И это ещё полбеды: куда хуже дела обстоят в Сикстинской капелле, где порой и шагу не удаётся ступить, чтобы не встать на чью-нибудь ногу. Кое-кто из ценителей искусства полагает, что посещением Сикстинской капеллы можно только испортить впечатление от этого шедевра. Более того, в одной книжке я вычитал, что наилучшее время для похода в капеллу - начало январского дня, то есть время года, когда в Риме находится минимум туристов, и время дня, когда до здания капеллы не успевают добежать туристические группы. В остальные часы помещение заполняет оглушающий шум, царящий там невзирая на все попытки служителей утихомирить хотя бы самых разнузданных посетителей. Впрочем, служителям и без того работы хватает, потому что они всё время шарят по толпе и периодически хватают кого-нибудь за руку, зычно провозглашая "Ноу фото!", как будто все эти меры могут остановить нормального туриста, и как будто фрескам высоко под потолком что-то сделается от того, что их малость поснимают без вспышки. И если попытки сделать снимки сотрудникам Ватикана ещё как-то удаётся пресекать, то с шумом, производимым сотнями людей, справиться просто невозможно. Уже вроде как и гидам запретили вещать в помещении капеллы, так что они стараются донести до своих подопечных всю информацию по дороге, но всё равно гул мешает сосредоточиться.
Хорошо хоть нам удалось найти свободное местечко на одной из скамеек и сесть, хотя по правде следовало бы лечь, поскольку не так болела бы шея и была бы какая-никакая, а возможность рассмотреть бессмертные творения Микеланджело надлежащим образом.
У нас с собой была специальная распечатка, на которой подробным образом было расписано, что где находится, какие сюжеты на чём основываются, и так далее. Мы даже некоторое время пытались с ней сверяться, пока не устали крутить головой туда и сюда, после чего принялись просто смотреть на потолок.
Великий Микеланджело потратил 5 лет своей жизни на создание этого бессмертного творения, работая не покладая рук с 1508 по 1512 годы. Его бессмертное творение, выполненное по заказу папы Юлия II, завершило многолетние труды по оформлению свода, начатые ещё в 1481 году в частности такими художниками, как Боттичелли и Перуджино.
Второе произведение, которым Микеланджело ещё более упрочил свою непревзойдённую славу, расположено на боковой стене Сикстинской капеллы и изображает сцены Страшного суда. Им художник занимался семь лет в одиночку, и, надо думать, был очень доволен, когда в 1541 году завершил этот титанический труд, вызвавший не только восхищение современников, но и массу споров. Особенно усердствовал в нападках один кардинал, упиравший на возмутительное присутствие в ряде сцен обнажённой натуры - неслыханное по тем временам дело. Победа всё-таки осталась за художником, чью сторону принял сам папа, молвивший, по слухам, что-то вроде: "Была бы речь о другом месте, и я бы вмешался, а в аду у меня связей нет..." Вдобавок, Микеланджело в отместку изобразил одного из своих критиков на фреске в довольно неприглядном виде.
Поскольку в капелле запрещено вести экскурсию - во всяком случае, гидесса именно так охарактеризовала ситуацию, то обо всех основных моментах, на которые следует обратить внимание, она объявила ещё в одном из залов, что находятся поблизости от входа. Это была положительная черта экскурсии, хотя при наличии хорошего путеводителя такие вещи выявляются "на раз". Плохой же чертой экскурсии стало довольно краткое время, отведённое на осмотр шедевров Микеланджело, дополненное скомканной программой пребывания: я, например, с давних пор хотел увидеть знаменитую спиральную лестницу Ватикана и уже, можно сказать, облизывался в предвкушении встречи, как нас собрали в дальнем углу Сикстинской капеллы и не успел никто ахнуть, как всех вывели на тылы собора святого Петра. На этой минорной ноте мы и попрощались с музейным комплексом в тот раз.
