Высокий и тенисто-прохладный лес я обнаружил буквально под стенами Альгамбры.

Дело в том, что вся крепость находится наверху небольшой горы, которая потом резко у Алькасабы обрывается вниз в сторону города. Лес как-бы обрастает эту гору по периметру и он в достаточной степени густой, чтобы получить право именоваться “лесом”.

Когда-то в этом диковинном лесу загоняли дичь слуги халифа, да и сам халиф не брезговал совершать выезды на природу. Лес тогда был конечно же на порядок больше чем сейчас, а Гранада была на порядок меньше.

Мне же казалось странным, что этот лес существовал в принципе, а также существовал вопреки тому как я представлял Альгамбру раньше. В моей внутренней картинке сложившейся после первого посещения Гранады, не было места никакому лесу. Объяснить это противоречие наверное можно только тем, что дворцы, стены которых были расписаны арабской вязью, моему подсознанию виделись не иначе как в антураже пустынь Аравийского полуострова.

Но гуляя многократно по этому лесопарку во время второго посещения, я постепенно решил проблему своего когнитивного диссонанса и теперь уже никак не представляю себе весь комплекс Альгамбры без этого леса. Именно поэтому я и решил посвятить ему отдельный совет, так как мне кажется, что многие тоже не знают про него или он опять мистически выпадает как неудобный элемент.

Лес — это Пятый Элемент Альгабры (а четырьмя другими элементами следует считать 1) Дворцы Насридов (Абра Аль Амбра), 2) Хенералифе (Вероломная верометрия Хенералифе), 3) Алькасабу (На носу рыжего корабля, по пенящемуся морю Гранады) и 4) все остальные строения вершины горы включая Дворец Карлоса V (Цирк длинною в 500 лет...) которые дополняют 3 основных части. И как и подлинный пятый элемент он связывает их все воедино, опоясывая гору и наполняя ее верхних обитателей своими мистическими флюидами, в результате которых и складывается известная всем магия Дворца.

В лесу живут мифические персонажи, которые появляются только тогда когда они сами хотят и обычный человек живущий в мире своих иллюзий вряд ли имеет шанс с ними встретиться в течение своей жизни. Но это все же возможно. Решают как я говорю, именно эти самые мифические существа фавны, сатиры и нимфы.

Одним из них является безусловно сын Зевса Дионис (он же Бахус), родовые травмы и сложная судьба которого привели к специализации только в 2-х ипостасях — виноделие и путешествия. Скрываясь от опасности наш Дионис научился превращаться в козла, что помогало ему быстро бежать по темному лесу и прыгать по горам, а в спокойное время учить горожан выращивать виноград и делать из него вино.

Альгамбра кажется осталась где-то далеко. И даже днем здесь как-будто погружаешься в сумерки. А оказаться в таком лесу ночью… Разве что бежать до ближайшего отеля и раствориться там в уюте света и тепла небольшого номера, включить компьютер, зайти на Турбину и написать новую заметку… «Вы можете запереть двери. Вы можете закрыть окна. Но сможете ли вы пережить эту ночь?»

Многие наверное помнят фильм Тима Бертона “Сонная лощина” где в таком же мистическом лесу из-под кровоточащего дерева мертвых ночью выскакивал и мчался во весь опор неспокойный дух всадника без головы, и пока благодаря герою Джонни Деппа он не получил свою голову обратно, он буквально терроризировал жителей деревни.

Почему я вспомнил об этом в этом лесу? А все просто — прообразом фильма стала повесть американского писателя Вашингтона Ирвинга “Легенды о Сонной Лощине”.

Сам же писатель похоронен на кладбище “Сонная лощина” недалеко от Нью-Йорка. Название этому кладбищу дал сам Ирвинг, когда готовился к смерти. Тут есть интересные параллели с книгой так как частное кладбище граничит с церковным двором колониальной эпохи, который был основой его книги.

Мало кто знает, что путешествуя в 1828 году по Испании и заканчивая книгу о биографии Колумба, Ирвинг приехал в Гранаду и зачарованный как лесом так и заброшенным дворцом Насридов, поселился в одном из полуразрушенных дворцов на некоторое время. Конечно же и тогда в доступом было не все так просто, но писатель уже имел славу и власти Гранады разрешили ему это сделать.

По сути это были его путевые заметки, навеянные магией Альгамбры в стиле 1001 ночи. Сборник “Альгамбра” состоит из 45 новелл, все из которых имеют отношение к дворцу и его окрестностям.

Вот к примеру несколько пассажей, в которых речь может вполне идти про наш уже немного знакомый зачарованный лес:

На склоне дня, когда жара спадала, я часто подолгу прогуливался по окрестным горам и глубоким тенистым лощинам в сопровождении своего оруженосца-историографа Матео, которому давал вволю поболтать, и о каждой скале, развалине, заросшем фонтане и одиноком овражке у него была наготове какая-нибудь удивительная история – чаще всего легенда с золотой начинкой: от щедрого сердца раздавал он клады направо и налево.

Однажды во время такой прогулки Матео был еще сообщительнее обычного. Перед закатом мы вышли из больших Врат Правосудия и спустились темною аллейкой к смоквам и гранатам у подножия Семиярусной Башни, той самой, откуда, говорят, выехал Боабдил, когда сдавал свою столицу. Здесь, указав на низкий сводчатый проход в подстенке, Матео поведал мне об ужасном привидении не то нежити, которая, по слухам, водится в этой башне еще со времен мавров и стережет сокровища мусульманского царя. Иногда, в самую глухую ночную пору, она вылезает и рыщет по аллеям Альгамбры в обличье безголовой лошади, за которой со злобным лаем и визгом гонятся шесть яростных псов.

– А ты сам часом не натыкался на это привидение, Матео, как-нибудь эдак гуляючи? – спросил я.

– Нет, сеньор, благодаренье Создателю! А вот мой дед-портной, тот знал даже нескольких, которые его видали, тогда ведь оно вылезало куда чаще, чем нынче, – то в одном обличье, то в другом. В Гранаде все слыхали про Бельюдо: бабки и няньки пугают им плаксивых детей. Говорят, будто это призрак злого мавританского царя, который убил и схоронил здесь в подвалах шесть своих сыновей – вот они в отместку и гоняются за ним по ночам.

Я уж не стану приводить во всех подробностях бесхитростные рассказы Матео об этом мрачном призраке он и в самом деле давным-давно пробрался в детские сказки и народные предания Гранады, и о нем почтительно упоминает в своей книге один престарелый летописец и топограф здешних мест.

Миновав зловещую башню, мы обошли краем плодоносные сады Хенералифе, где в переливных трелях заходились два или три соловья. За садами были мавританские водоемы: в глубине одного из них виднелся закрытый люк, прорубленный в скале. На эти водоемы, сообщил Матео, он мальчишкой бегал купаться с приятелями, но потом их напугал рассказ про страшного мавра, который выглядывает из люка и затягивает в глубь горы неосторожных купальщиков.

Наводненные призраками бассейны тоже остались позади, мы поднимались извилистой вьючной тропой, и вскоре нас обступили дикие и унылые горы в редких пучках тощей травы. Кругом все было сурово и убого, и с трудом верилось, что мы едва отошли от фруктовых садов и садовых террас Хенералифе и что поблизости лежит чудная Гранада, город рощ и фонтанов. Но такова уж природа Испании: чуть не возделанная, она дичает и скудеет; пустыня и сад соседствуют здесь от века…

В этом же сборнике есть глава под названием “глава «Легенда об арабском звездочёте” из которой свет наш Александр Сергеевич Пушкин взял фабулу для своей “Сказки о Золотом петушке” про царя Додина и Шамаханскую царицу. Да и в лесу самое место самым разные демонам и ангелам.

В тему ангелов здесь же рядом стоит памятник еще одному интересному писателю Анхелю Ганивету.

Прожив большую часть своей короткой жизни длиной в 32 года в Гранаде, писатель страдал сильной депрессией и перебравшись на север, совершил в далеко Риге в 1898 году самоубийство.

Творчество Ганивета отличается пессимизмом на волне абсолютного неверия в Испанию, которая в те годы стала сильно проигрывать более прогрессивным странам. Будучи ярым патриотом Ганивет очень болезненно переживал за свою страну, но не понимал как он может ей помочь. Как и погибающий лес, старое должно было умереть чтобы потом возродиться вновь.

Все эти переживания писателя выразились в его самом известном романе «Пио Сид», в котором рассказывается об испанском авантюристе, вначале ставшем королём небольшого африканского племени, а потом, по возвращении на родину превратившегося в мрачного чудака, стремящегося облагодетельствовать человечество первобытными ценностями. Не исключено, что таким же был и сам Ганивет… который про Гранаду написал чуть ли не единственное свое позитивное произведение “Granada la Bella” или “Прекрасная Гранада”.

Ибо какие мрачные и потусторонние силы не хранил в себе зачарованный лес Альгамбры, Гранада сквозь века остается именно такой — прекрасной Гранадой, ярко-красной точкой на издалека видимой из космоса планете Земля…

Ссылка на рассказ: Гранада, Гранада, Гранада моя