Ее прощальный поклон состоялся как ему и положено в последнее утро перед началом обратного перехода в Мурманск. Ну а потом затянулся на весь 2-х дневный переход через Баренцево море.

Солнце и красивая яркая погода накануне (Чистик-пыжик и солнечные танцы Земли Франца Иосифа), столь необычная для этих суровых северных краев, была своего рода кульминацией нашей поездки по архипелагу, пиком возможностей сил природы, которые сделали все возможное, чтобы навести в своем доме красоту и порядок и успокоить хотя бы на на короткое время противоречия безумных противоборствующих сил, но закон компенсации энергии они были не в силах отменить и демоны вырвались на свободу уже на следующее утро.

Даже природе требуется эмоциональная разрядка, отдых от чудовищного напряжения сил, которого требует создание и поддержание гармонии и красоты. И первое что мы услышали утром, проспав всего несколько часов после знаковой встречи в Австрийском проливе (Одинокий охотник приходит светлой ночью...) это был гулкий вой ветра в каких-то отдаленных коммуникациях корабля. Судя по приборам ветер порывами достигал 50 узлов (примерно 90км/ч) что соответствует самой нижней границе шторма. Тем не менее корабль пока не сильно качало, так как мы находились еще во внутренней части архипелага.

Наверное поэтому нам дали добро на прощальную последнюю высадку у южного мыса острова Холла (рус. Галля) под названием Мыс Тегетофф. Этом мыс был назван по имени судна, с которого 30 августа 1873 участники австро-венгерской экспедиции впервые увидели и фактически открыли Землю Франца-Иосифа (подробности этой экспедиции читайте в Мыс Флора: место встречи полярников изменить нельзя). Судно же в свою очередь было названо по имени Вильгельма фон Тегетгофа, адмирала австро-венгерского флота.

Этот мыс был виден далеко в тумане и выглядел точь в точь как в моем представлении должны были выглядеть гомеровские Сцилла и Харибда меж которых проплыл Одиссей. Вот туда-то нам и предстояло сейчас отправиться. Одиссей напомню предпочел держаться поближе к правой скале, на которой сидела Сцилла и тем самым ценой потери 6 товарищей сцапанных Сциллой избежал попадания в водоворот ведущий в подводную пасть Харибды.

Вот описание из Одиссея: Скала Сциллы высоко подымалась острой вершиной до неба и вечно была покрыта тёмными облаками и сумраком; доступ к ней был невозможен вследствие её гладкой поверхности и крутизны. Посредине её, на высоте, недосягаемой даже для стрелы, зияла пещера, обращённая тёмным жерлом на запад: в этой пещере обитала страшная Сцилла. Без умолку лая, чудовище оглашало окрестности пронзительным визгом. Спереди у Сциллы двигалось двенадцать лап, на косматых плечах подымалось шесть длинных гибких шей, и на каждой шее торчало по голове; в пасти у неё сверкали частые, острые, расположенные в три ряда зубы. Вдвинувшись задом вглубь пещеры и выставившись грудью наружу, она всеми головами выслеживала добычу, шаря лапами кругом по скале и вылавливая дельфинов, тюленей и других морских животных. Когда проходил корабль мимо пещеры, Сцилла, разинув все пасти, разом похищала с корабля по шесть человек.

Такие вот ассоциации приходили в голову пока наши тела и камеры мокли под дождем, который резко усилился по мере приближения к Скале Сциллы. Туман был настолько плотным, что практически невозможно было что-то нормально рассмотреть, а косой и сильный дождь убивал в принципе шансы что-то нормально сфотографировать. Наверное поэтому мы приняли решение развернуться и не стали проходить узким проливом между двумя этими скалами, то есть сделали тот выбор, которого у Одиссея не было...

Рядом с этим местом в 1898-1899 году около этого мыса проходила зимовка другой экспедиции американца Волтера Вэллмана и мы рассчитывали высадиться на берег и посмотреть на останки их лагеря. Впрочем эти планы быстро развеяла небольшая ярко-желтая точка, которая показалась в плотном облаке тумана сползающего с крутого горного склона на побережье. И сколько бы мы ни встречали медведей раньше, эта встреча тоже по-своему была особенной — белый Мишка в Белом Тумане...

Так и состоялась наша последняя встреча с Землей Франца-Иосифа и ужасно мокрые и продрогшие мы вернулись на корабль и взяли курс на Мурманск. ЗФИ нам красиво откланялся эдаким брутальным реверансом, и теперь двое суток предстояло кланяться уже нам ибо качка, с которой мы столкнулись на обратном переходе через Баренцево море была не сравнима по своей силе с плавным покачиванием судна по время первого перехода (Два дня в Баренцевом море).

Сильный ветер дул с юго-запада и судя по постоянным барашкам на воде был на уровне 7-8 баллов по шкале Бофорта (ru.wikipedia.org/wiki/Шкала_Б…), то есть между крепким и очень крепким ветром, за одну ступеньку до шторма.


Он не стихал все двое суток, но вечером первого дня перехода снова выглянуло солнце и мы увидели как оно подсвечивает капли, сдуваемые ветром с морских волн,


а также создает красивую подсветку и дорожки на волнующийся воде.


Если при первом переходе мы боролись с морской болезнью малыми дозами драмины, то на тот раз пришлось зайти к доку в каюту и купить за 10 евро пачку специального средства под названием Scopoderm TTS, и наклеить себе за ухо пластырь, который дозированно на протяжении 3 суток вбрасывает в кровь вещество под названием скополамин, это довольно сильный алкалоид, содержащийся вместе с атропином в растениях семейства паслёновых (скополии, красавке, белене, дурмане...) Производит этот наркотик компания Новартис и он действительно помогает при морской болезни. Иначе говоря ее вообще нет. Но надо иметь ввиду что могут быть множественные побочные эффекты такие как проблемы со зрением, галлюцинации и даже амнезия. Впрочем это редко, так как доза микроскопическая. Насколько я знаю купить эту штуку без рецепта не получится и лучшее место где ее можно достать это аптечка корабельного доктора... На крайняк все оставшиеся впечатления можно списать на галлюцинации, нет проблем...

Скополаминовые чудеса начались достаточно быстро.

Тем более что в этот раз они были усилены самым настоящим полнолунием. Луна сначала напоминала как водится большую головку круглого сыра,

а затем, когда мы вышли ночью из зоны полярного дня, уже саму себя, но только с небольшой примесью скополамина...


Закат в последнюю ночь перед возвращением в Мурманск был уже по своей скоротечности близок к привычному, и наступила первая полноценная ночь...


Окончание следует