Утром в воскресенье, 20 марта 2011 г, шёл дождь. Поэтому когда священник позвонил в «колокол» у церкви, никто не явился. Но через час дождь прекратился, и когда он уже более настойчиво стал стучать в баллон, папуасы и папуасихи потянулись на службу. Она была очень приятная, и людей собралось более 100. Из них около 10 мужчин (включая пастора, и его помощников и активистов), остальные – тётки и дети. Все оделись в лучшие одежды. Я тоже пошёл (совершив заранее намаз в «моём» домике. Какой хороший домик – хоть неделю живи! Только электричества нет.). Пришли на службу и две собаки, которых все тшательно пытались изгнать.
В церкви всё было интересно и торжественно. Вообще должно быть несколько факторов, чтобы богослужение привлекало трудяшихся. Во-первых, оно должно быть интересным, во-вторых, подвижным, в-третьих, понятным для большинства пристуствующих, и в-четвёртых – не затянутым. В России богослужение РПЦ не отличается какими-то внешними сторонами, но альтернативы обычно нет. А тут, поскольку церквей в селе несколько, то нужно как-то народ привлечь. Конкуренция – великое дело.
Вот, здесь – сии правила были соблюдены. Священник читал молитвы, доставал какие-то белые предметы (хлеба) и клал их, разломив, в чашу. Не прячась от народа за перегородкой. Потом некоторые подходили за причастием, другие пели гимны, народ иногда становился на колени. Всё было на местном языке или на Ток Пичине, ну вроде все понимали, кроме меня. Я понимал отдельные слова. Всё богослужение длилось около часа. Также в один из моментов многие десятки людей стали подходить и складывать деньги в миску, пожертвования. По окончанию службы, пожертвования – в основном монеты, но и бумажки тоже – были рассортированы в углу церкви, и бумажки были выданы каким-то двум дядькам (может быть – нуждающимся), а монеты спрятались в холщовый мешочек и их дальнейшая судьба была неясна.
После богослужения и купания я решил из деревни удалиться, перебраться в другую деревню. Это и произошло. Был воскресный день, машин на дороге почти не было, по деревням ходили люди, одетые нарядно, папуасы, и звонили в какие-то звоночки или бубенчики. В Ванимо в воскресный день мне было нечего делать – я собирался прибыть в город Ванимо только в понедельник утром.
В следующей деревне было безлюдно, все наверное ушли в соседнее селение на службу. А вот в третьей деревне было многолюдно. Там была видна уже дальнейшая цивилизация. Несколько магазинчиков продавали еду, и цена на консервы (ПНГшного производства) уже упала до 2 кин (23 рубля). Продавалось индонезийское печенье, соки, пиво, и чай ПНГшный. Рис, сахар и бензин стоили равно, по 5 кина (58 рублей) за килограмм.
В этой деревне Варомо, я остановился. Закинул свой мешок в большую католическую церковь, где только что закончились все богослужебные дела. Пошёл бродить по деревне, искать кипяток и фотографировать. Сперва один человек меня позвал, потом другой, но я никак не переселялся, пока меня не похитила тётка – которая видела меня вчера в селе, где была Главная церковная служба. Туда она ходила специально, т.к. ту службу проводил главный священник района.
Итак, я переставил свой рюкзак под очередной дом. Интересно, что тут все дома на ножках – это частные дома. В них обитает по 4-5-6 человек. Дом стоит 20-30 лет, иногда и 50 лет. А вот дома без ножек – общественные здания. Церкви, школа, сельсовет – сии здания все стоят прямо на земле. Подполья у них нет.
В деревне этой было уже видно: несколько машин; несколько домов с генераторами; несколько торгующих частным образом, помимо магазинов. Старушка продавала бананы, по 1 кина за гроздь. Стоило мне купить одну гроздь, как она всунула мне и другую гроздь – в подарок. На дороге тоже продавали бананы, но без особенного успеха. И бетель, жевательный орех, от которого рот и слюни становятся очень красными. А ещё вдоль дороги продают плюшки, ценой всего 20 папуасских копеек. Где тут потратить тыщу кин в день – непонятно. Посмотрим, что в городе будет.
Ребята из деревни сказали, что у них есть достопримечательность – водопад. И предложили мне пойти посмотреть его и искупаться. Я согласился. 14-летний Иезикиль, 11-летний Тэла и третий ребёнок пошли мне показывать водопад, предупредив, что до него довольно далеко. Я согласился.
Мы пошли по тропинке через лес, и величина деревьев вокруг превысила средние российские размеры. Обнаружилось даже дерево, которое и десять человек не обхватили бы. Много лиан, корней и прочего. Тропинка вела вдоль речки, мы прыгали по каким-то камням и шли к водопаду.
В одном месте в лесу, на реке, сидели четверо папуасов, и жгли костёр. Над костром висел баллон, используемый для дайвинга, чёрный, закопчённый, и грелся. От него шла трубка. Папуасы готовили самогон (что я потом уточнил у других граждан). Рядом стояли уже бутылки, пустые, из-под виски, куда они потом готовились заливать готовую продукцию. Я сфотографировал самогонщиков, и мы пошли выше – общаться дольше они не хотели, ожидая процесса. Местные потом сказали, что те за воскресенье на целую неделю запасают выпивки, в основном для собственного потребления.
Наконец мы пришли к водопаду (высотой несколько метров) и искупались в нём, плавали в озерце, образованном под водопадом, а вокруг была тропическая зелень. Было очень интересно. Папуасы хотели, чтобы я плавал с ними наперегонки, я конечно же отставал, к большому удовольствию ребят. Размеры озера были игрушечные, метров пятнадцать, так что утонуть нельзя было. Я вообще человек не водянистый, и поэтому когда мне предложили съехать тоже по водопаду в озеро, испугался, но всё же съехал и набрал полные уши воды, потом отплёвывался, а папуасы смеялись весело.
Потом отправились обратно вниз, вдоль и по речке, мимо самогонщиков, через лес в деревню. По сторонам росли фрукты, в том числе мне ранее неизвестные. Дети угощали меня некоторыми из них, оказывалось съедобно. На одну из пальм папуасёнок ловко залез с длинным ножом (он оказывается всегда с ножом ходит), срезал ветку бетельного ореха, и все принялись жевать, кроме меня, засунув в рот этот орех и какие-то колбаски растительные. Тут массовое явление, жевание бетеля, отчего плюются красными слюнями, красные следы повсюду – но это не кровь, а слюни.
Потом вернулись в деревню. Я показывал папуасам книги свои с фотографиями и изображения российской действительности, а те тоже просвещали меня. Старик-дед пришёл с газетой, оказывается она действительно есть. На английском языке. Дети подарили ему ветку бетеля – это оказался их дедушка. Местные доброхоты вежливо распыляли вокруг меня спрей от комаров, радовали разными известиями. Одни говорили, что скоро, всего через 9 дней, из Ванимо пойдёт пароход на Вевак и Маданг, а другие говорили, что туда и пешком можно добраться. Третьи уверяли, что и дорогу построили до Вевака, садись и поезжай с ветерком, и две машины в неделю точно есть, или даже три (к базару). Под домом оказалась, на земле лежала, очень большая, к моему удовольствию, цельнометаллическая гантель.
Также оказалось, что местные знают (не все, а самые образованные местные) четыре аж языка – ток плес (местный язык), ток пичин (папуасный госязык), английский и индонезийский. Последний язык они применяют, когда едут на закупки в Джайпуру. Полиглотство – свойство многих малых народностей. По их версии, как я уже писал, каждый папуас этого района может ехать до Джайпуры, не далее, используя ТBC, а индонезийские могут так же до Ванимо добраться, но не далее. Но для этого нужен какой-либо документ, его могут проверить. Многие ребята даже в 10-15 лет проявляли знание английского языка, а взрослые часто кричали мне вслед индонезийские слова, подозревая, что я как-то связан с той страной.
«Ток Пичин» очень похож на английский, но текст более понятен, чем разговор. А вообще многие языки сейчас становятся похожими на Ток Пичин. Во многих языках сейчас много английских слов. Так что чем проще народ, тем меньше у них своих родных слов и больше пришлых, английских например, или русских или арабских. А так скоро все языки будут частично напоминать Ток Пичин. Очень много в мире международных слов.
Недавно прошедшее землятресение в Японии вызвало тут определённую панику. Всем, имеющим мобильники, пришли СМС о грозящем цунами (вот польза мобильной связи), и все в панике воспоследовали с побережья в горы к своим горным родственникам. Но цунами не было, не добралось до ПНГ, или точней так: волны оказались невысоки весьма. На другой день все вернулись. Затем всем сообщили, что все дожди будут теперь кислотными. Проблема для тех, кто собирает дождевую воду. Но у всех есть эта дождевая вода. Так что по всем деревням вывесили объявления – под дождь не ходите, воду не собирайте! Но потом объявили, что проблемы нет, что вода не ядовитая, так что продолжаем пить и ходить под дождями без опаски.
Старики говорят, что малярия тут – самое привычное дело. Я спросил одного старика, как часто он подцепляет малярию. Он ответил, что каждый год. Многие пожилые люди не знают, сколько им лет. Примерно знают – около 70, например, или примерно 60.
Имена тут часто необычные, часто попадаются библейские. Вот сейчас вокруг меня сидят следующие товарищи – дети: Абраам, Сиса, Клейвин, Тэла, Иезикеель, Дайрин. Вот такие имена. Среди взрослых тоже попадаются всякие Адамы, Даниилы, и прочие, им подобные, которые у нас редкость.
