Мы так удачно осмотрели Выборг, что в 16 часов уже выехали в парк Монрепо с условием пробыть в нем до 6-7 часов вечера и сразу после отправиться на "Майское дерево". До сих пор я не относилась серьезно к усадьбам и паркам и считала, что осматривать в них особенно нечего и лучше просто гулять и представлять себе, как несколько веков тому назад по аллеям точно так же гуляли богатые дамы в пышных платьях со своими многочисленными кавалерами. К Монрепо у меня было точно такое же отношение. И я не обращала внимание даже на то, что около 20 лет назад этот парк-усадьба стал заповедником (точнее, государственным историко-архитектурным и природным музеем-заповедником), я была уверена, что он выглядит, как все усадьбы.
Но...
Едва мы подъехали к его вратам, как поняли, что Монрепо сильно отличается от всех прочих усадеб и поместий. Его вход украшали резные деревянные ворота, как мне показалось, построенные немного в готическом стиле.
И что самое интересное, вокруг Монрепо не было никаких заборов, лишь ограда из гранитных булыжников не выше колена. Правда, мы решили быть честными, через ограду не полезли (летом парк работает до 20 часов и, я думаю, желающие переночевать в нем с палатками вполне могут сэкономить и на входе, если придут после 20-ти) и в будке за воротами купили входные билеты по 50 рублей и схему парка. И сразу как-то ушло от нас ощущение, что мы находимся в чьей-то усадьбе, а пришло то, которое бывает, когда видишь девственную природу настоящих заповедников или национальных парков.
Однако ж, парк Монрепо всегда имел хозяев. Правда, есть один интересный момент. Судя по всему, именно в этих краях зародился город Выборг. По крайней мере, на старых картах место, которое сейчас значится, как Монрепо, раньше называлось Старый Выборг. Но не суть. При шведах здесь было нечто вроде скотного двора с отличными лугами для выпаса скота. Правда, неясно, как скот сюда доставляли. Ведь пастбища находились на острове с чудным названием Твердыш. С другой стороны, если скот жил здесь постоянно, то все становится ясно. Потом остров облюбовала шведская знать, коя ездила отдыхать сюда, как на дачу. Но когда Петр Первый в 1710-м году взял Выборг и впридачу все его окрестные земли, Твердыш опустел. Правда, вскоре подсуетился комендант Выборгской крепости этакий Петр Ступишин. Он организовал себе на острове реальную загородную дачу с парком, куда завез плодородную землю, провел мелиорацию болот (кстати, болот сейчас в Монрепо снова немеренно, и что-то мы не заметили, чтобы кто-то занимался их осушением).
Построил усадебный дом и оранжереи, разбил фруктовый сад и высадил лиственные деревья, после чего благополучно умер, а усадьба досталась выборгскому губернскому принцу Фридриху Вильгельму Карлу Вюртембергскому, что, собственно, и не странно. Сий принц был двоюродным братом великой княгини Марии Федоровны, жены будущего российского императора Павла Первого. В общем, всюду блат! От принца усадьба получила свое название: Монрепо в переводе с французского означает "Мой отдых". А то! Что еще мог в ней делать принц? Ну, а потом Монрепо купил президент Академии Наук, по совместительству личный секретарь Павла Первого и Марии Федоровны барон Людвиг Генрих фон Николаи. Товарищем он был весьма уважаемым, деятельным и очень умным и всяким научным светилам его ставили в пример даже сто лет спустя. К старости Людвиг Генрих окончательно переехал в Монрепо, много читал, сочинял стихи и занимался усадьбой. Его сын Пауль Николаи продолжил дело по благоустройству Монрепо, и именно при нем парк приобрел ту известность, которая у него есть до сих пор.
Потомки Николаи жили в Монрепо аж до 1944 года. В советские же годы здесь был дом отдыха, детский сад и даже общежитие. Постепенно все приходило в упадок, павильоны парка ломались, сам парк зарастал, за ним никто не ухаживал.
Все это длилось до тех пор, пока в 1988 году академик Лихачев не предложил организовать в нем музей-заповедник, что и было сделано. Но сейчас почему-то по-прежнему принято считать, что и усадьба, и парк находятся в запустении. Об этом, например, нам рассказывали наши знакомые, побывавшие в Монрепо несколькими годами раньше нас, об этом же было написано в купленной нами книжке о Выборге, изданной финнами в 2008 году. Но то ли за эти два года ответственные за усадьбу товарищи взялись за ум и быстренько привели ее в порядок, то ли у всех разный взгляд на увиденное, но я не могу сказать, что Монрепо сейчас в упадке.
Да, здания усадьбы не отреставрированы, окна главного из них, которое, между прочим, считается чуть ли не шедевром деревянной архитектуры конца 18 века, заколочены. Но сам парк вычищен, оставшиеся в живых павильоны покрашены. В общем, он производит довольно-таки приятное впечатление.
Изучив на нашей схеме план усадьбы, мы решили сначала выйти на берег Защитной бухты. На схеме все казалось таким большим, а расстояния - просто огромными. На самом же деле, стоило нам пройти всего несколько сот метров, и вот он - берег! Правда, дойти до него сразу нам все-таки не удалось. Мы вдруг почувствовали нежный цветочный аромат и, едва повернули головы в сторону от тропинки, как увидели самые настоящие заросли цветущих ландышей.
И не садовых, а самых настоящих диких - лесных! Их никто здесь не рвал, все относились с трепетом и почтением к этим нежным растениям, а они одаривали всех в благодарность своим прекрасным запахом.
Берег Защитной бухты Финского залива встретил нас мощными гранитными скалами и валунами с растущими из них небольшими сосенками, часть валунов находилась в воде, и Антон, который не единожды бывал в Карелии, признал во всем этом типичный карельский пейзаж.
Пейзаж действительно был красивым, немного суровым, но притягивал и звал к созерцанию. Наверное, мы бы действительно остановились здесь надолго, если бы не комары, которые словно решили взять меня штурмом, и я только и успевала отмахиваться и держать оборону.
Тропа шла вдоль берега и уходила на северо-запад и юго-восток.
В каждой части усадьбы было немало достопримечательностей, и мы сначала отправились осматривать ее северо-восточную часть. Буквально через несколько метров тропа вывела нас на полуостров, на котором стоял белоснежный храм в древнегреческом стиле.
Николаи построили его в начале 20 века, когда вошло в моду все античное. Теперь это место называлось павильон "Храм". К храму можно подойти и даже его потрогать, но ничего интересного в нем самом нет, зато с полуострова открывается отличный вид на остров Смерти (или остров Мертвых), где расположены капелла и кладбище с захоронениями представителей династии Николаи.
Говорят, что раньше можно было пройти по небольшому мостику на этот остров, а еще раньше переплыть на лодке. Но сейчас нет ни мостика, ни лодок. Вандалы умудрились осквернить могилы, и теперь путь туристам туда закрыт.
Бывший причал.
Мы прошли еще несколько сот метров и оказались у источника под названием "Нарцисс". Как у любого уважающего себя источника, у него есть легенда, по которой считается, что вода в нем целебная и стоит ее испить или умыться, как сразу же помолодеешь. Не знаю, правда ли это, но местные жители ходят за водой на этот источник. Пока мы там тусовались, пришли отдельно взятые мужчина и мальчик с целой кучей канистр и бутылок.
Правда, воду из источника мы так и не попробовали. Зато Антон умудрился глотнуть воды из самой Защитной бухты, дабы "проверить степень ее пресности". После такого "подвига" ему, по-моему, не стоит молодеть. :))
Дальше на нашем пути оказалось несколько симпатичных мостиков, сколоченных из бревен, один из которых вел через маленький заболоченный пруд под названием "Боб".
А потом мы вышли к ущелью святого Николая - совсем небольшому лазу среди гранитных скал и к скульптуре Вейнемейнена - карельского народного сказителя, автора "Калевалы", который появился совершенно неожиданно за очередным поворотом тропы, сидел с умным видом и указывал пальцем вверх.
Проследив за траекторией направления его пальца, мы поняли, что Вейнемейнен тычет в небо, и отправились дальше. А дальше тропа привела к обрывистой скале на берегу бухты и заканчивалась. Сие место называлось вполне логично - Конец света.
Правда, наверное, чтобы на его посетителей не наводился излишний пессимизм, отсюда открывался прекрасный вид на поросший соснами остров Любви. Говорят, что, если молодой мужчина, мечтающий жениться, доберется до него вплавь, то обязательно женится. Интересно, остались ли такие желающие жениться? :))
На этом северо-восточный угол усадьбы мы осмотрели и отправились в юго-западный. Там осмотр мы начали с обелиска братьям Броглио, установленного на скале под названием Левкатийская. Август и Карл Броглио были братьями жены Пауля Николаи, они погибли во время Отечественной войны 1812 года. Обелиск представляет себе простенькую стелу из гранита.
По дамбе мы прошли через так называемую долину "Розенталь" и оказались у одного из белоснежных китайских мостиков через малюсенький пролив между Твердышем и островом Колонны.
Остров Колонны именовали так неспроста: на небольшом пригорке там стоит колонна, посвященная императорам Павлу Первому и Александру Первому. Колонна выглядит довольно-таки скромно, хотя вполне примечательна, и многие фотографируются на ее фоне. Мы же решили сфотографировать на нем флаг Турбины. :))
А в завершении прогулки по Монрепо мы обозрели еще одну его достопримечательность - падающий камень. Камень этот действительно странный. Это кусок огромного валуна из гранита-рапакиви, который висит над обрывом. Подпирает его тоненькая березка, и как он держится, сразу не совсем понятно. Хотя, если приглядеться, то становится ясно, что он попросту лежит на скале, но когда смотришь на него под привычным углом, создается иллюзия, угол кажется больше, а камень как будто падает.
Аккумулятор от нашего фотоаппарата словно ждал того момента, когда мы закончим гулять на Монрепо, и сел сразу после того, как мы сделали последний кадр в усадьбе. С одной стороны, было, конечно, хорошо, что он не приказал долго жить где-нибудь посередине маршрута. Но с другой, это значило, что теперь нам надо возвращаться в гостиницу, дабы подзарядить его, и только потом отправляться на "Майское дерево".
Для интересующихся: в Выборге мы жили В гостинице "Викинг".
Кормиться изволили В кафе "Сова" и В пирожковой на Красной площади.
В Монрепо есть одно кафе, но оно какое-то затрапезное.
