В понимании многих Мальдивы – это заезженное до дыр в песке место, которое не мусолил в своих воспоминаниях разве только неграмотный. Этакая приятная, но набившая оскомину попса на фоне тяжелого рока сурового острова Гоф, классики недоступной Анапурны или затейливого фолка экзотического Хохотуя. Однако был в истории этих островов момент, когда они на время из веселой песенки превратились в суровую музыку, вызывающую нервную дрожь и поднимающую дыбом волосы.
Я решил еще раз вернуться к теме райских островов и поведать историю, далекую от идиллии, огнедышащих закатов и замораживающих инстинкт самосохранения коктейлей. Наверное я делаю это потому, что сам хочу вернуться ровно на 10 лет назад и еще раз пережить тот страшный день, о котором так долго пытался не вспоминать.
Сегодня под жизнеутверждающую и полную ярких красок картинку я расскажу о безжалостном утре 26 декабря 2004 года. У меня нет фотографий этого дня. Пока было возможно я снимал видео, которое владельцы отеля на следующий год вежливо склянчили, дабы не попасть в неловкую ситуацию.
Что ж, их можно понять: цунами — это не только чья-то трагедия, животный страх, полудикая истерика, но и возможность получить по страховке немалые деньги, отремонтировать аварийные бунгало и облагородить остров. Да и популяризации маленького райского клочка земли мой фильм-катастрофа явно послужить не мог. На хозяев отеля у меня нет никаких обид, тем более, что в день трагедии они повели себя как самые настоящие и исключительно благородные ЛЮДИ.
Легко догадаться, что Рождество не самый важный и популярный для мусульманского государства праздник. Но, коли толпа, упакованных тугриками, людей хочет песен, разве может их не быть у гостеприимной принимающей стороны.
На крохотном, едва различимом на простыне океана острове, прямо из закипающей воды на белоснежный песок выползал несуразный Дед Мороз в акваланге; лесную красавицу ловко подменяло искусственное нечто, а устремившиеся в бездонное небо пальмы были с любовью обмотаны нелепыми гирляндами. Бутафорская зима, пенясь и искрясь на закатном солнце брызгами шампанского, разливалась в бокалы, славилась в нехитрых рождественских пожеланиях и как-то особенно нежно ласкала разгоряченные тела, едва прикрытые игривыми тряпочками.
Абсолютно ничто не шептало и тем более не вопило об уже зарождающейся где-то в глубинах океана трагедии. Беда подоспела к нам ближе к утру, как раз в тот момент, когда мы с грустью готовились отчалить с гостеприимной острова. С упакованным чемоданом мы сидели на пирсе и ждали игрушечного самолетика, который поднимет нас в бесконечное небо и помчит куда-то в сторону суетливой столицы.
Вместо него из какой-то бездонной, неведомой пустоты шуршащим, жутковатым клубком прожорливых змей вдруг начали выползать ошалевшие волны. Они были не такие, какими мы увидели их 3 днями позже по телевизору, но они были…. На закрытом со всех сторон рифом острове, где океан нежен как самая искусная и ласковая куртизанка, вдруг заштормило. Необъяснимый и недобрый ветер принялся трепать беззащитные пальмы, откусывая от них жирные куски цветущей плоти.
А самым страшным оказалось то, что обслуга отеля в едином порыве высыпала на берег и принялась биться в истерике, глядя куда-то вдаль. Они, живущие здесь поколениями, уже точно знали что-то такое, о чем мы, — холеные европейцы, — только начинали догадываться. На ближайшем клочке земли стояли их дома; там была их настоящая жизнь, там жили их дети, к которым сейчас они взывали истошными голосами. Мобильная связь умерла…, и, как потом выяснилось, — уже давно. Мы не были первой жертвой стихии, в эту секунду где-то в Таиланде жизнь уже превратилась в смерть, а недолгий курортный рай обернулся бесконечным адом.
Я не знаю, сколько минут или часов продолжалось это жуткое представление, но как-то вдруг и совершенно неожиданно все стихло, застыло и как будто вымерло. А затем вода начала уходить из под ног, словно кто-то вынул затычку из наполненной до краев ванны. Океан мелел на глазах, и вскоре на поверхность вылез домашний риф, в котором мы плескались еще вчера вечером.
На обезвоженном дне, судорожно хватая ртами воздух, валялась битая, разноцветная рыба. Неповоротливые морские гады, видимо так и не успев понять, что стряслось с их родной стихией, также нашли свой последний приют на этом страшном кладбище, над которым будто зловещие кресты, отовсюду торчали оголившиеся шершавые кораллы. Смерть без всяких предупреждений пришла туда, где всего несколько минут назад билась веселая, беззаботная жизнь!...
Онемевшие, обескураженные и ошалевшие мы стояли на берегу в каком-то жалком получасе от начала самого страшного….
В «ванной», в которой мы волею судеб оказались, НЕКТО далекий и всесильный снова открыл воду. Океан начал стремительно возвращаться на прежние рубежи.
Наверное это была та самая волна, что положила на Шри-Ланке, в Таиланде и Индонезии основную массу людей, но мы об этом ничего не знали. Мальдивские острова торчат из воды всего на несколько метров, но одному только Богу было известно, сколько той земли останется на поверхности, когда океан угомонится, и сколько нас уместится на том клочке жизни.
Еще оставалась слабая надежда на кучу несломленных пальм, какую-то непонятную вышку посреди острова, но и ее превращал в дешевый фарс наш чемодан, мирно уплывающий куда-то в далекую и совсем не манящую бесконечность. Тем временем вода почти незаметно начала пробираться в ближайшие к океану бунгало. Чье-то бесхозное барахло стремительно метнулось вдогонку за нашим, а истерика местных жителей достигла своего апогея!!!
Стихло все так же неожиданно, как и началось. Океан вдруг решил, что на сегодня представлений достаточно и, как ни в чем не бывало, спокойно отполз на свое место. Кто-то начал неловко обниматься, догадываясь, что все худшее уже позади, кто-то молился, благодаря Господа за спасение и только мальдивские бабы также истошно орали куда-то вдаль. Они все еще не знали, что ждет их дома!
Словно в насмешку над всем происходящим, ветер принялся резвиться с уже изрядно потрепанным, но все еще жизнерадостным плакатом «Merry Christmas», а мы дико озирались по сторонам, и не могли поверить в то, что это случилось с нами.
Я не буду рассказывать, как владельцы отеля оставили нас на острове и три дня не отпускали в искореженный аэропорт, как в Мале наши в умат пьяные соотечественники готовились штурмовать самолеты и, как мы впервые увидели кадры Тайской трагедии. Напоследок я поделюсь историей, которая произвела на меня самое сильное впечатление этого дня.
Молодая английская семья с тремя рыжими, как подосиновики дочками, ранним утром 26 декабря вышла на утлом суденышке в открытый океан. Все то, что я видел глазами человека, стоящего на твердой земле, они пережили находясь там, в самом сердце стихии. Когда их лодка под вечер вернулась к берегу, бледная как смерть мать просто вывалилась за борт, доползла до берега и целовала песок до тех пор, пока ее под руки не увели в медпункт. Взрослый, полный сил мужчина сидел на берегу и плакал, а самая маленькая девчушка набирала своим игрушечным совочком в свое игрушечное ведерко игрушечный мальдивский песок и улыбалась. Она так и не поняла, что пережила и чего избежала всего несколько часов назад. Жизнь осталась для нее маленьким разноцветным праздником, в котором рыжее, ласковое мальдивское солнце растворялось в ее рыжих, затейливых кудряшках.
