхом на лошади». Он увлекался книгами: значительно пополнил герцогскую библиотеку и способствовал развитию книгопечатания в Милане. Галеаццо Мария Сфорца собрал большой оркестр и хор певцов с лучшими в Италии голосами, создав в Милане самый роскошный двор во всей Европе.
Однако, несмотря на любовь к искусству, Галеаццо Мария Сфорца был упрям, неуравновешен и вспыльчив: «Сфорца, жесточайший тиран, любил развлекаться тем, что зарывал людей живыми в землю, развратничал и соблазнял чужих жен». Любовь к показной роскоши и расточительности стоила больших денег. Миланцы веселились вместе со своим правителем до тех пор, пока не пришлось платить по счетам. Указ, согласно которому за мощение улиц Милана теперь расплачивался не герцог, а городская казна, был встречен громким ропотом населения. Точно такую реакцию вызывало постоянное увеличение налогов, от уплаты которых не освобождалось даже духовенство.
В итоге среди высшей знати Милана сложился заговор против Галеаццо Мария Сфорца: один весьма красноречивый по меркам того времени оратор, но тщеславный, озлобленный и завистливый человек, принародно осуждал тиранию, заявляя, что жизнь может быть счастливой только при республиканском правлении, и образцом для подражания представлял Брута, убийцу Гая Юлия Цезаря. Под влиянием этих речей трое молодых заговорщиков решили повторить убийство Цезаря и совершили одно из самых бессмысленных преступлений в истории Милана, заколов ножами Галеаццо Мария Сфорца в церкви во время рождественских богослужений 1476 года. «Мир в Италии сегодня скончался», — воскликнул папа Сикст IV, когда до него дошла весть об убийстве. Он оказался прав: с гибели Галеаццо Мария начинается последняя глава в истории рода Сфорца, пройдет всего 23 года, и в Миланское герцогство ринутся иностранные завоеватели.
После убийства пятого герцога Милана титул унаследовал его семилетний сын Джан Галеаццо Сфорца. Роль опекуна над малолетним правителем взял на себя его дядя Лодовико Мария Сфорца, которого звали Лодовико Моро (Мавр) из-за темного цвета лица и личного герба с головой мавра. В качестве номинального правителя Джан Галеаццо Сфорца неизменно встречал соответствующее своему рангу почтение, но в момент принятия любого серьезного решения на первый план неизменно выдвигался Лодовико Моро. Юный герцог Милана не был способен управлять столь большим государством: «Сиятельнейший герцог не склонен думать об общественных делах. Он странствует по окрестным владениям, развлекаясь соколиной и псовой охотой, и ничто не раздражает его более, нежели упоминание о делах государства».
Джан Галеаццо Сфорца жил в довольстве и роскоши, которым удивлялся даже Милан. Богатства герцогства были фантастическими, слава о миланских ювелирах и оружейниках гремела повсюду. Шло строительство миланского собора, начались большие гидромелиоративные работы, рылись каналы и возводились мосты. И в центре всей этой активности был Лодовико Моро: он поторапливал архитекторов и художников, инспектировал новые ирригационные системы, реставрацию церквей, пополнял библиотеки, привлекал в университеты ученых. Когда в возрасте 25 лет Джан Галеаццо Сфорца неожиданно умер, миланцы были уверены, что он был отравлен дядей Лодовико Моро. Но Совет Милана постановил: «Лодовико, по сути, всегда был герцогом, а в этот момент, когда государству нужна твердая рука, он должен сделаться герцогом». Так в 1494 году Лодовико Моро стал седьмым герцогом Милана.
Лодовико Моро пригласил на службу в Милан Леонардо да Винчи, в рекомендательном письме которого Лоренцо Медичи «Великолепный» отозвался о нем как об изобретателе военных машин, артиллерийских орудий, строителе мостов, создателе каналов, архитекторе, скульпторе, а слово «художник» замыкало длинный перечень. Леонардо да Винчи предложил герцогу Милана свои проекты «очень легких и прочных мостов, пушек, мортир, неуязвимых и неприступных вооруженных повозок». Но Лодовико Моро не нужны были военные машины великого итальянца, так как война закончилась, а за ней последовали самые блестящие годы в истории Милана. Леонардо да Винчи стал писать бессмертные картины, создавать гигантскую конную статую основателя герцогской династии кондотьера Франческо Сфорца, работать в коллегии миланских инженеров.
Леонардо да Винчи было 43 года, и в Милане он работал уже 13 лет, когда Лодовико Моро заказал ему «Тайную вечерю». Эта картина являлась частью плана герцога — возвеличивание церкви Санта-Мария-делле-Грацие и превращение ее в мавзолей Сфорца. Один молодой послушник часто наблюдал Леонардо да Винчи за работой: «С рассвета и до заката он не откладывал кисть, не вспоминал о еде и питье, писал без перерыва, после чего по два, три, а то и по четыре дня не прикасался к картине. Но и тогда час или два в задумчивости смотрел на фигуры и приходил, должно быть, к какому-то решению. Иногда взбирался на леса, прибавлял несколько мазков и тут же удалялся».
О годах создания «Тайной вечери» (1495-1498) сохранилось много историй. Самая известная — когда монахи, видевшие, что лицо Иуды на протяжении нескольких месяцев оставалось незаконченным, пожаловались герцогу Лодовико Моро, будто художник не старается. Леонардо да Винчи ответил: «Каждый день, с утра до вечера, вот уже более года я хожу в городское гетто в поисках лиц злодеев и преступников, с которых мог бы писать Иуду. Если понадобится — напишу его с настоятеля!».
В это время начались Итальянские войны — серия военных конфликтов между Францией, Испанией и Священной Римской империей за обладание Италией. Французский король Людовик XII предъявил притязанию на Миланское герцогство как правнук первого герцога Милана Джан Галлеаццо Висконти. Перспективы Лодовико Моро отстоять Милан выглядели весьма сомнительными: военные приготовления продвигались медленно и были не слишком эффективны; сказывался недостаток средств; сам герцог был человеком мирного времени, лишенным необходимых для ведения войны качеств; он плохо подбирал командующих, опасаясь передавать власть в руки людей, обладающих по-настоящему сильным характером. В 1499 году французская армия вторглась в Ломбардию и практически без сопротивления заняла Милан.
Лодовико Моро бежал из города, прихватив всю казну: золото, драгоценности и монеты были упакованы в специальные мешки, чтобы не было слышно их звона. На эти средства он набрал армию швейцарских наемников и освободил Милан на 2 месяца от французов. Но французская армия также наполовину состояла из швейцарских наемников и во время решающей битвы при Новаре в 1500 году нанятые Лодовико Моро швейцарцы перешли на сторону французов, при этом пленив самого герцога Милана. Лодовико Моро был увезен во Францию, где и умер в заточении, Ломбардия перешла под власть французского короля Людовика XII, который провозгласил себя герцогом Милана.
12 лет жители Милана и Миланского герцогства подвергались разорению и унижению со стороны французских оккупационных войск, пока папа Юлий II не сформировал «Священную лигу» из Венеции, Испании, Англии и Священной Римской империей против Франции. В 1512 году в Ломбардию вторглась нанятая папой швейцарская армия, которая заняла Милан и восстановила на герцогском престоле Массимилиано Сфорца, старшего сына Лодовико Моро. Массимилиано Сфорца исполнилось 22 года, и он «по характеру своему или вследствие своего образования был далек от общественных дел и не испытывает особого желания добиваться герцогства, и еще меньше желает сохранить его. В нем нет никаких признаков величия, благородства и славы, он ведет себя вовсе не как государь».
Миланское герцогство на 3 года превратилось в протекторат Швейцарии: «Наш герцог просто сидит верхом, взяв в свои руки узду; но шпоры принадлежат швейцарцам, которые подгоняют или же сдерживают его лошадь по собственному усмотрению, но не по желанию герцога; и государь мирится с их тщеславием, грубостью и с их бесконечными запросами».
Молодой французский король Франциск I во время коронации объявил себя герцогом Миланским, заявив династические претензии на Милан от имени своего предшественника Людовика XII. Французская армия вторгается в Северную Италию и в битве при Мариньяно одерживает победу над швейцарскими наемниками миланского герцога Массимилиано Сфорца. В 1515 году Франциск I вступает в Милан, где Массимилиано Сфорца продает ему права на герцогство и переезжает во Франции, где получает пожизненно ежегодное денежное содержание. Покидая Милан, бывший герцог заявил, что он рад избавиться от своего рабства у швейцарцев, от пренебрежительного отношения к нему императора и предательства миланцев. На что миланцы ответили, что это был «человек, который в силу своего безрассудства, своих дурных привычек и отсутствия каких-либо способностей не был достоин величия».
Французский король Франциск I наслаждался жизнью в Милане, занимаясь охотой, игрой в мяч и дамами. Жители Милана убедились, что содержание французов требует не меньших затрат, чем швейцарцев. Огромные налоги, установленные в первый год, были увеличены вдвое на следующий год. Французский губернатор по своей грубости и жестокости превзошел всех своих предшественников. Постоянно шли казни и конфискации, многие состоятельные горожане отправились в изгнание.
Король Испании и император Священной Римской империи Карл V заявил, что Миланское герцогство с момента своего создания всегда входило в состав империи, и потребовал от французского короля Франциска I вернуть Милан семейству Сфорца. Карл V решил, что будет легче контролировать Милан через герцога из династии Сфорца, чем напрямую управлять этим герцогством. Император снабдил Франческо II Мария Сфорца, младшего сына Лодовико Моро, деньгами для сбора огромной армии, которая разгромила французов.
Когда в 1521 году Франческо II Мария Сфорца вошел в Милан, его приветствовали с неописуемым восторгом: «в глазах людей он был воскрешением памяти о том счастье, которым народ наслаждался при его отце и при других герцогах Сфорца». Франческо II Мария Сфорца стал герцогом государства, разоренного двумя десятилетиями войн, и вскоре обнаружил, что от его независимости не осталось и следа. Полностью восстановил его в правах на герцогство, император Карл V потребовал возместить все военные расходы и выплачивать огромные суммы в течение последующих 10 лет. Даже побежденному врагу едва ли можно было предъявить более жесткие требования.
В 1535 году Франческо II Мария Сфорца тяжело заболел и умер в возрасте сорока лет, не оставив наследника. Миланцы испытывали неподдельную скорбь при его кончине, ибо с ним исчезла последняя тень их независимости. Династия Сфорца, герцогов Милана, угасла и они, сделавшие головокружительную карьеру, претерпели не менее головокружительное падение. Известный исследователь эпохи Возрождения швейцарский историк Якоб Буркхардт сказал о Сфорца: «Несмотря на совершенную безнравственность используемых ими средств, они применяли их с величайшей изобретательностью; вероятно, они были бы изумлены, узнав, что человек несет моральную ответственность за выбранные им средства и за результат своих действий».
