Я не люблю Вену. Для меня в ней есть некое несоответствие. Город римлян, средневековых орденов и тайных обществ. Город, когда-то заплативший старухе с чумной косой плату в треть своих жителей и сумевший несколько раз «отказать» османам. Город Гайдна, Моцарта и Бетховена… Но как же глубоко запрятана теперь эта Вена и как тяжело читать легенду к её подлинной карте.
Вместо суровых замков здесь теперь только легкомысленные дворцы, вместо угрюмых бойниц — распахнутые навстречу свету окна, вместо заполненных темной водой рвов – сплошные парки, да фонтаны, а вместо дурманящих колдовских напитков — легкомысленные пузырьки в бокалах с игристым.
И каждый раз вместо суровой, закованной в средневековые латы воительницы, Вена предстает передо мной в образе блистательной, но легкомысленной королевы вальса. И раз за разом получается у меня Вена в стиле «Light».
В Вене царят барокко и модерн. Стили вычурные, причудливые, скрывающие суть за масками метафор. Возможно, именно поэтому я никак не могу понять, каков же этот город на самом деле.
А еще у Вены легкая рука на разные мистификации и выдумки. Имея за спиной тысячи подлинных историй, которым позавидует любой голливудский сценарист, это город почему-то всё время норовит обдурить наивных гостей рассказами о Копьё судьбы, Граале, василисках, рыцарских сокровищах и цветущих посреди зимы липы.
Такова уж эта ветреная столица, которая готова носить маски везде и всюду и накинувшая одежды застывших в поцелуе возлюбленных с полотна Климта даже на такое прозаическое сооружение как мусоросжигательный завод.
Венские улицы не для ходьбы, а для променадов, дворцы не для жизни, а для балов, а в церкви здесь ходят не молиться, а созерцать божественную механику.
А как же Сан Штефан? — спросите вы. Собор прекрасен, но даже здесь для меня всё оказалось перевернутым с ног на голову. Поход в его мрачную крипту стал одной из самых веселых экскурсий на моей памяти. Так уж преподнес нам это место наш экскурсовод. А когда кто-то за моей спиной, заглянув в чумную яму, прошептал: Oh, Dios mío, Dios mío! – наш гид широко улыбнулся и почти ликуя воскликнул: This is our future! All of us! И все, почему-то улыбнулись...
А вот на хлипком мостике, ведущем от лифта на смотровую площадку, под которым 60 метров свободного падения, мне было совсем не до улыбок. Так и получилось, что чем ближе к небесам, тем страшней. На этой жизнеутверждающей ноте мы и выкатились на площадь перед собором.
Кстати, о нотах. Теперь из великой венской троицы на здешних улицах остался только Моцарт, да и тот всё больше на конфетах. А еще осаждающие туристов зазывалы, которые всеми правдами и неправдами на любом языке пытаются продать вам билет на концерт классической музыки «во дворце». В принципе, обман тут небольшой. И зал будет почти как обещали, и музыка классическая. Правда, исполнят её, в лучшем случае, студенты, но где же на всех нас найти Караянов с оркестрами?
В общем, теперь истинная венская музыка – это гомон разноголосой толпы, через которую в центре придется продираться практически повсеместно. Всё это мы, туристы. Разные, пёстрые, говорливые, оккупирующие все лавочки в парках и столике в бесчисленных кафе.
Венские кафе – это отдельная история. Они притягивают в этот город туристов не меньше, чем все его храмы и музеи. Идти сюда нужно, хотя бы для того, чтобы потом, сидя на кухне с подружками, с видом знатока порассуждать, что же всё-таки лучше, «наша» Прага или «их» Захер или открыть им страшную тайну о родине круассанов.
Но если кто-то скажет вам, что центр Вены пахнет кофе и сдобой, не верьте. Кофеен здесь, конечно, хватает. С историей и без, с очень вкусным мороженым и со слишком приторными тортами. Но ни Демель, ни Захер, ни Централь, ни сотни их менее известных собратьев не в состоянии истребить с улиц Внутреннего города запах венских фиакров.
Конский навоз и пропитанная потом сбруя. Именно так благоухает и Санштефанплац, и Хельденплац, и приличное количество улочек между ними. Хочется старины? Получите! Да и небольшая это плата за возможность сравнить какую-нибудь гнедую симпатягу с плюшевыми ушами со вздыбленным бронзовым красавцем под Евгением Савойским.
А что же сами венцы? Теперь это гремучая смесь из племен и народов, не уступающая по количеству оттенков кожи и разрезов глаз туристическому месиву у Сан Штефан. Хотите понаблюдать за тем, кто такие венцы сейчас и как они проводят свободное время? Отправляйтесь погожим воскресным днём в любой из городских парков.
Здесь никто не будет пудрить вам мозги барочной чопорностью и классическими манерами. Загорающие в неглиже австрийские бабушки, гоняющие уток арабские дети, златокудрые славянские парни, крутящие пои у ног очередного бронзового эрцгерцога и африканские мамаши, катящие своих пухлых карапузов от одного розового куста к другому… Всё это — венцы в естественной среде обитания.
Всё теперь перемешано в венском котле не хуже, чем в амстердамском или лондонском. А тот самый бально-оперный, напичканный сокровищами Габсбургов город, который так манит туристов, живет где-то рядом, словно декорация к карнавалу из лиц, одежд и традиций, проходящему под девизом: Жить нужно в кайф!
Жить нужно в кайф! Это единственный план покорения Вены, который приходит в голову, когда валяешься на этих счастливых газонах. И чем больше лежишь под розами, пялясь в небо, тем очевиднее становится, что и в этот раз снова придется обойтись без Хофбурга, Альбертины, Сокровищницы и прочего музейного нафталина, чтобы вместо масонских тайн, рыцарских орденов и тайных крипт получить в замен залитый солнцем город, розовые кусты, меланж за крохотным столиком, белые парики Вольфганга Амадея на конфетных коробках и прочие глупости от Вены в стиле «Light».
