По Западной Африке. Ч 21. Люди-птицы народности тома
Уезжаем из деревни народа тома и движемся на север. Лес постепенно исчезает. Появляются совсем лысые холмы. Женщины в придорожных селениях раскладывают для просушки для просушки зёрна кофе прямо на асфальте, и машины проносятся в сантиметрах от их кучек. Дорога очень утомительна, не помогает и туарегская музыка.
«Не пылит дорога, не дрожат кусты. Подожди немного, отдохнёшь и ты» — это явно не про Гвинею. Отмахав 300 км, усталые и измождённые в полной темноте заселяемся в отель в городке Кисидугу. Отель жутко вонючий. По программе был забронирован другой отель, но в Гвинее это правило не действует. Прошу водителей поставить мне на улице палатку. Предпочитаю спать в своём спальнике, нежели в непонятном отеле.
Городок Кисидугу находится на юго-востоке Гвинеи, рядом со Сьерра-Лионе. Он как поселение ведёт свою историю с 17 века, а при французах в 19 веке Кисидугу стал городом. Слово Кисидугу – убежище на языке киси. Известный музыкант Мори Канте родом из Кисидугу. Сегодня в городе проживает 120 тыс. человек, которые работают на плантациях кофе и ореха колу. Это народности тома, малинке, но основная часть киси.
Внешне люди киси не отличаются от своих гвинейских собратьев. Они не приняли ислам и христианство. Племя киси известно культом каменных идолов. Когда умирает авторитетный соотечественник, киси высекают идола в его честь, стараясь общаться с душой умершего через каменное изваяние. Такие каменные истуканы ставятся возле деревни. Много каменных человечков и в окрестных лесах. Но времени посетить такую деревню у нас к сожалению нет. Зато в Кисидугу есть интересный музей народа киси.
Самое ценное здесь – маска богини плодородия. Она присутствует на гвинейской банкноте в 5тыс франков. Сисястая и носатая женщина-маска, с затычкой во рту и в ушах, выполнена в виде коня, и надевается на голову. По бокам юбка из кусочков лиан, прячущая шею и затылок одевающего маску танцора.
Если просто зайти и посмотреть на безделушки, это займёт не более 5 минут.
Итак, когда у киси умирает человек, он, по их представлениям, освобождает свою жизненную энергию, передавая её своей семье, или своему роду. Предком его начинают считать только после тщательно проведённой серии всех обрядов отделения от мира живых. Даже после всех церемоний такой предок новичок среди своих старших пращуров. Если он соглашается помогать своей семье или своему роду, тогда его высекают из камня. Величина истукана бывает разной, она зависит от заслуг человека.
Киси считают, что при последнем вздохе от телесной оболочки отделяется бессмертная частица. После того как тело закапывают в землю, она продолжает жить в покойницкой хижине до полного окончания всех похоронных церемоний. Именно в этот момент такая «душа» может докучать всем живущим на белом свете, и появляться перед ними в страшном виде. Деятельность таких призраков строго ограничена во времени, а именно, сроком, прошедшим со дня смерти до последнего тура похорон.
Но мёртвые души киси не причисляют к зловредным силам, имеющим отношение к чёрной магии.
Бывает, что в этот период, перед тем как покинуть свою деревню и уйти в подземное царство, умерший требует от своих сородичей выявить виновного в его смерти. Тогда киси проводят «допрос трупа». Директор музея показывает старинные носилки, посреди которых ложе для небольшого предмета.
На носилки клали частичку (волосы, ноготь или кусочек кожи) покойного. Жители деревни выстраивались на площади, и двое мужчин обходили с этими носилками всех по очереди. Носилки, учуяв злодея, наклонялись в его сторону. После такого «юридического расследования» виновнику давали пить яд из красного дерева, или вводили в глаз сок молочая. Однако, когда злыдень прилюдно каялся и обещал выплатить семье умершего штраф, то его прощали.
Услышав это, я очень даже обрадовался, что мы не поехали в деревню киси. Там, как в анекдоте, к нам наверняка докопались бы — один с топором, и двое с носилками.
Интересных экспонатов в музее много. В музее висит и некий прибор с кисточкой на конце. С этим инструментом шаман ходил по деревне и искал вора, которого сразу поражала молния.
Директор не разрешил фотографировать. Но сам вдруг исчез, чем я и воспользовался. Мои спутники зашли в его кабинет, соединённый с залом и увидели на столе аккуратно вырезанную из красного дерева женщину – коняшку — маленькую копию музейной маски. Сувениров на всём пути мы не встречали, отчего душа компании Виктор первым вцепился в коняшку, вынашивая планы покупки. Виктор определил для себя, что если музейная фигурка потянет выше 200 зелёных, то он брать не будет, на что другой наш товарищ поднял планку в 250 грин. Тут в их разговор вклинился хозяин коняшки, и словно обиженный ребёнок выхватил игрушку, заявив, что это ценный фетиш и продать его он не может.
Одним словом, мечты Виктора, взять бутылочку вина, вспоминать Гвинею и фетишить с женщиной – коняшкой в своём шикарном директорском кабинете в Нижнем Новгороде, директор музея обломал. Однако, он сразу исправился, подсказав нам торговую лавку, где продавались самые настоящие сувениры, торговец которой наверно уже и забыл, когда он что-то продавал. Ребята отоварились здесь по полной программе, скидывая гвинейские франки. Некоторые выносили целые мешки масок и статуэток. Правда, нужно отметить, что здесь были старинные вещи музейного уровня.
Позже появился директор музея на мотоцикле, где вместо цифр и букв на номере красовалось по-английски — «Музей».
По Западной Африке. Ч 23. На север от Кисидугу
