Неделю я жил в степи у водопоя птиц и животных. Я нашел ложбину, в которой дождевая вода собиралась длинными изогнутыми лужами. Она тянулась по степи около трех километров. По краям кое-где землю вымывало обрывом и разноцветные, от ярко-желтого до темно-красного и совсем коричневого слои песка и глины очень красиво смотрелись. В такие обрывы с удовольствием селились ласточки.

В степи первое - это запахи. Такой букет невозможно описать словами. Шалфей, чабрец, душица, бессмертник, полынь - чего здесь только не растет - кладезь здоровья. Фито-пэрадайз. Все эти ароматы соединяются в такой великолепный ансамбль, что ни один парфюмер не передаст. От них даже кружится порой голова.

В первый день я установил палатку, натаскал дров из леса, что был примерно в километре от места моей дислокации. Обошел близлежащую территорию и наметил места для съемки и места для укрытия. Недалеко от палатки, возле большой лужи сделал присадку - положил красивую ветку. Птицы, что прилетят пить, обязательно на нее сядут и мне удобно будет их снимать. К вечеру разжег костер и разогрел ужин. Потом гулял по степи и снимал багровое зарево заката и красивые облака.

Стемнело. Я прилег у костра, покурил и уставился в небо усыпанное звездами. Кое-где проплывали легкие облака, но в основном небо было чистым. Где-то рядом устроился сверчок. Я смотрел на звезды и думал о разном. Полная луна казалась совсем близкой. В который раз тщетно попытался представить бесконечность вселенной и времени, но у людей всему есть мерило и сделать это никак не получается.

Потом я еще немного перекусил, поиграл на хомусе (в степи он звучит особенно) и перебрался в палатку, где благополучно уснул под звуки сверчка.

Будильник я уже давно не заводил - в таких путешествиях у меня закрепилось идеальное чувство времени. Я практически не смотрел на часы, но мог определить время с погрешностью в минут десять. Такие возможности наверное появляются, когда ограждаешься от суеты. С другой стороны время перестало иметь для меня смысл. Я никуда не спешил. Я вставал до рассвета, ел когда захочется, ложился после заката. Больше не было необходимости мерить время минутами, часами. И от этого оно протекало спокойнее и, казалось, медленнее.

Проснулся в четыре. Уже светало. Я заварил чай с душистыми травами и позавтракал овсяным печеньем с халвой. Утро посвятил фото-охоте. А к обеду, когда жара стала одолевать, собрал лагерь и отправился к реке. У Хопра было прохладнее, летали стрекозы, время от времени пролетали хищники оповещая о себе громким криком. Я решил половить рыбы и закинул донку, насадив на крючки заранее пойманных в степи кузнечиков. Вскоре попались несколько язей и пара хороших глазанок. Язей я посадил в пакет с водой и погрузил в реку, прицепив его палкой. Пришло время обедать и я приготовил чудо-вкуснятину: почистил глазанок, нарезал три картофелины, добавил соли и перца, завернул в фольгу и сунул в угли. Через двадцать минут блюдо было готово - вышло очень вкусно.

Вечером я вернулся в степь.

Когда солнце начинает плавить горизонт и постепенно тонет за ним, все звуки в степи усиливаются. Мириады насекомых исполняют оду закатному солнцу. Затем все стихает. И лишь сверчки и редкие кузнечики продолжают стрекотать до глубокой ночи.

Поразительно, сколько видов и форм жизни вмещает наша планета. Каких только животных, насекомых и птиц я не встречал за эту неделю! На третью ночь к водопою приходила косуля. Я засиделся допоздна, мечтая, и вдруг увидел ее изящный силуэт очерченный по контуру лунным светом.
Видел каких-то сусликов: спугнул их нечаянно и они удрали в мгновение в степь смешно сверкая пятками и мохая хвостами.
Видел, и не раз, лисицу: она периодически прогуливалась недалеко от лесного бора.
Птицы всевозможных видов прилетали попить ко мне в гости. Это место стало как родным для меня.
Пожив еще несколько дней там, наслаждаясь единением с природой, я все же покинул его, что бы вернуться в город.