Моросящий дождь, начавшийся ещё с утра, настроил на воспоминания о поездке в Вечный город трёхлетней давности.
Январский день начинался точно также, с лёгкого дождя, который своим нудноватым постоянством обещал испортить сегодняшнее пребывание в Риме. Однако пока мы добирались из отеля на римской подземке к центру, дождь, по-видимому, подустал. И мы, пройдясь пешим порядком от станции метро к стенам Ватикана, застали уже вполне приличные погоды.
Стены Ватикана.
Что ж, славно, Рим и в этой части порадовал. Впрочем, теперь уже не Рим, а град Ватикан.
Перед поездкой в Италию жена, Ирина, с милой женской наивностью полагала, что здесь, в Ватикане, ей удастся увидеть папу (понятно, Римского). Мой скепсис в этом вопросе её не разубедил. Как говорится, блажен, кто верует... Так что, для неё поход в Ватикан был неофициальным визитом к заглавному понтифику, а для меня — экскурсией в Ватиканские музеи.
«Музеи» во множественном числе, потому что этот музей состоит из нескольких, находящихся в одном большом комплексе зданий.
Двор пинии ("сосновой шишки"). Ватиканская библиотека.
Это, несомненно, первый по значимости и самый лучший музей Рима. Он, к слову, едва ли не единственный в городе музей, в котором можно фотографировать. Исключение составляет лишь Сикстинская капелла.
Потолок Сикстинской капеллы. Фрески Микеланджело.
«Земной шар» Помадоро.
Подружились с Цербером.
Сфинкс тоже оказался дружелюбным.
Ну а эта ватиканская дама наотрез отказалась от совместной фотографии.
Благодарить за богатейшую коллекцию следует папу Юлия II (и несколько его последователей), который положил начало музеям Ватикана. На наше счастье он любил античное искусство и современную живопись (был покровителем Микеланджело), знал во всем этом толк и начал собирать произведения искусства ещё в те времена, когда был кардиналом.
Папские сады.
Вскоре после избрания папой (это событие произошло в 1503 году) Юлий II выставил некоторые скульптуры во внутреннем дворе замка Бельведер в Ватикане, открыв доступ к ним для художников и студентов.
Двор Бельведера.
Три из них сейчас известны всем.
Это Аполлон Бельведерский, на многие столетия ставший эталоном мужской красоты;
Аполлон Бельведерский.
Бельведерский торс (Микеланджело восхищался тем, как вылеплена мускулатура на этой статуе);
Бельведерский торс.
и Лаокоон — скульптурная композиция, обнаруженная при раскопках в 1506 году. Это действительно жемчужина искусства, поражающая мастерством античного скульптора, который сумел передать в мраморе целую гамму живых и глубоких человеческих эмоций.
Лаокоон.
Трудно отдать предпочтение чему-то из увиденного. Коллекция, действительно, беспрецедентно богатейшая. Такой концентрации шедевров на квадратный метр пространства не встретишь, пожалуй, ни в одном музее мира.
Порфировая чаша (монолит, 13 метров в периметре)
Саркофаг.
Римские мозаики.
Галерея карт.
Однако лично на меня наибольшее впечатление произвели как раз две из упомянутых выше римских копий греческих скульптур Аполлона и Лаокоона.
Спросите, почему? А как же Тициан, Рафаэль, Микеланджело и др.?
Стансы Рафаэля.
Рафаэль. "Афинская школа".
"Виной" тому, видимо, детские впечатления от прочтения книжки о древнегреческих мифах, сопровождавшихся иллюстрациями древних скульптур, которые и "врезались" в память. Затем была ещё одна встреча — в Пушкинском музее Москвы, где выставлены копии ватиканских скульптур. И вот новая встреча! "Ах, Аполлон, ах, Аполлон..."
