Как-то так сложилось, что люблю лес. Не тот, городской или парковый, со следами искусственности, окультуренный ландшафтными дизайнерами до неузнаваемости подобно тому, как скальпель пластического хирурга превращает усталое и постаревшее лицо в стандартной красоты личико без определённого возраста. Люблю настоящий, с буреломами, непричесанный и лохматый.
Люблю с тех пор, как еще с отцом отправлялась за грибами-ягодами, прихватив корзинки, «Зоркий» и интеллигента-пуделя. Сколько с ними километров нахожено. Сколько накопилось за годы черно-белых фотоплёнок и «лесных» фотографий, до сих пор хранятся. Отца и пуделя давно уж нет, а привычка осталась…
Много лет подряд, как начиналась летняя пора, снова выходила в «свои» леса. Шла знакомыми тропами, проверяя места, где в прошедшем сезоне росли «белые». Казалось, ничего не менялось с годами. Всё также пахли травы, краснели на пригорке ягоды, скромно прячась под листвой от сторонних глаз. Копошились трудяги муравьи в своих вавилонских башнях. Улыбалась знакомая береза, корча мне рожицы…
Бывало, присядешь рядом – за спиной, перешёптываясь, красавицы берёзы белеют. Слева – стройными рядами строгие сосны, молча, в карауле стоят. Сосновый лес – тёмный, бесшумный, ни грибов, ни ягод не найдешь в нём, потому «чёрным» его прозвала. В тех местах год не была. А когда пришла – не узнала. Больше нет моего «черного» леса, с десяток деревьев, может, осталось. Где стоял, там железный забор высится. За забором визг пилы раздаётся...
***
Прошло ровно два года, как в ноябре 2012-го я была совсем в других лесах – филиппинских, что растут в тропиках. Мхом поросшие, буреломные, кроны небосвод закрывают. Свет в таких лесах с трудом сквозь них вниз пробивается. Еще три часа до заката, а в лесу уже темно и неуютно становится, голова страхами наполняется, если не поторопишься, ночь тебя в пути застанет. Я тогда прошла немало километров по лесистым горам острова Минданао, до сих пор помню 
Свет и тени филиппинского леса. Где еще увидишь такой рассвет, когда тёмные силуэты деревьев, подсвеченные извне, словно в театре теней, начинают двигаться и изгибаться, приобретая новые очертания.
Для меня филиппинский лес стал настоящим источником вдохновения, подчеркивавшим каждую минуту пребывания в нём, насколько он неповторим и своеобразен. Понимаешь это сразу, даже не зная статистики.
Можно только согласиться с теми, кто справедливо признаёт природу Филиппин уникальной.
В филиппинских лесах существуют свыше 13 тысяч видов растений, значительная часть которых являются энедемиками. Больше половины видов млекопитающих и одна треть видов птиц, обитающих среди этого лесного многообразия, нигде в мире более не встречаются.
Большинство открытий новых видов животных и растений тоже приходится на Филиппины. В 2000 году на склонах горы Виктория на острове Палаван найдено плотоядное растение, способное переварить даже крыс. Годом позже на острове Лусон научной экспедиции удалось впервые сфотографировать филиппинозавра – обитающую на деревьях гигантскую ящерицу длиной до 2 метров с двумя детородными органами, родственницу комодских драконов. Своего научного описания ящерица дождалась только 4 года назад.
Открытие тем более ценно, что разнообразие собственных видов фауны на островах на удивление скудно. Может быть, поэтому, в свое время на Филиппины завезли некоторых животных из Африки, и даже насекомых из Европы. Был ли в этом смысл, до конца ученым не ясно. Как известно, завезенные виды могут вытеснить аборигенные. И тому примеров немало в других странах.
Из местных видов назовешь с ходу разве что медлительных, с огромными удивленными глазами тарсиеров, по-нашему – долгопят, с которыми познакомилась на острове Бохол –
В гости к маомагам, да исчезающих филиппинских орлов, питающихся обезьянами, редких настолько, что в живой природе почти не увидеть. До сих пор жалею, что не удосужилась посетить организованный для них парк, где за ними ведется постоянное наблюдение.
Биологи не сомневаются: филиппинские леса еще скрывают неизвестные виды животных и растений, о которых они даже не подозревают. Можно за них только порадоваться и надеяться. Но важно не только открыть новые, но и сохранить и преумножить старые, какие еще совсем недавно были под угрозой исчезновения.
Как, например, занесенные в книгу рекордов Гиннеса безобидные, но полезные фруктовые летучие мыши Geoffroy's Rousette с острова Самал
Не велик и не мал город-остров сад Самал, населявшие 70 пещер в начале прошлого века. Именно они опыляют большинство растений на острове.
Постепенно их колонии резко сократились из-за возросшей потребности людей в сельскохозяйственной продукции, выращиваемой на острове. В качестве удобрений на полях использовался мышиный помёт – гуано. До недавних пор цена за килограмм этого ценного продукта мышиной жизнедеятельности достигала 200 долларов. Проникая в пещеры за гуано, люди фактически обрекали малоустойчивых к стрессу мышей на гибель. Не редки были и случаи их поедания, особенно в годы японской оккупации.
За восстановление мышиной популяции взялась госпожа Монфор, семья которой проживает на Самале уже больше века. Доступ к пещерам был временно прекращен. Два года назад, когда я посетила святилище Монфор (Monfort bat Sanctuary), ставшее самым большим скоплением мышей этого вида в одном месте в мире, популяция фруктовых мышей уже насчитывала 2,5 миллиона особей. Это ли не пример, что может сделать человек: одни – для уничтожения, другие – для спасения исчезавшего вида.
Большой ли дом для тех, кто в нём обитает? Идешь пешком, едешь ли мимо – начала и конца лесам не видно. Между тем, по статистике лесов на Филиппинах осталось немного: только 40% всей площади 7100 островов занято ими. Когда в 1521 году каравеллы Магеллана впервые причалили к филиппинским берегам, им предстали острова, покрытые тропическими лесами на 90%. Кричал лес голосами птиц, но с каждым веком этот крик становился тише и тише. К началу 20 столетия общая площадь лесов сократилась до 70%. Эта скорбная статистика, ужасающая своим размахом, стала уже частью филиппинской истории.
На этом трагедия не закончилась. К середине века натиск на лесной покров обезлесил уже 57 % всей островной площади. К этому времени Филиппины превратились в крупнейшего в Азии экспортёра тропической древесины, обеспечив мировой рынок одной третью. В настоящее время из 3 тысяч видов деревьев 60 представляют товарную ценность.
Не улучшило ситуацию и десятилетие военного положения в 70-х годах прошлого столетия, когда ежегодная вырубка и выжигание леса достигли своего апогея. Как подсчитали специалисты, в среднем за последние 100 лет страна теряла ежегодно 150 тысяч гектар леса, высвобождая доли площади для сельскохозяйственных угодий. Остальные подвергались оползням, эрозии и оказались непригодными для этих целей, зарастая жесткой императой цилиндрической, называемой в народе «когон» (я с такой травой столкнулась на острове Лусон в районе вулкана Булусан). По оценке специалистов на 2010 год оставались покрытыми лесами лишь около 2 миллионов гектар островной территории.
Цифры ужасающие. А что говорят специалисты по этому поводу... Ничего нового — неконтролируемое уничтожение тропических лесов человеком приводит к изменению химического состава в земной атмосфере, влияя тем самым и на климат. А сколько в результате утрачено видов растений и животных, лишившихся своей привычной среды обитания, или гибло людей, кого от смертельной угрозы защищали леса, смягчая шквальные ветра ураганов, тайфуны, цунами, наводнения и прочие катаклизмы, никто не подсчитывал.
Но было бы, наверное, неверно все лесные беды списывать на человека и его антропогенную деятельность. Сама Природа тоже постаралась приложить силы, чтобы навредить лесам, и весьма мощные, вырывающиеся из самых недр Земли, или несущиеся с воздуха.
Как известно, острова архипелага, являясь частью тихоокеанского "Огненного кольца", обладают высокой сейсмичностью и вулканической активностью. Из 37 существующих на Филиппинах вулканов 23 до недавних пор проявляли свой неукротимый характер. Вот только несколько фактов.
Полной неожиданностью для жителей острова Лусон в 1991 году стало сильнейшее в 20 веке извержение считавшегося потухшим вулкана Пинатубо. Он выбросил в атмосферу 20 миллионов тонн сернистого газа. Облако пепла опоясало земной шар по экватору, повлияв на климатические изменения, — после извержения поверхность Земли охлаждалась на 1,3 градуса в течение последующих 3 лет.
Самый активный и красивый Несбывшаяся мечта: вулкан Майон, за последние 4 века извергавшийся не менее 50 раз, в сентябре этого года снова дал о себе знать, устроив огненный камнепад и выбросив в атмосферу 750 тонн диоксида серы.
Заметно активизировался знакомый мне не понаслышке самый уникальный, с четырьмя кратерами, вулкан Булусан, куда я совершила незабываемое восхождение в ноябре 2012 года —
О чём молчит вулкан Булусан. Последний перед восхождением выброс пепла в радиусе 9 км жители небольшого одноименного городка наблюдали в мае того же года. В нынешнем июле по данным Филиппинского института Вулканологии на Булусане снова зафиксированы вулканические землетрясения и деформации поверхности, но до выброса пепла не дошло.
Лично у меня сомнений нет – вулканы в период своей активности влияют на климат и изменяют окружающую их территорию, подвергая леса вместе с их фауной химической атаке. В этом я, не будучи специалистом, могла убедиться, пройдя трехчасовой путь от озера Булусан через тропический лес к стоянке на озере Агуингэй (lake Aguingay) у подножия вулкана. В ряде мест красноватая земля непривычно чернела, а деревья словно высохли, лишившись листвы. Тем удивительней было видеть необычайной красоты растения под самым носом дремавшего на тот момент вулкана. Жизнь всё равно брала своё, одарив национальное дерево Филиппин – дерево нарра нежно-молочными цветами, другое – нежно-розовыми кольцами.
Задумались в стране, как помочь природе окончательно не погибнуть. На государственном уровне приняли Программу по озеленению, сохранению биоразнообразия и поддержке экотуризма. Экологические инициативы правительства на бумаге не остались, а перешли в разряд практики. Сам президент Филиппин Бенигно Акино инициировал очередную экологическую акцию «Treevolution», массово проведенную недавно на острове Минданао. Этот остров сильно пострадал от тропического циклона Сендонг (2011 год) и тайфуна Пабло в декабре 2012-го. Разрушительный тайфун, сметая всё вокруг, прошелся как раз по тем местам, где мы были неделей раньше —
Возвращение в цивилизацию с горы Китанглад.
За час в шести районах острова 160 тысяч волонтёров высадили рекордное количество саженцев – 3 миллиона лесных и фруктовых деревьев. Они не только восстановят лесной массив, но и смогут в будущем прокормить местных жителей. Таким методом попутно частично решается еще одна проблема Филиппин – голода и нищеты сельских общин–барангаев (эта тема для филиппинцев не менее значимая). По прогнозам к концу 2016 года на Филиппинах появится полтора миллиарда новых деревьев, высаженных волонтёрами, в этой роли выступают местные жители, и студенты, и госслужащие, и даже туристы.
Природный парк Вулкан Булусан (BVNP) в провинции Сорсогон на острове Лусон сталкивается с теми те же проблемами, что и другие аналогичные образования Филиппин. Незаконные охота и рыбалка, вырубка леса, сбор диких растений и плодов редких деревьев, подсечно-огневое земледелие за многие годы привели к значительной утрате в районе вулкана биоразнообразия, отличающегося высокой степенью эндемичности. Да еще и вулкан периодически помогает «браконьерам».
Если у человека и нет возможности предотвратить стихию природы, живущей по законам Вселенной, то прогнозировать, смягчая её удары, и ликвидировать последствия вмешательства человека и стихии, без сомнения, в его силах. Именно в этом походе я стала очевидцем того, как на местном уровне филиппинцы просвещают деревенских жителей, как противостоят браконьерам и грозной силе вулкана, скрупулёзно восстанавливая понесенные лесом потери.
Экотуризм в этом деле занимает не последнее место. Все, кто посещает парк и решается подняться на вулкан, становится волонтёром — высаживает деревья в его окрестностях. Посадили саженцы и мы, бережно пронесли их десятки километров по сложной гористой местности — Тихий уголок природы в парке, где спит вулкан. Важность этого действа понимаешь не сразу — зачем, если вокруг сплошные леса. И только со временем приходит понимание, что это делается не зря.
С двухлетним опозданием хочу выразить признательность тем энтузиастам, кто, не жалея сил и времени, на местах выполняет рутинную, порой незаметную сразу, но такую нужную работу в филиппинских лесах. У каждого их них своя роль, и живут они на разных островах, но делают в итоге общее дело. Хочу, чтобы о них знали и в других странах.
Мои слова благодарности заботливому Леонардо — Leonard Roman Uy, сотруднику заповедника Раджа Сикатуна (Rajah Sikatuna), демонстрировавшему нашей группе Заповедные места своего острова Бохол. Не единожды ловил он браконьеров за руку. И молодым весёлым ребятам с острова Минданао – Джоку (Jhock Nadal) и Якобу (Jakob Gabriel V. Sarreal), проводникам по лесам, где до сих пор скрываются боевики. Не раз они сопровождали ученых-биологов по тем же тропам, какими провели нас.
И, конечно, интеллигентному Филиппу Бартилет (Philip G. Bartilet) с острова Лусон, молодому сотруднику департамента туризма города Легаспи, отцу пятерых детей, просто хорошему человеку. Те, кто знает Филиппа, друзья и соседи, нередко называют его современным эковоином.
Это благодаря ему и таким же энтузиастам, как он, в районе появились питомники для разведения саженцев ценных деревьев «пили», и последние в провинции Сорсогон тропические леса вокруг вулкана пополнились сотнями тысяч новых деревьев. Это он и его соратники постоянно проводят мониторинг состояния высаженных деревьев и ведут подсчет птиц, не стало ли меньше. Это он приложил немало сил, чтобы о его родном городке Булусан, что рядом с вулканом, узнали не только жители Манилы (среди посетивших парк были и участницы филиппинского конкурса красоты, политики), но и иностранные туристы, поток которых за последнее время стал увеличиваться –
Городок Булусан глазами иностранки.
Как бы это высокопарно и банально не звучало, но каждую свободную минуту Филипп действительно готов посвятить просветительству, повышению экологического сознания у местных жителей, рассказать о важности лесов в жизни обычных филиппинцев, необходимости беречь их и приумножать. Я видела, с каким искренним уважением, переходящим в почтение, слушают его соотечественники – Есть в лесу пчелиный домик. Слова — "пользуется уважением" — в отношении Филиппа имеют подлинный смысл.
Его подвижническая работа не осталась незамеченной: возглавляемая им группа не раз становилась лауреатом в области охраны окружающей среды. Эта работа не прекращается и сейчас. Как-то спросила его — зачем тебе это нужно? Он ответил словами незнакомой ему песни: — Я не могу иначе... Он верит, что совместными усилиями удастся вдохнуть в филиппинские леса новую жизнь. А я верю ему. Таких энтузиастов, как он, в стране немало (я это вижу почти каждый день, просматривая его скромные посты на Фейсбуке). И пока они есть, в филиппинские леса не исчезнут.
…Могут ли усилия одного муравья возвести такую сложную систему, как муравейник? По-моему, ответ очевиден. А стоят ли того эти усилия? Взгляните на фотографии, и вы найдёте ответ.
***
P.S. …Этой осенью приехала в сад и обомлела. У соседей лесополоса, отделяющая садовый участок от дороги, была вырублена. Говорили, с ведома лесника, мол, мешали березы. Их сажал отец 50 лет назад. Та же участь зимой ожидает и наши белые березы рядом, где в летние дни поют соловьи и скачут белки… Нельзя лишать их дома. Значит, по весне высажу новые…
