Это место в Тринкомали сразу обратило на себя мое внимание. Выходя из переулочка, где мы квартировались, каждый раз я бросала взгляд на видневшийся вдали красный холм, но к нему не сворачивала, отдавая предпочтение суете городской жизни. И вот однажды ноги сами повели меня в сторону холма, от которого в тот солнечный день исходило какое-то особенное свечение.
По мере приближения к холму земля всё больше окрашивалась в огненно-рыжий цвет. Нечто подобное я видела во Вьетнаме, в туристическом Муйне. Там предприимчивые вьетнамцы, зная об особенностях местных почв, умудрялись показывать отдыхающим красно-рыжие откосы за деньги.
Здесь вряд ли до этого дойдет, хотя бы потому, что туристов практически нет, да и те немногие, что добрались до северо-восточного побережья, предпочитают беззаботно поваляться на белоснежных пляжах, чем взбираться на какую-то сыпучую каменистую кручу, на которой ничего-то и нет, кроме…. одинокого дерева, непостижимым образом укоренившегося на самой вершине.
На подступах к холму представшая передо мной картинка постепенно приобретала фантастический вид. Всюду длинные извилистые траншеи разверзнувшейся земли, будто сохранившие следы гигантской змеи, некогда проползшей к своему логову. Даже стало немного жутковато.
Из любопытства я пошла дальше, ища тропинку на вершину холма, дразнившего меня своей неприступностью. С одной стороны он круто обрывался вниз, другой склон охраняла здоровенная псина в позе сфинкса, косо посмотревшая в мою сторону. Да, придется поискать другой путь…
Обойдя весь холм, я вышла к спрятавшейся за ним деревушке, состоявшей из двух десятков светленьких домиков. Здесь живут самые обычные тринкомальцы, решившие обустроить безжизненные красные земли, превратившиеся их стараниями в зеленый оазис.
Получилось неплохо. С одной стороны деревня от залива, откуда в 2004 году на Тринкомали обрушился цунами, защищена холмом, с другой – открывается прекрасный вид на небольшое озерцо, простиравшееся внизу. Было видно, что озеро наполняло речку, лентой убегавшую в сторону океана.
Я не поленилась спуститься к озеру с его живописными берегами, покрытыми каймой мелких кустарников на тоненьких ножках.
На таких же ножках по мелководью, внимательно всматриваясь в озерную гладь, важно вышагивала длинноносая птица. Птиц вообще здесь оказалось много...
Где-то рядом, в зарослях раскидистых с изгибами деревьев, что-то булькнуло. За листвою кривых веток виднелся…. «змеиный» хвост вереницы желтоватых камней, приобретавших с приближением к ним очертания огромного земноводного чудовища, готового вот-вот нырнуть и скрыться в озере.
Природное творение было как живое. Словно прислушиваясь и принюхиваясь, чудище просто окаменело у меня на глазах на мгновение. Уж не та ли это «змея», что "прорыла" глубокие траншеи на холме, незаметно пробираясь к воде….
Отсюда, с озера, холм был как на ладони. Немного вытянутый и приплюснутый, он уже не казался таким огромным. Сейчас он представлялся мне большим и добрым, задремавшим немного псом, что охраняет маленькую деревушку от разных чудовищ.