В Труа путешествующий люд едет по двум основным причинам: отведать очень недурственного белого вина вкупе с добротной местной кухней и насладиться Господним следом на земле, тем, что оставила помешанная на возведении крестов и развешивании колоколов церковь. Первый типаж несколько однообразен в своих преференциях, поскольку дальше ресторанов и кабаков не выползает ни в одном городе Франции, а вот ко второму имеет смысл весьма пристально присмотреться и прислушаться.
Труа – это город церквей. В момент своего расцвета, в далеком XIII веке он насчитывал 30 тысяч жителей и 30 величественных храмов! Разумеется «униженные и оскорбленные» не захотели мириться с таким положением дел и где гильотиной, а где киркой кастрировали эту красивую пропорцию с присущей им пролетарской смекалкой. Неистребимая тяга человеков к размножению восстановила и двукратно преумножила народонаселение города, а вот с наследием Божьим все оказалось значительно сложнее.
На сегодняшний день в Труа живы и находятся в здравии 9 церквей, три из которых заслуживают самого пристального внимания, самых восторженных Ахов и самых глубоких Охов.
Но давайте обо всем по-порядку.
Началась история города задолго до того, как первым христианам пришло в голову возвести первый храм Божий. Кельтские племена вполне мирно пасли своих кельтских коров, на сочных кельтских лугах и слыхом не слыхивали о Великом Риме, о Юлии Цезаре и о том, что все в округе рано или поздно будет принадлежать Вечному Городу.
Зато великий император знал обо всем на свете и умело превращал свои знания в силу. В I веке римский орел величественно водрузился над землями, водами и душами подвластных ему земель и принялся неусыпно наблюдать за происходящим. А от бедных кельтов остались лишь рожки, ножки, название города да многочисленные легенды о трудолюбивых гномах, обитающих в местных пещерах.
Пожалуй не стоит подробно останавливаться на том, как до Шампани добрались первые, еще не приученные к изящным напиткам франки, как поглумились над Труа гунны, и как чуть не затопили ядовитой слюной крепостные стены города полоумные норманны. Расскажу я наверное по традиции о делах сердешных, без которых Франция никогда не превратилась бы в страну любви, а pas de trois так и остался бы незатейливым балетным танцем.
Даже не знаю, какую фотографию помещать после этого абцаца . Пусть будет Храм Божий, как символ Любви возвышенной и чистой.
В 1274 году королева Наварры, герцогиня Шампани Бланка и ее тринадцатилетняя дочь Жанна остались в своем огромном, роскошном «доме», что называется, без МУЖИКА. Некому стало на досуге всадить суровый топор войны меж наглых глаз алчного охотника за приданым, постоять за расцветшую не ко времени девичью стать, да и просто навалять заслуженных тумаков докучливым ухажерам. Причем эти проблемы с переменным неуспехом касались как хорошенькой мамы, так и лапочки-дочки. Всяк кому не лень мог обидеть двух беззащитных, привлекательных невест, и всяк кому не лень стремился сделать это первым среди прочих. Не мудрствуя лукаво, сообразительная мама подложила свою дочурку под самого сильного мира того и более ни за свою судьбу, ни за судьбу своей кровиночки не беспокоилась. Этим «самым» оказался король Франции Филипп Красивый.
К борьбе за дело продолжения королевской династии Жанна была готова практически с раннего детства, а потому, начиная с 16 лет, она без устали и перерывов на головные боли принялась приносить Франции по одному драгоценному подарку в год. Не ее вина, в том, что все три сына выбрали себе в жены редкостных … пусть будет «вертихвосток». Чтобы дать небольшое представление о нравах того времени скажу только, что любовников блудливых принцесс тривиально обезглавили…, но сперва с них заживо содрали кожу, кастрировали и колесовали! Однако здесь начинается совершенно фантастическая история узниц замка Шато-Гайар, на которую не хватит и целой книги.
Не вина королевы Жанны и в том, что ее старшая дочь Изабелла досталась в жены английскому королю, который оказался … ну, пусть будет «женоненавистником». И уж точно она не имеет никакого отношения к проклятию Жака де Моле, после которого все ее сыновья трагически отправились на свидание с Господом, а знаменитая династия Капетингов прервала свой почти 350-летний, увенчаный короной, забег по страницам французской истории. (См. «Проклятые короли», Морис Дрюон, или на худой конец одноименный сериал с Жераром Депардье).
Ну а Жанна со временем превратилась в предмет самых нелепых и удивительных сплетен, которые когда-либо сновали по закоулкам старушки-Франции. Всезнающие парижские торговки уверяли, что по ночам верные слуги притаскивали в одну из парижских башен ничего не подозревающих молодых людей, с которыми ненасытная королева без устали резвилась ночи напролет. Утром после отбытия монаршей особы юношей из конспирации кунали в Сену, связав при этом руки и надев на головы мешки. Видимо выражение «Концы в воду» родилось где-то неподалеку от этой истории. Мимо нее не смогли пройти в своих шедеврах ни Ги Бретон, ни Дюма, ни Морис Дрюон, а Нельская башня в умах парижан надолго превратилась в символ разврата и смертельной опасности.
Даже смерть легендарной королевы обрела со временем все атрибуты таинственной и зловещей сказки. Никто точно не знает, как ушла из жизни еще совсем молодая и пышущая здоровьем герцогиня Шампанская. По одной из версий любимый муж приложил свою королевскую руку к ее скоропостижному уходу в мир иной, а по другой – это был целый заговор колдунов и монахов с обязательным протыканием иглами кукол и произнесением зловещих заклинаний.
А вот следующий обмен клятвами, приключившийся в Труа едва не положил конец существованию Франции, как государству. Точнее будет сказать, что союз английского короля Генриха и французской принцессы Екатерины Валуа де-юре уничтожал страну, вот только невесть откуда взявшаяся девушка по-имени Жанна Д'Арк, имела свой взгляд на развитие событий.
Уж не знаю, был ли в этом какой-то тонкий расчет или нет, но церквушку для венчания королевских особ выбрали самую что ни на есть неказистую.
2 июня 1420 года в церкви Святого Иоанна состоялось свадебная церемония Генриха и Екатерины. Согласно брачному договору полоумный Король Франции Карл VI и его любвеобильная шлендра Изабелла Баварская могли напоследок наиграться любимой страной, а затем благополучно передать корону ненавистной Англии. Наверное не стоит говорить, что вышло из этой дурацкой затеи, и пользуясь случаем перейти непосредственно к церквям столь богатого на события города Труа.
Главным культовым местом Труа является Кафедральный собор святых Петра и Павла, причем у последнего дела с везением в нем явно не заладились. По проекту величественный храм должны были украшать две огромные башни в честь этих достопочтимых святых, однако на бедного Павла у церкви просто не хватило денег. Так и стоит теперь одинокий башенный Петр и глядя в тревожные дали пытается высмотреть в них своего брата во Христе.
Но эта невезуха была не первой и далеко не последней напастью обрушившейся на многострадальный собор. Его грабили норманны, страшнее которых оказался только пожар 1188 года; его трепало страшной бурей и било молниями; он осквернялся озлобленными революционными плебеями и разворовывался нищими крестьянами… и все таки он выжил!
Жемчужинами собора считаются его витражи, общая площадь которых составляет 1500 квадратных метров, а также реликвии и ювелирные изделия, часть которых была вывезена крестоносцами из Константинополя в 1204 году.
Церковь Святой Магдалины – это самая пожилая дама Труа, дожившая до наших дней и не собирающаяся ни на покой, ни куда подальше. Она прославилась благодаря великолепному амвону начала XVI века. Подобные шедевры сохранились не более чем в десяти французских церквях. Это каменное кружево, от которого невозможно отвести взгляд и возле которого можно провести целую вечность.
Ну а самым неожиданным храмом города является базилика Святого Урбана. Дело в том, что она была воздвигнута в честь одноименного Папы Римского, с его нижайшего соизволения и в его высочайшую честь. Этот, не побоюсь ПАПА был уроженцем Труа и родился в семье простого сапожника. Звали его тогда конечно не Урбаном, а Панталеоном, и он в самом цветастом сне и представить себе не мог, что когда-нибудь станет посланником Господа на земле.
Однако звезды, поболтавшись по изменчивому средневековому небосклону, выстроились в такую затейливую композицию, что сапожных дел мастер превратился в верховного Понтифика. Обретя неземную власть над простыми смертными, он снес к ядрёне фене отцовское убожество и воздвиг на его месте величественную базилику в честь себя любимого и следа своего на этой грешной земле.
Сам город Труа удивительно хорош и мил. В нем бережно и с любовью был сохранен исторический центр, по которому одно удовольствие пройтись, заглядывая в таинственные подворотни, петляя в лабиринтах улочек и любуясь строем нарядных, праздничных домиков. Эта прогулка чем-то напоминает прием военного парада, где по обе стороны от тебя выстроились по стойке смирно ряды отборных, холеных гренадеров, готовых в любую секунду грянуть свое громогласное: «Ура».
В качестве призовой игры для истинно терпеливых, где-то в самой сердцевине старого города извивается колоритная и совсем крохотная улочка, которую отыскать также непросто, как светлую мысль в голове потомственного идиота. Она называется улицей Кошек, и дает наглядное представление о том, как на самом деле выглядел средневековый город в XV-XVI веках.
Причина нелепости rue de Chat на самом деле весьма прозаична и проста. Налог в то время взимался исходя из площади дома на уровне земли, поэтому первый этаж более всего напоминал убогую конуру, в которой и замеры-то производить было весьма проблематично. На нее владелец мог совершенной бесплатно взгромоздить коробку побольше, и жить в ней опасаясь лишь гнева природных катаклизмов и изменения бестолковых законов.
В итоге последние этажи, стоящих друг напротив друга монстров, практически соприкасались между собой и можно было, не выходя из дома, взять у соседа щепотку соли, обсудить с ним последнюю игру ПСЖ и Марселя или даже навестить его, буде в том возникнет острая необходимость. Однако наиболее удобной подобная застройка оказалась для вечно-блуждающих по крышам кошкам, что собственно и отразилось в названии улицы.
Отдельных представителей этого семейства можно встретить здесь и в наши дни.
Удивительно тонко и изящно рифмуются с закоулками старого города современные кварталы. Они просторны, свежи, зелены и на удивление несуетны. Однако ни запылённые временем районы, ни причесанная цивилизацией часть Труа совершенно не располагают к активной трудовой деятельности и желанию приносить человечеству пользу. Самым популярным времяпровождением горожан … (нет, па-де-втроем здесь совершенно не при чем) является сидение с каким-нибудь занимательным чтивом в одном из многочисленных парков.
Каждая прочитанная страница приближает счастливца к тому моменту, когда в пустом, изголодавшемся брюхе ближайшего колокола что-то проснется, призывно заурчит и грянет на весь город вестью о долгожданном приеме пищи!
Некоторые коренные «труашки» идут еще дальше, приводя себя в такое состояние духа и тела, когда никакая сила уже не может сдвинуть их с места, оторвав от любимого ничегонеделания и получения от этого наивысшего удовольствия….
И разрази меня гром или пронзи меня молния, если я не завидовал им в такие моменты их жизни!
Мой рейтинг – 8/10
