Путешествие на Мадагаскар. Часть 5. Юг + парк Исало
Переезд очень длинный, выезжаем рано утром. Равнина, расположенная на плато и так напоминавшая нашу Калмыкию, за парком Исало постепенно понижается. Подземные плиты живут своей, не понятной для человека жизнью, они, как и люди, съезжаются для совместной жизни и разъезжаются, но может благодаря этим процессам в недрах образуются драгоценные камни и металлы.
Возникший из утренней дымки городок Илакака теперь известен на весь мир, поспособствовало сему открытое в 1995 г. месторождение сапфиров.
Долгое время о неисчерпаемых самоцветах Мадагаскара ходили легенды. Ещё в 1547 г. Альфонс Сантонжуа отмечал множество разработок драгоценных камней на Мадагаскаре. В 1658г. французский адмирал Флакур, первым подробно описавший остров, чьи наблюдения отличались удивительной точностью, упоминал о топазах, аквамаринах, изумрудах, рубинах и сапфирах, причём как настоящих так и поддельных.
Царствовавшая с 1828 по 1861 гг. королева Ранавалуна 1 объявила незаконной добычу золота, а Ранавалуна 2, правившая с 1868 -1883 гг, издала указ, по которому добыча драгоценных камней каралась 20 годами заключения в кандалах. Такая позиция объясняется как религиозными запретами, возможно заимствованными из Юго-Восточной Азии, в частности из Верхней Бирмы, так и опасением, что открытие любого богатого месторождения вызовет безудержный наплыв иностранцев. Ах, как правы были обе королевы, но мужчины женщин не слушают.
До 1995 г. Илакака представлял собой деревню в 5 домов, первый найденный сапфир изменил ситуацию. Сюда рванули ловцы удачи со всего острова, а затем и иностранцы. Илакака разрастался, всё более и более заболевая «золотой лихорадкой». Плодились различные бандитские группировки, поднимались и заваливались «крёстные отцы». До недавнего времени человеческая жизнь здесь ничего не стоила.
В наше время государство создало видимость порядка, но основные разработки, а это 95%, ведутся не легально. По миру разлетаются, попадая в кольца, браслеты и серьги, драгоценные камни, а их обладательницы про Илакаку слыхом не слышали. (На базаре в Ранохира мы встретили солидного соотечественника, который живёт на Мадагаскаре и занимается поставкой камней в Россию.) По последним данным в Илакака проживает 150 тыс. человек, толчея и суета, как на московских улицах, уровень жизни и криминальная обстановка – довольно высоки.
По желанию всей группы гид завозит нас в одну из ювелирных лавок. Забыв о поджимающем времени, дамы начинают шопинг. На протяжении всего маршрута, в разных местах, торговцы предлагали разнообразные камни, порой очень дёшево, но, при внимательном рассмотрении, то обнаруживался скол, то трещинка, то изумруд оказывался просто бутылочным стеклом. Со времён Флакура, за 350 лет мало что изменилось. Здесь в Илакака магазин имеет государственную лицензию, подделки опасаться не нужно.
Управляющий бельгиец ослепительно улыбается, даёт возможность в увеличительное стекло рассмотреть камни и готовые изделия. Но скоро обнаруживается, что цены дороже, чем в Москве, да и самих изделий очень мало. Патрик позже объяснил удивительную вещь. Продавцу невыгодно продавать товар, который играет роль манекена. Основной товар проходит без налогов через чёрный ход. Проезжая далее по городку, мы заметили множество контор по скупке камней, и очень мало ювелирных магазинов.
Далее, от однообразного переезда, уже, кажется, будто я родился в автобусе, всю жизнь езжу по Мадагаскару, и, это никогда не закончится. Но вот, на смену бьющимся о лобовое стекло жукам и мухам, появляются бабочки и стрекозы. Начинаются чудеса. Въезжаем в густой лес из зарослей колючек и коренастых деревьев. Как он возник, и как сохраняется в этой пустыне, полная загадка. Затем лес резко заканчивается, и вновь идёт пустыня. Патрик обращает наше внимание на одиноко стоящее дерево, позже такие деревья попадаются чаще. Это красавцы баобабы. Невозможно передать словами величие и красоту баобабов, ими можно только любоваться.
Большую часть года, около 9 месяцев, дерево стоит с голыми ветвями, так похожими на корни, или на мозговые извилины. О чём баобаб в это время размышляет сказать тяжело, но некоторые учёные-ботаники думают изгнать его из рядов деревьев, и поставить на одну доску с кактусами и алоэ. Дело в том, что во время сезона дождей, баобаб представляет собой огромную губку, постепенно расширяясь и впитывая воду. Одно дерево может впитать в себя до 100 литров, древесина буквально насыщается влагой.
Стволы иногда превращаются в настоящие цистерны, а по мере расходования воды дерево вновь сужается. Среди деревьев баобаб по праву держит мировой рекорд, окружность отдельных экземпляров достигает десяти метров. Жизненная сила его поражает. В отличие от большинства других деревьев баобаб не умирает, если с него содрали кору – она нарастёт вновь.
Даже если он упал на землю, до тех пор, пока хотя бы один корень сохраняет контакт с почвой, дерево продолжает расти. К большому сожалению, в сухой сезон скотоводы спиливают несколько деревьев, вскрывают их, используя как корм для зебу. Баобаб в среднем живёт почти 700 лет, плодами, корнями и корой давая человеку нужные для жизни продукты, но к такому варварству он совсем не готов. Баобабы на острове постепенно исчезают.
Ещё, утомительный перегон Исало – Тулеар – Ифати, запомнился захоронениями народности сакалава, название в переводе обозначает «счастливые люди». Этот народ всю свою счастливую жизнь живёт в маленьких хижинах из плетёнки, размером с двуспальную кровать,
Патрик уже устал отвечать на вопросы о времени приезда в Тулеар. Русские туристы скисли, все надоели, друг другу, от разговоров между собой уже просто тошнит, жена на меня обиженна и обещает «припомнить это путешествие». Наконец мелькающая по краям трассы красная земля исчезает, уступая место белому песку, на котором растёт только колючий кустарник. Значит океан где-то близко. Пытаясь отвлечь от дороги, Патрик рассказывает, что местные мальгаши зовутся антадруи (люди колючек).
Из колючего кустарника антадруи ставят заборы, делают рыболовные снасти, сооружают крысоловки и мышеловки, добывают лекарство, используют кустарник в качестве корма для зебу, возможно прозвище справедливо. Но вдруг, чуть блеснула впереди синяя полоса, затем вновь и вновь, и вот уже во всей красе показался, огромный, словно вечность океан. Сон, усталость и плохое настроение в момент улетучились.
Фотоальбом - Путешествие на Мадагаскар Часть 6. Увидеть море
Тулеар дословно переводится «солнечный город», здесь проходит тропик Козерога, поэтому в нём всегда солнечно, средняя температура почти в любое время года +25 градусов. Тулеар один из главных портов острова. В городе сочетаются арабский и европейский архитектурные стили. Главные улицы похожи на бульвары и украшены цветами. Одинокий таксист на новом автомобиле явно скучает, спят в тени под пальмами и рикши. Солнечный город погружён в послеобеденную дремоту.
Пообедав в Тулеаре, едем на самую последнюю точку маршрута, в деревню Ифати, здесь должен состояться «отдых на океане». Но на душе совсем не до релакса. Подъезжая к городу, мы наблюдали стоящие в аэропорту лайнеры. Ситуация с вылетами совсем не ясна. Заранее начинаю просчитывать варианты от опоздания в Москве на работу. Ладно, будь что будет! Жене проще, у неё отпуск.
Курортная деревенька Ифати расположена в 30 км. от Тулеара на север. Дорога идёт вдоль океана, и сухое дыхание пустыни сочетается с солёным морским ветерком. Окружающая растительность вновь, в очередной раз, кардинально меняется. Встречается много кактусов, а баобабы здесь более низкие и толстые. Врезались в память несколько растений. «Осьминоговое дерево», ветки которого напоминают щупальца осьминога, и тянутся всегда на юг.
Осьминоговое дерево
Первым европейцем, описавшим «леса, растущие в море» был, командовавший флотом Александра Македонского, греческий мореплаватель Неарх, достигший в 325 г. до н. э. северной границы мангров в Персидском заливе. Деревья растут непосредственно в море только там, где низкий шельф, высокий уровень приливов, слабое волнение моря, постоянный приток солоноватых и пресных вод.
Дожди в этих пустынных краях редкость, но пресная вода находится непосредственно под ногами. Позже, мне приходилось наблюдать, как «люди колючек» копают вечером яму, во время отлива, и берут из неё воду для своих нужд. А один папа, приведя троих детишек к берегу океана, деловито осмотрелся, лопатой отрыл ямку, которая быстро заполнилась водой и опущенными в неё детьми. Такие в этих краях бани.
Дорога Тулеар – Ифати просто ужасна, возможно, такими были все трассы Мадагаскара 20 лет назад. Ухабы, колдобины, ямы и канавы, ползём 15-20 км. в час. Местные люди трясутся из пункта А в пункт Б, в забитых под завязку грузовиках, где кузов имеет сидячие лавки. Встречаются гружёные товаром повозки с зебу. Но вот впереди препятствие. Легковую машину вытаскивают из песка всей рыбацкой деревней. Водитель благодарит деревенских парней, подкрепляя слова купюрами.
Наш водитель советует держаться за кресла, впереди две бурлящие песком дорожки, объехать которые нельзя, по краям стоят и оценивают проходимость автомобилей все жители деревни, путь только один, через вдруг переставший быть твёрдым грунт. Отъезжаем назад, разгоняемся и вперёд….. Какое-то время автобус летит, затем замедляет ход, после нас начинает таскать вправо и влево…… Всё, мы крепко засели! Патрик просит местных ребят помочь, сам остаётся в салоне. Я и Георгий, по простоте душевной, выходим и толкаем автобус. Но как-то странно нам помогают, пыжимся только мы вдвоём.
Посте короткого разговора, старший, из числа помогающих, получает от Патрика 10 долларов, и дело идёт совсем по другому. Видны улыбки на лицах женщин, дети просто прыгают от восторга. Рыбная ловля в этот день как-то не задалась, и «люди колючек» решили ловить машины, перекопав дорогу. Забегая вперёд, скажу, что на обратном пути лафа закончилась, на данном месте дежурила полиция.
Отель, в который мы, наконец, добрались, располагался на высоком песчаном берегу, возле рыбацкой деревни. Вдали, у самой линии горизонта, океанская волна разбивалась о спасительный для побережья риф, о чём говорили видневшиеся белые барашки, и, в минуты тишины ветерок доносил недовольный рокот морского владыки. Выйдя на пляж, мы с женой сразу стали объектом внимания местных детей, уговоривших купить красивые ракушки, которые потом жутко завоняли. Пляж от рыбацкой деревни не огорожен, мальгаши постоянно глазеют на белых женщин, прилив приносит массу травы и другого мусора, одним словом, Ифати не самое лучшее место для пляжного отдыха, но, после такого путешествия Индийский океан забрал в себя всю многодневную усталость.
Почти во всех ресторанах Мадагаскара официанты весьма туго считали. После просьбы раскидать счёт на каждого, мозг человека, как зависший компьютер, переставал, что-либо соображать. За ужином я понял причины такого торможения. Представьте себе, клиент заказывает определённое блюдо, официант условным значком обозначает блюдо и рисует напротив палочку. Два человека заказали – две палочки, три – буква П, затем квадратик, затем в квадратике чёрточка, после ещё чёрточка. Следующее блюдо – вновь палочки и закорючки. А если разные гарниры? А прохладительные напитки? Все эти каракули относились старшему менеджеру, он обычно владел арабскими цифрами, и выписывал общий счёт, а наш гид уже раскидывал поимённо.
Спалось в Ифати очень плохо. Полная луна заглядывала в окно, пищали комары, ночной воздух был необычайно влажен и тяжёл. Пришлось на ночь включить пропеллер под потолком. Его крутящиеся лопасти так напоминали самолётные, и невольно думалось: « А попадем ли мы на рейс?»
С первыми проблесками рассвета прозвонил колокол, так каждый день начинается утро в рыбацкой деревне.
Позже океан, как добрый папа за детьми, аккуратно заберёт мусор в свои глубины. После ухода рыбаков, солнце уверенно выглянуло из-за горизонта, появились бабочки, зачирикали птички, зашевелилась небольшая рябь на воде. Стал отчётливо слышен шум разбивающихся о риф волн. За риф, в бушующий океан, рыбаки не выходят, и всё видимое глазом пространство моря заполнено лодками. Береговая жизнь на некоторое время замирает, лишь изредка подходят к морю женщины, пытаясь разглядеть вдали своих мужчин.
Часам к 10 утра начинается некоторое движение. В ожидании рыбаков подтягиваются к берегу торговки, они несут манго, бананы, сахарный тростник и какую-то одежду.
В половине двенадцатого солнце уже не ласкает, а нестерпимо жжёт. Некоторые «люди колючек», не смотря на негроидный цвет кожи, натирают для защиты от солнца лицо белым кремом, добытым из коры баобабов. В полдень базар окончен, в это же время, возвращаются из школы, неся в руках тетрадки и учебники, получившие знания дети.
К часу дня сотрясаются от храпа плетёные хижины, рыбацкая деревня погружается в послеобеденный сон. К 16 часам «люди колючек» просыпаются. Мужчины начинают латать свои сети, а женщины перемешивают с песком небольшую рыбку, и выкладывают её сушиться на солнце. Позже мухи выложат свои личинки на песок, который отряхнётся от засушенной рыбки, но я, увидев всё это, уже никогда не куплю сушёную корюшку.
Патрик пообещал, что мы завтра улетим из Тулеара на самолёте, как и планировалось. В честь такого события нам предложили вечером в отеле организовать показ местных танцев. С человека собрали 10 долларов, и все 70 долларов отдали гиду. Перед ужином в ресторане появились девушки и парни, которых привели из соседней деревни и слегка приодели. Гитарист, с самодельной гитарой, где вместо струн натянута леска, был просто великолепен.
Девушки затягивали песню разными тонами и на разные голоса, о том, как рыбачка ждёт своего мужа. Ах, как бесподобно шевелится большой упругий зад у чёрных женщин. Дама спокойно стоит, и вот задёргалась, словно подмигивая, одна ягодица, затем другая, зад заиграл, зашевелился, закрутился словно пропеллер, кажется будто он оторвётся от тела и взлетит. Все зрители были в восторге. Танцоры ушли на перерыв, нам подали ужин.
Выходя на один момент из ресторана, я заметил, что артисты сидят на кухне на полу, и жадно едят из большой общей тарелки. Эта картина произвела на меня неприятное впечатление. Позже, Патрик предложил собрать «на чай», танцорам ещё немного, объяснив это местной традицией. Мы за выступление заплатили, и скинулись «на чай» чисто символически. Увидев, что мы даём мало, уже не так задорно играл гитарист, как-то грустно двигался зад танцовщицы. Здесь пришло понимание всего происходящего.
Управляющий отелем и наш Патрик, принадлежат к народности мерина, а местные это «люди колючек». Артисты спели фактически за еду, все деньги управляющий с гидом забрали себе. Хозяин отеля француз, во все эти дела не лезет, зачем менять хорошо отлаженный механизм управления. В наше время на Мадагаскаре существует градация между различными племенами, а в самих народностях действует (не всегда явно) кастовая система. Человеку, отучившемуся в советской школе, всё это понять тяжело, а возможно и не совсем нужно.
На следующий день мы смогли улететь в Антананариву, спасибо Патрику, он поменял билеты на другой рейс, так как наш жутко опаздывал. Пролетая над островом на самолёте, ещё раз убедился, что освоены только территории вдоль дорог. Мадагаскар представляет собой рай, для людей, изучающих природу.
Принимающая сторона сделала нам с женой подарок. Директор турфирмы дозвонилась в отель Йоханнесбурга, и нас в ЮАР встретили с багажом, для этого пришлось выйти в город. Все вещи и деньги оказались целы. Таким образом, вернулось домой множество шоколадок Алпен Голд, купленных для мадагаскарских детей. Каждый вечер, в течение недели, я пил для анестезии Мадагаскарский Ром, закусывая шоколадками, а Лена вытаскивала из моей пятки иголки морского ежа. Ракушки провоняли весь чемодан, и лежат теперь на балконе, отчего голуби стали поменьше гадить.
МАДАГАСКАР, ТЫ ПРЕКРАСЕН!
Но второй раз на Мадагаскар, в ближайшие 10 — 15 лет, я не полечу, в мире столько всего интересного……
