Афганистан. Нетривиальное место для неофициальных визитов Беседовал Константин БАННИКОВ (iностранец N47 от 17.12.2002)
Афганистан. Пожалуй, у большинства людей во всем мире и тем более у наших соотечественников имя этой страны вызывает ассоциации, вмещающиеся в слово – война. Если не война – так опасность. Казни, мракобесие, изоляция, ксенофобия – это уже не ассоциации, а штрихи общественно-политической жизни Афганистана при режиме талибов. Естественно, что при них было сложно даже мечтать просто так вот взять и поехать в эту часть света; любого иностранца, туда попавшего, по умолчанию записывали в шпионы. Мракобесный режим свергнут недавно, мир афганской земле дается нелегко. Но все-таки это мир, и главный индикатор мира – вовсе не миротворцы из ООН, а первые вольные путешественники, уже проехавшие по этой стране и благополучно вернувшиеся. Сам факт возможности свободного путешествия по стране говорит о ней многое. А что могут рассказать сами путешественники? Корреспондент «i» встретился с вернувшимся из путешествия по Афганистану Владимиром ШАРЛАЕВЫМ, лидером Петербургской лиги автостопа, – одним из пятерых российских автостопщиков, проехавших и прошагавших по пыльным и каменистым дорогам этой страны.
– Володя, сам знаешь, какие ассоциации у людей вызывает слово Афганистан. Как там вообще? Все-таки опасно?
– Нет, это не так. Нормальная спокойная страна. В ней же люди живут. Нормальные люди, как везде, только, может быть, еще более открыты и радушны, чем, например, в Европе.
– Но там же столько мин в земле и прочей взрывоопасной дряни, что еще не одно поколение саперов их будет разминировать. Даже с учетом ускоренной смены поколений среди саперов это долго.
– Действительно, в неделю по всему Афганистану на минах подрываются примерно десять человек. Саперы там работают постоянно, но им еще работать и работать. Места, где есть подозрение на мины, до прибытия саперов отмечаются специальными знаками. Но это, как ни странно, вовсе не значит, что Афганистан опаснее прочих стран: в любой стране есть свои специфические «мины», обращение с которыми требует знаний мер безопасности. В Америке, например, небезопасно делать комплименты женщинам. Ты это знаешь и не делаешь. В Афганистане небезопасно сходить с наезженной дороги. Знаешь – и не сходишь. Надо пройти по неизвестной тропе? Дождись, пока по ней сначала пройдет ишак. Небезопасно идти впереди ишака. Если же наступил на мину-«лягушку» – стой на ней, не сходи! Она взрывается тогда, когда с нее сходишь, поэтому, стоя на взведенной мине, можешь попробовать замотать ее скотчем. Но это, конечно, почти только теоретически возможно – услышать под ногой характерный щелчок и успеть вовремя остановиться. Поэтому среди местных много одноногих. Из наших, к счастью, никто на мины не наступал.
– Как себя вести, если приходится общаться с вооруженными людьми? Были ли какие-либо инциденты с местными? Остались ли действующие талибы?
– С вооруженными людьми следует себя вести, как это свойственно безоружному, – спокойно. Все вооруженные люди в Афганистане сегодня – это представители власти. Говорят, что оружие есть у каждого, но они его попрятали. До смутных времен. Похоже, что так. А с местными... Ну, пару раз были мелкие... не инциденты даже, а так, непонятки. Талибы? Да кто же их знает, как их различать. Любой человек с бородой талиб? Нет, в целом правда все было совершенно спокойно. Потрясающая страна. Люди хорошие. Все дешево. Мороженое дешевое.
– Мороженое?!
– Ну да. Два вида. Одно в автоматах делают, в рожок вафельный выдавливают, оно восемьдесят копеек на наши деньги. А второй вид поинтереснее. Народ что-то такое в ступе толчет со льдом. Чуть дороже, но вкусное, да и необычное, редко где в других местах такое увидишь.
– А сколько денег за месяц в Афгане потратил?
– Ну, может долларов десять. Там вообще-то ходят два типа денег. Одни настоящие афгани – их меняют по 40.000 за доллар, другие в два раза дешевле, хотя и чуть-чуть отличаются. Их генерал Дустум на всю страну напечатал, когда они у них закончились. Но и те и другие принимают без проблем. Трудность не в том, чтобы их сдать, а в том, чтоб носить. Все ходят с огромными пачками банкнот. Там не кошельки, а кошелки для денег нужны.
– Питались как? Жили где?
– Можно самим готовить, только зачем? Кухня их национальная нам понравилась. А жили в палатках.
– И в городах?
– В городах не всегда это удавалось. Всегда кто-то приходил и в гости звал. Потом про нас узнавали местные полицейские и переманивали ночевать к себе в участок. «Пойдемте, – говорят, – к нам в участок, шашлык кушать будем.» Ну, пойдемте...
– Заболеть чем-нибудь специфически азиатским не боялись? – Специфически азиатским можно заразиться и в Питере, и в Москве. Но в Азии к этому проще относятся, все известно, таблетки дешевы и легкодоступны, никто из-за амебы не будет тебя на месяц в больницу укладывать. Отношение – как у нас к простуде.
– А в Африке у меня была такая «колониальная профилактика» – полстакана виски с утра, и ходишь здоровенький. В Афганистане как с алкоголем?
– Алкоголь? Противоречит исламским законам, запрещен наряду с героином. Купить можно, но только в специфических местах, в посольских кварталах, например. Банка пива – 5 долларов. Наши посольские работники хороший бизнес контрабандистам делают. Так что с «колониальной профилактикой» придется потерпеть. Мнение, что алкоголь способствует излечению всех болезней, распространено, кстати, практически везде. Среди русских в основном. Иногда – обоснованно, например, джин с тоником против малярии помогает. За счет хинина, содержащегося в тонике. Можно и просто тоник, но с джином – интереснее. Хотя по собственному опыту – алкоголь в поездках во благо не идет...
– Ну а на дорогах как? Водители охотно автостопщиков подбирают? В Европе-то все труднее с автостопом. Последний раз я часов десять простоял, пока уехал...
– На то она и Европа. А в Азии все наоборот. Иной раз, выбирая машину, приходилось делать вид, что не замечаем грузовики. Да! Это надо видеть. Стоишь на раздолбанной бетонке, кругом пустыня. Вот на горизонте появляется грузовик. Медленно приближается. По этим дорогам, где между плитами щели по полметра, большие машины ездят со скоростью десять километров в час. Поэтому он приближается оч-ч-чень медленно. Увидев тебя издалека, минут за двадцать до того, как поравняться, водитель начинает сигналить, высовываться из кабины, махать руками, зазывая тебя к себе. Так уж хочется ему тебя подвезти. Скучно же одному ехать. А ты делаешь вид, что вообще никуда не едешь, а стоишь тут просто так. Прогуливаешься. И он, огорченный, проезжает мимо. А ты часов пять или меньше постоишь, пока не появится легковушка. На ней за полчаса обгоняешь все грузовики, что за полдня мимо проехали.
– Ты же не один путешествовал? С приятелем?
– Да, вдвоем с Сергеем Лекаем. Веселее, есть с кем на русском парой слов перекинуться, в горы опять же одному не рекомендуется ходить. А вообще нас пятеро было, кто по Афганистану катался. Москвичи Антон Кротов, Кирилл Степанов и еще Сергей Бориславский из Вологды. Встретились все в назначенный день в Кабуле. «Стрелку забили» возле российского посольства. Потом все так же разъехались. В Афганистане можно и впятером ездить, благо никто за набитостью кузова не следит, но интересы-то у всех разные, и стиль езды, и конечная цель.
– Куда дальше отправились? Какой вообще был маршрут?
– Сначала из России – в Казахстан, Узбекистан, Таджикистан. Афганскую границу перешли в Нижнем Пяндже. Потом проехали маршрут Кундуз – Мазари-Шариф – перевал Саланг – Кабул – Чакчаран – Герат – Кандагар. Из Афгана отправились в Пакистан. Каракорум – красивейшие горы! Пешком по ледникам погуляли и в Китай, практически по кругу его объехали, а дальше в Россию вернулись в районе Владивостока.
– На каком основании получали визы в Пакистан и Китай?
– На основании желания поехать в Пакистан и Китай. Ну, просто в Кабуле пришли в пакистанское посольство, заполнили анкеты и на следующий день получили визы. То же самое в китайском посольстве в Исламабаде. Афганскую визу получали в Москве тоже по факту заявления. Они там даже очень радуются, что к ним люди уже хотят приезжать. Визы афганская и китайская стоили примерно по тридцать долларов, а вот пакистанская очень дорогая – сто баксов! – специальная цена для русских. Любят сильно, видать. Вообще, как нам говорили, их не очень охотно дают, особенно русским, но у нас проблем не возникло.
– Были ли трудности с общением? Говорят люди в этих странах на иностранных языках?
– В Афганистане многие говорят по-русски. Особенно начальники. Начинаешь что-нибудь выяснять в полицейском участке, а начальник тут же радостно переходит на русский, он его где-нибудь в киевской школе милиции выучил. В Пакистане многие хорошо ли, плохо ли, но говорят по-английски. А труднее всего общаться в Китае. Но не только потому, что никто не говорит на общедоступных языках. И даже общекитайским пекинским диалектом владеют далеко не все. Знание устного китайского не спасет. Там же сколько провинций, столько и диалектов, которые могут отличаться друг от друга сильнее, чем немецкий от английского. Только письменный язык един. Поэтому сами они между собой часто объясняются письменно. В Афгане – и еще раньше в Иране – я немного освоил фарси, но учить китайские иероглифы не в состоянии. Поэтому как могли, общались жестами. Но это же Китай! Настолько другая ментальность... Даже где-то в африканской деревне те же жесты понимают лучше. Ну как объяснить среднестатистическому китайцу, чего больше всего хочет человек, машущий рукой на обочине пустынной дороги? По его мнению, этот человек может хотеть чего угодно – только не уехать на попутке!
– Китай через Тибет пересекали?
– Нет, мы ехали по Каракорумскому хайвэю. Хайвэю – в прямом смысле этого слова. Это одна из самых высокогорных дорог в мире. Перевал – почти 5.000 метров. А Тибет остался справа.
– Понятно, что про такое уникальное и полное приключений и неожиданностей путешествие как—то глупо задавать вопросы типа «что вам запомнилось больше всего?». И тем не менее: куда бы ты особенно посоветовал заехать проезжающим по тем краям путешественникам?
– Под Пешаваром живут племена, не подконтрольные правительству. Их историческое ремесло – ручное изготовление огнестрельного оружия. Все они большие мастера. Сидят такие с напильниками и автоматы да винтовки ими вытачивают. «Калашниковы», «Узи», «М-16» – все что хочешь. Одни автоматы пилят, другие патроны набивают. Все при деле. В окрестностях этого селения постоянно стрельба – готовые стволы пристреливают. Мастера за качество отвечают. Все, что мы видели – точные копии заводского оружия. Вплоть до пластиковых накладок со звездой на рукоятке «макарова» и серийных номеров на «калашах».
– И сколько такой «калаш» стоит?
– У них мы не спрашивали, а «помощники», типа гидов, за нами увязавшиеся, нам предлагали за 150 долларов. От изготовителя же – минимум вполовину этого дешевле.
– Не прикупил часом? – Да нет. Чего деньги на такую пакость тратить...
– А всего сколько денег потратил — за все четыре месяца путешествия, проехав вдоль и поперек все эти страны?
– Долларов пятьсот. Но ты же понимаешь, что страны разные, цели путешествия в них тоже были разными. Еда везде копейки стоит. В Пакистане больше всего денег потратили. Пришлось купить еду для автономного движения на высоте, которая не дешевая, и альпинистское снаряжение, для похода по горам, хотя и из секонд-хэнда, но все же...
– Вы там случайно не на знаменитую «гору-убийцу» К-2 ходили?
– Туда и не подойдешь. Нужен «пермит». Мы пересекли ледник Хиспаро-Бьяфо. Сто пятьдесят километров маршрут, перевал 5.150 метров. Красивейшие горы! Потрясающие закаты! Девственные снега... За год этот маршрут прошла только одна группа из Австрии, с носильщиками и гидами. А мы за 13 дней прошли, включая две дневки.
– Из Владивостока уже на самолете возвращались?
– Нет, тоже стопом. За 15 дней доехали, с остановками в Иркутске и Тюмени. – Ты в Москву не собираешься? А то заходи к нам в редакцию, еще чего расскажешь. – Да вот в ближайший понедельник собираюсь.
– Встретить? Поезд утром приходит? – Да на поезде как-то непривычно. Я уж так...