Угомонив бескультурного туриста, мы стали созерцать смену караула. Смысл всех хождений туда-сюда остался для нас загадкой; все передвижения имели, вероятно, какую-то цель или представляли собой веками освященный ритуал, но как не тщились мы вникнуть в происходящее, успеха не достигли. Похоже, остальные зрители также не постигли тайн караульной службы и смотрели просто потому, что развод гвардии у Букингемского дворца надо посмотреть обязательно. Наибольшее оживление у публики вызвало исполнение армейским оркестром мелодий ансамбля "ABBA".
Мероприятие продолжалось три четверти часа, из них большую часть времени войска стояли неподвижно, по территории бродили только отдельные личности, вроде знаменосцев, несколько раз подходивших в свои походы прямо к самой нашей решетке, и тогда стена туристов (смешно, наверное, смотреть изнутри на шевелящуюся снаружи массу людей) ощетинивалась объективами. Изведя немало видеопленки на застывшие фигуры в надежде запечатлеть движения, я в итоге приметил такую штуку: перед тем, как топать на новое место, солдаты изготавливались, и как только один из них поднимал с земли свой огромный барабан, можно было смело начинать съемку.
Слегка утомившись в ожидании каких-либо событий, я начал изучать окрестности и обнаружил, что на дворце развевается королевский флаг, что, по идее, означало нахождения монарха внутри. Говорят, Елизавета II обычно следит за сменой караула; ну, не то, чтобы прямо смотрит, но нет-нет, да и глянет, тут-то ее и можно засечь. К сожалению, в этот день нам не выгорело полюбоваться монаршьей особой; ее вообще не очень легко увидеть, тем более что известны случаи, когда королеву вообще не узнавали, даже с ней столкнувшись. Одна газетная история донесла до нас эпизод из самого начала царствования королевы, когда корреспонденты ведущих газет узнали, будто новая самодержица взяла за моду прогуливаться по окрестностям. В стремлении сфотографировать свою повелительницу за этим делом они прибыли в нужный район, принялись рыскать по окрестностям, и вдруг наткнулись на юную поселянку в скромном платье и платочке. "Эй, ты не видела тут королеву?" - спросил один из приезжих. "Она пошла вон туда", - девушка махнула рукой вдаль, и репортеры порысили в указанном направлении. Не стоит, наверное, разъяснять, кто был той приветливой пейзанкой.
Тем временем походы через двор прекратились, прозвучали отрывистые команды и дворцовые ворота распахнулись. Мы немедленно сменили диспозицию, перебравшись на ступени памятника королеве Виктории, откуда открывался отличный обзор на выходящих. Первая промаршировавшая когорта, впрочем, особого успеха не имела, в отличие от второй, при появлении которой по толпе пронесся ощутимый вздох восторга - возглавлял колонну громадный пес. То есть шел он не сам по себе, его вел специальный ответственный, с соответствующими знаками различия.
Под бумканье барабана вся честная компания долго громыхала подошвами на месте, готовясь к торжественному маршу, причем в синхронное мельтешение зеркально-черных башмаков собака вносила некоторый диссонанс, так как была единственным персонажем, кто стоял и таращился на окружающих. Наконец, натопотавшись вдосталь и дав сменившимся коллегам уйти подальше, начальник караула проорал что-то неразборчивое, понятое, впрочем, его подчиненными, и, предшествуемый псиной, отряд с оркестром во главе тронулся с места.
Наверное, таким вот неспешным шагом под выкрики сержантов и пронзительные звуки дудок красные мундиры ходили в атаку на сипаев, на зулусов, на маори, на буров, а после победы истребляли покоренные народы и обращали их в рабство. Короче, от зрелища марширующих королевских солдат сердце переполняла гордость "за трон и отечество".
