Помимо Москвы, мне, путешествующему из сибирской глубинки в Европы, на пути традиционно "попадается" Варшава. Остановки в ней обычно недлительные по времени, особенно тут не разгуляешься, кроме, разве что, ограниченного пространства Старого города, куда традиционно добровольно-принудительно доставляют туристов.
Эта монотонность ежегодного появления в столице Польши, помноженная на "московскую" погоду в конце декабря-начале января, несмотря на попытки "выцепить" какую-нибудь изюминку города, порождала у меня в последнее время ощущение пресыщения.
Нынешняя вылазка в Европу также неминуемо начиналась с посещения Варшавы. "Надо,Федя, надо",- сказал я себе устами гайдаевского киногероя и с фатальным лица выражением отправился "усваивать" очередную порцию польской столицы.
На сей раз объектом своего внимания в Варшаве я избрал сад на крыше библиотеки Варшавского университета. Адрес библиотеки я узнал с помощью Яндекса, ну а поскольку карта города, вручённая мне гидом при въезде в Варшаву, охватывала лишь пространство Старого города, то я обратился за помощью к водителю нашего автобуса, поляку, к тому же варшавянину.
Тот, призадумавшись, на польском диалекте русского попытался объяснить мне, как добраться до библиотеки. По его версии, следовало направляться в сторону Рыночной площади, к Барбакану и т.д. Что ж, пройдёмся по знакомым местам.
Дворец под бляхой.
Вообще, Старый город (по польски это название звучит как " Stare Miasto") меня никогда особенно не впечатлял. Помню, впервые я здесь побывал во время окончания своего первого зарубежного турне по европейским городам. После Парижа, Брюсселя, Праги и пр., исторический центр Варшавы смотрелся уж очень заурядно.
Для варшавян же Stare Miasto — символ страны, который был уничтожен фашистами во время Второй мировой войны. Поляки скрупулёзно, буквально по кирпичику (говорят, что все сохранившиеся кирпичи оригинальных построек использовались во время реконструкции) восстановили исторический центр города. Кстати, Старый город включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО «как исключительный пример почти полного восстановления исторического периода между XIII—XX веками».
Королевский дворец.
Улочки Старого города.
Любая прогулка для приезжих по Старому городу традиционно начинается с Замковой площади с колонной Сигизмунда в её центре. Площадь возникла ещё в начале 14-го столетия и достигла своей славы в 17 веке, когда Варшава стала столицей Польского государства. Тогда, в 1644 году, король Владислав 4 и возвёл колонну на площади в честь своего отца Сигизмунда 3, перенесшего столицу из Кракова в Варшаву. Бывают, оказывается, благодарные дети.
Замковая площадь.
Фотовыставка на актуальную тему на Замковой площади.
Королевский замок (17 в.), бывший ранее резиденцией местных королей, сейчас представляет собой крупный музей с приличным собранием картин различных эпох. Также там представлены ценные гобелены, ковры, мебель, коллекции часов, хрустальные и бронзовые подсвечники, дальневосточная керамика и саксонский фарфор.
Двор Королевского замка.
Впрочем, остановлю себя от желания вдаваться в подробный экскурс, тем более,что в сам музей зайти я так и не сподобился, поскольку время пребывания в Варшаве, как я уже упоминал в начале, было ограниченным, а заходить в музей "для галочки" смысла особенного я не видел.
Ну а снаружи Королевский замок очень даже неплох. Вообще, я вам доложу, весенняя Варшава, в отличии от привычной мне зимней, — это совсем иной коленкор. Оживающая природа привносит какую-то совершенно новую жизнь в довольно обычные по европейским меркам постройки. Я бы назвал этот эффект — весенним измерением Варшавы.
Королевский дворец.
Да и сами варшавяне в это время показались мне особенно доброжелательными. Проявилось это в следующем.
Дело в том, что версия маршрута к библиотеке Варшавского университета, которую мне, напомню, предложил водитель нашего автобуса, оказалась неточной. Пройдя через рыночную площадь к Барбакану, я остановился в некоторой растерянности, вертя бесполезную в данном случае карту Старого города. Интуитивно я понял (а соображаю я всегда интуитивно), что стрелка дальнейшего движения на ней, нарисованная водителем, уведёт меня не в ту сторону.
Рыночная площадь.
Сиренка. Варшавская сестрица датской русалочки.
Барбакан.
Невольно напросилась историческая аналогия с Иваном Сусаниным. "Может, у водителя "хорошая" историческая память и это был способ отмстить мне за предков, направляя меня в "болота" варшавских улиц", — подумал я невольно.
Для выяснения этого предположения я обратился с вопросом о местонахождении университетской библиотеки к молодому человеку, который мне долго и обстоятельно объяснял, как добраться до искомого пункта. Поскольку направление движения было предписано радикально поменять, в моём разыгравшемся воображении возникла дилемма: кто же всё-таки "Сусанин" — водитель автобуса или этот молодой человек?
Однако версия последнего оказалась верной, правда, мне, туповатому (а, может, всё объясняется моим несовершенным знанием польского языка?), пришлось обращаться за разъяснениями ещё пару раз. И всякий раз поляки очень подробно и доброжелательно объясняли мне, как добраться до вожделенного объекта.
Памятник сапожнику Яну Килиньскому, герою восстания, возглавляемого Тадеушем Костюшко.
Краковское предместье. Костел босых кармелитов Успения Пресвятой Девы Марии и Святого Юзефа.
Отмечаю эту, обычную, в общем-то, вещь потому, что отношение некоторой части польского населения к россиянам ( я замечал это по прежним визитам в Польшу) — не самое дружественное. Что это: "историческая память" или манипуляция сознанием поляков со стороны политиков? Трудно сказать.
Впрочем, одно можно сказать, что несмотря на идеологический прессинг, поляки в большинстве своём всё же сохраняют в себе способность адекватно относиться к россиянам, к своему прошлому и его символам. Так, жители столицы Польши выступили в защиту демонтированного ранее памятника польско-советскому боевому братству ( в народе именуется как памятник "Четырём спящим"), что находился на Виленской площади, который некоторые местные радикалы предлагали взорвать.
Памятник "Четырём спящим". Из Интернета.
Когда я спросил водителя-поляка, в чём причина столь "несовременного" решения, тот ответил предельно лаконично: "Поляки так захотели". И в этом, видимо, также проявление весеннего измерения Варшавы. Хотелось бы, чтобы оно проявлялось и в иные времена года.
Одна из музыкальных скамеек, воспроизводящих мелодии Ф.Шопена.
"А что же с садом библиотеки Варшавского университета?"- закономерно спросите вы. До него доберусь я, пожалуй, в следующем материале. Отдохнём, как этот варшавский пёс.
