Небольшая и целиком состоящая из достопримечательностей Хива произвела на меня ошеломляющее впечатление. Поначалу трудно было выделить что-то самое-самое в сплошной череде интересностей, но потом я заметила, что какими бы улицами ни ходила, внимание неизменно привлекает большой зелёный купол мечети. Ну, вернее, я подумала, что это мечеть, ошибочно приняв здание за единый комплекс с близстоящим минаретом Ислам-Ходжи.



Зелёный купол выглядел привлекательно с самых разных ракурсов, неизменно дополняя и украшая собой фотографии, которые я в Хиве делала, кажется, бесконечно. А вот вовнутрь этого красивейшего здания получилось попасть лишь на третий день, на закуску. Или на десерт. Это был, однозначно, великолепный десерт.



Комплекс оказался не мечетью, хотя все атрибуты оной внутри имеются, как и изрядное число молящихся. Но прежде всего — это мавзолей очень почитаемого в Хиве человека — Пахлавана Махмуда.
Кто же он такой? Практически у всех народов в разных странах мира имеются легенды о богатырях — людях с храбрым сердцем, наделённых огромной физической силой.

В Средней Азии богатырей, насколько я знаю, называют «батырами» или «багатурами», но вот в Хиве пришлось выучить ещё одно слово «пахлаван» — силач, борец. Именно такое прозвище носил Пахлаван Махмуд, выдающийся сын Хорезма — этакий Илья Муромец на азиатский манер.



После смерти Пахлавана Махмуда духовенство причислило его к лику святых, канонизировав в качестве покровителя Хивы.
А профессиональные иранские борцы, говорят, и по сей день перед боем возносят молитву, посвященную великому Пахлавану Махмуду.

Махмуд жил в 13 веке, был сыном скорняка и по профессии скорняк, но кроме выделки шкур и мехов, зарабатывал на существование участием в боях. На этом поприще Пахлаван Махмуд получил широкую известность далеко за пределами Хивы. Он много ездил, побывал в далеких странах, одерживая победы над богатырями в Индии, Афганистане, Пакистане, Иране, Ираке, и ещё при жизни о нем ходили легенды. Считается, что как борец он не потерпел ни одного поражения, но намеренно проиграл лишь один бой: узнав, что сопернику в случае поражения грозит смертная казнь, он высоко поднял его над головой и сам лег на обе лопатки.



Ещё одно предание, рассказанное гидом, мне попалось позже и несколько видоизменённым, в эпосе древнего Карфагена. Хотя такое как раз бывало не редко, когда особенно остроумные легенды народы заимствовали друг у друга, переделывая на свой манер. В общем, предание гласит, что однажды Пахлаван Махмуд поехал в соседнее государство, где участвовал в боях и победил. В качестве награды он попросил местного правителя вернуть в Хорезм людей, пленённых во время недавней войны.

— Сколько людей ты хочешь забрать? — спросил его хан. Пахлаван Махмуд ответил:
— Столько, сколько смогут встать на одной бычьей шкуре!

Хан согласился, а Махмуд, будучи умелым скорняком, разрезал шкуру быка на тонкие полоски и сшил их затем в виде «паутины», накрыв таким образом целую площадь.



Но кроме своей недюжей силы и смекалки, Пахлаван прославился, как талантливый поэт и мудрейший философ. Он писал на фарси под псевдонимом Пиръярвали Махмуд, создавая стихи-рубаи созерцательно-философского, социального, а порой и антирелигиозного содержания.
Как философ, Пахлаван исповедовал понятия нравственности, мужества и доблести, щедрости души, милосердия и благородства, скромности и покорности Создателю.

К сожалению, до наших дней из его трудов дошло немногое, и то лишь благодаря зодчим, умело вписавшим некоторые рубаи Махмуда в отделочные орнаменты мавзолея.



После смерти (примерно в 1325 году), поэт был похоронен в мастерской рядом со своим домом. Очевидно, мастерская находилась возле городского кладбища, либо кладбище появилось позже, когда многие люди, согласно местной традиции, захотели быть похороненными рядом с могилой почитаемой личности.



В любом случае, мавзолей Пахлавана Махмуда и поныне окружён множеством гробниц, сооружённых, судя по кладке, в разные века.



Скромная могила покровителя Хивы стала местом поклонения верующих, а спустя несколько столетий, в 1701 году, на её месте был построен мавзолей. Остатки его кладки из сырцового кирпича до сих пор сохранились в толще стен нового мавзолея, возведенного уже в 1810 году лучшими мастерами и народными умельцами Хивинского ханства.



Постепенно вокруг вырос целый комплекс построек, а надгробие и сам мавзолей Пахлавана Махмуда были декорированы майоликовой узорной облицовкой.



Многие работы с традиционной бело-голубой майоликой выполнил лучший мастер 19 века Абдулла, по прозвищу Джинн или Гений. Я упоминала его, когда писала об отделке дворца Таш-Хаули
Абдулла-Джин украсил надгробие Пахлавана, подобно ханским усыпальницам, в чем то даже превзойдя свои собственные предыдущие шедевры декора. В богатый орнамент вплетена строка из стихов Пахлавана Махмуда: «Над прахом вспомнят ли меня?»



Ближе к концу 19 века к комплексу Пахлавана Махмуда были добавлены новые постройки: мечеть, медресе и четыре благотворительных заведения. Для прибывающих паломников были созданы жилые помещения — худжры, а также столовая с кухней. Для незрячих людей, коих в Хорезме из-за сильных ветров с песком было немало, возвели особое пристанище под названием «карихона».



Уже в начале XX века перед усыпальницей было построено еще одно, двухэтажное здание, внутри которого помещена богато украшенная усыпальница Асфандияр-хана — двенадцатого представителя династии кунгратов, правившего Хивинским ханством в 1910-1918 годах.


.

.


Оценить конфигурацию комплекса, находясь внутри либо снаружи его стен, довольно сложно. Все здания стоят в довольно таки тесном соседстве. Лучше всего мавзолей Пахлаван Махмуда виден с высоты птичьего полёта.



У меня есть фото, сделанное с минарета Джума-мечети, и ещё одно, снятое с другого ракурса, я решила позаимствовать в интернете: