Говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет. У людей, как и у кораблей, тоже с именами все непросто. Дабы привлечь фортуну некоторые господа даже звучные псевдонимы берут. Вдруг повезет. И уж редко какому из маленьких городков с вековой историей удалось избежать переименований, если и не повлиявших на их судьбу, то отразивших веяния времени.
Гатчина относится к числу таких городов. За годы советской власти она была и Троцком (в честь соратника Ленина, позже впавшего у вождя пролетариата в немилость), и Красногвардейском, и Линдеманштадтом (по указу немецких захватчиков в 1941 году). Впрочем, ни одно из вышеперечисленных названий так и не прижилось в народе. И после изгнания немцев с территории Гатчины ей наконец-то возвратили законное имя. По просьбам трудящихся.
Еще до того, как Гатчина получила нынешнее название, здешние Ижорские земли упоминались в переписной книге конца 15 века, как «Хотчино над озером Хотчином». И правда в тех словах была большая. Ведь Гатчина, несмотря на удаленность от Балтики, всегда обладала иллюзией моря.
Леса, холмы и озера, красивые закаты и восходы, девственная природа. Вот что привлекало многочисленных владельцев будущей Гатчинской мызы. Самыми яркими и заметными, из которых были фаворит Екатерины 2 Григорий Орлов и «русский Гамлет» - будущий император Павел Петрович.
При первом Гатчина прославилась сурово-романтичной красотой замка - дворца, возведенного из местного пудостского известняка по проекту архитектора Ринальди. И великолепным английским садом.
Второй, сумел не только сделать дворец и парк еще прекраснее, но и превратил Гатчинскую мызу в настоящий город-крепость с мощными воротами-арками, солдатскими казармами и плацами.
О былых владельцах Гатчины красноречивее любых слов рассказывают архитектурные постройки – творения разных эпох. Граф Григорий Орлов любил жить с размахом, на широкую ногу. Правда, фаворит Екатерины чего-то опасался, возможно, изменчивости фортуны, создавая подземный ход, ведущий из подвала дворца к Серебряному озеру. Ход сохранился до сих пор. Он заканчивается гротом «Эхо». И как следует из названия, в гроте превосходная акустика. Колотые каменные глыбы, свисающие со стен, создают мрачное впечатление заброшенности места. Хотя подобный эффект был специальной задумкой.
Граф Орлов умел не только удивлять выдумками, но и своим отношением к близким ему людям. Не зря ж его полюбила Екатерина. В честь подвига брата Алексея Орлова на войне с турками Григорий установил в парке Чесменский обелиск. В Царском селе тоже есть подобный памятник. Но там он официальный, возведенный в память победы русского флота над турецким. А гатчинский обелиск получился камерным, личным. Архитектор Ринальди придал ему облик памятника-маяка.
Павел Петрович ненавидел братьев Орловых, считая их виновниками гибели своего отца. Но по иронии судьбы в подарок от матери он получил во владение бывшее имение Григория Орлова.
Историки описывают Павла 1 как человека надменного и обворожительного, сурового до жестокости и сентиментального одновременно. Одним словом, противоречивого. Так и в городских строениях эпохи Павла заметны суровая строгость и очаровательное изящество, великолепие и угрюмость.
Как и его отец, Павел Петрович отличался веротерпимостью. Поэтому в Гатчине на главном проспекте можно увидеть лютеранскую кирху, а чуть поодаль от нее яркие купола православных храмов и уникальный Приоратский дворец, построенный специально для рыцарей Мальтийского ордена.
Дворец возвышается на небольшом холме, на берегу Черного озера, славившегося когда-то черными лебедями, прилетавшими сюда по весне. Дворец вполне можно назвать и замком. Он будто сошел со старинной готической миниатюры. Строгая простота мощных стен с островерхой башней хранит в себе тайну. Стены сделаны не из камня или кирпича, а из прессованной земли. Это единственное в мире сооружение в стиле «землебитной техники», изобретенной архитектором Н.Львовым.
Место для дворца было выбрано не случайно. Обращенный фасадом к озеру, он будто вырастает из островка, создавая образную перекличку с островом Мальта, где когда-то обосновался рыцарский орден. Павел 1 планировал приютить изгнанных с Мальты рыцарей в Гатчине. Но испугавшись сурового климата, мальтийцы, так и не приехали в Россию, а дворец с тех пор долгие годы был путевым.
Есть у Приоратского замка и еще одна особенность, о которой я узнала, оказавшись в одном из его залов. Это великолепная акустика. Одно время здесь выступали придворные певчие, а в наши дни устраиваются концерты классической музыки.
Но удивляет другое. За века земляные стены превратились в монолит, который не смогли сокрушить даже бомбы фашистов. Экономичная техника Львова выдержала испытание временем.
Вокруг Приоратского дворца разбит живописный парк. Он не такой ухоженный и спланированный, как Дворцовый, а от былых построек после ВОВ не осталось и следа. Но все же парк пленяет тишиной, неспешностью, будто замершей во времени задумчивой красотой.
Будучи беременной, в сентябре я гуляла по Гатчинским паркам часами. Наблюдала, как кленовые листья меняют окраску от багряного, золотого к ржаво-бурому цвету. Кормила белок, сдувала с лица невидимые паутинки и совершала маленькие открытия.
