Байкал — удивительное озеро, уникальное по многим критериям. Те, кто живет на его берегах, называют его морем, но и эта характеристика "не как у всех". У Байкала есть свое Малое Море.
Оно расположено в средней части озера, отделяется островом Ольхон. Правда, следуя научным определениям, Малое Море — пролив.
По-бурятски озеро называется Байгаал-далай. «Далай» на монгольском языке означает «океан» или же «великий», что подчеркивает размеры и святость Байкала.
У кабанских бурят, что живут на восточном берегу озера, есть предание. оно гласит, что однажды земля в этом месте содрогнулась, и появилась трещина с пылающим в ней огнем. Боги не вняли молитвам испуганных людей, тогда они воскликнули: «Бай, гал!» — «Огонь, остановись!» Огонь стал затухать. Со временем огромная трещина заполнилась водой и осталась в памяти народа под именем Байгаал.
Учеными рассматриваются несколько версий происхождения названия. Если первоисточником принять тюркское Бай-Куль, то это значит Богатое озеро, в случае монгольского корня Байгал — Богатый огонь, а китайское Бэйхай — Северное море.
Народности, проживающие на близкой к озеру территории, а это курыкане, якуты, эвенки и буряты, поклонялись ему, наблюдая загадочную силу и своевольный нрав озера. Здесь случались волнения, штормы и даже землетрясения: в новогоднюю ночь с 1861 на 1862 год, под воду Байкала ушло 200 квадратных километров суши. Несмотря ни на что, Байкал — «кормилец», «батюшкой» и «место силы» для коренных народов этих мест.
Будучи в этих краях, мы старались как можно больше узнать и увидеть. В один из дней мы вынудили нашу сопровождающую организовать нам водную прогулку. Сезон в этих краях еще не начался, хотя уже заканчивался июнь. Возможно, лето подзадержалось, и местные владельцы прогулочных катеров для компаний еще не вывели свои моторы из эллингов. И все же одного из них удалось уговорить. Ранним утром мы встретились на берегу.
Наша группа пришла к месту встречи первой, пришлось немного подождать, зато мы полцчили возможность увидеть туманное утро поселка.
Катерок оказался тютелька-в-тютельку на 8 пассажиров, так что кроме нас на судне был лишь капитан, остальным пришлось найти себе занятие в поселке. А мы отправились бороздить водную гладь.
По-бурятски Малое море звучит как Нарин Далай, что означает Узкое море. Этот узкий пролив отделен от «Большого Байкала» островом Ольхон. Климат этого побережья считают идеальным для отдыха: здесь очень мало осадков и большую часть времени солнечно.
Эта часть озера, наверное, самая разнообразная, здесь можно увидеть все природные зоны побережья Байкала: степные просторы, песчаные и галечные пляжи, обрывистые скалы, горы и тайгу…
Мы не знали какие планы у нашего капитана, да и не интересовались даже. Просто наслаждались простором, воздухом, движением, и пейзажами, конечно.
Озеро было спокойным, поверхность блестела и переливалась на солнце, как натянутый атлас.
По мере удаления от берега, мы начали ощущать переменчивое настроение Байкала. Вот только что светило солнце и горизонт был чист, и тут же — густой туман, словно ловчая сеть наброшена на добычу, из-под тишка.
Кроме любопытства, желания узнать чего ждать в следующий момент, других эмоций мы не испытывали. Даже тогда, когда мотор лодки стал «подкашливать» и «чихать». Капитан-судовладелец, однако, нашу безмятежность не разделил и проявил серьезность и деловитость. Даже видя, что его беспокоит поведение техники, впервые после зимнего периода спущенной на воду, мы оставались безмятежно расслаблены.
Возможно, потому что в пределах видимости постоянно были участки земли, ведь в Малом Море их множество: Ижилхей, Замогой, Огой, Ольтрек, Хибин... Да и расстояние между берегами всего от 5 до 16 километров. А о том, что глубина больше 200 метров и температура воды не позволит доплыть до ближайшей земли, как-то мыслей не возникало.
Капитан следовал только ему известной программе и мы двигались дальше.
Вроде бы даже кто-то знал людей, которые видели, как над подводным тоннелем закручивалась водная воронка и затягивала проплывающие поблизости лодки.
И тут самое время вспомнить о Бурхане.
Да, нам пришлось бурханить. И знаете, помогло! Мотор, правда, пару раз глох полностью за время обратного пути, но стоило окропить его по правилам бурханивания — быстренько заводился! На всякий случай кто-нибудь из нас держал на нем руку, смоченную водкой.
Теперь, когда традиции соблюдены и Байкал сменил гнев на милость. По крайнкй мере мы так восприняли очереднуб перемену погоды, на этот раз в лучшую сторону. И к тому же, над нами появилась стайка птиц. Однозначно назвать их я не берусь, какие-то представители утиных.
Пока они нас сопровождают, расскаду еще одну легенду, правда, о чайке.
Случилось это на Байкале в давние времена. Осень в тот год была необычайно холодной и ветряной. Налетел тогда на Байкал бурный шторм, который занес на здешние берега необычную птицу. На берегу находилась юрта старика Шоно, которого разбудил истошный и громкий крик чайки. Крика такого он никогда раньше не слышал, слишком уж тоскливым и горьким он был. Решил Шоно выйти на берег и посмотреть, кто это так кричит. И перед его взором открылась такая картина: над водами Байкала летела необычная и очень большая чайка, каких в этих краях не бывает.
Поселилась диковинная чайка на Байкале. И хоть было ей здесь рыбы вдоволь, скучала она по своему дому — Ледовитому океану. Ведь была она полярной чайкой, всю жизнь прожившей на берегах океана. И так она скучала по родному дому, что кричала так истошно, что у всех, кто слышал это, в сердце поселялась тоска. Вскоре узнали по ее крикам о ней все рыбаки Священного моря, все охотники байкальской тайги и гор, и даже шаманы обратили на нее свое внимание. За необычайную величину прозвали ее Чайкой-Необычайкой. А шаманы стали ее боятся и объявили всем, что чайка эта – нечистая сила, что принесет она с собой только беды и несчастья.
Да и сама чайка не хотела оставаться на Байкале. И вот решила она вернуться к себе домой, добраться как-то до Ледовитого океана. Но долго на Байкале лютовали страшные и сильные ветры, которые не позволяли чайке улететь далеко, уносили они ее неоднократно за байкальские горы. И вот решила она сделать последний рывок – собралась с последними силами и поднялась в небо. Кричала она, как ни кричала еще никогда: печально, надрывно, истошно….
Вот этого то крика и не вынес старик Шоно: выбежал он на берег, взял ружье и выстрелил в Чайку-Необычайку. От выстрела чайка камнем полетела вниз, на песок, вокруг нее разлилась кровь, и замолкла она, как тогда казалось навсегда… Старик Шоно подошел к чайке, посмотрел на нее и тут удивился и испугался он. Сердце у него вдруг оборвалось. Увидел он в глазах чайки чистые родниковые слезы, а на оболочках ее глаз – яркие всполохи холодного северного сияния. И тут понял старик Шоно, что совершил он большую ошибку, убив невинную птицу.
И решил он как-то исправить свою ошибку. Вспомнил он, что на берегу Байкала из земли выдаются из глубин удивительные целебные ключи. А берется они из подземных ходов, которые соединяют Байкал с Ледовитым океаном. Решил Шоно попробовать оживить Чайку-Необычайку. Положил он ее в лодку и поплыл прямо к заветному месту. Там набрал он из источника воды в деревянную ложку, окатил мертвую птицу. И, на удивление и радость Шоно, вода и правда оказалась живительной. На глазах старика рана у чайки затянулась, птица зашевелилась и поднялась стремительно в небо. И уже никто не мог ее остановить – высоко-высоко подняла Чайка-Необычайка, полетела на север, преодолела все встречные ветра и скрылась из вида.
Все хорошо, что хорошо кончается. Наша прогулка по Байкалу тоже завершалась. Но, уже когда совсем рядом с берегом мы ьыли, вновь возник туман. А в тумане были видны лошади!
Неужели ожила для нас очередная легенда?
Будто бы несколько столетий назад, когда зима выдалась настолько холодной, что все озеро покрылось толстым слоем льда, грозный и жестокий бурятский правитель Хасан Чосон, собрав несметную армию, двинулся покорять эвенкийские племена. Чтобы сократить путь, конница правителя направилась по льду Байкала к противоположному берегу.
Местные жители не называют Байкал озером, только уважительно — морем. Придя на берег, с Байкалом следует поздороваться. А уходя — попрощаться и поблагодарить. И надеяться на новую встречу, ведь он такой разный, прекрасный Байкал.
