Судьбы Венсенского замка и дворца Фонтенбло очень схожи между собой. Оба они народились на свет, как банальные охотничьи домики, оба со временем доросли до могущественных королевских резиденций и наконец оба сгорели в лучах и амбициях взошедшего над Европой Короля-Солнца.
Людовик VII был королем Франции на протяжении 43 лет, но свое прозвище «Молодой» он сохранил по глубокие морщины и даже после отбытия в мир иной. Чем же жила «золотая молодежь» XII века? Да тем же, чем и нынешняя, не отягощённая интеллектом поросль. Первой фишкой всесильных молодцов была жажда скорости (так собственно и погиб, упав с лошади, брат Людовика и по совместительству тот, кому по иерархии предназначалась корона Франции).
Дела амурные, так же как и ныне, напрочь отшибали у нее мозг и нередко приводили к фатальным последствиям. Людовику VII, к примеру, отчего-то сразу невзлюбилась позолоченная по самую грудную клетку молодая жена Алиенора Аквитанская, и, разведясь с ней, он умудрился профуфукать территорию, в несколько раз превышающую королевский домен.
Этот развод, кстати, еще аукнулся стране прожорливой столетней войной, во время которой она едва не отдала Богу свою французскую душу. Ну и наконец безграничная жажда адреналиновых выплесков, воплощавшаяся в жизнь кровопролитными тет-а-тетами с матерыми кабанчиками, сумасшедшими гонками за жизнелюбивыми оленями и малополезными для здоровья свиданиями с косолапыми.
Благодаря этой охотничьей страсти «молодого» короля и появились на свет небольшие, довольно убогие домишки внутри непролазных лесов, которым суждено было стать впоследствии величайшими резиденциями королевства.
Во времена одного из самых бездарных правителей Франции, Людовика Святого, венсенская лачуга обернулась небольшим замком, из которого монарх отправился в свой очередной крестовый поход и по трагической закономерности так и не вернулся обратно.
И началось! В Венсене, как оголтелые, принялись рождаться, жениться, и умирать бесконечные Филиппы, неисчислимые Людовики и не поддающиеся учету Карлы. А что еще нужно для процветания приличному замку?
Филипп IV, к примеру, решил, что ему для счастья не хватает донжона и в середине XIV века выстроил посреди леса такую каланчу, какую Европа не видела ни до, ни после его правления. Небо она подпирала на высоте 52 метров и горе было тому, кто с утра забыл в своих покоях на шестом этаже ключи от пояса верности, документы на боевого коня или меч-кладенец.
Карл V решил не отставать от своего предка- фундаменталиста и обнес донжон километровой крепостной стеной с тремя неприступными воротами и шестью башнями. Теперь ни один полоумный кабан не смог бы, даже с разбега нарушить королевского покоя, и ни один самый работящий крот не решился бы на дерзкий подкоп. Отныне сон и жизнь королей Франции была вне опасности, а Венсенский замок на долгие годы стал их надежным гарантом.
В дальнейшем коронованные особы вплоть до начала XVI столетия лишь крупными мазками наносили на холст Венсенского замка светотени усовершенствований и полутона новизны, потому как в общем и целом он уже достиг совершенства. На территории резиденции начали расцветать Святые Капеллы, новые жилые помещения для их королевских светлостей, уютные потайные спаленки для вечно-на-все-согласных мамзелек и многочисленные комнаты стражи для вящего спокойствия и охраны от зловредных татей.
Конец эпохи Венсена положил родитель французского Ренессанса Франциск I. Итогом его бесконечных войн стало понимание бессмысленности и беззащитности любой, даже самой мощной каменной крепости перед современными пушками. Он глумился над крепостными стенами собственных замков, пуще англичан во время столетней войны и к концу своего правления окончательно превратил Францию в страну дворцов. Венсенский замок с его монструозным донжоном и башнями-великанами был люб утонченному Франциску, как ложка дегтя в бочке доброго Медока (знаменитый сорт французского вина), а потому, собрав лукошко с пожитками, погрузив на кареты свою многочисленную любвеобильную рать, он отправился в Фонтенбло, который сам и построил по своему вкусу и в гармонии с навалившейся на Францию новой ренессансной модой. Венсен затих и начал покорно дожидаться своей участи.
На беду замка все, что не годится для нужд благородного монарха, оказывается чрезвычайно полезным в хозяйстве хорошей государственной тюрьмы. Конечно же бывшая королевская резиденция не предназначалась для вонючих, вороватых крестьян, мелких шаловливых сеньоров и беспутных ведьм. Зато она идеально подошла для посмевшей тявкнуть на короля Людовика XIV Фронды, сплошь состоящей из самых знатных фамилий Франции.
Ярким представителем Фронды, "гостившим" в Венсене, был знаменитый герцог де Бофор, который самым неожиданным образом всплыл в романе Дюма «Двадцать лет спустя». Он же является одним из кандидатов на носителя зловещей «Железной маски». Но поскольку в этом списке он идет сразу за родным, отечественным Петром I, наверное имеет смысл оставить его в покое и признать за правду только то, что герцог действительно совершил из темницы Венсенского замка дерзкий побег.
Ну а самым известным узником замка стал суперинтендант финансов Николя Фуке. Говорят, что этот человек украл у короны столько, сколько у нее на деле никогда и не было. Наряду с Мазарини он оказался наиболее влиятельной фигурой Франции эпохи великого Короля-Солнце. Но если у многомудрого кардинала хватило ума не равнять себя со Светилом и притворно жмуриться, глядя ему в глаза, то Фуке заигрался в свое могущество, закончив в итоге весьма и весьма плачевно. Людовик XIV готов был не замечать воровства и приписок своего финансиста, но вот унизительного приглашения на новоселье в замок Во-ле-Виконт, стерпеть уже не сумел.
Великое «Солнце» только всходило над Францией, а потому лучи его были еще не столь горячи, свет не так ослепителен, а мелкие тучи, будто назойливые мухи, пока что могли помешать ему насладиться жизнью в полном ее объеме. Все, что король увидел во дворце Во-ле-Виконт стояло в его ближайших планах под номерами с первого по сотый, а Фуке уже в этом жил, этим дышал, да еще и бесстыдно хвастался.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения короля, стали нескомные взгляды нувориша в самые сокровенные глубины декольте мадемуазель Лавальер. Туда безграничный доступ был разрешен одному лишь Людовику, и он очень не любил встречаться в столь интимном месте с кем бы то ни было.
Через 20 дней после новоселья лейтенант королевских мушкетеров (и что самое важное для русской души) Д'Артаньян произвел арест зарвавшегося суперинтенданта и сопроводил его в Венсенский замок. Именно отсюда начался 19-летний путь Фуке по тюрьмам некогда подвластной ему страны, оборвавшийся в замке Пиньероль. Ну а Людовик принялся строить Версаль по образу и духу Во-ле-Виконт, чтобы доказать себе и всему миру, что Солнце на земле бывает только одно.
Слава известной тюрьмы, как ни странно, польстила старинному замку, и он принялся коллекционировать знаменитых узников с той же страстью, с какой я собираю блестящие камушки, а кто-то нанизывает на иголки букашек.
Долгожданными постояльцами его темниц стали в свое время вольнодумец Вольтер напару со своим другом Дидро, великий трибун революции граф Мирабо, ну и конечно же скандалист маркиз де Сад, который никак не мог пройти мимо гостеприимного донжона. Если быть точным, де Сад заглядывал туда дважды, в первый раз с коротким ознакомительным визитом, когда из любопытства отлупил ремнем девицу легкого поведения Жанну Тестар, а второй (уже обстоятельно и надолго), когда опоил нескольких проституток возбудителями, а потом…. Нет, об этом наверное стоит рассказывать на страницах других изданий.
В марте 1804 года по приказу императора Наполеона I в Венсенском лесу был расстрелян герцог Энгиенский, единственной виной которого была его голубая бурбонская кровь. По поводу этой казни чуть позже министр юстиции Франции сказал: «Это более чем преступление, это ошибка». Останки принца захоронены в часовне Венсенского замка, а знаменитейший род принцев Конде прекратил на нем свое почти 300-летнее существование.
Еще более нелепая казнь состоялась в Венсене в октябре 1917 года, когда к стенке была поставлена одна из самых загадочных женщин своего времени — знаменитая Мата Хари. Говорят, что произнесенная ею в суде фраза «Проститутка — да, но предательница — никогда!», была на самом деле правдой. Эта дама, являющаяся законодательницей европейского стриптиза, спала со всеми у кого хватало на нее денег, проигрывала целые состояния в карты, слегка «постукивала» немецкой разведке о передвижении французских войск, но опасна для Франции была не более, чем мелкий прыщик на лице пубертатного подростка.
Вся ее вина заключалась в том, что слишком многие политики воюющей страны оставили на ее прекрасном теле свои сальные отпечатки пальцев. Когда судья узнал, какие имена могут всплыть в деле о шпионаже, особого выбора у него просто не было. Мата Хари должна была А – замолчать, Б – замолчать немедленно, С – замолчать навеки. Расстрел ЖЕНЩИНЫ в помешанной на культе любви Франции, казнь, окутанная непролазным туманом всяческих тайн.. Это немедленно превратило вполне заурядную гризетку в загадку №1.
Если бы господин Дюма дожил до тех дней, то легенды о ее последнем стриптизе во время приведения приговора в исполнение, о воздушных поцелуях, посылаемых ею стрелявшим и о падающих в обморок палачах, показались бы нам детским лепетом, однако и без него историю о великой шпионке наверное слышал каждый.
Мой рейтинг — 6/10
