Неподалёку от полуживого городка Ткварчели — бывшего шахтёрского поселения советских времён, расположены заброшенные шахты каменноугольного рудника им. Сталина. Все штольни подземных выработок давно находятся в аварийном состоянии и не рекомендуются для посещения. Несмотря на возможную опасность стать жертвой обрушений или загазованности, штольня №8 притягивает к себе посетителей многие годы. Дело в том, что в конце одной из сбоек центральной штольни в 5 — 7 километрах от входного портала была не достроена подземная гидроэлектростанция — уникальное сооружение для угледобывающих предприятий страны. Строительство почти завершили в конце 60-х годов, но что-то пошло не так, и объект заморозили. Нам удалось посетить ГЭС и отснять материл о неудавшемся проекте.
Поначалу движения бесконечность штольни, пронзающей Кавказскую гору, и смыкающийся за спиной мрак несколько напрягает. Особенно, когда понимаешь, какое чудовищное горное давление испытывает старая бетонная обделка стен, местами протекающая, а далее и вообще обрушившаяся кровля образует завалы коренной породы. Но всё по порядку: до портала подземелья надо перейти ветхий мост, после которого будет промежуточный тоннель с диспетчерской над въездом. Совершенно случайно к нам прибился бродячий пёс, который стал нашим спутником на весь диггерский поход.
Диспетчерская в разрушенном состоянии, попасть на этажи невозможно, а когда- то всё выглядело, как настоящий образец флагмана социалистической индустрии в горнодобывающей отрасли, алели кумачом транспаранты, о взятых на себя предприятием высоких обязательствах к юбилею или очередному партийному съезду. Ну типа:" Перевыполним план пятилетки" и т. п.
Миновав этот короткий тоннель, выполненный непривычной тюбинговой (как в метро) обделкой стен и кровли, а не обычной, — набранной из фигурных, для жёсткости, бетонных изделий, путника встречает портал самой штольни, уходящей в тело горы. Сколько предстоит пройти, разные источники дают расстояния (5 -7 км), по времени ушло порядка шести часов.
В подземелье тепло и сыро, а главное — воздух не только достаточно свежий, но имеется ощутимая тяга на поверхность, что даёт надежду на отсутствие опасных газов. Хотя в принудительно не вентилируемых выработках ситуация может меняться очень непредсказуемо. Тем более, надо учитывать, что такой газ как метан всегда присутствует в угольных месторождениях.
Полусгнившие шпалы давно лишились рельсов узкоколейки, по которой на вагонетках откатывали породу, как и закреплённые на стенах кронштейны медных кабелей проводки, здесь явно хорошо попилили металл. Наш случайный напарник — пёс тоскливо смотрит на превращающийся в точку дневной свет входа, но продолжает преданно сопровождать людей в мрачную неизвестность. Ну вот, пропадает последний лучик дневного света, и нас окутывает тьма. Многочисленные летучие мыши порхают в свете пробивающих сырую мглу фонарей.
По пути начинают встречаться боковые штреки, но времени изучить, куда они идут, просто нет. Хотя в некоторые мы, конечно заходим. К сожалению, найти план штольни №8 в Сети не удалось, поэтому сложно судить собственно о плане и профиле горных выработок, непонятно даже сколько горизонтов имеется здесь, хотя отсутствие рудоспусков не свидетельствует об этажности. С другой стороны, мы прошли, на самом деле, ничтожный отрезок, и шахтные поля представляются очень большими, когда изучаешь попытки предшественников-диггеров углубиться в недра, но так и не достигших забоев.
Типичный боковой штрек выполнен без бетонной обделки, но иногда всё-таки установлены двутавровые балки для крепи кровли. Воздух здесь, как правило стоячий — мёртвый. В таких штреках и сбойках, учитывая наличие гниющих многие годы древесных остатков, возможны высокие концентрации СО и возникновение бескислородной среды, что смертельно опасно. Вообще загазованность в заброшенных шахтах в разы опаснее обвалов, её не увидеть и не почувствовать. Разве что ориентироваться по наличию в ходах летучих мышей, которым тоже нужен кислород.
Чем больше увеличивалось расстояние от входа, тем чаще стали попадаться рельсы и другой металл, те же вагонетки. В боковых ответвлениях пол порой сплошь покрыт плесенью. Много деревянных гнилых крепей, и нет вентиляции. Деревянные материалы при гниении обильно выделяют углекислый газ. Обитателей подземелий — летучих мышей тоже становится всё меньше.
Продвигаясь дальше к намеченной цели, отмечаем, что потоки воды на полу становятся глубже, но какая же она чистая и очень теплая. Ну вот впереди и первый обвал. За многие десятилетия кровля штольни не выдержала горного давления и просачивающейся воды. Приходят в голову невеселые мысли, — что будет, если более серьёзное обрушение породы отрежет путь назад к свету. Перспектива быть заживо замурованными заставляет прибавить шаг. Спасение местным МЧС в аварийном случае весьма туманно.
Однообразность бесконечного подземного коридора нарушается стрелочным переводом. Штрек, уходящий вправо мы не исследуем, возможно там десятки километров мрачных разветвлённых лабиринтов. Хорошо, что мы знаем маршрут, — пока только вперёд.
Второй обвал значительно масштабней и оставляет только узкий проход. Судя по роликам, многие доходили только сюда, и это место становилось для сталкеров своеобразным Рубиконом. Возможно, просто потому, что обрушение запруживало водяной поток, и далее становится глубже и менее удобно идти.
По пути обследуем ещё две неожиданные достопримечательности: тяговую подстанцию для шахтных электровозов, а также ПТО (пункт-технического обслуживания) для них. В смотровой канаве, предназначенной для ремонта, кристально чистая вода.
Всё когда- то заканчивается, вот и мы подошли к нашей развилке, хотя поняли это случайно. Неизменна прямая штольня бесстрастно уходила в чёрную мглу... К ГЭС надо сворачивать (это было известно), но когда? На развилке всё- же что- то изменилось: вначале просто заглянули за поворот, но он был не первый на пути. Возможно, изменение воздушного потока насторожило. Надо сказать, ветер всё время дул нам навстречу и вдруг пропал. Поток шел из штрека, а в прямой штольне воздух стоял и висел плохо просвечиваемый туман. Ещё не вполне понимая что цель — подземная ГЭС рядом, пошли в ответвление.
За открытыми воротами нас встретил огромный машинный зал, по размерам сравнимый с односводчатой станцией метро, только выше и короче. Высоко под потолком застыл грузоподъёмный мостовой кран, изрядно ржавый. Шиферная отделка стен кое-где висела, но, в основном, рухнула, обнажив бетон. Видимо, краном должны были монтироваться турбины
Место для установки турбины в полу машинного зала. По проекту их должно быть две, под первым этажом располагается такое же по объёму помещение. Как видно, охотники за металлом вряд ли сюда наведались, ну разве что за цветным, и то в давно ушедшие времена
Вид на машинный зал и кран с 0 отметки, с первого этажа. Из машинного зала ведет длинный узкий одетый в бетонную рубашку подземный ход. Идти по нему некомфортно из-за сильного холодного и сырого ветра, который и создаёт вентиляцию штольни до самого входного портала. В конце этот ход упирается в вертикальный ствол, в который потоком льётся вода. Все конструкции шахтного ствола, выходящего на поверхность, — такие как людские ходки, обрушены. По утверждениям местных жителей, высота ствола до поверхности около 800 метров, но где он выходит, — сказать сложно.
Чем заканчивается центральная штольня, пока загадка. Возможно, просто разветвлённой системой штреков, приводящих в забой. В Сети есть ролики сталкера, который пытался пройти по другому штреку до конца, но всё кончилось многочисленными обвалами и обводнением. Мы так же сняли видео из этого приключения, там несколько подробнее показано это необычное место. Свою дозу адреналина мы получили, стоит ли это делать другим, — вопрос открытый. youtube.com/watch?v=1zwFdpR_e…
Прощальный взгляд с мостового крана, овальная арка — выход. Спасибо за внимание!
