В 11 утра Пётр вывез меня за реку.
Погода сегодня испортилась...
Пурга. Сильный ветер. Но — довольно-таки тепло. Странно только — почему здесь, в тундре, я совсем не боюсь ветра? Может быть, потому что готовилась к худшему?
Тундра белеет бескрайними снежными просторами. И — молчит. Изредка молчание нарушается рёвом снегоходов, едущих из Великовисочного к озеру за водой, или лаем собак... или скрипом моих ботинок по снегу. Ведь долго стоять на месте — не лучшее решение...
За ночь дорогу замело, и свежих следов не видно. Сегодня ещё никто не проезжал. Значит — непременно поедут!
Но — сегодня 23 февраля. Вместо того, чтобы навестить родственников и друзей, все празднуют.
* * *
И через несколько часов мною начинает овладевать отчаяние.
Стоять зимой в тундре — это, конечно, скучно. Ведь мозг нельзя ничем отвлечь — на морозе невозможно читать или писать. Окружающий же пейзаж разнообразием не балует — уже через час его знаешь наизусть.
Но такое отчаяние приходит не от скуки, а... от отсутствия солнца! Даже в Москве, где солнце зимой выглядывает только в сильный мороз, хмурое небо вызывает подавленность. А здесь, где за последние две недели оно светило почти каждый день! Так серо и тоскливо без него!
И тогда я делаю несколько глотков клюквенной наливки, которую привезла с собой из Нарьян-Мара.
Не для пьянства, не для тепла — а вот для этого нужен алкоголь в серьёзном путешествии. Чтобы затушить отчаяние, которое приходит, когда мимо никто не едет... когда нечем заняться, не с кем перемолвиться словом...
...Проехал снегоход в сторону Нарьян-Мара. Потом — местный дедушка, ездивший за сеном. Он сказал, что так-то на Коткино ездят часто. Если бы...
И, дабы разогнать скуку, я решила заняться условно-полезным делом — согреть воды. Конечно, можно было запастись кипятком в Виске, но... с другой стороны — ведь зачем-то я тащила с собой и горелку, и газовые баллоны!
За дело! Разобраться, как пользоваться горелкой. Поставить... нет, плохо стоит в снегу! Вот и новое занятие готово — поправлять горелку, когда снег вокруг плавится, и она начинает крениться.
Первую порцию воды я кипятила долго — не догадалась прикрыть котелок крышкой. Вторая вскипела меньше, чем за час. Термос полон. Живём!
Я развела сублимированную гречку с мясом. Вкусно, однако! А что? Жизнь в тундре имеет свою прелесть=)))
* * *
Свербит странная мысль — я уеду отсюда только после того, как посплю на морозе...
Может быть, сегодня переночевать здесь? Уйти немного вперёд по дороге, попробовать построить снежный домик... Стемнеет — займусь.
Времени у меня много. Даже слишком много...
...Как только стемнело — прикатили Фёдор и Юра (племянник Виктора) на "буране". С собой они привезли бутылку вина. Надо же, как угадали! Водку на морозе я бы пить не стала.
Через десять минут приехал Пётр на "ямахе". Он привёз бензин и доски из старой школы, которую как раз разбирали. Школа для обогрева учителя — как концептуально! Хоть замёрзнуть у меня до сих пор не получилось, костёр обещает быть хорошим развлечением=))
Фёдор нарубил ивняка, Юра съездил за новой партией досок... Потом все разъехались, обещав ближе к ночи забрать меня в село.
Какой ночлег в тундре, о чём я! Не буду же я отказываться от сна в тёплой постели, который могут мне предложить эти милые люди!
* * *
Костёр — это предательское тепло.
Это тепло извне, тепло пассивное... и к нему привыкаешь. Когда согреваешься движением — хочется всё время что-то делать. Когда сидишь у костра — хочется сидеть, не вставая...
Так я и сидела, думая лишь о том, чтобы время от времени подкидывать дров. Хорошо, тепло, красиво...
Я сегодня уже не уеду — и пусть! За мной приедут, увезут меня в село! А пока у меня есть костёр — тёплый, манящий... и коварный.
22.00. 22.30. Никто не едет.
А костёр всё обволакивает пассивным теплом...
Но — надо же что-то делать! Только как?!!
Я устала — смертельно устала за этот день. У меня уже нет сил идти в Виску. Чуть бы раньше... но раньше я думала, что за мной приедут... не приехали, каждый понадеялся на другого... У меня нет домика — я даже не пыталась его строить, потому что знала, что за мной приедут... и всё равно — разве смогла бы я оторваться от костра?
Спать здесь? На морозе?! Без укрытия?!! Да — до появления костра мне хотелось именно этого. Но теперь-то не хочется!
Меня всё раздражает. Нет, я не могу злиться на людей, которые столько для меня сделали — но я злюсь на костёр, на непослушный капюшон, на ветер... на всё...
Костёр почти догорел. Пора устраиваться на ночлег.
* * *
Надуть коврик.
Поставить складной коврик в качестве ветрозащиты.
Достать спальник... Ах, как он завален всякой всячиной! И с чего я взяла, что сигареты и шампунь понадобятся мне раньше спальника?..
Снять обувь. Ноги — в спальник. В каждый ботинок — по теплоиду.
Раздеться. И — в спальник с головой!
Моё спальное хозяйство.
Погрузиться в мягкое пуховое тепло... Не просто тепло — почти жара=)) Ведь температура комфорта этого спальника -23, экстрима -36 — а я не отличаюсь мерзлявостью.
Слушать завывание ветра — и засыпать...
Спокойной ночи, Тундра!
<< 
Великовисочное и его жители
>> Первые километры на снегоходе. Великовисочное — Коткино
