В Казахстан я поехал, чтоб увидеть своего древнего друга Абата, который изволит проживать в солнечном Джамбуле. Вот уж не думал, что мой друг такой добрый и толстый! До этого то мы только в интернете общались! Мой друг когда-то был историком. Им же он и остался, но, поскольку на науку денег не платят — от этого можно ж похудеть! А талию блюсти надо! Вот и подался Абат на стези рекламы и бандитизма.

Это он до обеда такой худенький, а вот опосля сьеденной целиком собаки он стал втрое шире.
Великий поклонник корейской кухни сам не знал, какой он нации! Но разве это важно!
Историк утверждал, что история вовсе не наука. История — это политика: кто сегодня платит, — тот ее и пишет. Завтра другой ей присунет и перепишет по своему. Через триста лет по Москве будут ходить медведи и жрать последних прохожих.

Уже смеркалось, когда я запрыгнул в маршрутку до Шаульдера. Дорога выдалась долгая и нудная.
Часа три я не видел ничего, кроме своего рюкзака, который пришлось водрузить на собственные колени.

В Шаульдере мы были около девяти вечера. Местный музейчик, разумеется оказался закрыт,
Поток людей и машин плавно перетекал в сонное царство. Дальше меня везти никто не собирался. Идти пешком до Аристанбаба совсем не хотелось. Я уже собрался завалиться спать, как подкатил интересный товарищ. Окна его машины сильно запотели, что свидетельствовало, что водитель сегодня много квасил. Почесал я репу, но ехать то надо!

Заехали в Аристанбаб, посмотрели на мавзолей и могилки вокруг. Товарищ Мухит, продолжал квасить пиво, по дороге взял еще.

Утром, как оказалось, я проснулся в степи. Рядом обнаружился объект под названием Ставка хана. Сильно руинированное сооружение, откопанное не так давно и даже законсервированное.
Ночью на землю упал черный туман. Черным он был от дыма, который курился из множества труб местных фабрик и заводов. Первое время было невозможно сделать ни одного приличного снимка, настолько плотен был смог.

Утром проснулся, оттого, что наглый шакал поцеловал меня в щечку — наверное искал что бы вкусного стырить.

В Туркестане в 60 метрах от стен мавзолея Кожа Ахмета Яссауи стоит древний архитектурный памятник – мавзолей Рабии Султан Бегим.

В 1451 году Рабия вышла замуж за правителя ханства кочевых узбеков Абулхаира. У нее родились двое сыновей — Кучкунчи и Суюниш, которые в последствие стали ханами.
После смерти мужа Рабия 17 лет жила в Туркестане и ушла из жизни в 1485 году.

Мавзолей воздвигли сыновья Рабии. Площадь памятника 62 кв метра. Внутри погребального сооружения пять комнат – восьмигранный зал, две квадратные и две прямоугольные комнаты.

Восьмиугольное здание украшает высокий цилиндрический купол. Главный фасад выполнен в виде арки, стоящей на двух высоких столбах. Усыпальница находится в юго-восточной части мавзолея. Здесь стоит деревянный гроб, покрытый кожей.

Среди надгробных камней, перенесенных под своды ханаки (суфийская обитель) Ахмеда Яссауи, находится камень Рабии Султан Бегим. На нем написано: «Это место упокоения благородной, прощенной (богом), помилованной, добродетельной Рабии Султан Бегим, дочери умершего мученической смертью, могущественного, великого султана Улугбека Гурагана, сына могущественного эмира Тимура Гyрагана. Да осветит бог все их могилы до дня суда. Случилось же это отбытие от жилища временного в обитель вечную в один из месяцев 890 года (т.е. 1485г.) новолунной эры бегства избранного пророком – да будет с ним милосердие и мир».

Исторические данные об архитектурном памятнике начали встречаться в XVI веке. В 1895 году российские военные под предлогом «слишком древнее строение, которое может разрушиться в один день» снесли купол и разобрали часть стен. Лишь спустя сто лет погребальное сооружение было отреставрировано.

Сегодня это красивейшее средневековое строение входит в музей-заповедник Хазрет-Султан. Мавзолей Рабии Султан Бегим высоко ценится как один из первых архитектурных памятников, созданный туркестанскими мастерами.