Тридцать первое декабря любого года и в любом краю света, остается днем суеты и активной подготовки.
В наши планы входило, проснувшись рано утром и позавтракав сесть в машину и до часу дня приехать в прибрежный город Трат. В 13-00 отправлялся последний катер до неизвестного мне острова Ко Куд, и этому поросшему зеленью и тростниковыми домами кусочку земли предстояло стать нашим новогодним плацдармом разгула.
Проснулись мы утром, конечно же с опозданием. Я, Антон, очень позитивная девушка из Бангкока Нунг и менее позитивная барышня Наталья, которой накануне мы обещали таки выделить место на заднем сиденье. Забили полный багажник рюкзаками, углем, мясом, картошкой, алкоголем и еще раз алкоголем, какими-то кремами и ароматическими палочками, задвинули за собой железные ворота и, с истерическим нетерпением, поехали на юг. До выезда из города, мы заехали за пятым участником нашей вылазки, старым паттайским другом Андреем, который называет себя евреем, имеет португальский паспорт и российское свидетельство о рождении. До ломоты в зубах похожий на Хантера Томпсона, проехавший миллион километров за рулем и никогда не расстающийся с самокрутной сигареткой и очками, этакий камертон, постоянно раскачивающий какой-то ритм и не на минуту не умолкающий. Однажды он собрал рюкзак и, найдя попутчицу, отправился автостопом по миру. А проехав Кавказ, среднюю Азию и Китай застрял, теперь уже со своей девушкой, в Таиланде и стал вполне успешным риелтором. Он жил как раз по пути выезда из города.
Позвонив на подъездах, я, естественно, только еще разбудил Андрей и ласково так пригрозил, что у него лишь десять минут на сборы. Пока ждали опоздавшего, Антон сбегал в ближайшую умопомрачительную кондитерскую и накрыл на горячем багажнике кремово-шоколадную поляну. Солнце грело уже вовсю.
Эх, день начался как надо! Итак, наша шайка была в сборе, и детище таиландских ДРСУ услужливо шуршало под колесами.
При этом утро предновогоднего дня не отличалось транспортной активностью, две полосы в одну сторону, редкие грузовички, мотобайкеры и хромо-неоновые пикапы. Стрелка спидометра тужится к отметке сто двадцать. Справа за рулем сидел Антон. Мы чертовски опаздывали, а впереди было около 180 километров. При одной щекотной мысли, что, в случае опоздания на катер, придется встретить этот радостный праздник где-нибудь на пирсе или городских улочках Трата, а не на белом песке и просоленном воздухе, мы чуть ли не подвывать начинали и, трясясь холерными больными, обрушивали на водителя камнепад ненавязчивых многотонных советов. "Давай делай эту колымагу!!! Жми, жми , жми.... Оооо, да у меня бабушка лучше водит."- и еще многое в подобном роде. Андрюха мучился без сигарет, девчонки стойко попискивали о желанном туалете, я просто бил ногами в этот медленный пол, головою в потолок и всячески замедлял время, а рулевой по гоночному срезал виражи, смущал обгоняемых водителей и моргал из далека, извинялся сквозь зубы, перестраивался по-русски и всеми немыслимыми способами держал скорость. По подсчетам некоторых из пассажиров, мы никак не успевали, я же, прости меня Наталья за эти слова, готов был запереть ее в багажнике, но только не слышать этих упаднических речей, так не уживающихся со слоганом "русские не сдаются". Следом, чуть не обезумев от сигаретотерпения, и Андрей стал предлагать уже никуда не торопиться и всем, естественно перекурить. — Не знаю как вы, но мы с Кириллом успеваем на этот катер,- резюмировал Тоха. Вот это подход к ситуации! Нам уже начинали названивать с острова.
Дело в том, что накануне две девчонки, у которых мы все это время жили, уехали с туристами на Ко-Куд, разведали все пляжи и бары, и естественно с нетерпением ждали появление нашей зондер команды, с последующим сотрясанием кисельных основ курортного лежбища. Они уже вдоволь назагарались в спокойном уединение и все чаще думали о шашлыках с шампанским греющемся в нашем багажнике, и все чаще названивали, видимо тоже понимая обреченность нашего рывка. На протяжении всей дороги нас один раз остановили за превышение скорости, мы дважды проехали не на тот поворот, и заехали на заправку, ибо многим было уж невтерпеж. Я никогда еще в жизни так не считал пройденные минуты. Но в окружающем воздухе незыблемо висело ощущение, что мы обязательно выкрутимся, и все будет как надо!
И вот, к двум часам дня, линейные ряды каучуковых деревьев и грядок ананасов за окном, сменились водной гладью и рекламными щитами про какие-то скоростные катера до кокосового острова. Выйдя из машины, на голову и плечи соскучившимся братаном, навалился палящий зной, по-дружески обхватил сразу со всех сторон, и начал дышать полуденным перегаром в затылок. Мы сгрузили все вещи в одну кучу на сухой красной земле, спрятали машину под навес и удачненько купили пять билетов на скоростной катер, отправляющийся через пятнадцать минут. Быстро обменяли оставшиеся деньги на большой брикет бутылок с водой, отдали немного дани мороженому и, заслуженно измученные, расселись в тук-туке. Вот так и закончился первый этап нашего марш броска до Рая. В окружении тайцев с ручными собачками и гитарами, через пятнадцать минут, мы уже шли по старым деревянным настилам высокой пристани, под соломенным навесом далеко уходящей в море, на глубину. По бокам уже видны были такие нереальные пляжики и деревья растущие корнями из воды. " О, мангровые заросли!" — тут же поумничал я, но ребят занимал уже совсем другое.
Белый, хлопающий бортами о воду, пассажирский скоростной катер, с четырьмя пацанскими двигателями стоящими вряд, острым носом и взрывным характером как у самой быстрой акулы. Такой невозможный и долгожданный, Он был в наших глазах подобный Данко с горящим сердцем в сотни лошадиных сил. Всего на борт вползло не меньше тридцати человек, европейце и азиатов, семьями и молодыми компаниями, с гитарами и тортами. Мы заняли самый задний ряд. Улыбались всем этим мимолетным людям. Вовсю терзали фотоаппарат и неистово встревали в каждый разговор. И вот, сплюнув морской водой, поочередно взревели четыре демона у нас за спиной. Ускорение ударило в спину, а свежий ветер в распахнутые глаза. В этом шуме и тряске приходилось немного кричать друг другу, а то и просто заканчивать фразу жестами. Теперь нашу высадку уже ничего не могло остановить, главное попасть на остров, а там мы уже сроем горы, но выполним свое обещание, приехать на Новый Год.
— Хей! Сейчас бы еще накатить чего-нибудь для полного консенсуса с космосом!- ухмыляясь, прокричал я. А Антон, точно Мефистофель, не опуская лукавого взгляда, развязал рюкзак и освободил из заточения литровую бутылку чего-то там. Насколько я помню, это должен был быть джин. Неважно!
— Чо кричишь то, давай, — протянул он эту амфору. Андрей нас тут же поддержал. А потом еще разик, поддержал.
Выдохнув остатки напряжения, я повернулся лицом к летящим мимо волнам и стал ухмыляться морю. Душе не хватало места внутри, она рвалась объять все окружающее. Все творческие зачатки внутри давали о себе знать. Хотелось писать стихи и картины, сочинять музыку и танцы, но больше всего в жизни хотелось, схватить этот момент и попытаться сохранить его для родных людей. Молча я насыщал память цветами категорически непередаваемого моря, с тысячами осколков зеркал на гребнях маленьких волн, запахами соли, рыбы и тропических цветов, ощущаемых даже вдалеке от островов, и холодом брызг на лице.
Каждый из нас в этот момент был в собственных мыслях и ощущениях. А Молодость, замешанная на адреналине и алкоголе, настоятельно требовала большего, и я, взяв у какого-то тайца гитару, затянул старый добрый гимн всех бродяг: " Ничего на свете лучше нету, Чем бродить друзьям по белу свету..." Улыбка растягивала лица, а на глаза все чаще и чаще стали попадать проплывающие за бортом небольшие куски тропической суши, лодки и яхты, и наконец, наш ковчег бросил свой якорь вдалеке от берега, у деревянной пристани с рекламных картинок про Баунти.
Мы с ленцой вылезли на дощатый пяточек в три на четыре метра, проводили катер и созвонились с девчонками, дабы узнать, где мы и куда двигать дальше. Оказалось, что нам предстоит выбраться на какую-то лесную тропу, а потом по ней добраться уже до асфальтированной и, застопив любой понравившийся тарантас, добраться до нужного пляжа. Цель была ясна и проста. Состояние в этот момент было наркотическим.
Ухнув от пережитой дороги, мы сложили рюкзаки прямо на здесь, на чуть мокрых и теплых досках. На деревянном указателе выцветала надпись "Koh Kood Resort", это название пляжа. Девочки блаженно щурились на солнце, Андрей, все более расслабляясь, закручивал сигарету. Антон же молча, но при этом ускорено, снимал кеды и футболку. " Проклятье, он меня сейчас опередит!"- подумал я и начал, не расстегивая, стягивать рубаху через голову.
И как бы сказал летописец:
" Были прыжки в воду бесконечные, и с разбегу и с присеста.
И были сальто многосложные.
И руки-ноги исцарапанные.
И вещи водою морскою забрызганные.
И лился смех. И вода не охлаждала.
И время потеряло свою ценность."
Затем мы нагрузили себя всяким материальным хламом и, прямо с мокрой головой, пошли по пыльной дороге вглубь леса. Так было приятно вспомнить, что такое идти под рюкзаком, в одних шортах и облепленных песком сандалиях, среди высоченного леса просвечивающего ярким тропическим светом. Мы добрались до бетонной дороги, и тут на нас сошла благодать, материализуясь в форме местного и очень многообещающего ресторанчика.
Все это время мы с бою носили несколько пакетов еще двоих парней. Это были друзья Натальи, приехавшей с нами. Им не хватило места в машине, и пришлось добираться стопом до Трата. А теперь они отчаянно маяковали по телефону, что уже едут на катере. Значит самое время подождать и перекусить. Нам принесли просто огромные и абсолютно уместные порции риса и жареной лапши. А затем, ультрасочные нарезки арбуза с ананасом. Стоит признаться, что у нас была некая неразбериха с продуктами на предстоящий вечер и день. Не хватало хлеба, фруктов и сладостей, как минимум. А как максимум, мы так и не успели купить палаток. " Ну да ладно, что-нибудь придумаем," — вертелась в голове вековая русская поговорка.
Кончив обед, согласно буддистским учениям, мы немного прогулялись на полный желудок, прямо по дороге в нужном направлении. И вышли к небольшому, но очень по-альпийски чудесному кафе, страдающему от нехватки посетителей и переизбытка арктического мороженного. Два наших горе путешественника в это самое время, шли уже где-то в лесу, преподнося нам пятнадцать свободных минут, которые были употреблены на ковыряние в, дышащих холодом, мягких шоколадно-карамельных шариках.
Все это время поблизости крутилась стайка совершенно не обремененных заботами испанцев. Они курили траву, нянчили ручную обезьянку и уже не первый день балдели от всего этого эстетического калейдоскопа кайфа. В моих глазах это были волхвы, первыми принесшие счастливую весть об оторванной островной жизни. И не двинуться прямо сейчас же к центру нашей маленькой новогодней вселенной было бы грандиозным преступлением по отношению ко всем, бегущим в этот момент с елкой подмышкой, жителям праздничного заполярья.
Я безапелляционно встал по середине дороги и жестом бетонного столба остановил первый же грузовик. Общалась с водителем Нунг. И со вторым тайцем за рулем тоже разговаривала она. Потом, после нескольких вежливых отказов, я сообразил, что с этой чересчур вежливой барышней нам таки придется заночевать где-то поблизости и суть автостопа ей придется объяснять только с бутылкой. — Так женщина, сядь на траву ,- на сколько мог вежливо, указал мой палец, — со следующим водителем буду говорить я! Английский мой хоть и слабоват, но общий смысл тщетности возражений она поняла. Еще через пять минут я очень убедительным взглядом остановил небольшой фургон и, с помощью тут же подоспевшего Антона, навязал наше благородное общество милейшему островитянину, везшему свою немалую семью. Ну и конечно без какой-либо платы, что вы, мы не такие, мы простые бродяги.
Я смотрел в след выхлопным газам, наблюдал как дорога, мелькая обочиными столбиками, петляла белой бетонной полосой. Вверх, и сразу вниз, огибая огромные камни, сжатая стеною леса, постоянно пропадая за ближайшим поворотом или уходя в точку на горизонте, трепетала и извивалась ленточкой гимнастки. Она дышала на нас легкой цветочной пылью и вечерним полузноем и, казалось, убаюкивала, напевая никуда уже не торопиться и раскинуть руки на ближайшем песке, позволяя прибою хитро подкрадываться к пяткам. Бетонная дорога кончилась, начались кокосовые пальмы, а значить это могло только одно. Мы приехали. Попрощались с семейством и, не замечая натирающих плечи лямок и веса рюкзаков, пошли туда, где за пальмами было только синее пространство.
Повсюду бурлила обычная крестьянская жизнь, ребятня скакала по пересеченной местности, женщины при помощи страшного копьеподобного устройства снимали шкуры с кокосов, тут же лежащих горой черепов, а мужчины достойно покачивались в гамаках, накапливая силы перед ночной рыбалкой. А на пляжу, каким-то не стоящим внимания фоном, вовсю бурлила обычная туристическая жизнь. Нам действительно было не до этих краснокожих дядечек с золотыми цепями и стаек китайцев в аккуратненьких пляжных костюмах. Вспоминая старую общажную жизнь, захотелось во все горло крикнуть: " Дорогая, я дома!", но никакой дорогой и уж тем более кафельного коридора с мажорной акустикой, в наличии не было, и пришлось просто позвонить ожидающим нас барышням.
А потом мы долго шли по плотному мокрому песку прохладной прибойной полосы, наконец-то забыв про обувь, и кидая друг в друга очищенными кокосами, так похожими на мячи для американского футбола. Правда пинать такой мяч не всегда приятно. Это было время, когда дневная жара совсем спала, а до торжественного пожарища вдоль горизонта оставалось еще пару часов.
Мы дошли до конца пляжа, где песочек обрывается лесной тропой, и начали таскать выброшенные прибоем бревна, для новогоднего стола и кострища. Хотя большинство людей, словно освобожденные заключенные, с глупыми улыбками слонялись вокруг, придумывая мелкие и такие нужные сейчас дела.
Палатки было всего две, одна маленькая, облегченная, яркоразкрашенная, ультрасовременная с противомоскитной сеткой и великолепным обзором из окон, короче говоря моя, а вторая высокая квадратная, выданная местным отелем, предназначалась для женской половины новогоднего холдинга. Без сеточки над головой оставалось четверо несокрушимых бытовыми сложностями мужчин, при необходимости способных зарыться прямо в песок и питаться одним планктоном. И один из них, потерянный фанат Беара Грилза, только и ждал возможности использовать на практике, полученные из космоса, приемы выживания в жесточайших условиях полной "безцивилизации ". Таким образом, дружно сколоченная Антоном строительная артель имя короля Таиланда Рамы девятого, начала методично собирать бамбуковые шесты, отработанную морем рыболовную снасть, для связывания узлов конструкции, и широченные пальмовые листья, так легко отделяемые ножом от ствола.
Я в это время, впервые в жизни своей, разводил костер в белоснежной песочной яме используя сухие пальмовые листья и куски бамбука. Более нежная половина, человечества вовсю терзали бутылку виски, скрещивая ее с колой, и позировали фотоаппарату на кромке воды. Все шло в рабочем режиме.
К закату люди были полностью в островном ритме жизни, кто-то в обнимку валялся на песке, кто-то, избавлялся от агрессии, вскрывая кокос, но большинство из нас, жителей "заснеженной" Москвы, отмокали в море, словно обезьянки ковыряясь в прибое, выуживая такие жизненно необходимые ракушки и необычные камушки. Потом день сменился закатом и долго еще никто не мог отвлечься от агонизирующего неба. Оно не хотело отпускать солнце в этот день.
Бурля от злости, небо меняло цвета во всех интонациях синего с фиолетовым. Загораживало раскаленными до красна облаками дорогу светилу. Все нехотя темнело, заливаясь красочными слезами, и, уязвленное до огненной красноты своей беспомощностью по отношению к мировому порядку, отпустило в итоге колеблющийся в мираже диск за горизонт. И сразу в окружающем воздухе, людях и природе что-то изменилось. День подошел к логичному концу. Смирившееся небо темнело.
Но биоритмы нашего человека, оказавшегося 31-го декабря на берегу теплого океана, давали понять, что движение только начинается. Про вездесущих комаров и всяких там песчаных мошек было забыто сразу, в пылу высвобождения накопившихся страстей. Вдалеке пляжа, гипнотически разогревшись, играла музыка, предпраздничное настроение, оседлав звуковые волны, с завыванием неслось по песку и траве, притом во всех направлениях одновременно. Вытаскивало людей из, изящных словно королевский клозет, бунгало, из прибрежного слоя воды, из астрально-ресторанных посиделок с бокалами покрытыми росой и даже, казалось, дотягивалось до далеких, в свете прожекторов, кораблей, расставленных по горизонту и словно стежки светящейся нитки, удерживающих между собой темное небо и чернючее море. Да что там ловцы кальмаров, даже мы, наэлектризованный конклав полуголых кардиналов, восседающих на телах выброшенных морем деревьев, хищнически грызущих маринованные в ананасе шашлыки, потеющих у огня, вымазанных песком, разговаривающих одновременно со всеми и не видящих ни тени негатива в окружающем мире, даже мы по полную вдохнули в себя эти праздничные споры и, закрутившись еще быстрее, начали поочередно вскакивать и бросать себя в прибоооой.
Да! Это было время свечения моря, начала активности многомножества живых существ, планктона, растворенного в каждой капле. Достаточно было крутануть рукой в воде, и следом устремлялся светящийся голубоватый шлейф. "Ууух ты! Праздник то не только у нас. Глядите какие фейерверки устраивают эти божественные микрогирлянды!" — я ощущал себя ребенком, выросшем в хвойном буреломе и впервые узревшем блаженные полки детского мира. Можно было зарыться с головой в воду и, смеясь пузырьками, плескаясь, смотреть как любое вызываемое тобой движение в этой соленой вселенной, тут же подчеркивалось морским огнем, покрывающим кожу и те самые шарики воздуха.
Я никогда не вспомню, сколько времени так продолжалось и когда меня выплюнуло море обратно, на нашу стихию. Помню одно, сам наступающий год было решено встретить стоя по горло в воде. И ждать его было совсем не долго.
Где-то далеко в миллионах телевизоров, безупречно обнадеживал наших земляков старина президент. А небольшой плещущийся косяк русских туристов, глядя на светящиеся циферблаты модных часов (здесь могла быть ваша реклама!), перекрикивали друг друга в попытке пожелать самого надежного, незамедлительного и кроткого всем населяющим этот спутник солнца людям. Отзвонили немые куранты и эйфория начала спадать. Растворяться в море. А Антон, сначала выныривая барракудой около каждого из нас, а потом адреналиново хихикая медленно поднимая перископ бутылки вина, почивал каждого, поздравлял с новой эпохой, крестил брызгами воды и всплеснув устремлялся дальше, выполнять свое диверсионное задание.
Так нас обнял 2012 год. Кто-то ушел в пляжные бары, кто-то витал в своих грезах у костра, трясущегося под порывами морского ветра, а я услышал тоску своей палатки и, будучи спокойным за всех, пошел спать, ни о чем не сожалея!
