Для того чтобы понять, что такое замок Витре, с чем его едят, пьют и на кого вот уже более тысячи лет он скалит клыки своих башен, нужно с головой окунуться в историю битого всеми ветрами, свободолюбивого полуострова Бретань.
Начиная с середины V века самая западная оконечность Франции начала заселяться выходцами с туманных островов. Со временем они мало-помалу сменили пенный эль на благородный кальвадос, полезную овсянку на эпатажных устриц, а скучный present indefinite на задорный cherchez la femme.
Однако, единожды прихваченная с собой в дорогу неприязнь к французам, осталась жить в сердцах этих людей на веки вечные, не давая им покоя и будоража сознание по сей день. Воевать с франками было для первых бретонцев так же естественно, как не чистить зубы или как молиться своим перекошенным от злобы идолам. Хотя, Бог с ними, с дикарями, тем паче, что только он один и ведал, как устроен их мозг и почем для них фунт лиха.
Поскольку нас с вами интересует история замков, мы легко можем позволить себе пролистать пять веков истории и сразу очутиться на поле боя под Нантом, в самом конце X века. Тогда герцог Анжуйский прошелся по бретонцам, как подвыпивший бульдозерист по соседскому огороду, оставив от них лишь мокрое место да мелкое крошево надежд. Бретань чудом сохранила независимость, но на будущее принялась обрастать крепостями и замками, которые начали возникать на ее границах, словно сказочные великаны
Многим из них дожить до наших дней было не суждено, потому как та заваруха оказалась далеко не последней в истории многострадального полуострова.
Удивительный бардак, случившийся после обеих свадеб Алиеноры Аквитанской, окончательно укутал Бретань непроглядным туманом, вызывая в памяти бывших островитян щемящую ностальгию по далекому Альбиону. Чьими вассалами были в то время бретонцы, до конца не знали ни во Франции, ни в Англии. На всякий случай по несчастному клочку земли безжалостно шастали и те, и другие, пытаясь отгрызть себе кусок пожирнее да землю побогаче. Герцогство было расколото надвое, а его с виду острые шипы крепостей пугали разве что мелкие разбойничьи банды.
Непрекращающаяся бойня за полуостров продолжалась почти четыре века, пока в нее не включилась еще и Германия. К тому времени Англия и Франция так осточертели бретонцам своими разборками, что они были готовы отдать свою герцогиню Анну самому Дьяволу, лишь бы выйти из под власти двух схлестнувшихся насмерть великих держав. В этой связи, очень кстати для Бретани, на политическом горизонте замаячил будущий император Максимилиан Габсбург, которому небольшой клочок землицы под боком заклятых друзей был слаще пряника и милее любой, самой прекрасной девушки.
Но не тут-то было! Франция, разобравшись со своим северным соседом и победив в столетней войне, более не собиралась делиться непокорным полуостровом с кем бы то ни было. Бедную, но такую богатую девицу, словно безмозглую, безголосую куклу несколько раз нарядили в подвенечное платье, однако в итоге чуть ли не силой приволокли в спальню французского короля Карла VIII. 6 декабря 1491 года вместе со всем своим герцогством Анна стала собственностью французской короны, и отныне имела право лишь смотреть цветные, далеко не всегда вещие сны о независимости, про сбычу которых вслух говорить строго воспрещалось.
В замке Ланже закончилась история независимости Бретани, но о нем я расскажу в другой раз
Исходя из всего вышесказанного, замок Витре абсолютно логично народился на свет в 1060 году, когда анжуйская угроза уже несколько раз безжалостно прошлась по бретонским землям и на достигнутых успехах останавливаться явно не собиралась. Всякий раз, когда англичане, французы или прочие головорезы совались в Бретань, к замку прирастал новый донжон, башня, форт или подъемный мост. В итоге, к XVI веку Витре превратился в неприступную крепость, о которую могла бы сломать свои зубы любая армия. Однако выпала сия участь армии герцога де Меркера.
С раннего детства этот благородный сеньор возлюбил Господа, как мало кому было дано в этой жизни. По какой-то причине Бог виделся ему в исключительно католическом образе, и всех, кто считал иначе, могущественный дворянин, особо не задумываясь, насаживал на свой меч и жарил на вертеле, как баранов. Долгое время герцог был уверен в том, что с этой возвышенной страстью ничто не сравнимо, однако жизнь, полная забот, обременительных походов и дорогих женщин, немного подкорректировала его преференции. Золотые монетки, не важно какого достоинства и вероисповедания, начали приводить его в не меньший экстаз, чем месса, поэтому замок Витре показался де Меркеру идеальной мишенью.
В те времена город знатно окреп на торговле пенькой, был наводнен протестантами и поддерживал короля Генриха IV, а это значило, что сразу два любимых зайца так заманчиво копошилось за крепостными стенами, раззадоривая охотника своей беспечностью. Устоять перед таким искушением Меркер позволить себе конечно же не мог. В 1589 году его армия подошла к Витре, в надежде всласть порезвиться, а заодно и сказочно разбогатеть. Пять месяцев герцог бился ядрами своих пушек в стены замка, морил вожделенных «зайцев» голодом и яростно штурмовал пробитые бреши. Пять месяцев он пускал на Витре свои ядовитые слюни, однако вынужден был удалиться восвояси и сделать вид, что его отвлекли гораздо более важные и серьезные дела.
Нужно сказать, что период самых страшных религиозных войн замок проскочил каким-то чудом. В разное время его владельцами были адмирал Колиньи, герцог Ла-Тремуй и барон Лаваль. По каждому из них в голос и на всю Францию истошно рыдала изголодавшаяся по гугенотским лидерам виселица, но вышло так, что лишь Ги Лаваля армия католиков застала в Витре. Прикинув расклад сил, разумный, хотя и не самый принципиальный барон решил не геройствовать и просто открыть ворота замка, что сохранило не только кучу жизней, но и саму древнюю крепость.
Окончание религиозных войн, как ни странно, принесло Витре одно лишь сплошное разорение. В стране воцарился мир, и многие провинциальные сеньоры своим укрепленным, но стоящим на отшибе замкам, предпочли изысканный Париж. В сторону развеселых балов, головокружительной карьеры и прочих радостей отправились и хозяева Витре, а их некогда могущественный замок начал медленно, но верно дряхлеть. Могучая башня Святого Лаврентия, выдержавшая когда-то пятимесячную диету из отборного свинца и чугуна, вдруг сложилась, как карточный домик, в знак протеста против отсутствия господ. А пожар конца XVII века довершил процесс, пожрав сеньориальные апартаменты и большую часть интерьеров.
К сожалению для бесхозных замков, «свято место» не только не бывает пусто, но и практически сразу превращается в какую-нибудь мерзкую тюрьму или очередной дом скорби. Чаша сия не минула и Витре, когда вся его северная часть приняла первых заключенных, окончательно распрощавшись с временами рыцарства и благородства. В дальнейшем крепость по нехорошей традиции превращалась во все, что угодно, пока в 1875 году местные власти не решили отреставрировать и привести в ее божеский вид.
В начале XX века Витре стал одним из первых замков, внесенных в список исторического наследия Франции. С этого момента ему начали уделять столько внимания, что вскоре он с легкостью сбросил с плеч 600 лет пыльной истории и вновь обернулся настоящим красавцем XV века. Теперь его башни ежедневно осаждают и берут приступом многочисленные туристы, и кажется, что их назойливое внимание ничуть не тяготит заслуженного ветерана. Для самых решительных визитеров, решившихся штурмовать некогда неприступную башню Монтафилан, на которую можно подняться, преодолев 82 ступени, заготовлен великолепный вид на квартал Черных холмов (Quartier des Tertres Noirs), селение Монахов (Bourg aux Moines), реку Вилен и старинный кожевенный завод.
Однако Витре, в отличие от своих многочисленных соседей, — это не только старинный замок с его многовековой историей и ядрами, замурованными в крепостной стене. В городе не меньшим вниманием пользуется Церковь Нотр-Дам де Витре, которая находится в самом сердце исторического центра. Храм был заложен в XI веке бароном Робером I, которого можно считать истинным основателем города. Поскольку Витре счастливым образом сумел проскочить самые разрушительные периоды французской истории, в церкви сохранились витражи конца XV века, великолепная резьба южного фасада и битые временем, а не человеческим варварством, скульптуры.
А в 15 минутах езды от Витре находится небольшой позднеготический замок Роше-Севиньи. Сейчас он является частью местного гольф клуба, поэтому поддерживается в идеальном порядке и всем своим видом намекает на то, что время не властно над его древними стенами и над теми средствами, что поступают от любителей этой старинной английской (а точнее — шотландской) забавы.
Когда-то давно, в далеком XVII веке он служил загородной резиденцией знаменитой мадам де Севиньи, которая вошла в историю Франции своими письмами к дочери. На сегодняшний день известно 1120 посланий влюбленной в буквы дамы. Она была столь скрупулёзна в своих откровениях, что только благодаря ей страна сохранила мельчайшие детали судебного процесса над суперинтендантом Николя Фуке, подробности смерти Франсуа Вателя и жизнеописание многих ее современников.
Год назад я посвятил благородной маркизе достаточно много времени в заметке о замке Гриньян, а потому напомню лишь одну фразу, благодаря которой мадам прочно обосновалась на троне эпистолярного жанра:
«Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак», — сказала эта истинная леди за сто лет до того, как опьяненное запахом крови быдло вскрыло ее могилу и надругалось над останками ни в чем не повинной женщины.
Рейтинг — 7/10
